Like A Mirror

      Всего момент — магия окутала тело, искривляя пространство — и комната, постель, и смертный остались далеко позади.       Почувствовав чужое присутствие, Локи подобрался как можно ближе к врагу, при этом сохраняя дистанцию, чтобы скрыть свое появление. В другой ситуации он предпочел бы возникнуть прямо перед глупыми существами, осмелившимися осквернить его тайное логово, но раны, полученные в битве со Мстителями, давали о себе знать, и осознание собственной слабости вынудило его соблюдать осторожность. Не то чтобы сей факт мог как-то повлиять на исход конфликта, потому что в конце концов живым здесь останется только он.       Ас уловил их приход, ощутив чье-то темное колдовство над его кровью, разбудившее самые мрачные воспоминания, хранящиеся где-то в потемках сознания. Но разве этого было достаточно, чтобы суметь оторваться от пленника, от Старка под собой, вожделенного и возбужденного, дарящего удовлетворение, на которое бог не мог и надеяться?       Однако, минутой позже, Локи ясно почувствовал вторжение в одно из мидгардских убежищ. Защитное заклинание нарушили, и осознание этого отрезвило, вынудило мгновенно отступить, под взглядом неверящих карих глаз облачиться в доспехи и вновь быть готовым к бою.       Бог наслаждался смятением Старка, его разочарованием — доказательством желания отдаваться и принимать. И асу действительно не хотелось покидать его, но, увы, выбора не было.       Что-то нарушило защиту укрытия, сумело проникнуть в недра туманных заклинаний, надежно окружавших каждую стену. Того самого укрытия, где ас в последний раз выходил в астрал, нанеся визит Таносу.       Что-то достаточно сильное, чтобы прорваться сквозь древнюю магию.       Что-то, что заплатит высокую цену за свои деяния.       Локи медленно приближался, поддерживая заклинание невидимости, пока не разглядел знакомые фигуры.       Читаури, спущенные с поводка хозяина.       Невесомой тенью он скользнул прямо к ним, поддавшись импульсу крушить и убивать.       Слишком много себе позволили эти жалкие монстры, и менее чем за минуту, ас уничтожил их всех — без предупреждения, без позволения хотя бы увидеть своего палача.       И когда вокруг не осталось ничего, кроме изуродованных тел, он присел, чтобы собрать осколки черного камня, который все еще излучал слабую темную магию. Его они использовали для преодоления защиты — энергию, коей низшие существа, подобно Читаури, не могли и надеяться обладать.       Тут же в голове возник образ воина с лицом, сокрытым под капюшоном, рукой, сжимающей посох, и шестью пальцами, вонзающимися в живую плоть.       Того, кто бросил тихий вызов, кто был способен пробудить монстра, запрятанного глубоко внутри.       Рука Другого прошлась по лицу, боль яркой вспышкой пронзила нервы, пожирая его целиком.       — Они позабыли тебя, маленький бог. Ты одинок, ты сломлен — изгой, отвергнутый всеми богами.       Локи отчаянно пытался вырваться, кашляя кровью, слыша, как скрипят вновь переломанные кости, бился в агонии, ведь сил на исцеление уже не осталось.       — Скажи мне: ради чего живет такой монстр, если цель жизни — не месть?       Ас крепко сжал скипетр.       Рана в боку до сих пор болела. Кожа, покрывшая дыру от взрыва, все еще слишком нежна, организм не успел заживить все увечья, нанесенные рукой фальшивого брата. Выходит, в одном Другой точно был прав.       Бог мрачно усмехнулся, взывая к своим силам, стремясь найти преданного раба Титана и пролить его кровь.       — Локи.       Внезапно он остолбенел, ибо даже самые мрачные мысли о безумном Титане не могли оказать столь сильное влияние, как этот мягко звучащий голос.       Медленно обернувшись, ас словно забыл как дышать, и сердце замерло в груди.       — Мама.