Лагерь для бойцов спецназа.

Для Виолетты дежурство шло своим чередом. Стандартная, можно даже сказать, поднадоевшая процедура заполнения журнала описи и выдачи лекарств под звуки настенных часов подходила к концу, и женщина, вытянувшись всем своим телом, размяла затёкшие мышцы, тихо зевая. За окном уже стояла непроглядная тьма. Солнце давно село за горизонт. Лагерь и его обитатели уже давно спали, отчего теперь, в открытом окне, было слышно лишь как скрипят в траве сверчки и певчие цикады, да изредка ухнет вдалеке сова. Последние строчки легли на пожелтевшую страницу журнала, и медсестра, облегчённо вздохнув, закрыла его, разминая шею, и уже потянулась к лампе, чтобы выключить её, как вдруг за окном услышала чьи-то шаги и тихий шёпот. Она прислушалась. Голос явно принадлежал не одному человеку, да и по ощущениям создавалось впечатление, что у медпункта собралась целая толпа — как бы скрытно не вели себя пионеры, Виола это сразу просекла. «Неужели они думают, что могут чего-нибудь стащить отсюда? Они же не такие дураки» — подумала она, вспоминая прошлогоднюю смену, когда у неё из-под носа умудрились утащить целый ящик аскорбиновой кислоты, которая предназначалась для всех пионеров в лагере. Воришек вычислили быстро, благодаря бледным, словно у мертвецов, лицам и остаткам таблеток в карманах. Не рассчитали свои силы, и переели. А пионеры продолжали тихо о чём-то между собой перешёптываться. Даже обладая острым слухом, Виолетта не смогла разобрать о чём они говорили. «Если бы им что-то надо было, они бы уже давно зашли ко мне. Ну вот же отлично видят, что я нахожусь тут» — женщина никаким образом не пыталась скрыть своё присутствие, даже наоборот, старалась показать свой силуэт в свете настольной ламы, прибираясь у себя в медпункте. Виоле даже самой интересно стало узнать причину столь непонятного собрания у её окна. Чуть прикусив губу, она тихо подошла к окну, и резко дёрнула за штору, выглянув в окно и облокотившись о подоконник. Она надеялась застать непрошенных гостей врасплох и тем самым прогнать их. — Так, пионеры, что вы тут заб… — женщина тут же осеклась от увиденного. Прямо перед ней, выстроившись в одну шеренгу, стояли пионеры. Девять парней. Семеро из отряда Ольги Дмитриевны и два из соседнего отряда. У одного из пионеров была гитара, а впереди стоящий Лилин что-то прятал за своей спиной и довольно хитро смотрел на появившуюся в окне медсестру. В отличии от неё ребята ничуть не удивились такому внезапному появлению Виолы. Урманов, который держал в руках гитару, нагло ухмыльнулся, и стукнул по струнам, которые издали монотонный звук. — Здрастье, Виолетта Как-там вас… — он улыбнулся во все свои 32 зуба, отчего они буквально засияли в темноте, - А мы тут к вам пришли… Он ещё раз ударил по струнам, а затем обратился, к остальным: — Ну что, пацаны, как репетировали? Давайте, три, два, один! И тут парни, которые до этого молча стояли, грянули целым, слаженным хором, запевая посреди ночного лагеря и нисколько не обращая внимания на то, что все уже давно спали. В комнате один Из окна смотрю на звёзды Понимаю я Всё у нас с тобой непросто В Ленинграде я сейчас Ну, а ты в Москве скучаешь Посмотри в окно Посмотри я умираю Милые любимые глаза А в глазах жемчужина слеза Не забуду я их никогда Ты приди ко мне Мечта моя Милые любимые глаза А в глазах жемчужина слеза Не забуду я их никогда Ты приди ко мне Мечта моя Может быть и ты У окна тоскуя плачешь Если б знала ты Что в моей судьбе ты значишь Как хочу чтоб ты Одного меня любила Чтоб ко мне пришла И уже не уходила… Милые любимые глаза А в глазах жемчужина слеза Не забуду я их никогда Ты приди ко мне Мечта моя Милые любимые глаза А в глазах жемчужина слеза Не забуду я их никогда Ты приди ко мне Любовь моя Виола была поражена, ошеломлена, и не знала, что делать, как на это реагировать, и лишь слушала, как пионеры поют под её окном песню про любовь, явно адресованную ей. Наконец музыка смолкла, пионеры замолчали, и довольные уставились на неё. — Виолетта Цереновна! — опять выступил Урманов, — Мы просто узнали, что наш хороший друг испытывает к вам чувство симпатии, и решили немного его поддержать, чтобы он мог признаться вам в своих чувствах. — И не будьте такой неприступной, Виола, — подхватил Вяземский, — Дайте ему небольшой шанс. Уверяю, что он отличный кандидат на роль вашего спутника жизни. — А то он уже весь иссохся по вам, — вставил свои пять копеек Хрусталёв, заставив улыбки на лице остальных парней растянуться ещё шире. — Виолетта… Виола, — было заметно, что Лилин немного нервничает, но в целом держался спокойно, — Я уже не раз говорил вам о своих чувствах к вам. Ещё тогда, когда мы встречались с вами в Ленинграде. Но вы всё отмахивались от меня, переводили в шутку, и верно считали, что я не серьёзен. Однако, мои намерения довольно серьёзные, и я решил настойчиво добиваться вашего расположения. И поэтому, я хочу вам сказать. Я вас люблю… Женщина хорошо знала Игоря. Она познакомилась с ним в Ленинграде, зимой, когда заканчивала медицинское училище. Он ей понравился, хотя в него она не влюбилась, но находила в нём что-то манящее. Даже у такой загадочной особы. как Виолетта, были свои секреты, которые она бы не хотела никому раскрывать. Молодая женщина давно обнаружила у себя тягу к подросткам пубертатного периода, а при общении с ними испытывала не только психологическое, но и сексуальное возбуждение. Это заводило, и в то же время пугало Виолетту. В медицинском справочнике она нашла термин, объясняющий её странное влечение. Эфебофилия — влечение к подросткам. Причем, неважно какого они были пола, хотя Виола отдавала предпочтения мальчикам. В первые годы она пыталась бороться с этим. Даже завела отношения со своим сверстником. Но долго они не продержались. А влечение к подросткам только усиливалось. И как бы она не сопротивлялась, неосознанно она стремилась именно к компаниям подростков. Поэтому свою медицинскую практику она проходила здесь же, в «Совёнке». Со временем она конечно научилась контролировать себя, ограничиваясь недвусмысленными намёками в сторону пионеров. Но вот Игорь выделялся из этой толпы этих подростков своим простым, но в то же время напористым и решительным характером. Виолетта ощущала в его словах твёрдую волю. Она посмотрела на подоконник, на который Игорь положил букет цветов. На её губах появилась улыбках. «Георгины. А он знает, какие я люблю цветы» Она приняла подарок от пионера, вдохнув аромат свежесорванных цветов. О да, эти мальчишки обчистили клумбу с георгинами. Не то что бы её это волновало, но она не преминула поддеть юного воздыхателя. — Знакомые цветы. Не с нашей ли это клумбы? — Неа, — Лилин невозмутимо покачал головой, давая отрицательный ответ. Виолетта перевела взгляд. По их лукавым, горящим глазам, было видно, что они врут, но все как один отрицательно качали головой. Это забавляло медсестру, и она, отложив букет в сторону, внимательно посмотрела на Игоря. — Ну хорошо, поверю. Но, если увижу, что вы их сорвали — заставлю перекапывать клумбы. Причём всех. — Как скажете, — невозмутимости Игоря не было предела. Ни один мускул не дёрнулся на его лице после слов, показывая тем самым серьёзность, с которой парень решил подойти к этому делу. Неловкая тишина повисла между ними. Парни, которые поддержали своего товарища, с нетерпением ждали действий от медсестры. Лилин уже начал отчаиваться на ответ от медсестры по поводу того, даст ли она ему шанс доказать серьёзность своих чувств, и уже собирался слезать с подоконника, как тут же почувствовал на своем лбу едва уловимый поцелуй столь манящий губ. Он даже не успел толком ничего сообразить, как Виола уже ухмылялась ему, держа в руках его букет цветов. — Спокойной ночи, пионер, — сказала он совершенно без злобы, и, промолчав, добавила, — Потом поговорим. Заодно и проверю серьёзность твоих чувств ко мне… Она легонько коснулась пальчиком его носа, закрыла перед ним окно и занавесила штору, не давая Игорю возможность даже что-либо сказать в ответ. Держа в руках букет, и поправляя его, делая ему более презентабельный вид, она услышала за окном радостный крик., который тут же подхватили остальные. — Урааа!!! — Дурачок, — усмехнулась Виола, доставая стеклянную вазу. Наполнив её водой, она поставила в неё букет. А ещё спустя минуту ваза с цветами красовалась на её рабочем месте. — Дурачок, — опять повторила она, только на этот раз куда тише. А радостные вопли пионеров от счастья их товарища стали постепенно смолкать где-то в глубине лагеря…

***

— А удачно мы зашли, — сказал Урманов, когда их ватага собралась на площади перед памятником Генды, — Главное, чтобы нам завтра не всыпала Ольга Дмитриевна. Отбой уже как несколько часов назад наступил. — Это верно, — поддержал его Вяземский, взглянув на циферблат часов, которые уже давно перевалили за двенадцать. — Ну что, думаю нам пора уже расходиться. Неплохо посидели. Завтра ещё увидимся. — Ага. Давайте, ребят, до завтра. И спасибо вам за то, что помогли мне с Виолой. Без вас я бы наверное совсем отчаялся, — Игорь крепко пожал каждому из парней ладонь. — Да брось. Уж ты-то бы нашёл способ, как заполучить сердце этой красотки, — с улыбкой ответил Хрусталёв. — Кто знает. Ладно, парни, спокойной ночи, — помахав рукой на прощание, Лилин и Дегтярёв ушли по направлению к своим домикам. — Давай, спокойной, — ответил ему на прощание Платов, — А мне теперь к Ольге Дмитриевне топать. Надеюсь она уже спит, и не засыплет меня вопросами где я был и почему так поздно пришёл. В-общем, ребята, до утра. Завтра нам нужно серьёзно поговорить. Смена заканчивается, надо думать, что дальше делать. И, зевнув, Клим отделился от остальных, потопав по направлению к домику пионервожатой. — Мы тоже пойдём, — вслед за ним быстро ретировались Саша и Сергей, оставив остальную группу Платова. — Думаю, надо на боковую, — Слава уже собирался уходить, как его тут же остановил Вова. — Погодите, ребят. У меня к вам будет просьба. Как к своим друзьям, а не к младшим по званию, — голос капитана стал тише, — Всё-таки я волнуюсь за Лену и Алису. Как бы чего не натворили с собой после сегодняшнего скандала. — Что нужно сделать? — спросил Виктор без колебаний. — Да особо ничего. Сходим до них. Надеюсь, что дверь откроют. А если нет, — Док немного осёкся, -Придётся её выносить… — Ну, это мы умеем, — ответил Хруст, — Выносить двери. Пойдём, проверим как там ваши принцессы… Спецназовцы выдвинулись в сторону жилых домиков, в которых располагались обитатели лагеря. Первым на пути был домик Двачевской. — Давайте сначала к ней зайдём, — предложил Урманов. — Ну, давай, — согласились остальные. Старший лейтенант быстрым шагом поднялся по ступенькам на крыльцо и тихонько постучал костяшками пальцев в дверь. Никто не ответил. Он постучал сильнее и вдруг дверь приоткрылась.. — Алиса! Это Яша! Открой дверь! Алиса! — на всякий случай он дёрнул за ручку двери. На удивление парня дверь открылась без труда. Прекратив тарабанить кулаком по двери, Яков быстро зашёл внутрь. Остальные ребята последовали за ним. — Хм... - Хрусталёв втянул ноздрями воздух. Знакомый и неожиданный в таком месте запах - запах спиртного. Другие спецназовцы тоже почувствовали его. — Змей, включи свет. Ничего не вижу… Нащупав на стене выключатель, Кобрин включил свет. И перед ребятами предстала следующая картина. На кроватях лежали пьяные полураздетые пионерки, в которых парни узнали своих пассий. Славя уткнулась лбом в столешницу и тихо посапывала. Мику заняла кровать, которую вынуждена была делить с незваной гостьей сонная Ульяна. Алиса и Лена расположились на другой. И, судя по тому, как они все хором застонали, когда в комнате резко загорелся свет, с пионерками было всё в порядке. Относительно в порядке. — Мда-а, неплохо они посидели, — Слава присел на корточки, поднимая с пола пустую бутылку водки, — «Столичная». У девушек явно есть вкус. На полу валялось ещё пара бутылок от водки, а на столе лежали остатки нехитрой закуски, полная пепельница окурков и разбросанных игральных карт — видимо девушки скоротали вечер за игрой в карты и употреблением алкоголя, пока парни сидели у Лилина, попивая тархун и ели печенье. Неплохой такой разрыв шаблона. — И что делать будем? — спросил Змей. — Чего-чего. По домам их относить, да убирать здесь, — ответил Хруст, — Если вожатая узнает, что тут произошло, она такой вой поднимет. Мало не покажется. — Хруст прав, — поддержал его Якут, — Думаю надо здесь прибраться. — Тебе помочь? — поинтересовался Док. — Не, я сам, — отказался Яша, — Лучше уносите их. — Ладно, как скажешь, — Вяземский подошёл к кровати, взяв на руки ещё спящую Лену, — Тогда до завтра. Парни разобрали девушек, и ушли, оставив старлея одного убирать последствия пьянки. От ночного холода по дороге пришла в себя Лена. Открыв свои сонные глаза, она сначала посмотрела на небо. ещё не до конца осознавая всё происходящее, но спустя несколько минут она поняла, что это не сон и не игра её воображения и тихо спросила. — Вова? А…ты…ты.чего.здесь…тут…делаешь? — она говорила бессвязно, делая между словами большую паузу. — Ничего. Просто мимо проходил, — сухо ответил ей Вяземский. Но будучи даже пьяной, Тихонова услышала, с какой интонацией ответил ей Док. — У…тебя…голос…жёсткий…и строгий… — прошептала она, — Я…что-то натворила? — И да, и нет… — Что…я натворила? — Лена не унималась. — Да ничего… — Во…ва, — она попыталась сделать строгий голос. Владимир сдался. — Просто ты напилась с Алисой, пока я весь изводился, — капитан немного слукавил, и не стал упоминать, что был у Лилина, — Я же волновался за тебя… — А-а-а… — тихо протянула Лена, — И-ик…извини меня. П-просто…это…вышло.случайно. Я…н-не хотела…сначала идти. Меня Славя… У-уговорила… — Славя? — Д-да. Она хотела нас…помирить. Она…знала…что мы опять поссорились. И поэтому…она привела меня к Алисе. А…она там уже пила… И…так получилось, что мы…тоже начали пить… А потом…не помню… Помаленьку картина прошедшего вечера стала собираться. — Понятно, — ответил Владимир, — Так вот, что произошло… — Вов? — опять тихо прошептала Лена виноватым голосом. — Ау. — А ты… Ты на меня сердишься? — За что? — Ну… За то что я напилась… И за то, что произошло тогда… Из-за чего мы с Алисой поссорились… Вова вздохнул. — Я не сержусь на тебя. Правда. А то, что произошло, осталось в прошлом. Ведь мы живем настоящим и будущим. Просто, в следующий раз не давай мне повода сильно волноваться за тебя. А то я весь извёлся, пока стучался к тебе. — Ладно, — она слабо улыбнулась. Они вошли в домик Лены. С минуты на минуту должен был придти Виктор с Мику. поэтому Док постарался уложить Лену на кровать как можно скорее, укрывая её одеялом. — Давай, спи, принцесса… — Вова, — опять тихо прошептала Лена. — Ну чего? — нетерпеливо спросил капитан. — А я тебя люблю… — и она, сделав довольную улыбку, закрыла глаза, погружаясь в сон. Такие слова заставили в ответ улыбнуться Вяземского, который, погладив её фиолетовые косички, сказал: — Ох, горе ты моё… И я тебя люблю, — потрепав её волосы, он присел рядом с ней на кровать, дожидаясь Виктора, вместе с которым он бы смог вернуться к себе. Но прошло десять минут, пятнадцать, двадцать. Док уже собирался уходить, не дожидаясь возвращения Хруста, как услышал тихие шаги, и спустя несколько секунд в домик ввалился Виктор, таща на себе пьяную пионерку. — Ты чего так долго? — спросил капитан. — Да, Маше по дороге плохо стало. Пришлось её в туалет тащить, — ответил ему старший прапорщик, — Совсем не умеет пить… Он уложил девушку на кровать и сел рядом с Доком, облегчённо выдохнув. — Это конечно капец… — Да ладно тебе, — улыбнулся Вяземский, — Будто мы так не напивались. Вспомни, как мы провожали Джима*… — Да-а, весело было, — воспоминания того дня заставили прапорщика Хрусталёва улыбнуться и тихо рассмеяться, — Это же надо было — подняться на пятый этаж в состоянии алкогольного опьянения да ещё с Джимом на руках, сломать пару рук корейцам из федерации тхэквондо, заблокировать лифт с охраной, и свалить по пожарной лестнице с бутылкой виски… Даже не верится, что мы такое сделали… — А потом «Дед»** нам этот случай очень долго припоминал… — Эх, да, — воспоминания того времени, откуда ребята прибыли, лезвием ножа прошлась по сердцу Вяземского, который смутившись, поднялся с кровати. — Ладно, пойдем. Утром рано вставать… Хруст без слов подчинился, и парни ушли, закрыв за собой дверь, давая девушкам возможность спокойно уснуть.

***

— Сл… Славяна… Да стой же ты! В отличии от других девушек, у Слави от алкоголя возникла излишняя гиперактивность. Она очнулась по пути к дому, когда Слава нёс её на руках, сама попросила отпустить её на землю, а когда спецназовец исполнил просьбу, начала с хохотом бегать по лагерю, не обращая внимание на то, что на дворе была глубокая ночь. Кобрин едва поспевал за ней. — Аххахаах, как же хорошо! — она остановилась аккурат у своего домика, подняла руки к ночному небу, а затем сдернула с себя галстук и одним рывком расстегнула рубашку, отчего пуговицы со стуком разлетелись по плитам дорожки, — Купаться хочу! Прямо сейчас! — Какой купаться?! Ты совсем что-ли?! Ещё и рубашку порвала? — А что? Нельзя? — она развернулась к прапорщику, совершенно не стесняясь того, что её грудь в лифчике видна. — Нет, нельзя, — строго ответил Змей. Экс-помощница вожатой прыснула со смеху, глядя в лицо спецназовца, а затем пританцовывая, подошла к нему вплотную. — Боже, ты такой милый, когда сердишься, — пионерка ласково потрепала его за щёки, — Да и когда смущаешься, тоже милый. И глазки у тебя красивые. Цвета ягод боярышника***. Это возбуждает. Просто, Слава, у тебя такое доброе и милое личико, как у ребёночка. Такой маленький, наивный ребёнок. Но, при этом в тебе чувствуется твёрдая, мужская рука, и брутальность характера. От такого у меня просто сносит крышу. ты — мой идеал… Возможно, Славяна не отдавала себе отчёта в своих действиях, а Слава просто вытаращил глаза, глядя на то, как на него смотрит девушка, проводя по его телу указательным пальчиком. — Хотя, к чёрту купание. Я придумала занятие поинтереснее для нас… — Для нас? Какое? — не понял Змей. — Увидишь, — хитро ответила пионерка, и, поднявшись по ступенькам на своё крыльцо, поманила за собой парня, а когда он оказался внутри, закрыла за ним дверь, отрезая ему все пути отступления… — Будем любить друг друга! Продолжение следует…