Строен, умен, прекрасен, А я-идиот в квадрате. Да того я в сравненье ужасен, Смог влюбиться с какой-то же стати.
И снова любовная тема. Билли уже не удивился, но по пробуждению парня решил спросить, почему именно это фигурирует в его стихах, ведь, как будто бы что-то подобное никогда прежде его не трогало. С каждым его новым стихом, шатен лишь больше убеждался в том, что он почти ничего не знает о своем друге, хотя всегда считал его самой родственной душой из всех Неудачников. И всегда считал, что это взаимно. Билл оперся на руку и грустно вздохнул, уже собираясь переворачивать на другую сторону лист, грустными глазами сверля стих повторный раз. Однако, несмотря на свору мыслей, вернувшись в реальность, Денбро обратил внимание на краткие прилагательные в первой строчке. "Строен, умен, прекрасен"...Это же все чертов мужской род! Глаза невольно забегали по дому, по крошечной комнатке, приземлившись на кудрявой макушке. Стало немного спокойнее. Он, весь такой сладко сопящий, родной, мирно лежит совсем рядом, напоминающий зеленую шелестящую травку: такой же кудрявый и тоже издает негромкий сопящий звук. Невозможно стало сдерживать улыбку умиления, понимая, что сейчас он самый настоящий Стэнли Урис, которого только можно увидеть у него дома. Стэнли тихо зашуршал и засопел громче, что вывело Денбро из своих мыслей и он снова обратился к бумаге. Разговор по пробуждению будет еще интереснее. Никто не поймет несчастного голубого мальчишку, никто не скажет, что, мол, да, это любовь, пожалуйста. Билл даже не представлял, что будет, когда Стэн расскажет всем "бедняге" и как его друг сам станет беднягой. От всех этих грустных раздумий захотелось просто погладить спящего юношу по голове, жалея. "И как он только живет с таким грузом на душе?"-изумился Билл, кривя ртом и очередной раз обращаясь в сторону Стэна. Перевернув лист обратной стороной, пред лицом парня появились еще два стиха. Почерк все еще был красивый, но поверх строк кто-то очень усердно рисовал карандашом. От этого факта стихи стали еще интереснее.Пухлые твои губы
Мне манят, словно дебила.
За что, скажите, за что
Я влюбился в милейшего Билла.
Его сердце-сад, Птиц из которого я так сильно любил. Я б прилетел к тебе ночью, если б мог, Увы, не мой Билл.
И голова закружилась окончательно. Словно прямо сейчас перед ним его друг признался ему в любви абсолютно не стесняясь, в то время как у Денбро в голове от этого началась паника. Как бегущие лани от стада львов, помчались мысли одна за другой, пока, глубоко вздохнув и крепко сжав одеяло под собой, челкастый не обратил внимание на слегка приоткрытый рот Стэна. Идеал спокойствия, безмятежности, уже почти любви. Волнение снимало рукой каждый раз, когда глаза обводили спящего по силуэту. Мягкие черты лица, семейная строгость взгляда, изящные кудри собирались в образ, смотря на который, казалось, невозможно не остановиться и не рассмотреть его под лупой. Чувство спокойствия в такой ситуации было чужим и неправильным, но поделать юноша ничего не мог. "Сердцу я не прикажу, во всяком случае."-а на лице дрогнула тень улыбки. Билл еще раз прочел стихотворение. И еще раз. И снова. Пока не поверил, что это все правда. Что кудрявая спящая голова рядом с ним готова отдать за него жизнь. Готова защищать до последнего, провести рядом с ним еще долгое время. От этой мысли появилась лишь счастливая улыбка и прозрачная пелена в глазах. Юноша аккуратно сложил лист бумаги и встал с кровати, которая предательски заскрипела под весом взрослого челкастого парня, отчего еврей протяжно сонно застонал. Но Денбро не обратил на это внимание. Он нагнулся над столом, щурясь от падающей челки, и что-то начеркал на листе бумаги, вкладывая его в тетрадь, из которой он был вырван. —Билл, прости, я сегодня очень рано встал...-послышалось откуда-то снизу вместе с шуршанием кровати,—Не перескажешь, что там было? Шатен повернулся и изо рта вылетел легкий смешок. Он на четвереньках дополз до кудрявого и сел рядом с ним, облокачиваясь о край кровати. Та вновь скрипнула, оглушая только что проснувшегося Уриса. —Да н-не важно,-вздохнул Билл и положил свою ладонь на предплечье Уриса, лежавшее на мягком одеяле,—я все равно п-половины не понял. Д-дал бы хоть книгу про т-твоих любимых п-птиц, б-бабочек...стих про любовь какой-н-нибудь... Сонливость сняло как рукой и парень нахмурил лоб и с удивлением посмотрел на своего друга, даже не обращая внимания на внедрение в его личное пространство. —В смысле?-спросил Стэн, странно стесняясь. —Ты п-пишешь про любовь отличные ст-тихи,-пальцы Денбро легко поглаживали тонкое предплечье, а глаза застопорились в зрачках,—я н-нашел их на листе в конце к-книги. Лицо Стэна резко потеряло способность показывать любые эмоции, губы разомкнулись, а оттуда лишь выходил теплый воздух. Медленно краснеющие уши, щеки, нос смешили сидящего напротив до невежливого уровня. Естественно, Стэнли помнил, что именно лежало в этой книге, и что там черным по белому было написано все, что блондин скрывал на протяжении уже как, наверно, года. Что мог лишь украдкой вложить во взгляд, что никому не смел говорить."Как надо было так забыться, Стэн, ты конкретный дебил."-барабанило в голове, пока юноша уперся взглядом в ноги смущающего его друга. С другой, самой тихой части его головного мозга, была и часть, которая упорно пыталась обратить внимание на прикосновения со стороны Билла. Кротко лежащая сверху его руки рука Билли плавно двигала большим пальцем по мягкой коже, грея его и немного успокаивая. Но шок победил все чувства и ничего не оставалось, как ждать следующей реплики Билли. —Мне очень жаль, ч-что я не т-тот человек, к-которому т-ты бы мог д-доверять все тайны,-придвинулся заика и приглушил голос, чтобы даже стены не могли услышать его ломаный голосок, отчего тот стал ниже и согласные звуки словно барабанили в ушах,—н-но я уже узнал. Реплика вывела еврея из транса и тот резко поднял обеспокоенный взгляд на Билла, отчего шатен аж дернулся и кратко вздохнул. Захотелось ударить его заикающийся рот за такие слова, обращенные к человеку, по уши в него влюбленного. —Это...это не правда!-замотал головой юноша и сжал кулак второй руки, которая лежала на полу.—Ты знаешь в сто раз больше, чем все Неудачники, если тебе это так важно, ты все время рядом со мной, ты испытываешь мою заботу и ты, в конце концов, сейчас у меня дома! Последняя фраза, пусть и была произнесена скорее не громко, а резко, осела где-то в спинном мозге. Билл сильнее сжал предплечье друга и придвинул юношу к себе за плечо. Кричать он не хотел, да и не мог в силу заикания (от него крик звучал смешно и вовсе не угрожающе.), потому парень быстро выбрал нужный, медленный и низкий, тембр голоса. —Почему т-тогда я этого не знал?-фраза лишь опустила челкастому веки, отчего сменился взгляд. Остальное лицо было неподвижно-каменным. —А ты бы о таком рассказал?К тому же, объекту любви?-глаза, словно заскулили, почему-то, появилось глубокое ритмичное дыхание.—Я боялся. Я боялся, что ты отвернешься от меня, а ты мне лучший друг с большой буквы. Кто, кроме тебя, мог понять такого, как я? —Ты опять врешь,-осек еврея Билл, взглядом залезая все глубже в зрачки Стэна,-я тебе не д-друг. Уже. "Не требуй от меня того, чего я не скажу"-зажмурился парень, закрывая глаза, чтобы скрыться от дикого напряжения вокруг. Казалось, что стены медленно сдвигались в его сторону, пока по щеке не прокатилась холодная слеза. Билли лишь ослабил хват и снисходительно улыбнулся. Рука переползла на кисть Уриса и мягко легла сверху, тихо шурша о холодную кожу. Стэн перевернул свою руку, машинально сплетя пальцы друга со своими. Легким движением смахнув с щеки слезы, юноша лишь глубоко вдохнул, все больше нервничая и уже почти смеясь. —Т-тогда я скажу к-кое-что, если т-тебе будет легче,-казалось, что если Стэн сейчас разомкнет глаза, то ослепнет от сверкающих зубов Билли,-я готов п-перевести все эти слова из ст-тихов на тебя, Стэнни. Жаль писать я н-не умею. В голове словно что-то щелкнуло, отчего веки разомкнулись, казалось, сами. Проморгавшись и увидев счастливое лицо напротив, кудрявый лишь медленно обзавелся отвисшей челюстью и легкой улыбкой. По маленькой комнате-коробке разлился звенящий смех двух счастливых мальцов. Держась за руки, заливаясь все громче, ребята не отрывали друг от друга влюбленных глаз. Никто и ничто не могло разрушить эту надежную связь. Особенно увлечения. Особенно излишняя или недостающая скорость. Особенно любовь. Хрупкое тело блондина руками о плечи заставило челкастого упасть. Смех его полетел в потолок, а руки потянули на себя и еврея. Рот поверженного растянулся в улыбке Чешира, а игривое настроение лишь приумножилось, окончательно стерев нервозность. Лежа друг на друге, продолжая негромко хихикать, они не замечали, как проходят минуты. Наслаждаться друг другом казалось безумным и непривычным занятием, но уже таким родным. —Мальчики, у вас все хорошо?-кричала мать Уриса снизу. —Да, мам,-отвечал Урис, вальяжно разложив свои руки на груди у Денбро,—лучше даже не бывает,-шепотом добавил он, утопая в своем океане чужих глаз. Оба прекрасно понимали, что каким бы этот момент не казался вечным, таковым он не станет. Пока Билли не подозревал ничего страшного, Стэн упорно вслушивался в звуки внизу, пытаясь уловить низкий басящий голос отца Уриса, ведь если он останется незамеченным и сможет прийти к ним-в семье Урис случится конец света.