Like A Mirror

      Колсон.       Клинт слушал, как Пеппер обсуждала состояние Тора с Джарвисом, сам Тор, уже облаченный в боевые доспехи, изо всех сил старался показать, что раны его вовсе не беспокоят и настроен он еще решительнее, чем когда-либо прежде, пока Наташа молча наблюдала за каждым из них. Хотя ее взгляд постоянно возвращался к Клинту, из чего он решил, что не смог полностью скрыть внутреннее смятение.       Фил.       Пять часов минуло с тех пор, как Пеппер впервые произнесла это имя — секрет, давший ей преимущество перед Фьюри, который она собиралась раскрыть, но была прервана Брюсом. Тогда Бартону хотелось кричать от негодования, так как внимание Пеппер вмиг переключилось на Тони — нет, лучнику определенно нравился миллиардер, этот парень был хорошим другом, одним из тех, ради кого он бы с радостью рискнул своей жизнью. Но мысль о том, чтобы остаться с полуразгаданной тайной на черт знает какой срок, казалась просто невыносимой. Клинт боялся сойти с ума, мучимый одним именем, без каких-либо объяснений, настолько напряженный и злой, что желание убивать вдруг резко возросло.       Он толком-то не слушал, о чем говорил переполненный энтузиазмом и надеждой Брюс. Единственное, что занимало разум — имя оперативника. И потому, когда Пеппер к нему обратилась, Клинт от неожиданности вздрогнул.       — Мы с Брюсом идем в лабораторию, — прошептала она и улыбнулась, будто прося прощения. — Ты остаешься здесь?       Бартон взглянул на нее, на ее улыбку, затем на Брюса, который был так взволнован своим открытием, что, кажется, не замечал, что стоит посреди кухни практически голый.       — Да, выпью еще кофе, — ответил он не своим голосом, пытаясь сдержать гнев, сохранив вежливый тон, чтобы не выместить на ней разочарование, потому как знал: никто и никогда не будет в приоритете у Пеппер больше, чем Тони. И тем не менее, проглотить эту мысль стало сложнее, чем он думал.       Она кивнула в ответ, но перед выходом на миг замерла у двери.       — Джарвис, пожалуйста, покажи Клинту то, о чем мы вели разговор.       — Конечно. Мистер Бартон, будьте любезны вернуться в свою комнату…       Клинт немедленно повиновался, совсем позабыв о благодарности за то, что Пеппер не бросила его наедине с именем, которое могло означать что угодно.       В спальне уже горел телевизионный экран, которые Тони установил по всей Башне.       И на нем лучник увидел его.       На базе Аляски, занятого тем, что отдавал приказы людям, похожим на солдат. Привычная собранность на лице, обычная стрижка, галстук и идеально выглаженный костюм. Все еще живой.       Бартон нервно сглотнул, из легких словно выбили воздух.       Запись, показанная Джарвисом, датировалась текущей неделей.       Ему потребовалась не одна минута, чтобы снова суметь говорить.       — Как давно Пеппер об этом знает? — спросил он, наконец.       — Мы с мисс Поттс обнаружили агента Колсона на данном секретном объекте Щ.И.Т. сорок девять часов назад.       Два дня. Вот уже два дня Пеппер знала, что Колсон выжил и сказала ему об этом, хотя была совсем не обязана, в то время как организация, с которой лучник сотрудничал едва ли не с подростковых лет, скрыла от него сей факт. И не только организация. Человек, которого он уважал больше всех, обманул его. Впрочем, нет, не один — два. И Колсон один из них. Колсон, который выжил, который, казалось, пребывал в безопасности, не дал даже намека на то, что лишь разыграл свою смерть.       Бартон сжал руки в кулаки, потому как было легче поддаться ярости, чем признать в себе другие эмоции, вызванные открывшейся правдой о его кураторе.       Колсон жив.       Жив и находился в прекрасной форме, пока Клинт оплакивал его на протяжении года, страдая от потери, с которой никак не получалось смириться.       Колсон значил для лучника то же, что сам Клинт для Наташи. Когда Бартону было двадцать, жизнь тонула в страданиях, а дорога в преступный мир оставалась единственной открытой, Колсон завербовал его. Стал первым и единственным человеком в мире, в котором лучник был одинок и не мог положиться ни на кого, кроме себя — ни на брата, ни на ребят из цирка. Только собственные силы и лук.       Колсон помог воспитать в себе дисциплину и обтесать скверные грани характера, научил доверять людям, которые того заслуживали, был неизменным щитом, миссия за миссией прикрывающим спину, и уверенностью, направляющей руки Клинта во время стрельбы.       До Мстителей, Колсон и Наташа были для него верной опорой.        И Бартон помнил, что значит быть шпионом. Лгать, искажать правду, играть чуждую себе роль, обманывая всех вокруг. Он хорошо знал, как трудно порой проводить черту между двумя жизнями, когда ты сам начинаешь задаваться вопросом: какая из них все же реальна, а какая — только прикрытие. И также знал, что Наташа, Фьюри и Колсон были значительно лучше в этой игре лжи и упущений, необходимой для спасения мира.       Но осознание того, что лучник не заслужил достаточного доверия, чтобы владеть такой информацией, отдавалось нестерпимой болью.       — Я могу что-нибудь для вас сделать?       В ответ на вопрос Джарвиса Клинт рассмеялся, хотя звук получился надломленным и бесконечно горьким.       — Сейчас я бы хотел видеть здесь Фьюри и Колсона, чтобы вмазать им по лицу. Но вряд ли ты можешь исполнить мое желание.       — К сожалению, не могу.       — Все в порядке. Посмотрим, справлюсь ли я с этим сам, при встрече.       Запись остановилась несколько минут назад, Бартон чувствовал, как руки чешутся взяться за лук. Может, тогда он почувствовал бы себя лучше.       — Мистер Бартон, я понимаю ваше потрясение, но благодаря идее доктора Беннера, кажется, есть реальный шанс отследить местоположение Локи и мистера Старка, — Джарвис слегка запнулся. — Мисс Поттс и другие Мстители обсуждают курс действий на общей кухне, не могли бы вы присоединиться? Они были бы рады вашему участию.       Мысль о Тони заставила его мгновенно подорваться в сторону двери.       — Конечно, — лучник мог спасти своего лучшего друга и разом отомстить одному из врагов — лучшего занятия сейчас не придумаешь. Но, сделав первые шаги, он вдруг остановился. — Наташа знала?

***

      Через пять часов после открытия, что Колсон все еще жив, этот вопрос никак не шел из головы.       Джарвис сказал, для точного ответа у него недостаточно информации, но ни он, ни Пеппер, ничего не сказали Наташе, поэтому Клинт был склонен полагать, что она тоже не знала.       Он смотрел на нее, встречаясь с нечитаемым взглядом и выражением лица, на котором по-прежнему отражались последние тридцать шесть часов напряжения и боли.       Нет, Наташа просто не могла знать. Она бы никогда не стала молчать о столь важном секрете, не без причины. А на данный момент Бартон не мог отыскать таковой. Он не хотел думать о том, что шпионка тоже заслуживает его недовольства.       — Ты уверен, что сможешь это сделать? Раны еще свежи…       Клинт переключил внимание на Пеппер, стараясь отвлечь себя от глупых сомнений.       Тор выглядел внушительно.       — Я могу сражаться. К тому же, брат будет ослаблен последним боем.       В доказательство своих слов, громовержец поднял Мьельнир. На доспехах аса все еще оставались пятна крови, и Клинт почувствовал дрожь по коже, вспомнив о том, как приемыш едва не выпотрошил его.       На лбу Пеппер проступила морщинка.       — Но не его пронзили насквозь.       Рука, сжимавшая Мьельнир, опустилась, однако выражение лица Тора внушало уверенность.       — Локи — моя ответственность, Леди Пеппер. Благодарю вас за беспокойство, но я — воин. И не стану скрываться, покуда мои братья по оружию рискуют жизнью, исправляя мои ошибки.       Его голос звучал торжественно, словно клятва, и на мгновение лучник задумался о том, что случится, когда эти два бога встретятся. Если бы только Тор простился с пустой надеждой на спасение брата, который заслуживал только смерти.       — Хотя бы отдохни, пока Брюс не установит координаты Тони.       Мгновение Тор колебался, после чего кивнул и сел. Кухонный стол уже был уставлен богатым выбором печенья, пирогов, тостов с джемом и арахисовой пастой, чая, кофе и, немного погодя, Пеппер доставила огромное блюдо из яиц и бекона, а затем отправила вторую порцию на сковороду.       Клинт поел несколько часов назад, но когда Наташа присела рядом с богом, опустился рядом, взяв тарелку, чтобы во второй раз позавтракать.       — Не знал, что вы умеете готовить, — сказал он, наблюдая, как Пеппер ставит вторую порцию «английского завтрака» на стол, предлагая Тору две колбаски.       Она улыбнулась.       — Только самые простые вещи.       Наташа ела молча, однако ее внимание оставалось приковано к Клинту, и лучник боролся с желанием вести себя максимально буднично, чтобы не вызвать лишние подозрения. Покончив с едой, он немедленно встал.       — Пойду посмотрю, как дела у Брюса.       Он принялся складывать первые попавшиеся под руку угощения на поднос, затем Пеппер протянула горячую чашку.       — Это тоже отнеси. Его любимая марка чая, — пробормотала она, прежде чем взять другой поднос. — Я наведаюсь к Стиву.       — Конечно.       Он добрался до лифта, не взглянув на Наташу, тем не менее зная, что она следит за каждым его движением. Бартон чувствовал ее прожигающий взгляд на спине даже тогда, когда лифт начал спускаться.       Когда дверь лаборатории отворилась, Клинт ступил внутрь.       — Можно? — спросил он, боясь отвлечь Брюса.       — Проходи.       Странно было видеть его здесь без Тони, но уверенность, с которой Брюс лавировал между экранами, лишний раз подтверждала, что он на своем месте, где чувствует себя гораздо комфортнее, нежели на кухне или в общей комнате. Клинт поставил поднос на свободный стол, сделав жест в сторону принесенного завтрака.       — Хочешь перекусить?       Брюс глянул на еду и снова уставился в экран.       — Спасибо, не откажусь. Только дай мне пять минут.       — Благодари Пеппер, это она постаралась, — лучник подошел ближе, изучая устройства и голографические проекции, в которых, даже с подготовкой шпиона, совершенно ничего не смыслил. — Знаешь, порой я забываю о том, насколько ты гениален. Тебе следует начать напоминать об этом ежеминутно, как Тони.       Брюс слегка улыбнулся.       — Боюсь, для этого мне не достает пары миллиардов, — и почти сразу стал серьезным, выводя на экран какие-то данные. — Тем более, что в этом конкретном случае я был слепым идиотом. Стоило вспомнить раньше. Именно благодаря тебе у меня родилась эта идея.       — Благодаря мне?       — Да, — он двинулся к другому экрану, где, от быстро текущей вереницы чисел, у Клинта закружилась голова. Но Брюс, казалось, все понял, довольно кивнув, и вновь повернулся к шпиону. — Ты напомнил об осколках Тессеракта, которые Локи, вероятно, использовал против нас.       — То есть, ты пытаешься отследить излучение его энергии и таким образом выйти на ублюдка, так?       По возвращении на кухню, Пеппер объяснила принцип работы стратегии Брюса, однако Бартон не мог поверить, что это будет так просто. И Тор тому поспособствовал, сказав, что Локи использовал заклинания для сокрытия магии, а потому никакие другие устройства не смогут ее воспринять. Однако в глазах Брюса плескалась та же уверенность, что всегда присутствовала во взгляде Тони, пока тот трансформировал свои причудливые идеи во вполне рабочие инструменты.       — Именно. Пока мне только удалось засечь парк, в котором имело место сражение. Кажется, энергия, использованная Локи, была столь интенсивной, что даже спустя много часов там остались следы действия Тессеракта. Со временем не составит труда отследить и менее интенсивные выбросы магии, — Брюс указал на два самых больших экрана. — Сейчас я анализирую спектр излучения через парк, как эпицентр, постепенно увеличивая радиус поиска.       Клинт кивнул.       — Рано или поздно ты отыщешь его? Думаешь, на этот раз мы сумеем выиграть? — ему уже хотелось схватиться за лук, будь он рядом. — Мы с тобой — единственные невредимые в команде.       Брюс вздохнул, сняв очки, чтобы протереть линзы подолом рубашки.       — А есть другие варианты? — он снова надел их, затем выражение его лица застыло, и Клинт был уверен, что заметил Халка, скрытого в глубине его глаз. — Я не могу уехать без Тони.