Festis bei umo canavarum

      Сколько весит дракон? Вполне достаточно, чтобы расплющить несколько добротных домов, приземлившись на них сверху. Не знаю, был ли Бедокур мелким по природе или просто в силу юного для своей братии возраста, но всё равно вес его был вполне ощутимым. Особенно когда с утра пораньше он плюхался на меня сонную, тем самым намекая, что пора бы уже встать и его, несчастного-оголодавшего, накормить. — Бедокур, ну дай поспать, — возмущенно промычала я, зарывшись поглубже в подушку и ногой пытаясь спихнуть наглеца на пол. Он слетел туда вместе с одеялом, в которое намертво вцепился, и теперь возмущенно пыхтел, громко клацая когтями. Похоже, поспать подольше мне не грозило. Да и в тонкой ночной рубашке я сразу озябла. — Да встаю я, встаю, — недовольно проворчала я, взъерошивая волосы и садясь в кровати, — доволен, злодей ты мелкий? Как вообще… — я осеклась на полуслове.       Злость и сонливость махом улетучились, оставив меня в немом изумлении оглядываться по сторонам. Если я оказалась в загробном мире, то выглядел он уж очень обыденно. Сквозь цветастые занавески на широком окне в комнату заглядывало солнце, оставляя теплые полосы у меня на лице. Боясь разрушить наваждение, я перевела взгляд на свои руки и чуть не разревелась от счастья и облегчения. Я снова стала человеком!       Быстро соскочила с кровати, подбежала к двери и осторожно выглянула в коридор. Не очень длинный, он завершался лестницей вниз, и в данный момент по нему шла хмурая рыжеволосая девушка моих лет с кувшином в руках. — Извините, — робко пробормотала я, — это загробный мир, да? От смеха незнакомка даже кувшин выронила, тем самым пролив воду на свое зеленое платье. Впрочем, это её нисколько не расстроило. — Нет, — она мотнула головой, — это Киркволл, — и, обернувшись, крикнула: — Мам, Хоук пришла в себя! Воспользовавшись тем, что дверь открыта, юркий Бедокур проворно помчался в сторону лестницы. Похоже, мой наглый дракон везде чувствовал себя как дома. — Пусть бежит, — остановила девушка мой порыв поймать его. — А ты пока приляг, рано тебе ещё туда-сюда разгуливать, сейчас мама придет. Меня, кстати, Авелин зовут.       Она прошла следом за мной в комнату. Я села на край кровати, плохо понимая, что вообще здесь происходит. Вопросов было два: как я вновь стала человеком и где Фенрис. Но благоразумно решила пока оставить их при себе. Тем более в комнату вошла довольно миловидная женщина, чуть запыхавшаяся от быстрой ходьбы. Пурпурное платье моментально выдало в ней Целителя, а зеленые глаза, россыпь веснушек и рыжие волосы — маму Авелин. — Очнулась! Как замечательно! — она радостно всплеснула руками и села рядом со мной. — Ну что, девочка моя, как ты себя чувствуешь? — Лучше, чем я чувствовала себя, будучи каменным истуканом, — я вяло улыбнулась. — Скажите, а это точно мне всё не снится? Стоящая у окна Авелин снова засмеялась. — Не бойся, — её мама ласково улыбнулась, — ты жива, здорова, невредима и в полной безопасности. Твои вещи в шкафу, а детеныш дракона, скорее всего, сейчас клянчит у Изабеллы медовые лепешки. Она держала меня за руку, алое свечение Андраста от её пальцев окутывало уютным теплом. Я знала, что так Целители проверяют самочувствие своих подопечных. Из множества вопросов, терзавших меня с самого пробуждения, я озвучила самый важный: — А где Фенрис? — Он покинул Киркволл сразу же после того, как доставил тебя к нам. Обещал вернуться через неделю, так что завтра к вечеру должен появиться. — Неделю?! — ахнула я. — Я здесь так долго?! — Это ещё не долго, — женщина засмеялась, а потом серьезно добавила: — Тебе очень повезло, что хватило сил выкарабкаться. — Мама, извини, что перебиваю, — вмешалась Авелин и обратилась уже ко мне: — На завтрак есть медовые лепешки, пирожки с мясом, тушеные грибы со сливочным сыром, запеченные на углях овощи и густой пряный суп. Тебе что принести? Я даже растерялась. Вот уж не думала, что за несколько дней в сущности голема забуду, каково это — ощущать голод. Но настойчивое заунывное бурление в животе намекнуло, что это он и есть. Женщина снова засмеялась: — Неси всё! Едва девушка вышла, Целительница продолжила: — Понимаю, у тебя много вопросов, но сначала спокойно поешь, а потом уже поговорим. Хорошо? Я согласно кивнула.       После завтрака я почувствовала себя практически счастливой. — Давай я расскажу всё по порядку, — Целительница сидела на краю моей кровати, уговорив меня хотя бы до вечера еще полежать. — Фенрис привёз тебя в телеге уже в бессознательном состоянии. Он и сам не был уверен, человек ли ты. Что уж говорить обо мне. Я ведь простая Целительница, хотя в силу своего опыта знаю чуть больше остальных. В детстве я вообще была уверена, что стану Мастером, и хотела посвятить свою жизнь сильвериту, творить из этого удивительного вещества диковинные украшения и руны. Но Создатель распорядился по-своему. И вот уж не думала, что детское увлечение когда-либо мне пригодится. При своей способности поглощать магию сильверит крайне чувствителен к Андрасту. Если упрощенно объяснять, то представь себе сильверитовую стену. Если по обе ее стороны будет находиться по Целителю, их Андраст потянется друг к другу, и стена просто-напросто рассыплется. Освобождение от сущности голема, конечно, несравнимо сложнее, но суть та же. Твой Андраст, хоть и неимоверно мал, но я смогла его почувствовать. Так что особой моей заслуги в твоем спасении нет, тут справился бы любой Целитель, если бы, конечно, знал, что делать. — И все же я очень вам благодарна, — пораженно прошептала я. — Не догадайся вы, как меня спасти, то я бы уже была мертва. — Просто ты не первый голем, которого мне нужно было освободить от этой сущности. Так что с тобой все еще оказалось не так страшно, как до этого.  — Были еще големы? — изумилась я. — Как такое возможно? — Всего один. Это произошло больше десяти лет назад, я точно дат не помню, но те дни намертво врезались в память, — на лицо женщины набежала тень. — В Киркволле появился сильверитовый голем. Он ничего не видел, не слышал, но упорно куда-то шел, пока вдруг не рухнул посреди дороги. Сама не знаю, каким чудом меня тогда осенило, но я попросила мужа и его друзей затащить его в дом. — И вы спасли его так же, как меня? — Нет, — она покачала головой. — В том големе не оказалось ни капли Андраста. Но была другая сила. Настолько же огромная, как и желание жить у несчастного. Мой Андраст стал для этой силы путеводной нитью. Три дня и три ночи неведомая мне магия пыталась пробиться сквозь сильверитовые оковы, цепляясь за мой Андраст. Я сама тогда только чудом осталась в живых. Но и он смог. Он потом рассказывал, что видел в непроглядной тьме крохотный далекий алый огонек и изо всех сил стремился к нему. Големом оказался с виду обыкновенный десятилетний эльфишка. Вот только глаза и витиеватые метки на его коже потом еще с неделю буквально светились неестественно ярко-синим. — Фенрис… — я чуть не задохнулась от ужаса. Если я едва удержалась от безумия, то каково это все было пережить еще практически ребенку? Внимательно наблюдавшая за мной женщина тактично поинтересовалась: — Но кто же ты? Сильверит может обратить человека в голема только в одном случае. Первым порывом было быстро придумать, чего бы поправдоподобней соврать. И тут же стало стыдно, что я собираюсь обманывать эту чудную женщину. — Я знаю, кто такой Фенрис, — прошептала я. — И вы, видимо, тоже. Я хотела найти его и предупредить об опасности. Но в итоге это он нашел меня. — Опасности? — Стражи Ферелдена ищут его, чтобы убить. — Но откуда они узнали, что он остался жив? — изумилась она. — Видишь ли, тогда именно один из нашедших его Стражей надел на Фенриса сильверитовый браслет, тем самым обрекая на медленную и мучительную смерть. Я уже в сотый раз мысленно посетовала на себя за то, что умудрилась родиться Стражем. — Им удалось узнать, — уклончиво ответила я, решив не уточнять как именно. — И они намерены убить Фенриса, пока он не до конца еще владеет Лирием. — Но почему ты ему помогаешь? — женщина не сводила с меня проницательного взгляда. — Поверьте, — я приложила руки к груди, — это очень запутанная история, слишком сложно всё сразу объяснить, но я желаю Фенрису только добра. — Я тебе верю, — мягко согласилась она. — Но все же, кто ты? — Мое имя Мариан, я родом из Ферелдена, — я перевела дыхание и твердым голосом добавила: — Я — Страж. Целительница будто бы и не удивилась моим словам, и я спешно продолжила: — Прошу вас, не сомневайтесь, пусть я и рождена Стражем, но не считаю Лирий злом и уж тем более не собираюсь убивать его обладателя. Мой Веридий сильнее, чем у остальных Стражей, потому сильверитовый кулон, который у меня был, и превратил меня в голема. Я знаю Фенриса, но он меня нет. И, наверное, будет лучше, если так и не узнает. У меня есть все основания предполагать, что ничем хорошим наше знакомство не закончится. Поэтому мне необходимо уйти из города прежде, чем он вернется. И очень вас прошу, передать Фенрису о грозящей опасности. Женщина покачала головой.  — Мариан, девочка моя, ты еще слишком слаба, чтобы куда-то идти. Еще, как минимум, дня три тебе лучше побыть здесь. Не волнуйся, я не скажу Фенрису о нашем разговоре, так что сама сообщишь ему то, что сочтешь нужным. Единственное, очень тебе советую, скрыть, что ты — Страж. Поверь, реакция Фенриса будет пострашнее, чем смерть от сильверита. Слишком сильно он вас ненавидит и никакие твои доводы даже слушать не станет. От этих слов мне стало совершенно тоскливо. — Но ведь Фенрис знает, что стать големом может лишь тот маг, чья сила огромна, — пробормотала я растерянно, — так как мне умолчать о том, кто я? — У тебя ведь на лбу не написано, что преобладающая магия — это Веридий. Можешь сказать, что ты — уникальной силы Целительница. Но если решишься на этот обман, постарайся себя контролировать. Твои глаза тебя выдают. — В том смысле, что я врать не умею? — не поняла я. — Нет. Сейчас они у тебя неестественно зеленые.