Система

Лёгкий стук нарушил приятный сон и вырвал из царства Морфея, опустив на грешную землю. Адоф вздрогнул, приоткрыл глаза, почувствовал, как рядом зашевелился Рэйл. Ах, Рэйл... Эта мысль тут же затмила другие, разорвала пелену дрёмы, куда Болчик собирался вернуться после стука. Перевернувшись на бок, Адоф обнял Рэйла и прижался к нему, ткнувшись носом в ключицу. Как Янок пах! Просто обворожительно, сногсшибательно, головокружительно, сладко и вкусно. Так и хотелось съесть его, ну или хотя бы откусить маленький кусочек. Что Болчик и собирался сделать. Открыл рот, лизнул кожу, а потом прикусил, но его снова прервали. Недовольно нахмурившись, он оторвался от лакомого кусочка, посмотрел сонными глазами на дверь. Затем перевёл взгляд на Рэйла и вновь выпал из действительности. Такой милый, соблазнительный, ещё сонный, с розовыми щеками и припухшими губами, так и хотелось его зацеловать. Болчик тут же претворил мысль в реальность. Прижался к губам, сразу же почувствовав отдачу. Рэйл ответил и, обняв за шею, вжался в горячее тело Болчика. Стук повторился в третий раз и уже был более настойчивым. Застонав в губы Янока, Адоф резко отстранился от любимого, спрыгнул с кровати и быстро надел штаны и свитер. Причесав взъерошенные волосы и кинув взгляд на часы, открыл дверь. Странно, кто бы мог прийти к нему в пятнадцать минут восьмого? — Простите, что я вас беспокою, генерал, — извинилась Долле. Впрочем, Болчик не сердился — пора бы уже и вставать, в восемь завтрак, и Адоф до ужаса хотел есть. — Ничего страшного, Долле. Кто там? — Болчик кивнул головой в сторону лестницы, намекая на гостиную. Вспомнилась Кристел, и он готов был уже остановить Долле, но та опередила его. — Джок Китербил, — громким шёпотом сообщила она, и Болчик захлопнул в немом изумлении рот. Правда, на лице тут же появилась маска холодного спокойствия. — Спасибо. Попроси обождать его пять минут. — Конечно. — Он один? — вдруг спохватился Адоф, когда практически закрыл дверь, а Долле уже была на второй ступеньке сверху. — Да. — Хорошо, — буркнул Болчик, кивнув ей. Некоторое время он смотрел на деревянную дверь, размышлял, а затем повернулся к Рэйлу. Так и думал: Янок уже вскочил с кровати, был одет в домашние штаны и футболку. Окинув его взглядом, Адоф отстранил в сторону желание вновь завалить парня на кровать и, вздохнув, кивком головы указал на ванную. Пять минут нужно было, чтобы почистить зубы, умыться, расчесаться, если надо — переодеться в другую одежду. Менять домашние штаны и свитер Адоф не был настроен, поэтому, просто натянул носки, прыгнул в тапочки и глянул на Рэйла. Когда они вышли из комнаты, Адоф краем глаза уловил скользнувшую в соседнюю дверь фигуру, явно не принадлежавшую его сыну. Прищурившись, он попросил Рэйла идти вниз, а сам повернул в другую сторону. Остановившись у комнаты Виктора, постучал и сунул руку в карман штанов. Послышалась возня, шёпот, какой-то приглушённый писк. Понимая, что происходит, Адоф постучал более решительно и настойчиво. Впрочем, что он хотел этим сказать? Виктор уже взрослый, его отношения с Артом или кем-то другим Болчика особо не должны волновать. Тем более Грыльчаков достойный партнёр, этот парень может вбить Виктору в его пустую голову ум. Да и какое право Адоф имеет осуждать сына за любовную связь в тот момент, когда сам практически всю ночь утрамбовывал Рэйла в матрас, рискуя сломать кровать?! Дверь открылась, и взору Болчика предстал виноватый и вздыхающий Виктор. Готовый принять кару небесную, он отступил в сторону, пропуская отца вперёд. — Заходи, — сказал он с таким видом, словно Катастрофа была неизбежна. Адоф оценил школьные брюки и рубашку на сыне, его удручающий, поникший вид. И всё же отчитывать сына за любовь было глупо. Но ведь что-то надо было сказать, раз уж пришёл. — Доброе утро, — поздоровался Арт, стоя у окна и застёгивая дрожащими пальцами пуговки на рубашке. Грыльчаков — полумутант, хотя каким-то образом, Адоф до сих пор не понимал каким, в крови Артемия мутации не было обнаружено, однако врачи настаивали на том, что когда-то давно его бабка развлеклась с определённым видом новочеловека. Правда, доказать это было невозможно, потому как мать Арта родилась вполне нормальным ребёнком. — Доброе, — отозвался Болчик, продолжая сканировать ребят нечитаемым холодным взглядом. — Я слышал, Арт, ты и Виктор встречаетесь? — Да, генерал, — отчеканил Артемий, вытягиваясь стрункой. — Позвольте сказать, что мои намерения серьёзны. Я очень сильно люблю Виктора и не посмею причинить ему вред. Простите нас за этот казус. Как только мы закончим школу, я собираюсь пойти работать. Надеюсь, мне дадут квартиру, и тогда мы… — Вы переедете, — перебил слишком серьёзного и решительно настроенного Арта Болчик и повернулся к сыну. Ему некогда было выслушивать сопливые речи мальчишки, внизу ждали Китербил и Рэйл. Да и неинтересно было. Он верил Арту и где-то глубоко внутри был рад за сына. — А пока марш в школу. И не опаздывайте, — закончил Болчик, кинул взгляд на часы и вышел из комнаты. Ну, он должен показать, кто в доме хозяин, и должен дальше держать марку холодного и сурового генерала Болчика. Спустившись вниз, свернул в гостиную и сразу же наткнулся на Рэйла и Китербила. Старик немного помолодел, выглядел счастливо и готов был расцеловать руку Болчика, крепко пожимая её. — Простите меня, генерал, что я в такую рань. — Джок пусть и выглядел чуть моложе, но от трости не избавился, она добавляла ему солидности. — Мы с Льюи… Найти, я назвал его Льюи, вернее, он сам выбрал имя, каким хотел бы называться. В общем, мы с Льюи едем в суд. Сегодня последнее слушание по делу. Мы выигрываем по всем статьям, но Льюи придётся до восемнадцати лет ходить на приём к психологу. Мне… жалко Алину. Есть вероятность, что в тюрьму её не отправят, но она всю оставшуюся жизнь проведёт в лечебнице для душевнобольных. Несмотря ни на что, я люблю Алину. Всё же она была женой Джейка и хоть на мгновение, но сделала его счастливым. Поэтому оставлять её я не собираюсь. Но в такой жестокой игре судьбы и нашей глубокоуважаемой Системы я выбрал внука. Жестоко и, возможно, Бог меня за это накажет, но я такой. Позже мне придётся ещё отсудить права на внука, чтобы его не передали в интернат. По закону это обязательная форма, к тому же я уже достаточно стар для воспитания мальчика, и они переживают. Сейчас я являюсь как бы его опекуном и он не будет иметь прав на наследство. Чтобы дело было более выигрышным, я вот сделал реабилитацию. Адвокат сказал, что мы и то дело выиграем. Я не хочу, умерев, оставить Льюи без средств существования. Он многое пережил в свои двенадцать лет. — Вам нужна помощь? — О нет. Я заехал вас проведать. Слышал, вы были тяжело ранены. Пару раз пытался навестить вас в госпитале, но дела отводили в сторону. А тут ехали мимо и решили завернуть. Льюи в машине, ему нельзя встречаться с Рэйлом, — Китербил посмотрел на Янока. Рэйл кивнул, соглашаясь с ним. — Думаю, суд будет на вашей стороне. — Да, два слушания прошли в нашу пользу. Да и соцзащита не хочет брать на себя ответственность за мальчика, когда у него есть родственник. — Как-то со своими делами я совсем от вас отвлёкся, — буркнул Адоф, бросая взгляд на Рэйла. — Генерал Болчик, уже то, что вы и генерал Колош сделали, для меня является неоплатным долгом. Льюи тоже вам благодарен. Я очень рад, что вы остались живы. И я надеюсь, вы не будете против, если я вас навещу на следующей неделе? — Нет конечно, — ответил Адоф и тут же вспомнил про толпу, которая вчера наводнила его дом. Впрочем, если это будет всего лишь старик, то он готов отдать свободное время на общение с ним. — Я бы с Льюи зашёл, но, увы, законом запрещено, чтобы Рэйл и Льюи виделись. И посещения дома, где проживает Рэйл, тоже. — Поэтому вы должны обязательно прийти на следующей неделе, чтобы рассказать нам всё и по порядку. Мы хотим быть в курсе всех событий, что касаются вас и Льюи. — Я знал, что вы это скажете, — по-доброму рассмеялся Китербил, отвлекаясь на часы и протягивая Болчику руку. — Простите меня ещё раз за столь ранний визит и столь короткий. Поправляйтесь и не смейте нас больше пугать такими страшными ранениями. — Конечно, — сказал Адоф и пригласил Китербила пройти в прихожую, где он тут же переобулся, надел пальто из лёгкой ткани, на голову — шляпу. — Ещё раз спасибо вам за всё, — пожал старик руку и приготовился уже выйти, как в дверь позвонили. Болчик извинился, открыл тяжёлую деревянную створку, и в дом влетела Кристел. — О, Джок, здравствуй, — отвлеклась она на Китербила, за что получила быстрое: — До свидания, Кристел. Китербил ещё раз кивнул Адофу и быстро ретировался. — Годы его не изменили. Такая же паршивая овца, — произнесла Кристел и прошла в гостиную не разуваясь и не раздеваясь. — Я на пять минут, у меня в восемь — педикюр, в десять — маникюр, в двенадцать — стрижка и покраска, в шесть — приём у Форкит. Спрашиваю тебя: пойдёшь? — Нет. Мама, познакомься — это Рэйл Янок. Мой парень, — спокойно сказал Болчик, кладя руку на плечо Рэйлу и заставляя тем самым остаться на месте, а не позорно ретироваться в комнату под кровать. Банальная фраза, да ещё сказанная простым тоном, сотворила своё чудо — бури не случилось. Мимо проскользнули Виктор и Арт, быстро поздоровались и исчезли за дверью, тихо свалив в школу. Долле, выскочившая в коридор открыть дверь, закрыла рот и исчезла в кухне, где продолжила готовить завтрак. Всё это случилось за секунды, но Адофу показалось, что прошла вечность. Он не боялся и не стеснялся, смотрел на мать холодными серыми глазами, говоря, что он решил и никакие доводы его мнения не изменят. Кристел это видела. — Чудесный выбор, — выплюнула она и испепелила Рэйла полным отвращения взглядом. Вздохнула, посмотрела на сына и вздёрнула подбородок. — Да, я знаю, тебе тридцать восемь и ты уже взрослый. Имеешь право выбирать, с кем жить и как жить. Но и я не девочка. Пока что мои принципы не изменились. Однако отказываться от тебя я, конечно же, не собираюсь. Боже упаси — это глупо. Но любить этого… мальчишку я тоже не намерена. Я не предлагаю тебе выбирать, просто констатирую факт. И если вдруг ты решишь прийти ко мне в гости, что мало вероятно, так как ты уже забыл в родной дом дорогу, не приходи с ним. Я тебя прошу. И пройдя мимо, направилась к входной двери. Взявшись за ручку, Кристел обернулась. — Я рада, что ты здоров и жив. Больше не пугай меня так.   Она вышла за порог, спустилась по ступеням, прошла по дорожке, прыгнула в машину, завела мотор. Через секунду автомобиль сорвался с места. Закрыв за Кристел дверь, Адоф посмотрел на Рэйла и направился с ним в комнату. — Мне очень жаль, — зачем-то сказал Янок, а Болчик коротко пожал плечами. — Так было, так есть и будет всегда. В этом вся Кристел Болчик. И несмотря на её скверный характер, я, как сын, её люблю. А ты не бери в голову, — и, оставив на губах Рэйла поцелуй, подтолкнул его в комнату. Через полчаса будет завтрак, и срываться в бешеный секс никто из них не собирался. Однако Адоф надеялся на продолжение кайфовой ночи после завтрака. К тому же они должны остаться дома одни, не считая Долле. Про Лите Адоф забыл напрочь. Однако как только Янок переступил порог, сразу же принялся надевать форму, явно намекая на то, что дома он не останется. — Это дело очень сложное, — на вопрос Болчика, ответил Рэйл. — Ляля Барутина — очень знаменитая личность, можно сказать, знаменитее Джейка Китербила. Пресса все уши прожужжала о её смерти, генерал Колош был несколько раз по этому поводу вызван генералом Вогейлом. Дело отдали сразу трём отделам. Сложно так работать, каждый тянет одеяло на себя, — почувствовав, что начинает жаловаться, Янок замолчал и отдался всецело пуговицам на кителе. — Улики? — сразу же включился в дело Болчик. Сработал отработанный за годы механизм мышления. — Вчера мы арестовали подозреваемого, но мне кажется, это не он. Как таковых улик нет. Убийство произошло во время звездопада. Позавчера был метеоритный дождь, на смотровой площадке столько народа было. Да ещё лунное затмение. На отдельную площадку поехала и Ляля. Там были другие знаменитости, но убита оказалась она. Стреляли с расстояния в несколько десятков метров с той площадки, где был простой люд. Там было несколько тысяч человек. — Пробовали другую версию? — Убита по ошибке? — Рэйл посмотрел на Болчика, и тот кивнул. — Да. Но меня никто слушать не стал. Впрочем, я тоже думаю, что хотели убить её. — Почему? — Три месяца назад она выиграла конкурс молодых певцов. Есть вероятность, что для этого её бывший ухажёр подкупил жюри. Об этом говорила одна из участниц, занявшая второе место. Однако следствие ни к чему не пришло. Ухажер пропал, а Ляля отправилась в турне, конечно же, уверяя всех, что она выиграла благодаря своему таланту. По мне, так там таланта на один грамм. — Где ухажёр, Барутина не знала? — Адоф достал форму и принялся снимать с вешалки китель, рубашку и брюки. — Вы… с нами? — растерялся Рэйл. — Когда мы наедине, обращайся ко мне на «ты» и по имени, — посмотрел на Рэйла Адоф. — Хорошо? — Хорошо, — смутился Янок, что явно понравилось организму Болчика. Зависнув на мгновение, Адоф попросил поднявший головку член успокоиться. Нет, это не любовь виновата, это реабилитация. Гормоны так и бушуют, вот почему Колош дал им сегодня отгул. — Ладно, расскажешь всё по дороге, а теперь иди вниз. Я скоро буду. — Да, — тут же отозвался Рэйл и выскочил из комнаты… Спустившись вниз, Янок вдохнул-выдохнул. Адоф был, как и прежде, великолепен. Просто невероятный, ненасытный зверь и, самое главное, до сих пор его любящий. Вчерашнее объяснение расставило все точки, доказало, что так может быть на самом деле и что Рэйл на данный момент самый счастливый человек на свете. — Доброе утро, — поздоровались с ним, и Янок обратил внимание на спускавшегося Лите. Штот зевал, сонно хлопая глазами. — Доброе. Не выспался?  Казалось, что ничто и никто не сможет испортить поднявшееся настроение. — Когда в двух комнатах из трёх происходят оргии, трудно сомкнуть глаза, — чопорно заявил Штот, проходя в столовую. — Может, тебе стоит поменять место жительства? — стараясь быть учтивым, всё же съязвил Рэйл. Это дом генерала Болчика, и нечего тут качать свои права. Что хотят, то и делают. Кстати, а почему две комнаты? Виктор тоже с кем-то зажигал? Или Лите? — Через неделю, надеюсь… Дальнейшее объяснение оборвал дверной звонок. Долле чертыхнулась, проговорила что-то по поводу того, что утро богато на визиты, и направилась открывать дверь. Рэйл уже успел присесть за стол. Помня о Кристел и её явно боевом настрое, Янок вскочил на ноги. Опасения не оправдались. Через минуту следом за Долле в столовую вошёл Колош. Вернее, вполз. — Долле, воды, — прохрипел несчастный генерал и рухнул на стул, завалившись при этом вперёд и ткнувшись лбом в столешницу. Рядом плюхнулся Бут, предварительно поздоровавшись. — Вот что значит много пить, — воспитывала взрослого Михаэля Долле, открывая баночку с огурцами. Налив в стакан рассола, она подала его Колошу. — Говорят, во времена до Катастрофы интоксикацию снимали рассолом. — Ага, — хрипло произнёс Колош, сглотнул слюну и присосался к стакану. Ему всё равно, что пить, главное — влага и не алкоголь. В этот момент в столовую вошёл Болчик. Михаэль, не отрываясь от стакана, махнул ему рукой, Бут поздоровался, Штот учтиво встал и чуть склонил голову. Долле тут же понесла тарелки с яичницей, салатом и хлебом. — Ты на работу? — спросил Михаэль. — Да. — Хорошо. Долле, я не буду есть. Мне плохо. Однако поставленная на стол перед Колошем тарелка вмещала в себя не золотистый кругляшок с белой окантовкой, а маленький сморщенный огурчик. Бут прыснул смехом, Лите с трудом сдерживал улыбку, а Рэйл улыбался во всю ширь. Болчик оценил это в своей равнодушной манере и подхватил чашку с салатом и ложку. — Долле, — страдальчески произнёс Михаэль, — у тебя непревзойдённое чувство юмора. В тебе умер сатир. — Я рада, что вы так обо мне думаете. Вам чай или кофе? Колош сунул огурчик в рот и отдал Долле стакан. — Рассола, пожалуйста. Завтрак прошёл в тишине и спокойствии. Когда Адоф, Штот и Рэйл осушили кружки с чаем, Михаэль завалился на диване в гостиной, и Долле заботливо укрыла гостя тёплым пледом. Бут в очередной раз извинился и вместе с Болчиком и остальными отправился на работу. Солнце давно уже встало, опалив лучами голубое небо и принеся в город весну. Вдохнув полной грудью, Адоф сел в машину и, откинувшись на спинку мягкого сиденья, повернулся к Рэйлу. На мгновение он завис, вновь отрываясь от реальности, но затем, мотнув головой, вернулся в действительность. — Ну а теперь поподробнее о деле и, желательно, со всеми нюансами…