Система

Адоф вернулся домой ближе к вечеру. Ригис спокойно вёл автомобиль, но Болчику всё время казалось, что он куда-то опаздывает, не успевает. В голове круговорот мыслей возвращал его то к краже дневника, то к подвалу, то к крушению, то к смерти Дикена Янока. Все эти дела были связаны, Болчик понял это без подсказок. И всё же Адоф пытался прокрутить в голове и другие варианты, предположения были одно глупее другого, а всё потому, что Адоф боялся самой главной гипотезы, к которой он то и дело подходил, несмотря на то, что пытался думать рационально. Слишком быстро и легко они нашли преступника. Такие дела он щёлкал как орешки, их хватало на один день максимум. Но смерть Дикена не так проста. Убийца найден, тут и к гадалке ходить не надо. Воришка стырил пистолет у соседа, пошёл на дело. Украл статуэтки, скорей всего, как отдельную премию за заказ, и убил Янока. Вернулся домой, положил статуэтки в ящик с бельём, открыл дверь какому-то мутанту, который потом перерезал ему горло саблей. То, что саблей, было понятно с первого взгляда — след, оставленный этим видом оружия, Адоф знал хорошо. Мутант статуэтки не взял, значит, приходил не за ними. Напрашивается вопрос: тогда за чем? Дикена Янока заказали! Проникнуть на завод мог только домушник или форточник, поэтому заказчик нашёл такого вора, который мог бы спокойно убить. Ну или не спокойно, главное, чтобы профессиональной этикой этот человек не страдал. Преступники тоже имеют гордость. Вор оказался не таким уж и умным, раз спёр пистолет у своего соседа. Но украл ли он у него? Как-то неожиданно подвернулась жена, ушедшая от любимого мужа, и запивший муж, потерявший любимую жену. Хотя, вполне вероятно, что первая всё же второго не любила и такая история могла произойти по-настоящему. Пример тому — Дикен Янок. Так вот. Украв пистолет, вор идёт на дело. Однако решает, совершив убийство, что-нибудь прихватить. Было бы слишком накладно убить и принять за это только оплату. Впрочем, не в статуэтках дело… Вора убивают. Вопрос: где дневник? В том, что это тот самый воришка, проникший в дом к Болчику, у Адофа не было сомнений. Тогда зачем убивать Дикена? «Просто так!» — ответил ему разум, и Болчик почувствовал, как холод ужаса растекается по венам. Враг, убив ещё и Джуди, дал ясно понять, что убить совершенно невиновного, выбранного из толпы человека — ему раз плюнуть. Или же Дикена Янока убили, потому что он отец Рэйла? А может… Адоф устало потёр лицо ладонями и прикрыл глаза. Сняв фуражку, положил её на колено, откинув голову назад. Что если Дикена Янока убили, чтобы отвлечь Адофа от дневника? Но тогда на кой чёрт заказывать убийство Янока тому, кто украл дневник? И разве для этого надо убивать? Чтобы Болчик молчал? Намёк на то, что может пострадать ещё кто-то, кто близок Адофу? От этой мысли стало совсем не по себе. А может, это приглашение, чтобы Адоф Болчик взялся и за это преступление? Так, воришку убил мутант. Мутантов в Верне много, но, как ни странно, обычно мутанты — спокойные законопослушные граждане. Однако совершить убийство могут даже они. Тем более при свете дня. Если на тоталке есть лицо преступника, значит, его можно опознать. И полиция уже должна запросить запись. И где бы этот мутант ни был, его всё равно поймают. Вопрос в другом: по чьей наводке он действовал? И сам ли на себя работает или на кого-то другого? Вот только углубляться в убийство вора Адоф не хотел. Как, кстати, его хоть звали? Неважно! Но мутант может привести его к заказчику. А если уведёт только дальше? Но сбить Болчика со следа — уже непосильная задача. Адоф практически разгадал этот запутанный клубок, остались лишь нюансы. «Впрочем, заказчика я знаю, — подумал Адоф в тот момент, когда машина остановилась. Выйдя из автомобиля, он, ни на кого не обращая внимания, пошёл к дому. — Я точно знаю, кто это сделал. И кто украл дневник. Но я не могу пойти к нему и сказать об этом, арестовать и потребовать суда. Потому что у меня нет улик. Мне надо их найти, и тогда он будет в тюрьме. А как это сделать…» Как это сделать, Адоф знал лучше, чем кто-либо. Пойти по цепочке. Но для этого нужно время. Он так делал: искал, рыл, находил, но за эти дни случилось ещё одно ужасное преступление. «Он меня отвлекает или пытается, наоборот, к чему-то привести?» — Генерал. — Болчик вздрогнул и посмотрел на Долле. Не совсем понимая, как оказался дома, он снял пальто, затем сапоги, повесил фуражку на крючок. — Обедать будете? — Нет, чуть позже, — буркнул он и стремительно направился к лестнице. На первой ступеньке остановился. — Рэйл обедал? — Да, мальчики покушали и поднялись в комнаты. Скоро уже ужин, — кажется, Долле была удивлена — не каждый день генерал пропускает обед, отказываясь от него. — Думаю, что ужинать я буду, — сказал Адоф и продолжил свой путь. — Генерал, я могу чем-нибудь помочь? — послышался голос Лите. Болчик забыл про своего нового адъютанта. Обернувшись, он сказал: — Нет. На сегодня ты свободен. Можешь идти.   И больше ничего не говоря, поднялся наверх. Войдя в комнату, Адоф остановился, вспомнив, что, уходя, оставил Рэйла одного. Глянув на кровать, окинул помещение взглядом. Здесь Янока не было. Желание прикоснуться к нему оказалось настолько сильным и сногсшибательным, что Болчик зажмурился. Решительно отстранившись от нахлынувших эмоций, Адоф подошёл к столу, включил планшет, и пока электроника активировалась, переоделся. Сунув диск в гаджет, загрузил запись тотального слежения, на которой было зафиксировано проникновение в его дом, и углубился в просмотр. Три часа Адоф провёл за изучением тоталки. В итоге, почувствовав острый голод, он оторвался от экрана. Не нужно быть гением, чтобы понять, что вор, укравший его дневник, и есть тот, кто убил Дикена. Хотя бы потому, что выходил он рано утром из той самой квартиры, в которой они его нашли мёртвым. Выйдя из квартиры, преступник некоторое время слонялся по переулкам и узким улочкам, будто скрываясь от кого-то. Перед тем как рассвет окрасил небо лучами, воришка натянул на голову глубокий капюшон, обмотался шарфом. Разглядеть его лицо полностью не представлялось возможным, но Адофу это уже и не надо было. Примерно в десять тридцать утра преступник вошёл в телефонную будку, стоявшую недалеко от дома Болчика. Адоф был уверен — парень звонил Долле. Ну а после, когда Долле ушла в магазин, залез в дом Болчика. Поднялся на второй этаж, зашёл в его комнату и дальше действовал спокойно и неторопливо. Смелый ход, Адоф поразился наглости и смелости преступника. Сняв телефонную трубку, Болчик позвонил сначала Колошу, но на том конце провода ему никто не ответил, а потом Лиде. Женщина взяла трубку сразу. Просьба запросить запись тоталки на время убийства Дикена Янока была встречена лёгким сопротивлением. — Я понимаю, что, возможно, тебе её не дадут. Но ты умеешь убеждать людей. Лида сдалась практически сразу, и Адоф вернул трубку на место. Некоторое время он смотрел на стену, отвлёк от размышлений желудок, сообщив, что пора бы его и покормить. Спустившись вниз, Болчик остановился в проёме, ведущем в столовую, и даже слегка растерялся, хотя по лицу этого заметить нельзя было. Долле деловито стояла у стола, подперев бока руками и поджимая губы. Адоф предположил, что Колош, скорей всего, выпрашивал у неё тарелку супа, а она доказывала ему, что без генерала он этот суп не получит. Хозяин в доме — Болчик, и ему первому пробовать её варево. Картина была бы смешна и весела, если бы Адоф в этот момент не заметил Рэйла. Янок сидел сгорбившись, смотрел на Михаэля, чуть улыбался, но был печальным. Сердце Болчика сжалось и пропустило сразу несколько ударов. — А, Адоф, скорее садись за стол, Долле не хочет нас кормить, — встрепенулся Колош, дополняя свои слова характерным жестом, приглашающим за стол. — Ты опоздал, — констатировал факт Виктор, только он не упрекал, а удивлялся. — На десять минут.   И в подтверждение своих слов указал на висящие на стене часы. — Прекрати упрекать отца в несовершенстве, — шикнул на него наигранно строго Михаэль, за что получил лёгкий тычок локтем в бок от Бута. — Извините, — буркнул Варф, удручённо вздыхая. Болчик кивнул и присел на стул. — Добрый вечер, — буркнул Рэйл, и Адоф посмотрел на него. Бездонная голубизна глаз была подёрнута дымкой горя и печали, опухшее лицо говорило о том, что Рэйл плакал. Искусанные губы привели к другой мысли, и Адоф упрекнул себя. Но обнять и прижать к себе Рэйла, а потом вдохнуть его аромат захотелось так сильно, что Болчик вздохнул. Чуть заметно ему улыбнувшись, совсем немножко, лишь только уголками губ, хотя, вполне вероятно, что это было не так, он вернулся к Долле и кивнул ей, позволяя действовать. — Подождите! — заорал Колош, заставив всех вздрогнуть. — Что?! — взвизгнула Долле, и в столовой воцарилась жуткая тишина. — Ты улыбнулся! — ткнул Михаэль пальцем в Адофа. — Улыбнулся Рэйлу! Я это видел! Нет, это видели все! — Тьфу ты, — крикнула Долле так, что Михаэль вжал голову в плечи. — Генерал Колош, нельзя так людей пугать. Господи, чуть инфаркт не схлопотала. И продолжая дальше погонять Михаэля противными словами, зашла за стойку. Колош проводил её взглядом и вернулся к Болчику. — Кажется, я что-то пропустил, — громким шёпотом заявил Михаэль, нагибаясь к другу и заглядывая ему в глаза. Адоф, как всегда, остался спокойным, а вот Рэйл смутился, покраснев и потупив взор. Его реакцию Адоф видел краем глаза, и она так понравилась, что захотелось потрепать Янока по щеке и оставить на ней лёгкий поцелуй. — Давай колись. Рассказывай. Неужели это… — Лите, я же отпустил тебя домой, — резко оборвал друга Болчик, заметив сидящего за столом Штота. — Эм, видите ли, на данный момент у меня нет крыши над головой, — проговорил юноша, вернув себе важность и спокойствие. — Ты считаешь, что для тебя она есть у меня? — спросил Адоф и позволил Долле поставить перед собой тарелку с дымящимся рыбным супом. — Перестань, — отмахнулся Михаэль, обрывая готового заговорить Штота. Кажется, у Колоша поднялось настроение. — Не будь противным занудой. Только не злись, но пацана надо пристроить. — У меня нет свободных комнат. — Забери Рэйла к себе, а Штот пусть живёт в той комнате, где раньше жил Рэйл. Делов-то! Звук упавших челюстей слышали все, как и упавшей тарелки с супом, она выскользнула из рук Долле, когда та выходила из-за стойки. Лите, пока что плохо понимая, в какую компанию он попал, сидел с широко открытыми глазами, Бут сделал характерный жест «рука-лицо», Виктор так опешил, что перестал дышать. Рэйл превратился в горстку пепла — стыд совершил своё страшное дело. Долле металась от разбитой чашки к резко сменяющимся событиям, не зная, на что реагировать в первую очередь. Болчик спокойно взял ложку, кусок хлеба и принялся есть. Колош вздохнул, посмотрел на друга так, будто потерял его навсегда, и повернулся к Долле.  — Долле, ку-уша-ать, — протянул он. Дождавшись, когда Долле принесёт ещё тарелки Виктору и Рэйлу, а также Буту, Михаэлю и Лите, Болчик сказал: — Хорошо. Так и поступим. Дубль два не заставил себя ждать. Не потому, что это было весело, просто Адоф понимал шок других. Он сам совсем недавно был шокирован своими поступками. Однако идея Михаэля пришлась ему по душе. В итоге они ловко перепрыгивали через тот момент, когда надо было бы уговаривать Рэйла переехать в комнату к Адофу, да и вообще, избежали сам факт разговора и пришли сразу к цели. А так у Рэйла нет выхода. Адоф не думал, готов ли он к тому, что рядом постоянно кто-то будет, ведь прожить столько лет в одиночестве — это не шутка. Но ему казалось, что если с ним будет Рэйл, тогда всё в порядке. Партнёр не покажется ему надоедливой задницей, от которой захочется избавиться через день. Рэйл тихий и спокойный. Он — солнце и тепло. Скромность и обаяние. Душевность и милота. Почему с ним должно быть плохо? Только лишь потому, что Адоф привык к одиночеству? После ужина, который протёк в тишине, Болчик отправил парней наверх. Виктор вызвался помочь Рэйлу перенести его вещи в комнату к отцу. Адоф видел замешательство Янока, его нерешительность и скромность, но возвращать свои слова назад был не намерен. Впрочем, в этот момент как-то позабылось мнение Рэйла. Но мысль о том, что он пойдёт на поводу у Рэйла и откажет себе в удовольствии жить с ним в одной комнате, делала Болчика немного раздражительным. Вот ещё, получив синицу, сразу же отпустить её? Нет уж, так не будет. В гостиной остались только Болчик, Михаэль и Бут. Когда на лестнице стихли шаги и в доме воцарилась оглушающая тишина, Колош дал знак Варфу, и тот протянул Адофу папку. — Экспертиза во всей красе, — ткнул в неё пальцем Колош. — Впрочем, она уже не так важна. — Полиции удалось установить подлинность статуэток, найденных в квартире Лочке. Жюстен Лочке — форточник, но не брезговал и убийствами. Прибыл в Верн-Республику около года назад, бежал из Тю-Эль-Сити, — заговорил Варф после того, как Михаэль замолчал. — Диван я, по вашей просьбе, перерыл весь, но ничего, кроме денег, там не нашёл. Затем меня любезно выставили по причине не нашего дела. Но я кое-что узнал от соседки, она сказала, что некий мутант к нему приходил утром, за несколько часов до того, как пришли мы. И он же приходил вчера вечером. — Да она мне тоже самое сказала. Я думаю, что вчера вечером этот мутант и забрал у Лочке мой дневник. Михаэль вскинул брови и удивленно воззрился на Болчика. Бут нахмурился, пытаясь понять происходящее. — Значит, это Лочке проник к тебе в дом, — это не вопрос, а утверждение. — И что ещё интересного ты мне скажешь? Адоф видел, что Михаэль затаил дыхание. Да, в последнее время Болчик блещет неожиданными и совершенно не укладывающимися в голове идеями. — Я не хочу пока утверждать, но боюсь, Дикена Янока убили для того, чтобы увести меня со следа дневника. Однако, если учесть, что украл записи Лочке, тогда мне немного непонятен мотив заказчика. Есть и такая вероятность: отвлекая меня от дневника убийством Янока, незнакомец меня куда-то заманивает. Или же, наоборот, подготавливает почву для нашей встречи. Вариантов много, но в одном я точно уверен — Дикен Янок умер… ни за что. — Ладно Джуди, — Колош вскочил на ноги и шипящим голосом прохрипел слова. В нём клокотала злость, но Адоф пока не мог понять, на кого она была направлена. — Этот мальчишка простой смертный, как говорится, трудяга и рабочий, но Янок — директор. Он выиграл тендер, грант и готовился к очередному конкурсу. Он принёс Республике немало денежек в бюджет. Здесь должны присутствовать какие-то рамки! Не может быть всё так просто! Михаэль сорвался на крик, но Болчик и не думал его успокаивать. Бут тоже остался стоять на месте, не предприняв ни малейшей попытки, чтобы утихомирить генерала. — Вовсе не просто, — через минуту сказал Болчик, он был, как всегда, спокоен и холоден. Его собранность всегда всех поражала, а Михаэля успокаивала. Колош сунул руки в карманы штанов и молча посмотрел на Адофа. Он ждал дальнейших разъяснений. — Хотя даже глупый мальчишка вычислил бы Лочке. Мы нашли его за полдня. Но нашли убитым. Конечно, горло ему перерезали, чтобы он молчал. Лучший способ заставить человека ничего не говорить. Возможно, оттого Дофуаны и забрали своего отпрыска домой, под охрану. Мальчишка наверняка много чего знает. — А Дофуаны знают, что он знает, — Михаэль был ещё зол. Его слова и голос походили на острые ножи, но теперь Адоф видел, что гнев друга был направлен на заказчика. — Может, и знают, по крайней мере, сейчас — точно. Я уверен, сопляк им рассказал всё, — Болчик закинул ногу на ногу и глянул в окно. На дворе царила темнота. — Свифту просто надо дожать мальчишку, и он получит ответы. Но, думаю, он этого делать не будет. Свифт полковник и не привык соваться туда, где опасно. А со стариком дела иметь — хлопотное занятие. Ладно, — Адоф махнул рукой и снова вернулся к другу, — оставим пока их. Что касается дела. Убив вора, заказчик закрыл дело Дикена Янока, передав его, грубо говоря, полиции. Есть свидетель, который утверждает, что видела выходящего из его квартиры мутанта, ну а мутантами у нас занимается другой отдел. Вот только наш заказчик знает меня и тебя, такое дело мы не оставим в покое. Про свой дневник я так просто не забуду. А значит, буду копать и дальше. — Ты прав, — задумчиво проговорил Михаэль, — он нас заманивает. Или отвлекает. Так или иначе, цель одна, только пути разные. — Рано или поздно мы с ним встретимся. — Лучше — рано. — Я знаю, кто это, — Болчик твёрдо смотрел на Колоша. Михаэль вздохнул, а Адоф встал с кресла и подошёл к камину, беря кочергу. — Ну с чего ты взял, что это Полтачи? Только лишь потому, что Дофуан его адъютант? — У меня нет доказательств, только мои домыслы, но я уверен — это он. — Значит, ты хочешь сказать… — Михаэль замолчал, давая Болчику право голоса, и Адоф не упустил этот шанс. — Пока ничего не хочу сказать. Потому что не понимаю, зачем ему понадобился мой дневник. Говорить о самом худшем я не хочу. — Вот и я о том же. Зачем понадобился ему твой дневник?! Колош снова замолчал, Адоф помешал угли. Они не спорили, не ссорились, не устраивали соревнования, кто больше слов наговорит или придумает гипотезу глупее. Бут даже затаил дыхание. Когда два ума сталкиваются в одном деле, за этим всегда интересно наблюдать. — Пожалуй, завтра я съезжу к Дофуанам на чашку чая, — сказал Михаэль. Вынув руки из карманов, он одёрнул китель, поправил перевязь. — Старик решил продвинуть закон об однополых отношениях. Сделать их открытыми, что ли. Вернее, более открытыми. Но мне кажется, он страдает маразмом. Или в глубине души гей. Ха-ха, — Михаэль чуть слышно рассмеялся. — Так или иначе, он с чего-то решил попросить у меня совет. Ну что ж, если эта кляча хочет, я ему помогу… не вмешиваться в это дерьмо. — Я думаю, он будет тебе благодарен, — сказал спокойно Болчик, и они вышли в прихожую. Варф сразу же схватил пальто Михаэля и развернул его, позволяя тому вдеть руки в рукава. Потом подхватил его фуражку, и пока Колош обувался, так с ней и стоял. Как только тот разогнулся, водрузил головной убор на русоволосую шевелюру. Сам Бут оделся довольно быстро, так же быстро застегнув пуговицы на пальто Колоша. — Кстати, — всё это время они молчали, будто слова закончились, но стоило Буту взяться за дверную ручку, Михаэль тут же обратился к Болчику, — хорошей и плодотворной ночи, мой дорогой друг. Я, конечно, удивлён, но рад, что это маленький Янок. Всё же этот кроткий отпрыск подходит тебе куда лучше, чем какой-нибудь живущий вечными вечеринками наследник элитария. — Спасибо, — спокойно отозвался Болчик. — Надеюсь, в твоей комнате завалялся тюбик смазки и презервативы, — скептически заметил Михаэль, не скрывая своего недовольства — Болчик на его слова злиться даже и не думал. Значит, нужно найти что-нибудь другое. — Хотя навряд ли. А если и завалялся, то точно покрылся мхом. А презики слиплись от долго ожидания. Или высохли, как колодец в пустыне. Бут, у нас есть запасные? — Я думаю, генерал и без нас справится. — Ну что ты жадничаешь! Дай ему. Презы. Хотя бы их. — Спасибо, не надо, — вставил свои пять копеек Болчик, видя, что Бут даже не собирается выворачивать карманы, проверяя их на наличие «резинок». — Точно не надо? Или… О, Господи. Какой же ты пошлый, Болчик. Ты собрался заливать попку Рэйла спермой, тем самым помечая его, как самец самку? Кошмар. Не думал, что ты настолько извращён. Вот что значит воздержание длиною в несколько десятков лет… — Михаэль, нам пора, — Варф взял любимого за локоть и потянул к отрытой им секунду назад двери. Адоф даже и не думал злиться, идея Михаэля пришлась ему по душе. Впрочем, он так и делал и успешно, уже два раза. Да, он был тем ещё извращенцем, но когда под тобой горячее, гибкое, истекающее похотью и жаждой к ласкам тело, тут даже самого закоренелого консерватора расплющит и превратит в извращенца. — Да погоди ты! — упирался Михаэль. — Адоф, ты его не сильно, всё-таки у парня траур. Я, кстати, о похоронах позабочусь. Скажи ему. — Хорошо, — Болчик взялся за дверь и начал её закрывать. — Поэтому не слишком сильно терзай его маленькую дырочку, она ещё девственна и может покрыться ужасной болезнью — геморроем… Дальше Адоф не слушал, потому что Бут вытолкал Михаэля на крыльцо, а Болчик закрыл за ними дверь. Щёлкнул замком, потом выключателем, оставляя в прихожей только ночники, и поднялся наверх.