Like A Mirror

      Он не знал, сколько прошло времени, но руки до сих пор тряслись.       Все произошло слишком быстро, чтобы он мог сообразить, что к чему.       Локи без сознания лежал на полу, в бассейне собственной крови. На мгновение в мозгу Тони промелькнула мысль о том, что кто-то в прямом смысле слова выпотрошил бога, прежде чем отправить обратно домой. Вид настолько раненого, истерзанного аса казался столь неправильным: он просто не мог поверить в то, что враг, который с легкостью перенес атаку Халка, теперь умирал, лишая Старка шанса отомстить за свои мучения и вытянуть ответы на интересующие его вопросы.       И, в конце концов, он начал действовать инстинктивно. В первую очередь Тони попытался перевернуть бога на спину, что на деле оказалось крайне непросто. Броня исчезла, когда он рухнул на пол, но его инопланетное тело все равно оставалось слишком тяжелым, поэтому выполнить поставленную задачу Старку удалось далеко не с первого раза.       Но как только взгляд упал на рану аса, Тони показалось, будто чей-то невидимый, мощный кулак с силой ударил его в живот. У Локи отсутствовал целый кусок бока. Там, где должны были быть плоть и кожа, осталась дыра. Кровь сочилась слишком интенсивно, еще немного и ас умрет от кровопотери.       — Проклятье, Локи. Если это шутка, клянусь, ты за нее ответишь, — голос Тони дрогнул.       В тот миг он знал одно: если мучитель умрет, то он умрет вместе с ним.       Находясь на грани паники, он метнулся в ванную, чтобы захватить парочку чистых полотенец. Его одолели странные чувства, которым он не мог придумать название, он словно переживал смерть Инсена во второй раз.       Вернувшись в гостиную, Тони сел рядом с телом Локи, прижал полотенце к этой страшной ране, пытаясь хоть как-то остановить кровь, запятнавшей и его руки.       Не имея ни аптечки, ни медицинского образования, единственное, что он мог сделать — прижимать долбанные полотенца к разорванной части тела Локи, меняя одно за другим и не теряя надежды, что бог сумеет прийти в себя и исцелиться самостоятельно.       Тони почти рассмеялся, подумав об этом.       Теперь, когда он в кои-то веки захотел жить, его жизнь зависела от врага, истекавшего кровью прямо у него на руках.       Он прижал полотенце с большей силой, не думая о том, что асу может быть больно.       И когда кровотечение все-таки остановилось, Тони решил, что в теле бога просто закончилась кровь.       Двумя пальцами он коснулся горла Локи, надеясь нащупать пульс — трогать грудь после первого раза больше не хотелось, он был слишком напуган, чтобы вновь ощутить переломанные, размятые в труху кости.       Тело аса было совсем ледяным, слишком ледяным для живого существа, Тони едва не умер от страха, уверенный в отсутствии пульса. Однако он все-таки был. Даже потеряв пару литров крови, даже с таким искалеченным телом, бог все еще оставался жив.       Тони вздрогнул, не осмеливаясь отнять пальцы, в то время как вторая рука продолжала прижимать полотенце. В этом положении он провел несколько часов, беспокоясь о враге, чья возможная смерть угнетала минимум по нескольким причинам.       Он потер глаза, до сих чувствуя кровь на собственных пальцах, пускай и вымыл их с дюжину раз.       Сейчас Локи спал.       На самом деле, «спал» — далеко не подходящее слово для того, кто потерял кусок тела и теперь лежал в луже крови. Не после того, как Тони видел его внутренние органы, чувствовал движение сломанных ребер под пальцами, беспрерывно думал, как мог помочь живому существу, сделанному из плоти и крови, не имеющему ни второго шанса, ни запасных деталей в комплекте.       Однако после целого дня мучений, дыхание Локи стало более регулярным и глубоким, да и сам бог в целом не выглядел так, словно готовился умереть в любую минуту.       Убрав полотенце, Тони почувствовал удивление и облегчение одновременно: зияющая дыра в боку аса начала постепенно затягиваться. Он бережно прикоснулся к его груди, убедившись, что ребра тоже стали срастаться. И только после этого осмелился отойти, чтобы промочить горло и, самое главное, вымыть руки.       В гостиную Тони вернулся с ножом в руке. Тем самым ножом, которым препарировал стиральную машину.       В течение нескольких долгих минут он молча смотрел на бледное лицо Локи, затем вырезал куски его одежды и вытащил их из раны.       После чего снова сел рядом, ожидая.       Некоторое время Локи оставался ужасно холодным и бледным, поэтому даже теперь, когда рана в боку стала постепенно заживать, и Тони не приходилось смотреть на его внутренние органы, он все еще не мог поверить в то, что существо перед ним — живое.       — Я родился монстром.       Раньше Тони считал эти слова метафорой. До яростной реакции Локи, до его взгляда, полного отчаяния; однако в эту минуту он мог лишь согласиться. Потому что оставаться в живых с такими ранениями мог только монстр — или бог.       Словно флэшбэк, он вернулся в то утро когда сражался с Локи в Центральном парке один на один. Вспомнил аса, похожего на раненого зверя, вспомнил его красные глаза. Раньше Тони пытался себя убедить в том, что это была просто игра его пьяного воображения.       Но теперь все встало на свои места, и он чувствовал себя полным идиотом. Потому что решение всегда было рядом, с момента самых первых боев против Локи, всегда так близко, с таким количеством очевидных намеков. На деле тайну аса оказалось так легко разгадать, что Тони просто не понимал, как мог быть настолько слепым.       Вздрогнув от холода его кожи, он счистил кровавую корку с запястья бога.        — Я худший из монстров, живущих во тьме. Потомок самых ненавистных и страшных созданий во всех Девяти мирах.       Почему он пропустил эту фразу мимо ушей? Ведь все очевидно.       Травма Локи вовсе не в факте усыновления — проблема кроется куда глубже. Локи был выходцем из другой расы — расы, которую считали угрозой в обществе, где он рос.       Тони почувствовал резкую необходимость выпить чего-нибудь покрепче.       Глядя на слишком бледное лицо бога, он больше не чувствовал ни ярости, ни ненависти, как будто по щелчку пальцев забыл о боли заклинания, о всех прочих муках, причиненных ему Локи.       Он только надеялся, что ошибся, потому что догадка казалась слишком сюрреалистичной, чтобы быть правдой.       Если он ничего не упустил, тогда получается, Один привел в свой дом потомка вражеской расы в качестве трофея, а затем вырастил его в ненависти к его же народу.       Значит, Локи рос в тени старшего брата, чувствуя себя неугодным, всеми забытым сыном, а потом открыл тайну своего истинного происхождения. Не принц, даже не сын — обычный трофей. Чудовище.       Тони поплохело.       Он-то как никто другой разбирался в хреновых отцах.       Говард игнорировал его, отдавая предпочтение поискам пропавшей легенды и работе. Даже в своем последнем сообщении он сказал: мое лучшее творение — это ты. Не сын, не ребенок, которого можно любить — создание вроде нового ИИ, в будущем способное его прославить.       Но, по крайней мере, Говард никогда не заставлял Тони ненавидеть факт его появления на свет.       И если причина безумия, неудержимой мстительности Локи в этом — он мог искренне посочувствовать парню.       Тони вздрогнул, напуганный собственными мыслями, и отнял руку от запястья аса.       Так не должно быть: почему Локи, находящийся рядом по ночам, стал своего рода утешением? почему его общество давно не вызывает стойкого отвращения? почему Тони, уверенный, что ас умирает, так беспокоился за его жизнь?       Может, виной тому стало заклинание или волшебный Стокгольмский синдром, или что-то в этом роде. Хотелось бы верить…       Но нет. Тони был невосприимчив к магии скипетра Локи, богу даже пришлось вторгнуться в его разум, чтобы получить необходимые ответы, он не мог просто так получить полный над ним контроль. Более того, собственные мысли и эмоции казались фальшью ему самому.       Движимый внезапным страхом, Тони схватил одну из книг Сумерек, взял ручку и принялся незамедлительно набрасывать первый чертеж будущего антимагического устройства на первой попавшейся странице.       Он слишком долго оставался наедине с Локи. Психическое здоровье было явно подорвано и сам факт того, что он оправдывал ублюдка, являлся тревожным сигналом. Видеть Локи в качестве кого-то, кроме врага, было безумием, а новая проблема в и без того запутанной жизни ему совсем ни к чему.       Не рассчитав силу, Тони надавил на ручку, порвав страницу.       Скоро он сбежит.