Полет ведь лишь миг. И я тоже хочу летать, мамочка. Просто я смотрю в небо, Как будто я легкая бабочка.
В строчках узнавался Стэнли Урис. Легкий и изящный парень, с нелегкой судьбой, а точнее, отцом. В стихотворении парень, видимо, потому и обращался к матери, потому что видел в ней спасительный луч, который может его понять. Разобрав первое стихотворение, парень понял, что на странице оно не одно. Понять этот стих было еще труднее, казалось, что даже почерк был не его: еще более рваный, резкий и угловатый. Уильям предположил, что Стэнли был либо сонный, либо эмоциональный.Любовь, птицы и бабочки- Моё Божье проклятье. Все хобби-честная дурость, А этот парень-семейное несчастье.
Все из клуба Неудачников всегда видели, с какой заинтересованностью Урис наблюдал за различными летающими, как говорил Тозиер "тварями". Никто и никогда его за это не осуждал, потому Денбро удивился содержанию стиха. Возможно, что-то из его хобби было несовместимо с его религией, а без религии его семья существовать, грубо говоря, не может. Вторая часть стиха про какого-то парня и любовь окончательно ввела в ступор. Ни слова про теплые и светлые чувства Стэн никогда не произносил, а говорить о себе в третьем лице позволял себе, разве что, пытаясь заглушить шутки Ричи. Другого парня, о котором бы он мог писать стихи, Уильям представить не мог, ведь все его мужское окружение порицалось иключительно отцом. Билл понял, что, на самом деле, никогда не интересовался кудрявым евреем, со строгим отцом, странными увлечениями и, как выяснилось, кучей загадок. Рядом лист был вырван, видимо, стих на той странице совсем не получился. Денбро поник, очень хотелось прочитать еще что-нибудь от Стэна. —Билл, ты там еще раз не убился, пока меня не было?-послышался приглушенный крик Стэнли. Шатен слегка запаниковал и плюхнулся на кровать, мечтательно рассматривая стены. В дверях показался юноша, которого сложно было разглядеть за коробкой непонятных лекарств, ваты, бинтов и прочего медицинского барахла. —Эдди отдал т-тебе немного своих лекарств, откуда т-так много?-слегка улыбаясь спросил парень. Билл мало улыбался и даже сейчас лишь слегка дрогнул уголками губ, но выглядел он крайне счастливым. Светился, прям как эта комнатка. Солнце на парня не попадало, но это ему это абсолютно не мешало. Урис сел возле самой кровати, возле ног Билли, чтобы обрабатывать раны было удобнее. —Не-е-е, его мама бы это не одобрила,-оголил верхний ряд зубов Стэнли,—я оббегал пол дома чтобы найти это, но больше половины какие-то мамины таблетки от головы. Кстати, о голове... —Н-н-нормально,-перебил Денбро,—не переживай. Т-ты и так сегодня заботлив как никогда. Стэнли пожал плечами и натянул кривую ухмылку. Следя за тем, как еврей расставляет всякие таблетки вокруг себя, Билли медленно гипнотезировался. Блондин аккуратно ставил различные пузырьки на пол, хотя это было абсолютно бесполезное занятие. Перфекционист. Вся его комната кричала о том, что все должно быть идеально. Да, естественно, творческий беспорядок-это святое для человека, который ложиться спать по команде и ничего не успевает на ночь, но если вглядеться, в этом всем был порядок.Все книги Уриса, коих было достаточно, стояли на полках по размеру, по цвету, по алфавиту, да как угодно, только не абы как. На столе идеальная стопка тетрадок, на стенах все записки соединены разноцветными нитками. Билл разглядывал все это, думая о чем-то своём и, возможно, немного о изящности солнечного мальчика у него под ногами. —Билл,-позвал Стэнли,—сейчас будет немного больно, ну сам знаешь, кому я рассказываю... Юный доктор смочил вату перекисью и легко коснулся разодранного колена. Челкастый немного съежился, но колено не дрогнуло. —Прости,-шепчет Стэн и брови на его лице немного наезжают на нос, ведь идеально все должно быть везде. —Н-ничего. Падать было б-больнее,-кривая улыбка светилась вниз, на светлую, во всех смыслах, голову Уриса. Денбро следил за мягкими движениями еврея. Тот еле касался его кожи, боясь сделать больно. После, он обвел рану тонким контуром из зеленки и медленно и монотонно стал перевязывать колени бинтом. —Вм-месте их не смотай,-шутит шатен и смахивает с лица прядь волос резким взмахом головы, таким образом отводя взгляд,—а то я н-никуда не уйду. Хотя, честн-но говоря, я и так н-не хочу... И это была правда. Здесь было уютно и спокойно, даже скоростному Билли никуда не хотелось уходить. Стэн на секунду замер от неожиданности. Он медленно поднял глаза на юношу, сидящего на кровати, и вопросительно посмотрел на него, наклонив голову влево и подняв бровь. Все происходило как в замедленном действии, что напрягло Билла. —Мы бы могли п-поделать что-нибудь вместе,- возвращается глазами и пожимает плечами заика, после снова отводя взгляд. —Тогда, ты бы мог мне почитать,-снова утыкается Стэн в ноги Билла. —Т-ты издеваешься?-закатывает глаза Денбро и его уши покрываются розовым румянцем.—Я п-последний человек, к-которого можно просить ч-читать. Урис словно перестал слушать. Он никогда и не обращал внимания на дикое заикание челкастого. Он всегда терпеливо ждал, пока парень закончить говорить, никогда его не перебивал. Потому следующая фраза была ему не то, что непонятной, а скорее просто казалась до жути глупой. "Заикание само не пройдет, дурак."-злился в своей голове Стэн. Стэнли завязал небольшой бантик на второй коленке и рывком встал. —Если ты про своё заикание, то не будь буридановым ослом и просто почитай мне пару страниц, которые я не успел прочесть этой ночью,-вздохнул Стэн и снисходительно улыбнулся.—ты прекракрасно знаешь, что я собираюсь спать рано, а встаю ни свет, ни заря, при том ничего не успевая из-за недосыпа. Мистер Урис считал, что у порядочного иудея должен быть точный распорядок дня. Если бы не мать Стэнли, бедный иудей, и ел бы расписанию. —Ну...-задумчиво нахмурился Билл.—Если ты хочешь, т-то я не п-против. Стэн словно и не слушал вовсе. Он взял с пола перекись и сел на кровать рядом с Денбро, чтобы протереть ей ему лицо и руки, которые, пусть пострадали и меньше, но нуждались в небольшой помощи. —А ч-что за книга?-поинтересовался шатен, послушно давая кудрявому исследовать его лицо ватой. —Что-то о космосе, биологии. Точно название не вспомню,-произнес юноша, не отвлекаясь от своей работы,—мама незаметно таскает для меня книги из библиотеки, это одна из них. Денбро лишь отвел взгляд на стол и начал подумывать о том, чтобы признаться во вторжении в его творческий мир, как Урис начал сам: —Давно хотел рассказать,-Стэн перевел взгляд в глаза Билли отчего тот сразу повернулся,—я пишу стихи. Получается, честно, страшно, но в тетради на столе есть два, если разберешь-можешь прочитать. Юноша покраснел и оголил верхний ряд зубов в знак действительного стеснения, но, тем не менее, доверия. —Д-да я уже...-шепчет Денбро, краснея и отводя взгляд куда-то в пол. На нос румяному юноше прилетает пушинка с пуховой подушки, которую со смешком сдувает Стэнли. Казалось, что если не она, то Урис разнес был челкастого со злости, но нет. Просто удачное стечение обстоятельств, а еврей, на самом деле, никогда не злился серьезно. Так, мог поворчать минутку, не более. Небольшой факт о большом друге порадовал Билла. Это могло означать лишь то, что даже не смотря на то, что они многого друг о друге не знаю, кудрявая голова не будет таить что-то от Билла, а рано или поздно откроет страшную, или не очень, тайну. —Я, вообще, уже закончил,-улыбался Урис своей работе, ведь клиент не жаловался,—но если очень хочешь, могу на нос пластырь приклеить, у тебя здесь царапина довольно заметная. Билли надул губы, изображая задумчивость и кивнул головой. Он выпрямился и наклонился к аптечке, найдя там пластырь и протянув его кудрявому рядом сидящему парню.***
Урис аккуратно приглаживал пластырь, пальцами проводя по переносице, но смотрел он вовсе не на нос. Взгляд его медленно проползал по синему ободку вокруг радужной оболочки Денбро, затем все ближе к зрачку, по голубому морю из самой радужки, и в черную бездну-зрачок. Бездонно черный, гипнотизирующий, и впрямь подходящий на черную дыру. В голове эхом пронесся дзынь. Стэн давно знал, что так смотреть на друга порядком не нормально. Понимал, что что-то не так, что рядом с Билли всегда спокойно, хорошо. Даже когда он слетает на велосипеде, в результате заставляя испариться пару сотен нервных клеток. Челкастый активно изучал комнату, но после его взгляд споткнулся о кудрявую голову еврея, а затем сполз в глаза, которые пристально изучали его самого. Заика зарумянился так, что сам это почувствовал, но свой взгляд не оторвал, а лишь немного повернул голову. За пару секунд парень буквально утонул в болотных глазах и челюсть его скромно приоткрылась. Прежде никогда не приходилось увязать в болотно-карих чужих глазах, ведь другу в глаза так не смотрят. А в голове эхом пронёсся дзынь. —Нормально?-приподнял брови Стэн и вывел таким образом из транса Билли. Юноша резко закивал головой, отчего холодные руки Уриса отпрянули от его лица. Челкастый уперся взглядом в пол, пытаясь переварить только что случившуюся немую сцену. Пока заика тупил в пол, Стэн спокойно встал с кровати и подошел к шкафу, двумя руками снимая с полки у него над головой огромный талмуд. Юноша практически стонет под весом книги, но довольно легко подкидывает книгу к Билли на кровать. На обложке красовалось звездное небо и красная планета. На книге внизу имеется надпись "Астробиология". Все эти взгляды уже не смущали Стэна. Он не придавал им значения в голове, хотя они были дороги ему всем сердцем, что парень все равно не показывал. И сегодня Билли посмотрел на него в ответ. От мыслей закружилась голова и на секунду встал мотор-сердце, хотя выявить это было невозможно. Слишком долго тот тренировался молчать и быть равнодушным ко всему. —Глава о гипотезе о палеоботанике на Марсе и Венере,-спокойным тоном произносит кудрявый и садится около кровати, на пол, смотря на Билла снизу вверх. —П-палеоб-ботанике...-запинается шатен, хмурясь на книгу, а после провожая взглядом еврея и удивляясь его месту посадки. Глубокий вздох на кровати и книга вместе с Биллом и парой-тройкой перьев ложиться на подушку, недалеко от лежащей головы Стэнли. Сложно было представить, что именно эта книга станет спутницей заикания Денбро на ближайшие двадцать минут. Стэнли умиротворенно смотрит на Денбро полуприкрытыми веками. На кровати находятся только руки и невесомая кудрявая голова, в то время как ноги свернуты где-то меж ворса серого ковра. Юноша словно только проснулся и выспался, потому что на лице уже зияла счастливая улыбка. А вокруг забарабанило заикание Денбро, которое лишь медленно убаюкивало. —П-палеоб-ботаникой н-называется наука о д-древних живых растениях, остатки к-которых находятся в н-нап-пластованиях земной коры. Н-но как же подойти к п-палеоботанике на Марсе и Венере?.. Юноша косился на полуспящего Стэна и улыбался сквозь чтение. Слова, казалось, были бессмысленны, но об одной лишь мысли о том, что его слушают хотелось навсегда перестать заикаться. Читал он медленно, пытаясь проговаривать каждое слово, ведь его слушали. Он думал о значении каждого слова в паузах, ведь его слушали, и он обязан был знать это их странное значение. Ведь его слушал ни кто-то, а Стэнли Урис. Стэн. Кудрявый еврей. Неудачник. Друг. Голос дрожал, разбиваясь в дребезги о стены, когда тот заикался и обрубался на середине. Солнце сжигало ковер на середине комнаты и сладко облизывалось, медленно доползая до стены. Билл болтал ногами, все глубже и глубже падая в бездну книги. А под ухом послышалось сладкое сопение. —...одними современ-нными условиями. Д-для их понимания надо учитывать п-происхождения растения и его историю. Выдох с нотками смеха. "И почему не птицы?" вспыхнуло в голове, но тут же потухло, когда взгляд приземлился на сопящем носике Стэна. Казалось, что мир замер именно сейчас и что вот так будет всегда. Негромкий смешок вылетел изо рта и вновь парень пролистал всю книгу из-за своей дурацкой привычки. Из нее, словно небольшая синичка, вылетел тетрадный лист с неразборчивыми, на первый взгляд, буквами шрифта Стэнли Уриса.