***
«Зелёный толстяк» — таверна достаточно большая, в три этажа. На первом — прямоугольный зал, заставленный столами, лавками, с жарким камином сразу напротив входной двери. Вдоль одной из стен тянется стойка, за которой народу всегда хоть отбавляй; два других этажа — комнатки, которые можно снять, если выложить перед хозяином пару золотых. «Толстяк» пропах жареным мясом, соленьями, выпивкой и влажностью — дожди в Туманной Бриг лили давно; «Толстяк» мог чем-то напомнить «Гарцующий пони», только в отличие от «Пони» в нём действительно можно было встретить кого угодно, даже орка — в шутку поговаривали. Впрочем, и орков ждали теперь, безобидных, всё потерявших, ибо после окончания Войны Кольца они только такими быть и могли. И если ещё владелец таверны ждал людей, эльфов, гномов, которые платили за комфорт лучше всех, то Иш всё ждал, когда шум таверны прервётся появлением стражи во главе самого бургомистра. Парень не был подвержен предрассудкам, но отчего-то неспокойно ему стало, как только он передал шкатулку и расстался с друзьями. Конечно, теперь прямых улик, указующих на его непосредственную причастность, у него с собой нет, но ведь он был остановлен стражами… Парень задумчиво склонил стакан с водой, заглядывая внутрь. Знал ведь, что неспроста стражи вообще про «его шайку» упомянули. Нокс давно бандитствовал с Риком и Шаном, только не попадались они почти, а если и попадались, то у них получалось отдуваться. Так по крайней мере Рик и Шан ему рассказывали. Знать он этого наверняка всё же не мог, ибо присоединился к ним не так давно. Однако после сближения с ребятами Ишу довольно быстро удалось сыскать особое расположение Нокса, которое заключалось как раз в том, что «проворный и, не смотря на рост, тощий Иш, чьё зрение смогло превзойти человеческое», частенько отправлялся на задания в одиночку. Но стоит Ишу отдать должное — ни одно из таких дел он ещё не провалил. Парень вздохнул, взглянув сквозь смещающиеся тела на дверь. Никто в неё с ноги не вламывался. Глупости себе напридумывал он — даже если стражники что-то заподозрили и завтра попытаются о нём намекнуть разгневанному бургомистру, у них всё равно никаких сильных аргументов против него не будет… Шум сползал на нет. Люди расходились, ворча у порога, что снова дождь возобновился, накидывали капюшоны, а кто и вовсе без них шёл, и шагали в сырой туман, в котором дрожали приглушённые огни. Иш замычал, когда на его затылке что-то закопошилось. Он лениво вертел головой, но настырное нечто не уходило, а открывать глаза не хотелось — слишком уж убаюкивали непонятные рассказы в полутоне двух мужиков за столом неподалёку. — Иш, И-иш, — затянули ему мягко над ухом. — Я почти ушёл, да… — Хм, и далеко? — по стуку ясно — кто-то сел рядом. — Наверное… Если отпустишь. Иш, потянувшись, распрямился, не в силах не улыбнуться на лёгкий прищур матери. — Размечтался. Держи. Чтобы съел. Он и не заметил сразу, что рядом немного остывшая похлебка. Есть на самом деле не так уж и хотелось, но и перечить тоже настроя не было. Иш неторопливо склонился над тарелкой. Прошло несколько долгих минут, после чего парень недовольно растянул губы. — Зачем ты смотришь на меня так пристально? Я не могу есть. Мать только поудобнее подпёрла голову рукой. Тугие кудри обрамляли её лоб и щёки, тогда как остальная масса была подвязана широким лоскутом ткани. Она выглядела немного уставшей, но никак не сонной, хотя за окном давно господствовала глубокая ночь, и, судя по взгляду, намеревалась докопаться до какой-то правды. — Я видела Шана и Рика, — с паузами пояснила пристальное внимание она. Иш, зная её, остался полностью спокоен. Тогда мать придвинулась, заглядывая на него так, что он всерьёз подумал, что на утро у неё будет болеть шея. — И что? — Вот у тебя и хочу спросить. Они из подсобки выходили. Ты был с ними? — Даже если и был, что с то… Она шлёпнула ладонями по столку, поджав губы так, словно знала ответ, но всё равно нужно было его озвучить. Иш понял, что сидение накаляется, потому попытался казаться предельно серьёзным: — Мы просто разговаривали. Изумлённо-недоверчивый изгиб бровей этой слишком проницательной женщины, которая досталась ему в матери, и Иш рассерженно отодвигает тарелку, поднимаясь. — Да, представь. Просто разговаривали. Мы же друзья. Простым друзьям нельзя разговаривать? Расстроенная и будто подбитая мать упёрла руки в бока. Даже не стала голову поднимать, хотя сын был выше неё, и сурово глядела ему в грудь. На миг мука проступила на её лбу в виде морщинок. — Я знаю этих ребят. И Нокса знаю. И мне дико не нравится, что мой сын якшается с такими… — Иш свернул взглядом, — отбросами! Женщина осеклась, не желая привлекать внимание единичных оставшихся посетителей. Однако она уже была на взводе и, предупреждающе указав на сына, досказала: — Я хочу, чтобы ты помнил, кто ты есть!.. — А кто я есть? — не менее зло вдруг перебил Иш, махнув рукой. — Полукровка?! И мне что, гордиться теперь этим?! Ты обвиняешь меня в том, какое паршивое у меня окружение, но и ты не должна забывать, что со мной никто больше не желает… Якшаться! Он развернулся, размашистыми шагами преодолев расстояние до двери и выскочил под дождь. Тяжело дышащая мать опустилась на скамью.***
Иш не ушёл далеко — сразу продрог, и остался тут же, под вывеской, только сместился в бок, чтобы из таверны никто не мог видеть его. Шибанул раз кулаком по дереву стены, но не особо выплеснул разыгравшиеся обиду и гнев. И зачем только мать подняла эту тему?! Да, ясно, что она не никчёмная стража, и гораздо больше способна понять, но… Но!.. Да, Нокс и ребята не самая лучшая компания для него. Однако единственная! Он бы мог оставаться в одиночестве, если бы оно не отравляло его так сильно! Но он не такой, ему нужно чьё-то общение… Мало матери, что с утра до ночи в чёртовой таверне на подхвате — то заказ принять, то блюда разнести, то камин разжечь, то на кухне помочь, а после — всю таверну за всеми прибрать. А с Ноксом и ребятами он хоть немного раскрыться смог, хоть как-то проявил себя, разгадал возможности своего тела. Ведь его зрение, на которое не уставал акцентировать внимание Нокс, действительно превосходило человеческое. Его тело казалось тощим, но оно было гибким, ноги — сильными, слух — чётким. Он ненавидел в себе полукровку потому, что выделялся, что в Туманной Бриг его сторонились, как чумного, и любил за то, что его способности немного превосходили людские. Он не собирался возвращаться к матери. Его комната находилась по соседству с её в этой же таверне. Однако сегодня… К чёрту сон, он вполне может до утра болтаться на улице…***
После Иша часа два никто в ворота не входил с другой стороны. В домах богачей свет не горел. Окутанная туманом улица пустовала. Раз только собака пробежала и скрылась в нише забора. Перебросившиеся скупыми фразами братья-стражи снова решили чуток подремать, но заслышали отдалённый стук копыт. — Кого чёрт несёт? — едва успели фитиль новый поджечь, как замерли около них, взволновав лужи, тёмные тени. — Кто такие? — Пограничный отряд. Мы из Лотлориена. Разглядеть говорившего не вышло практически, свет падал криво, но голос был звонким и чётким. Стражнику рука в перчатке протянула бумагу. Тот щурился, читая и не совсем разбираясь в сложности красивых слов, но эльфы ведь всегда с миром приходят, верно? — Вас же пропустили у первых ворот деревни? — ему кивнули. — Пропускай, — махнул он брату, убирая пику. Эльф бумагу забрал. Сделал знак своим. Кони, расплескав лужи, галопом устремились в ворота. — Неспокойно что-то, — простуженный страж передёрнул плечами, когда скрылся в воротах десятый всадник — он их пересчитал. — Как бы и впрямь орки проситься на ночлег не начали. — Да брехня это, про орков. Подумаешь, хозяина у них теперь нет. А эти пусть скачут, — он имел в виду эльфов, — лично мне с ними под боком безопаснее. Тьфу, я продрог до костей! Пойду чая заварю!..***
«Зелёный толстяк» не закрывался на ночь. Лотлориеновский отряд решил воспользоваться услугами таверны. Лошадей эльфы отдали, заплатили за должный уход за ними. Сами по одному вошли в таверну, скидывая капюшоны. Заслышав стук входной двери, мать Иша вздохнула, приготовилась обслуживать, почти вышла из-за косяка, но… Ноги её приросли к полу. Такие посетители, как эльфы, всегда были видными. Но не их принадлежность к остроухим выбили женщину из колеи. А… Ей казалось, что она перетрудилась. Что перегрелась, пока обслуживала столики у камина. Или же надышалась пьянящих паров около клиентов. На свежую голову никогда подобного не мерещилось, потому что прошлое… Прошлое эта женщина умела оставлять в прошлом и никогда не позволяла ему отравлять настоящее. Она узнала этот спокойный профиль, смелую поступь, осанку и — почему эта мелочь и годы спустя осталось важной? — косичку на затылке. — Блейн! — позвал откуда-то хозяин, но Блейн не могла заставить себя показаться. — Чёрт возьми… — заворчал хозяин же и щёлкнул пальцами. Его парнишка-сын поплёлся к эльфам с подносом под мышкой. Блейн судорожно вздохнула и ушла той же стороной. Сегодня с неё было достаточно. Всё узнав, парнишка тем же темпом поплёлся обратно. — Они ничего не хотят есть. Но им нужна комната для девушки. — Отчитался он устало. Облизав полноватые губы, владелец трактира решил подойти к гостям сам. Заодно и на пресловутую девицу поглядеть — у эльфов, говорят, они неописуемой красоты. Мужчина остановился, немного стушевавшись, когда эльфы при его появлении прекратили разговор. Они уместились все за один стол. — Ничего не желаете? — при уточнении он слегка поднял брови, отчего его лоб приобрёл три толстых складки. — Только комнату, — сдержанно отозвался эльф, сидящий ближе всех к хозяину. — Мне она совсем не нужна, ещё раз повторяю, Халдир! — воспротивился тонкий, колючий голосок. Хозяин потерял к эльфам-мужчинам интерес, ибо женщина их народа и впрямь была излишне очаровательна. Такую точно оберегать надо, потому их, наверное, десятеро! Эльфийка недоуменно изогнула изящную бровь, не совсем понимая повышенный интерес к своей персоне. — Надо-надо, — другой эльф приобнял девушку, улыбаясь в ответ на её недовольное лицо. — Пожалуйста. — Это уже хозяину. Мужчина кивнул, поторопился обо всём распорядиться. Когда комната была готова, эльфийка, смирившаяся со своей участью быть отосланной до утра в личные скромные апартаменты, вышла из-за стола. В комнате ей уже даже кровать расстелили, свечу зажгли. Девушка сняла тяжёлый от воды плащ, осталась в тёплом зеленоватом костюме. — Румил, для чего? Я вовсе не устала, — обернулась она к эльфу, медленно претворяющему дверь. — Устала. Ты просто ещё не осознала это. Невесть, сколько займёт обратный путь, — он убедился, что с другой стороны никого нет, и расслабленно улыбнулся. Сумку девушки он спрятал к ней под кровать. — К чему тогда такая осторожность? Всё ещё считаешь, что кто-то по-прежнему может служить Тёмному Властелину? — Кто знает? — Румил отстегнул с пояса ремень с небольшими ножнами. Протянул подруге. — Держи. Помнишь же ещё, как владеть им? Девушка резко выхватила оружие, отворачиваясь. Пробубнила: — Конечно, знаю! Вспомни, кем мой брат был! Я может и маленькая была, но уже тогда способная! — Да-да, — Румил потянулся, — я вернусь чуть позже. Караулить буду. Что? — развёл руками. — Приказ Халдира. Не сердись на него — он взял тебя в такой далёкий путь, он чувствует ответственность за тебя. Его можно понять. — Я всё-таки другого не понимаю! — эльфийка уселась на кровать. — Здесь же тихо. «Зелёный толстяк» очень тихий. А ты про караул говоришь. — Эх, Льяна, Льяна, всё очень просто, — Румил дважды ласково похлопал её по светлой макушке, — Бриг — деревня пограничная. Многие проходят через неё. Никогда не знаешь, кого встретишь… Почему-то именно последние слова ушедшего Румила слегка озадачили Льяну. Она распахнула окно и таким оставила его, ибо не могла без свежего воздуха. Легла поверх одеяла, не раздеваясь. Рядом под ладонью держала и кинжал. Может быть, в излишней заботе Халдира тоже всё-таки есть смысл и стоит опасаться незнакомцев? Так странно… Они в этой деревне только до завтрашнего утра. Ничего не может случиться.***
Иш видел свет в окне комнаты, в которой жила его мать. Свеча у неё горела недолго. Но отчего-то Иш был уверен, что мать если и легла, то точно не спать, а ждать его, прислушиваясь к нему, ибо знала его шаги, когда он заходил в собственную комнату. Но он же твёрдо решил, что не вернётся сегодня. Может, это было глупо и по-детски, но именно сегодня Ишу казалось, что он будет задыхаться в своей комнатке, если окажется в ней. Он привалился к ящикам, на которых сидел. За спиной тихо ржали, переступая, кони. Неплохое место рядом с конюшней, чтобы исчезнуть для чужих глаз. Сон не шёл. Иш хмуро и немного обречённо глядел в чёрное небо, на котором серели всё те же грозовые тучи. Обречённо — потому, что видел свою дальнейшую жизнь в этих же красках. Она сдавливала его. Не хотелось жить так. Он ведь не вор в душе, но ему приходится этим заниматься, потому что в противном случае Нокс отвернётся от него, и Рик с Шаном последуют за ним. И он, Иш, снова останется в одиночестве, страшном, вязком, как грязь под подошвами. А ведь всё просто из-за того, что он — полукровка… Иш знал свою мать, знал, кем была она когда-то, и не осуждал её за это. Только недоумевал: как могла она связаться с каким-то эльфом?! Как могла его, будущего сына, обречь на такое существование?! Конечно, многое могло бы быть иначе, живи Иш с матерью в каком-нибудь ином месте. Но Бриг!.. Бриг!.. Эта деревенька, толерантно относящаяся к гостям любых рас, просто терпеть не могла полукровок, словно те — отбросы, плевки богов, что отвернулись от них… Ишу потребовались годы, чтобы увериться в этом, ибо не только ребята его возраста не желали иметь с ним дел, но и взрослые. Только в «Толстяке» он мог почувствовать себя более-менее защищённым от взглядов и злых языков, почувствовать себя свободным… Если это широкое по своему значению слово применимо к нему, жалкому и бессильному. Иш никогда не сталкивался с эльфами лицом к лицу. Раза два видел их, проезжающих мимо Туманной Бриг. Они не останавливались ни в тавернах, ни где-либо ещё, а пополняли запасы воды и еды — а там ветер в полях их искал. Но он помнил их в общих чертах: высокие, изящные, держащиеся отчуждённо, легко одетые, словно самая паршивая погода в пути ничто для них; беспристрастные во фразах, взглядах, холодные, высокомерные… Иш зажмурился, пряча подбородок в тёплой нише между воротником рубашки и плащом, потому что его распирал ядовитый смех — и что, его неизвестный отец такой же? Высокомерный, равнодушный к людям-букашкам, что мельтешат перед ним? Ведь такие они, эльфы, разве нет? Слишком неземные, постигшие непонятные уму простого смертного тайны мироздания, а потому считающие других обычным сбродом? Кони хрипели и тоже не собирались на боковую. Послушав их гудение, Иш глянул на них. Собрался что-то сказать, что умел говорить животным, и они понимали его, но… Вор не вор, а глаз уже намётан на блестящее — Иш завороженно уставился на круглую бляху на конской сбруе. Его как током пробило — он вытянулся, заглядывая за перегородку, и во все глаза уставился на письмена на бляшке. Не нужны были особые знания, чтобы разобрать, кому принадлежат они. Эльфы. Это что, насмешка судьбы? Вкусивший воодушевления, Иш плавно и задумчиво оглядел коней от гривы до хвоста. — А кони-то, — он бесстрашно протянул руку к морде одного жеребца, и тот покорно дал поласкать себя, — эльфийские… Надо же. Иш одёрнул руку и поспешил оглядеться. Улица пустовала. По ней скользил туман. Но он понял, что больше в этой мёрзлой тишине не высидит. Эльфы точно остановились в «Толстяке», Иш даже голову задрал, без труда всматриваясь в чёрные очертания окон. Это ведь своеобразная возможность поглядеть на них, на эльфов, поближе… Но стоит ли? Он судорожно сглотнул, сжимая и разжимая кулаки. Это было впервые, чтобы эльфы оставались на ночь. Но это же значило, что с рассветом они исчезнут, как пьянящий дурман, и он, Иш, снова останется с носом… А вдруг у них есть, чем поживиться? Тогда если он принесёт это недешёвое нечто Ноксу, то ребята ещё долго не посмеют отвернуться от него! Решено! Иш мысленно обратился к своему телу, к его скрытой силе, прося не подводить. Парень подтянулся на раз-два и взобрался на пристроенную к таверне крышу конюшни. Его шаг остался тихим перестуком, что даже кони под ним не взбуянились. Замерев с ногой на едва выступающей части стены, Иш присмотрелся к… открытым ставням. Если он не ошибается, то в этой комнате точно какой-нибудь эльф, ибо кто ещё в дождь станет спать с раскрытым окном? Только остроухие так делают — Нокс рассказывал, а он со своим отцом частенько эльфов видел в других деревнях. Иш взобрался на карниз, присев на корточки и держась за ставни. За спиной постукивали капли — дождь вернулся в третий раз. Вдали пронеслась молния, отбросив стальной свет — чёрная фигура бросила устрашающую тень на пол комнаты. Иш плавно спустился. В отблеске бесшумной молнии он рассмотрел кровать, на ней — мирно спящую фигуру, тонкую, едва заметную. Он приблизился, чуть склоняясь. Девушка. С белым и ровным, как разглаженный шёлк, лицом… Длинная светлая коса, в которой лёгкий воздух, приходящий с улицы, тревожит волоски. Высокомерные не высокомерные, отчуждённые или не отчуждённые — они точно не уроды, эти эльфы. Иш сел около кровати спящей, нащупал под ней мягкий куль. Быстро же ему вещички этой красотки попались! Расправиться почти наугад с хитрыми завязками не составило труда, цепкая рука нырнула к сумку. В темноте мигнули богатые каменья, украшающие обложку книги. Две книги. Три. Только третья без украшений, потому её Иш самозабвенно сунул обратно. Украшенные книжки он спрятал под плащ, затем нащупал в сумке заколку, точнее, укололся об неё. Длинные острые зубцы зло мерцали, будто злясь на прикосновение незаконных рук к ним, а вот мелкая россыпь красных бриллиантов сразу сгладила такую мелочь, как боль в раненом пальце. В ушах стучало от азарта, Иш нарыскал потайной карман в сумке, а в нём — что-то твёрдое. Под его подбородок подползло кое-что холодное и гладкое, что он сразу узнал и из-за чего прекратил шариться. Но ведь девчонка-эльф по-прежнему сладко спит перед ним! Тогда!.. — Как ты пробрался сюда? — полушёпотом осведомился у него мягкий, но от этого очень опасный голос. — Ветер принёс, — нервно усмехнулся таким же шёпотом Иш, плавно поднимая руки. — Поглядеть хотелось на вас, эльфов. — Что-то я не заметил твоего интереса к спящей девушке, а вот к её добру… Не вздумай выкинуть глупость, жалкий вор, — мгновенно предупредил Румил, заметив, как Иш протянул руку к клинку под ладонью Льяны. — Да я, собственно, и не хотел глупить! Наглая усмешка от вора, а затем Румилу пришлось на шаг качнуться назад — Иш кинул в него ту самую третью книгу, на миг сбил с толку. Лезвие обнажённого меча зашипело, рассекая воздух рядом с вором, задевая его… Нет! Не задело! Иш, как кошка, перелетел через спящую Льяну. Румил обогнул кровать, желая воришку просто схватить за воротник, но не вышло — пришлось уворачиваться от занесённого стула, причём того самого, на котором Румил сидел. Стул полетел в темноту, в щепки разлетевшись после поцелуя со стеной. От грохота Льяна подскочила на кровати. В этот же миг Румил новой попыткой лишить Иша слишком ловких рук ничего не добился, ибо его меч вонзился в косяк распахнутой двери. А Иш давал дёру. — Стой!.. Не уйдёшь!.. — Румил вылетел к лестнице, всполошив посетителей на первом этаже, встревожив и своих собратьев. — Он вор!.. — эх, и почему его колчана и лука не оказалось при нём?! Сейчас бы этот прохвост точно не ушёл бы!.. Эльфы повскакивали со своих мест, но поздно — Иш скрылся по другой лестнице, и его лёгкий шаг утонул в грузном топоте тех, кто ещё надеялся его остановить. Раздосадованный и злой Румил спускался, как богиня будущего возмездия, игнорируя выбежавшую следом за ним Льяну. — Как ты позволил ему проникнуть? — надвинулся на брата Халдир. — Он двигался, как мы! — ощетинился Румил, смотря на каждого, кто возвращался в зал — полупьяные и недоумевающие мужики проворного наглеца не изловили. — То есть?! — Тихо, у него не было оружия, но он!.. Подлец! Хозяин! Владелец таверны вздрогнул, ибо во время перепалки в ступор впал. Орофин крепко ухватил Румила за плечо, но тот, скорее всего, был больше оскорблён, чем зол. Проиграть какому-то щенку! Ещё и безоружному! — Г-господин? — быстро моргал хозяин. — Вы знаете, кто это был? Что за человек?! — П-понятия не имею — промелькнул, как тень! Но мы можем сделать объявление, его изловят! — Льяна! — прикрикнул Румил для остолбеневшей у лестницы девушки. — Что он украл у тебя? — У меня?! — ужас охватил её и отразился на лице. Только сейчас картинка случившегося дошла до неё. Девушка кинулась в комнату проверять.