Like A Mirror

      Во время второй битвы против Мстителей он вдруг понял, что Старк довольно интересный персонаж, заслуживающий того, чтобы иногда вспоминать о нем за пределами поля боя.       Смертный первым из всей группы так называемых героев настиг его. Локи сидел на ветке дерева в том же парке, где очутился сразу после побега из Асгарда. Асу было скучно, так что он решил оживить некоторые деревья, дабы создать безобидный хаос и заодно развлечься.       На этот раз он не собирался развязывать войну с Мидгардом, просто хотел повеселиться, заявить о своем возвращении и показать, что, на самом деле, Мстителям не удалось полностью справиться с угрозой в его лице.       Когда-нибудь, когда Танос будет повержен, он с радостью отомстит всем ничтожным смертным, которые имели достаточно наглости, чтобы бросить ему вызов. Он будет убивать их без капли жалости, самыми жестокими и забавными способами, на которые способен его разум. Но сейчас вполне хватало небольшого беспорядка, создающего настоящую панику в слишком мирном городке.       Ас всего лишь натравил два дерева на группу изумленных полицейских, когда Старк появился на горизонте.       Вокруг раздавались крики Мидгардцев, наполненные ужасом, хруст ветвей, крушащих стены ближайших зданий и тяжелые, потрескивающие шаги его новых, но временных подручных.       После падения, после болезненной встречи с Читаури и дней, проведенных в Мидгарде за исцелением ран, полученных во время побега из Асгарда, он совсем забыл, насколько приятно бывает использовать магию лишь удовольствия ради.       Обогнув пару деревьев, Старк появился перед ним.       — Я думал, после своего позорного поражения ты подумаешь дважды, прежде чем пытаться вновь атаковать Землю.       Локи широко улыбнулся.       — Атаковать? Ну, почему же. Может, я любуюсь достопримечательностями?       И когда Старк вдруг поднял руку, ас был готов: выстрел поразил его иллюзорного двойника, в то время как оригинал воспользовался преимуществом, чтобы напасть на смертного.       Тони принял на себя удар, но быстро оклемался и выпустил в противника два заряда из репульсоров.       — Поторопись со злодейской речью, потому что большой парень будет здесь через несколько минут.       Локи попытался ударить его скипетром, появившись совсем рядом, избегая взрывов.       — Большой парень?       Старк блокировал удар.       — Такой большой зеленый монстр, свирепый и до ужаса сильный. Он уничтожил целый этаж моей башни твоим лицом… смекаешь?       — Смекаю, что когда в следующий раз захочу избавиться от тебя, придумаю более изощренный метод, чем полет из окна, — ответил маг, прежде чем швырнуть противника в одно из статичных деревьев.       С целой армией лиственных и запасом магических трюков, Локи хватило бы пары минут, чтобы подчинить смертного. Он медленно двинулся к нему с победной улыбкой на лице. Старк валялся на земле, будучи не в состоянии подняться. Последняя атака аса вывела из строя механизмы в ногах, с помощью которых он мог взлетать, шлем тоже был поврежден, а лицевая панель и вовсе отвалилась.       — Уже на коленях? Даже без свиданий? — произнес Локи, вспоминая слова, которые Тони сам сказал ему во время последнего боя. И ухмыльнулся побежденному Мстителю.       Тот вытер с лица кровь. А потом посмотрел на врага так же, как тогда, в башне, когда пытался ему угрожать, а затем просто предложил выпить.       — Вообще-то на заднице.       Наверное, именно в тот момент, когда смертный сидел у его ног, задыхался от боли и при этом смотрел твердо и уверенно, Локи неожиданно для себя понял, что не хочет его убивать. Он отозвал свою магию, которой вот-вот готов был воспользоваться, чтобы покончить с ним, и опустил скипетр.       На этот раз он пощадил Старка не потому, что убить раненого и изнеможенного врага, а затем исчезнуть до прибытия агентов Бартона и Романовой было бы чересчур просто, как это случилось во время прошлой битвы. На этот раз он сохранил ему жизнь, потому что Тони удалось пробудить в асе неподдельный интерес к собственной персоне. Его ответы на любую колкость, его фразы, полные иронии были действительно забавны; должно быть, Старк в принципе стал одним из тех немногих, кто может и будет вступать с Локи в схватку не только физически, но и словесно.       К тому же, ас не забыл о его странном иммунитете к магии скипетра Таноса, что так же было достойно внимания.       Тем более, Старк был поразительно остроумен.       Единственный из Мидгардских Мстителей, кто по-настоящему заслуживал признания. Беннер — трусливый, неспособный с умом использовать монстра, скрытого в его теле, чтобы получить власть, которая практически находилась в его руках. Тор и Роджерс слишком наивны и идеалистичны, глупцы, не имеющие понятия о самых мрачных сторонах жизни, о самой глубокой бездне, где могла быть захоронена чья-то душа — «нет, Локи», и темнота поглотила его, заклеймила навечно, пока он падал, падал, падал…       Бартон и Романова — убийцы, никак не герои. Им платили за чью-нибудь пролитую кровь или смерть, они уж точно не верили в глупую честь и детские принципы. Простые бойцы, пешки, которые подчинялись вышестоящей власти и не заслуживали даже толики внимания Локи.       Старк был другим. Несмотря на то, что и он принадлежал к роду смертных, изобретатель вызывал любопытство. Поэтому прежде чем убить, Локи должен узнать все его секреты, все тайны, скрытые за блестящими доспехами. И тогда он сломит его, упиваясь видом высокомерного мидгардца, порабощенного и побежденного.

***

      Шелест страниц древней книги был единственным звуком в комнате. Глаза бегло просматривали строчку за строчкой, выискивая заклинание, необходимое для укрепления щита вокруг дома. Даже несмотря на то, что он не открывал этот том столетиями, ас точно знал, что руны, которые он искал, должны быть где-то на этих страницах.       Он провел несколько часов, сидя на кровати с одной из своих тяжеленных книг на ногах, но до сих пор не чувствовал нужды в перерыве, чтобы хотя б немного размять мышцы. Посвятив всю свою жизнь изучению черной магии, ас сумел привыкнуть к нахождению в одной позе в течение нескольких дней, вновь и вновь перечитывая древние тома.       И не нужно было отводить глаз от текста, чтобы ощутить на себе пристальный взгляд смертного.       Триумф от того, что ему посчастливилось обнаружить Мстителя вместе с осколком Тессеракта, давно исчез. Старк уже был сломлен и мало напоминал того самовлюбленного, притягательного врага, с которым Локи довелось сталкиваться в прошлом. Сейчас это, скорее, немая тень, пялящаяся в пол и даже не пытающаяся ни напасть, ни сбежать. Но больше всего в ступор вводило его молчание, ибо Локи прекрасно знал — смертный не умел затыкаться даже когда от этого зависела его жизнь.       Он взглянул на пленника. А тот, встретившись с асом взглядом, опустил глаза.       Это начинало порядком раздражать. Никто не имел права ломать его игрушки.       Еще два дня назад Локи настолько разочаровался в нем, что едва не прикончил его собственными руками. Однако, когда ас принялся целовать Старка, чтобы подавить его дебильное желание расстаться с жизнью, смертный наконец-то отреагировал.       И пускай это длилось всего лишь секунду, но когда Тони набрался храбрости оттолкнуть его от себя, Локи увидел в этих глазах бурю эмоций, вместо привычного безразличия. Истинная сущность смертного до сих пор скрывалась где-то глубоко внутри, необходимо только понять, как вытащить ее наружу.       Однако молчание бесило не на шутку, потому что пусть Тони в своих высказываниях был наглым и бесцеремонным, но именно эта черта притягивала Локи. А если Старк молчал, то смысл сохранять ему жизнь пропадал.       Ас последний раз глянул на Мстителя, прежде чем вернуться к чтению. Пролистав несколько страниц, он наконец-то нашел то, что искал: мощное заклинание, способное укрепить оборону дома, обеспечить стопроцентную безопасность и полностью оградиться от Мидгардцев. А если повезет, то даже от Таноса.       Последние несколько дней целиком ушли на совершенствование защитного заклинания, которое отныне было наложено на каждую стену и комнату по отдельности. Оставалось лишь разобраться с рунами и тогда уже ничто не сможет отвлечь его от Старка.       Тогда у Локи появится время, чтобы заставить его говорить и решить, что делать дальше: убить или позабавиться с ним еще немного.