Королева дома Уизли

      Возле английской деревни Оттери Сент-Кэчпоул стоял очень странный дом. Он был похож на каменный сарай, к которому в несколько этажей как попало были пристроены большие и маленькие комнаты. Это неказистое строение и запущенный сад были окружены довольно высоким забором, но доски ограды тоже были приделаны кое-как. Похоже, что авторы сего архитектурного «шедевра» имели весьма приблизительное представление о строительстве. Тем не менее, странный дом стоял и не рассыпался уже больше двадцати лет. Но ещё более странным было то, что и дом, и участок вокруг никто из жителей деревни не видел. Все считали, что на этом месте находится непроходимое топкое болото. Почему? Люди, которые жили в этом доме, были волшебниками. Вся семья: муж, жена и шестеро детей. Самые настоящие чистокровные колдуны, они охраняли своё обиталище от взглядов маглов (так волшебники называют обычных людей, не умеющих колдовать) с помощью чар, создающих иллюзию.       Итак, в странном кособоком доме, который назывался «Логово», жили-поживали волшебники по фамилии Уизли. Имя хозяйки, невысокой пухленькой женщины с добрым лицом и железным характером, было Мэри, но все её звали уменьшительным именем Молли. Она не работала, но постоянно совершенствовала свои навыки бытовой магии. Хозяин дома носил королевское имя Артур, но, кроме этого, ничего значительного у него не было: этот высокий, худощавый мужчина работал простым клерком в Министерстве Магии. Хотя он был весьма умён и в юности подавал большие надежды, постепенно на своей ответственной, кропотливой, но малозаметной работе мистер Уизли и сам стал малозаметным. Он ослаб зрением и полысел, и все его амбиции теперь заключались лишь в детях.       Детей у четы Уизли было шестеро: пять сыновей и дочь. И все они вместе с фамилией унаследовали от отца ярко-рыжие кудри. Двое старших, Уильям и Чарльз, уже работали и жили самостоятельно, лишь иногда навещая родительский дом. Остальные сыновья, Персиваль, Фредерик и Джордж, всё ещё учились в школе. Знаменитой британской Школе Чародейства и Колдовства Хогвартс. А 1 сентября 1991 года в эту же школу впервые отправлялась и самая младшая Уизли, Бранвен.       Долгожданная дочка в этой дружной и весёлой семье, едва только появившись, сразу стала всеобщей любимицей. Её обожали и баловали не только мать с отцом, но и все братья. Даже имя ей выбирали долго и придирчиво, пока не остановились на очень красивом сочетании. Бранвен Игрэйн почти ни в чём не знала отказа, но ей пришлось-таки усвоить, что небогатым родителям не потянуть все её капризы в отношении вещей. Поэтому, хоть девочке это и не нравилось, ей чаще всего приходилось смиряться с тем, что нужно донашивать вещи старших.       Когда Бранвен получила письмо с приглашением учиться в Хогвартсе, вся семья очень обрадовалась, Молли даже закатила целый пир. Но потом, когда нужно было собирать всё необходимое для учёбы, целый список, возникли серьёзные проблемы. Учебники, среди тех, что остались от Билла, Чарли и Перси, ещё можно было найти более-менее целые, поскольку даже на первом курсе близнецы Фред и Джордж нечасто ими пользовались по назначению. Разве что обложки у некоторых, особенно толстых, поотрывались, но Бран сама починила их с помощью простейшего заклинания. Пергаменты и перья, конечно, пришлось всё-таки покупать новые, а с мантиями было труднее. Школьную одежду для всех детей Молли приходилось собственными руками перешивать и штопать регулярно и помногу, поэтому то, что в результате досталось девочке, имело вид очень неказистый. Это не могло её не расстраивать, но когда выяснилось, что и волшебная палочка ей достанется «по наследству» от одного из братьев, Бранни разрыдалась. Она убежала в свою комнатку, под самым чердаком, закрылась и долго плакала, уткнувшись в подушку. Ну почему, почему они живут в такой нищете? Ладно, старые учебники, ладно, перешитые залатанные мантии — это было довольно привычным, но палочка!.. Это же не просто инструмент для колдовства, это часть волшебника, можно сказать, выражение его личности! И получается, что у неё, Бранвен Игрэйн Уизли, даже личности собственной нет!..       Но слёзы не помогли девочке, и волшебная палочка брата Чарли заняла место в её школьном сундуке, тоже, кстати, раньше принадлежавшем Чарли. А этот её брат, подобно близнецам, особой аккуратностью не отличался, поэтому палочка была не только потёрта и исцарапана, но и с треснутым кончиком, и из этой трещины выглядывали шерстинки единорога…       Но кто бы мог представить, какие чувства охватили Бранвен, когда Перси, пятикурсник, назначенный старостой, на ужин перед отъездом в школу явился не только в новенькой форменной мантии, но и с собственной совой на плече! А своего старого питомца, толстую серую крысу, он с торжественным выражением на лице, словно королевский подарок, вручил сестрёнке. Близнецы от смеха едва не подавились пирогом при виде этого, матери даже пришлось прикрикнуть на них. После ужина Бран медленно поплелась наверх, в свою комнату, равнодушно держа за хвост безучастно повисшую крысу. Радость от поступления в Хогвартс улетучилась у девочки окончательно. Среди всех первокурсников она одна будет в обносках, с чужой палочкой и с бесполезным питомцем. Всеобщее посмешище.       …Первого сентября рано поутру Молли ещё раз прошлась с проверкой по школьным сундукам сыновей, убеждаясь, что у каждого достаточно чистых носков и перьев для письма. А в сундуках близнецов-озорников, помимо этого, она проверила ещё, не прихватили ли они чего лишнего и, по её мнению, ненужного. Наконец, Молли поднялась к дочери.       — Бранни, дорогая, ты хорошо уложила вещи в свой сундук?       — Да, мама. Девочка только-только проснулась, она была всё ещё в ночной рубашке и сидела с ногами на кровати. Она страдальчески вздохнула: вот уже неделю каждое утро начиналось с этого вопроса. И мысленно прибавила: «Если бы хоть сундук был мой, мамочка!»       — Дай-ка я ещё раз проверю. Сказав это, Молли уже в который раз открыла потрёпанный сундук и принялась перекладывать вещи Бранвен.       — Крысиный корм не забыла?       — Нет, мама.       — А где твоя палочка?       — Моя палочка? — тихо переспросила дочь, едва скрывая раздражение. — Моя палочка, скорее всего, там же, где и была. В лавке Олливандера, мамочка. Хотя, может быть, он её ещё даже и не сделал.       — Но ты же понимаешь, дорогая, — извиняющимся тоном забормотала Молли, выныривая из недр сундука, — как нам тяжело приходится… Отец и так трудится день и ночь, а школьные принадлежности всё дорожают и дорожают…       — Я понимаю, как не понять, — язвительно заговорила девочка, — но сову для Перси вы всё-таки смогли купить. И новые мантии, кстати, тоже.       — Но, доченька… Он же стал старостой…       — И что? Не царём же небесным! А я, между прочим, в Школу еду в первый раз! Такое тоже не каждый день происходит! Обошёлся бы сэр Персиваль Премудрый ещё годик без совы, не переломился бы. А я как буду учиться колдовать чужой палочкой? Неужели ты не знаешь, мама, что самые лучшие результаты в магии можно достичь только со своей собственной волшебной палочкой!       — Я знаю, солнышко, — вздохнула Молли, закрывая сундук. — Конечно, ты права, дорогая. Я обещаю, на будущий год мы обязательно купим тебе новую палочку.       — Точно? — Бранвен недоверчиво глянула на мать.       — Обещаю.       — Ну, ладно. Девочка немного успокоилась и, спрыгнув с кровати, принялась расчёсывать волосы. Мать искоса полюбовалась на блестящие огненные кудри дочки, вздохнула и вышла из комнаты.       И вот четверо детей Уизли в сопровождении матери добрались до магловского вокзала Кингс Кросс, где располагалась платформа 9 ¾. Это была волшебная платформа, проход на которую был незаметным для маглов. Именно оттуда отправлялся «Хогвартс Экспресс», отвозивший юных волшебников на учёбу в школу магии. Перси и близнецы спокойно и деловито продвигались среди пёстрой толпы обычных людей, неволшебников, а вот Бранни, оказавшись здесь впервые, оробела.       — Тут столько маглов, — прошептала она, озираясь.       — Ну, конечно, дорогая, тут полным-полно маглов, это же вокзал! — громогласно заявила её мать в нетерпении и схватила дочь за руку с намерением тащить дальше. — Я надеюсь, ты не забыла, что нужно сделать, чтобы попасть на платформу 9 ¾? Не успела Бранвен выпалить выученное, как вдруг…       — Извините, — раздался очень робкий голос. Мать и дочь резко обернулись и удивлённо воззрились на невысокого худенького мальчика в круглых очках, растрёпанного и в одежде на несколько размеров больше, явно с чужого плеча. Он крепко держал тележку с новеньким школьным сундуком, на котором покачивалась клетка с белоснежной полярной совой.       — Да, милый? — пропела сладким голосом Молли, а Бранвен нахмурилась, отвернулась, мотнув толстой и длинной косой, и подумала, что мама часто готова помогать и обласкать посторонних «бедняжек», а вот на собственную семью у неё ласки и заботы хватает не всегда.       — Привет, ты в Хогвартс? — ворковала тем временем Молли. — В первый раз, да? Бранни тоже новенькая, — кивнула она на дочь. «Надо же, и как это она про меня вспомнила!» — сердито подумала девочка и опять сверху вниз неприязненно глянула на лохматого очкарика.       — Да, но я… — покраснев от смущения, бормотал тот. — Дело в том, что я не знаю, как…       — …Как попасть на платформу. Мальчишка кивнул.       — Не волнуйся. Всё, что нужно сделать — это идти прямо на барьер между платформами Девять и Десять. Не останавливайся и не бойся, что ударишься — это очень важно. Если нервничаешь, лучше разбегись. Ну, давай, вперёд, беги перед Бранвен.       — Э-ээ… ладно. Он опять кивнул, но было видно, что не очень поверил. Затем он быстро глянул на девочку и робко, извиняясь, улыбнулся. Бранвен вдруг заметила, какие у него яркие зелёные глаза. Потом он развернул перед собой тележку и двинулся вперёд, постепенно ускоряясь. Вскоре его щуплая фигурка скрылась из виду среди суетящихся пассажиров.       Молли Уизли пришлось буквально протащить по-прежнему растерянную дочь сквозь барьер и ещё какое-то время волочь её вдоль состава «Хогвартс Экспресса». Наконец, они остановились возле одного из последних вагонов, и мать принялась очень громко, перекрывая гомон толпы и пыхтенье паровоза, звать своих сыновей. Почти сразу же из вагона выскочили Фред и Джордж. Молли мельком оглядела их и достала носовой платочек:       — Бранни, у тебя что-то на носу. Дочь попыталась отстраниться, но мать схватила её за локоть и принялась тереть кончик носа. Девочка с мученическим видом закатила глаза под лоб.       — Ну, мам, ну, не на… — простонала она.       — Ай-яй, у малыски Бланни носик испачкался, — поддразнил её Джордж.       — Заткнись, — посоветовала Бранни.       — А где Перси? — спросила мама.       — Да вон он, идёт. Старший сын приближался упругим шагом. Он уже переоделся в свою новенькую хогвартсовскую мантию, которая струилась красивыми складками, а на груди его блестел серебристый значок с большой буквой «С».       — Мам, я не могу тут долго стоять, — солидно сказал он, — я иду вперёд, там специальные купе для старост.       — А что, ты разве староста? — с видом величайшего удивления воскликнул Фред. — Ты же должен был сказать нам об этом!       — Погоди-ка, помнится, он говорил что-то подобное… — присоединился Джордж, почёсывая лоб.       — Один раз…       — Или два…       — В минуту…       — Целое лето напролёт.       — Да заткнитесь вы, — махнул рукой староста Перси.       — Хорошо, дорогой, пока, удачного тебе учебного года, и обязательно пришли сову, когда приедете. Молли чмокнула Перси в щёку, и он ушёл. Мать повернулась к близнецам.       — Ну, теперь вы, двое… Ведите себя хорошо в этом году. Если я ещё раз получу сову с сообщением, что вы… взорвали туалет, или…       — Взорвали? Туалет? Но мы не взрывали туалет! — напоказ возмутился Джордж.       — Хм, хорошая мысль, спасибо, мам, — ухмыльнулся Фред.       — Не смешно. И присмотрите за Бранвен.       — Не волнуйся, мамочка, клоска Бланничка в полной безопасности с нами — просюсюкал Фред.       — Заткнись, — снова сказала девочка, — пока я палочку не достала. Она лишь чуть-чуть была меньше ростом, чем близнецы, а на носу у неё всё ещё краснело пятнышко от маминого носового платка.       — А, кстати! Мам, угадай, кого мы только что встретили в поезде? Самого Гарри Поттера! Он, оказывается, в первый раз едет в Хогвартс.       — Да неужели? Бранни, тебе повезло, ты будешь учиться вместе с этим знаменитым волшебником. Вот бы тебе удалось… — но Молли не договорила. — А как он выглядит?       — Такой мелкий, тощий, ну, без слёз не взглянешь… — начал Фред.       — …Лохматый и в круглых очках. — подхватил Джордж. — А одёжка на нём такая большая, что в неё мы с Фредом свободно поместимся.       — …Зато у него такая красивая сова, белая-белая… Молли и Бранвен переглянулись: так вот, оказывается, кто спрашивал, как попасть на платформу 9 ¾… Послышался свисток паровоза: «Хогвартс Экспресс» отправлялся.       — Ну, поспешайте, — скомандовала миссис Уизли, и её дети вспрыгнули в тамбур. Они высунулись ещё раз, чтобы поцеловать маму на прощание и скрылись в вагоне.       Поезд тронулся. Фред, Джордж и Бран шли по коридору. Сестра вопросительно поглядывала на братьев. Наконец, близнецы кивнули на одно купе, переглянулись и захихикали. Затем они помчались по вагону дальше, а девочка взялась за ручку двери, открыла её и заглянула внутрь.       — Тут сидит кто? — спросила Бранни, указывая на место напротив Гарри. — А то везде всё уже занято. Мальчик помотал головой, и девочка села напротив. Она быстро посмотрела на него, но тут же отвернулась к окну, делая вид, что туда и глядела.       — Эй, Бран! — это, конечно же, опять были близнецы. — Мы идём в середину поезда, прикинь, Ли Джордан тащит с собой гигантского тарантула!       — Везёт же некоторым, — пробурчала сестра, не разделяя их восторга.       — Гарри, мы ж не познакомились. Мы — Уизли. Я Джордж, он Фредерик, а это Бранвен, наша ко… — и мгновенно исправился под гневным взглядом девочки, — …наша сестра. Ну, ладненько, увидимся ещё.       — Пока, — сказали в один голос Гарри и Бранни. Дверь за одинаковыми рыжими, как сгустки пламени, и шустрыми, как ртуть, парнями захлопнулась.       — А ты вправду Гарри Поттер? — выпалила девочка. Он кивнул.       — Ох, ну ладно, а то я подумала, что Фред и Джордж как всегда прикалываются. А… у тебя точно… есть… ну, этот… — она показала пальцем на его лоб. Гарри отвёл назад волосы и показал молниевидный шрам.       — Вот, значит, куда Сам-знаешь-кто… — уставилась на него Бранни, и рука её дёрнулась, словно она хотела потрогать метку.       — Угу, только я ничего не помню.       — Совсем-совсем ничего? — жадно спросила девочка.       — Ну, я помню ослепительную зелёную вспышку, и всё.       — Ух ты… — Бран продолжала смотреть на Гарри широко распахнутыми голубыми глазами, и мальчик не отворачивался, словно ему сейчас не было слишком неприятно, что на него так пристально смотрят. Только потом она смутилась и перевела взгляд в окно.       — А ты из семьи волшебников? — спросил Гарри, который заинтересовался Бранни, как и она — им.       — А-а… Ну, да. Кажется, у мамы есть какой-то троюродный кузен, бухгалтер, но мы никогда его не видели.       — Значит, ты, наверное, уже знаешь массу всяких заклинаний?       — Ну, так, знаю кое-что, — девочка смущённо покраснела.       — А почему у тебя такое имя, Бранвен? Никогда такого не слышал. Это волшебное имя? Оно что-то значит? И что хотели сказать твои братья, когда сказали «наша ко…»?       — Ой, слушай ты их больше… — махнула она рукой и нахмурилась. — Вообще-то, меня зовут Бранвен Игрэйн.       — Ух ты, красиво… — протянул Гарри. Девочка покраснела ещё сильнее:       — Это имена из легенд о короле Артуре. Нашего папу зовут Артур, вот и поэтому… Он не король конечно, ты не подумай… Но вот эти клоуны меня часто «королевой» дразнят. Гарри хмыкнул:       — Хорошá дразнилка… Меня вот очкариком обзывают, и это ещё самое безобидное.       — А ты, я слышала, живёшь у маглов? И какие они?       — Ужасные. Ну, не все, конечно, но мои тётя, дядя и двоюродный брат — точно. Как бы я хотел, чтобы у меня были три брата-волшебника!       — Пять, — Бранвен помрачнела, — я шестой в нашей семье иду в Хогвартс. Ты, наверное, скажешь, что у меня есть на кого равняться. Билл и Чарли уже закончили Школу, Билл был первым учеником, Чарли был капитаном команды по квиддичу. Сейчас вот, Перси — староста. Фред и Джордж, конечно, баламуты каких мало, но учатся они нормально, и все считают их прикольными. Все ждут, что я буду такая же, как все они. Но даже если я чего-то и добьюсь, это будет не совсем моей заслугой, ведь кто-то из них уже достиг этого раньше… У тебя просто не может быть ничего своего, раз уж у тебя пять братьев. Даже если ты девочка. Вот, у меня старая мантия Билла, перешитая, конечно, старая палочка Чарли и старая крыса Перси. Бранни сунула руку в потрёпанную сумку и вытащила спящую толстую серую крысу.       — Это Паршивец. Хотела его назвать Персиваль, но брат почему-то обиделся… Он бесполезный, да ещё спит почти всё время… Да крыса, а не брат! — хихикнула она под удивлённым взглядом Гарри. — Отец подарил Перси сову, в честь того, что он стал старостой, но он не мог себе по… …И крысу отдали мне, — она поняла, что сказала больше, чем надо: её щёки заалели, она нахмурилась и отвернулась к окну.       Гарри, казалось, не видел ничего особенного в том, что кто-то не мог себе позволить купить сову, и, словно желая подбодрить девочку, он рассказал и о том, что донашивает старую одежду за кузеном Дадли, который вчетверо его толще, и о том, что ему никогда не дарили нормальных подарков на день рождения. Это немного подняло Бранвен настроение, она перестала хмуриться.       — …И до того, как Хагрид мне сказал, я ничего вообще не знал, ни о том, что я волшебник, ни о моих родителях, ни о Воландеморте… Бранни вскрикнула.       — Ты чего? — удивился Гарри.       — Ты назвал имя Сам-знаешь-кого! — девочка была испугана, но и восхищена. — Я думала, ты, как и все другие…       — Нет, ну, я же не стараюсь быть храбрее всех, или что-то вроде этого, говоря это… Я просто сказал, что не знал ничего из того, что знаешь, например, ты с пелёнок. Понимаешь, о чём я? Мне ведь столькому надо научиться… Держу пари, — добавил Гарри торопливо, похоже, высказывая вслух то, что беспокоило его уже давно, — держу пари, я буду самым плохим учеником среди всех.       — Да нет же… В Хогвартсе полно будет ребят из семей маглов, и учатся они не хуже чистокровных.