Мой сосед - ведьма

- Но у меня есть одно условие… - мужчина хитро улыбается и снимает очки с переносицы. Почему он никогда не дает даже секундной надежды на то, что он не педофил? Поднимаю глаза и чувствую, как щеки заливает нежелательный румянец, все интенсивнее кручу кольцо, так что оно слетает с пальца и падает на пол. Я даже не смотрю, куда оно упало, это неважно сейчас. Валентин, откашлявшись, идет в мою сторону, его глаза, как и в нашу первую встречу, чуть отсвечивают красным. Завороженно смотря в эти колдовские очи, делаю шаг навстречу и замечаю удивление, на миг отразившееся на лице учителя, но после известная мне улыбка кота Леопольда* озаряет его лицо. Я так и не поняла, что мне нравится больше - очки, кудряшки или же улыбка? Ведьмак делает последний шаг, и расстояние между нами снижается до нескольких сантиметров. Он чуть наклоняет ко мне голову и, заведя руку мне за спину, резко дергает за резинку, тем самым распуская мои волосы, которые, как будто и ждали этого, рассыпаются по плечам. Чуть приподняв локоны, он рассматривает их в лучах яркого осеннего солнца, пробивающееся сквозь старое обшарпанное окно. Я смотрю на него и не могу понять, чего же я так боюсь, когда нахожусь рядом с ним? Обычный мужчина среднего возраста, до жути милый, заботливый, с довольно красивым лицом и фигурой. Почему же тогда у меня при его виде коленки дрожат? Может, Ярик прав, и меня просто тянет к нему?.. - Нет, не то условие, о котором ты подумала, - закрывая глаза, еле слышно хмыкает. – Я просто хочу, чтобы ты погуляла со мной в парке, сегодня в полшестого. Ну так как? Пойдешь? Облегченно выдыхаю, положив руки на его грудь, которая с каждым вздохом вздымается все быстрее, и отхожу на шаг. Чуть повернув голову набок, смотрю на него, словно бы пытаясь найти хотя бы одну зацепку о его недобром намерении. Не обнаружив же его, выдыхаю короткое: «Да». На лице мужчины вновь появляется теплая улыбка. … Сердце сбилось с такта и я, подхватив сумку, выбегаю из класса, оставив Валентина Николаевича одного… *** Было уже около шести вечера, а я все так и лежала, уставившись в одну точку, и слушала группу "Кукрыниксы", которая неведомым образом успокаивала меня, даря умиротворение. Было так паршиво от того, что я узнала о Косте, а ведь, возможно, эти избиения продолжаются прямо сейчас, в эту секунду... Я могла бы и сама пойти к нему, а потом сходить к Андрею Владимировичу – директору... Хотя нет, не могла, ведь так он пойдет в полицию и напишет на его семью заявление, тогда это дело предадут огласке... Дверь открылась и в комнату вошел Ярик, что-то насвистывая под нос. Я видела, как шевелятся его губы, но не спешила снимать наушники. Все-таки я еще обижена на него за вчерашнее. Но он подошел и вытащил их из телефона. - Все еще злишься? - брат усмехнулся. – А вот и нечего, сама виновата. Нечего шашни с учителем крутить. Трахнет и бросит, запомни это. - Тебе-то что с того?! Чего тебе вообще от меня и от него надо?! Своей жизни мало, так в мою не лезь! И вообще, чем ты лучше, а?! Сам ебешь свою химичку по субботам, и утверждаешь, что вообще не видишься с ней, так что заткнись и вали отсюда! - О как. Ты хорошая актриса, - он улыбнулся и, сев рядом со мной, приобнял. – Вот так лучше бы на ведьмака злилась, а не на меня, - брат щелкнул меня по носу, и мой гнев начал испаряться, никогда не могла долго злиться на него. - Почему ты так его ненавидишь? - спросила я, глотая ком в горле. - Я его не ненавижу. Просто он подвергает тебя опасности. - Опасности? - я чувствовала, что скоро у меня начнется истерика на почве оставшихся после гнева эмоций. - Если кто-то узнает о его симпатии, начнутся вопросы, за вопросами последуют слухи, потом кто-нибудь напишет заявление. Его - осудят, а на тебе - клеймо учительской подстилки. Тебе это надо? - Не надо, - пробормотала я. - Ну и вот. И хватит на меня злиться, ты же знаешь, что НЕ общение с ним пойдет тебе на пользу. Со временем сам отстанет. Тем более ты помнишь, как это было у меня, - Ярик вздрогнул. Когда Ярослав влюбился в молодую учительницу химии, у них закрутился роман. Отношения дошли, - как вы уже поняли, - до постели, но кто-то узнал об этом, и она уволилась, пока это не стало известно всей школе, пообещав брату, что дождется его совершеннолетия, чтобы вернуться в школу и к нему. - Помню... А если он не отстанет? - Добрая душа, блин. А если не отстанет, значит, мне придется идти в ментовку. - Нет! - Тогда делай, что тебе говорят. - Ты слишком жесток... - я взяла телефон с наушниками и, достав одежду из шкафа, пошла одеваться. - Ты куда собралась? - словно что-то подозревая, спросил брат. - Пойду пройдусь. Не волнуйся, без ведьмака. Конечно, врать некрасиво, тем более я понимала, что брат целиком и полностью прав, но я ведь заключила «сделку», Косте надо помочь… - Надеюсь, - буркнул он и ушел на кухню. Я надела джинсы, приталенную футболку с оголенным плечом, белые «сникерсы» с большими алыми звездами по бокам, ну и, конечно, куртку. Засунув телефон в карман джинсов и повесив сумку на плечо, вышла за дверь. Когда я оказалась на месте, села на первую же попавшуюся скамейку и начала разглядывать то, что находилось вокруг. Ветер срывает последние листья с деревьев и их мягкий шелест приятно ласкает слух, как некая колыбельная. Маленькие птички исполняют трели, сидя на деревьях и больших кустах. Молодая пара учит ребенка кататься на велосипеде, тот весело смеется, радуясь времени, проведенному с родителями. Женщина делает пробежку вместе с собакой. Всё живет, все радуются, а я что? А мне, кажется, учитель нравится… Знаете, меня раздражают люди, которые не чувствуют разницы между "нравится" и "люблю". Многие выдают очарованность за влюбленность, или, как я, выдают очарованность за ненависть, а некоторые и вовсе говорят "люблю", когда ненавидят или совсем не знают человека. В редких случаях говорят то, что действительно чувствуют. В очень, очень, очень редких случаях. Двое из десяти… Я и мой брат знаем эту разницу. Я понимаю, что он хочет защитить меня не только от слухов, но и от боли, которая может последовать за любовью. - Кто же все-таки Он тебе? - услышала я рядом. Повернула голову и увидела Валентина, который присел на скамейку возле меня. - О чем вы? - спросила я, опуская голову. - О том парне, о котором ты просишь услугу, - он не смотрел на меня и его голос был безразличным. Придурок, сам позвал еще и выкобенивается! - Какая уже разница? - тяжело вздохнула я. - Для меня - большая. - Почему вы даже не пытаетесь скрыть то, что чувствуете ко мне? – спросила напрямую, а он даже бровью не повел, все такой же спокойный и сосредоточенный. Иногда мне кажется, что в нем два разных человека. Первый – нежный и добрый; второй – спокойный и холодный. - Не вижу смысла. Мой отец никогда не говорил о своей любви, и всегда был холоден, считая, что так правильно, - его глаза потускнели, такое бывает, когда сдерживаешь непрошенные слезы. - Но когда он умирал, его последние слова были: "Никогда не скрывай своих чувств, тебе может не хватить времени о них сказать". Как видишь, я стараюсь их не скрывать, но все равно не болтаю о них, считаю, что лучше уж любить взаимно и осторожно ухаживать, чем срываться человеку на голову и признаваться в любви. - Знаете, вы действительно свалились мне на голову, - мужчина обиженно фыркнул, - и вы ну совсем не аккуратно ухаживаете, даже иногда пугаете меня. Он грустно улыбнулся и опустил голову к груди, в этот момент он был не таким, каким я привыкла его видеть. Он выглядел очень одиноко, что даже глядя на него хотелось плакать. И знаете, я сейчас совершу то, о чем возможно потом пожалею, но мне хочется хоть что-то для него сделать. - Валентин Николаевич, - позвала я. Он повернулся ко мне и я, нежно положив руку на его щеку, - он вздрогнул то ли от моих холодных пальцев, то ли от неожиданности, - поцеловала его. Этим поцелуем я хотела сказать, что мне жаль его, что я не хочу видеть его таким и, самое главное, что он не один. Мужчина ответил на поцелуй и прижал меня к себе, словно я была его спасительным кругом. - А тот парень просто хороший друг, - тихо сказала я, когда осторожно разорвала поцелуй. - Значит, вас ничего не связывает? - он улыбнулся, сжав мою руку. - Совершенно ничего, - улыбнулась в ответ, положив голову на его теплое плечо. Я так устала за сегодня, что мне очень хотелось спать. - Ян, а насчет твоего поведения. Почему ты постоянно грубишь мне? Я рассказала ему и про угрозу Ярика, и про условие, и про его отношения с Марией Евгеньевной. Про все. - Знаешь… Яна? Вот дела, заснула... *** Первое, что я осознала, когда проснулась, то, что меня кто-то обнимает. Обернувшись, я увидела растрепанного ведьмака и испугалась. Какого черта тут творится?! Приподняв одеяло, я успокоилась, значит, я просто спала. Развернувшись к Валентину, я начала наглым образом разглядывать его. Разметавшиеся по подушке кучерявые волосы, приоткрытые влажные губы, умиротворенное лицо, очки набекрень. Я нежно погладила его по щеке и осторожно, чтобы не разбудить, сняла с него очки, а после прижалась к его груди. Во сне он крепче прижал меня к себе. Почему-то когда я обнимаю его, мне становится спокойно на душе, и в такие моменты я понимаю, как люблю жизнь, как люблю жить. Я точно понимала, что не люблю его, но влюбленность присутствовала, а это значит, что и до настоящего чувства не так далеко. Мне стало жарко и я встала с дивана, стараясь ничем не разбудить Валика. Я прошла вглубь квартиры и, ища кухню, открыла первую же дверь. То, что я увидела, повергло меня в глубочайший шок... На стенах развешаны мои фотографии, и на всех я разная, что говорит о разном возрасте. В центре левой стены висела доска с записками. Я подошла и начала читать: "28 марта 2012 г. Среда: 7.45 - выходит из дома. 12.58 - выходит из школы. 13.17 - заходит в магазин. 13.22 - выходит с пакетом в руках. 13.39 - заходит в свой подъезд. 17.19 - выходит из дома с братом, о чем-то спорят." "30 марта 2012г. Пятница: 7.56 - выходит из дома и плачет. Хочу подойти и успокоить, но из дома выбегает ее расстроенный брат и, что-то говоря, успокаивает. 09.12 - невзначай спрашиваю у ее подруги, чем она увлекается. Выясняется, что книги жанра фэнтези, преимущественно о ведьмах. 13.30 - в плохом настроении выходит из школы - не время для знакомства. 14.50 - заходит в библиотеку. 19.23 - выходит, держа в руках книгу в синей обложке..." - Яна... Обернувшись, я увидела растерянного мужчину, облокотившегося рукой о косяк двери. Его бегающий взгляд не замирал ни на секунду, он облизывал губы и то вдыхал, то выдыхал воздух, словно пытаясь выдавить из себя хоть слово. Значит, я не ошиблась, он действительно педофил, который уже давно следит за своей жертвой. Жертва… как же это пошло звучит… Я прошла мимо него, специально сильно задев плечом, и, наскоро одевшись, выскочила из квартиры. Его предательство не укладывалось в голове, не хотелось верить в то, что все его слова - ложь. Не хочу верить в то, что он среднестатистический педофил... Не хочу верить, что его теплые объятия не были искренними… Я открыла дверь своей квартиры и посмотрела на часы, висящие в коридоре. Без пяти минут девятого. В коридор вышел рассерженный папа. - Звонила твоя учительница по алгебре. Говорит, что ты отказалась решать пример и нахамила ей! Да еще и не сообщила мне, что она уже как несколько дней ждет меня в школу! Как это понимать, дочка?! Я подняла на него глаза и, сняв куртку, прошла в ванную, не говоря ни слова. - Что с тобой? Ты не заболела? – взволновался папа, проходя за мной. - Просто уйди… пожалуйста, - выдыхаю, смахивая с глаз горячую влагу. Все-таки я ненавижу его.