Ласка с веером

1 глава — Ты здорова? — Лола, уже зашнуровав ботинки и накинув на плечи куртку, приостановилась у двери. — Может, мне остаться и помочь с уборкой? — Все пучком, — махнула рукой. — Последние дни напряженными выдались. Меня одарили скептическим взглядом, но от комментариев воздержались. — Не кисни!— чмокнула в щеку подруга и выпорхнула за дверь. Со вздохом повернула ключ в замочной скважине. Лоле я могу многое доверить, но, боюсь, если расскажу, что меня тревожит, получу совет попить успокоительных и завязать с аниме. Пробовала. Не помогло. В голове ни одной теории, способной хоть как-то объяснить происходящее. Сны у меня бывали разные. Вот только один из них оказался очень ярким, серийным. У всего в нем имелись свои вкусы, запахи, цвета. Слишком сильны были тактильные ощущения. А люди — каждый со своими особенностями и привычками. И можно было бы списать всё на выверт подсознания, если бы не одно «но». Вернулась в комнату, намереваясь спровадить последнего гостя. — Каге бушин но дзюцу! — орал с экрана старого ноутбука Наруто, складывая печать. — Я ниндзя, я шиноби!— пьяно смеясь, вторил приятель, пытаясь сложить пальцы в пародию на печать. Очень захотелось вырубить и аниме, и парня. С них всё началось! И головная боль, и сомнения в собственной хотя бы относительной адекватности. — Хватит с тебя, — со вздохом аккуратно отодвинула от него очередную банку с пивом. — А то еще получится куча пьяных Пашек, это ж кошмар! И понижать градус не лучшая идея… — Я взрослый человек и знаю, что мне нужно, — заупрямился сокурсник, возвращая себе выпивку. Из ванной комнаты вышла завернутая в легкий халат и благоухающая шоколадом сестра. Весь гель на себя, что ли, потратила? И, кажется, у кого-то намечается «своя атмосфера». Надежда спровадить последнего гостя таяла. Хмыкнув, ушла в спальню, порылась в ящике комода. Есть! Нашла упаковку из плотной фольги. Вернувшись в комнату, застала парочку уже обнимающейся. — На минутку, — поманила сестру на кухню. Девушка не заставила себя долго ждать. — Извини, — потупилась она, — я помню, хотели без ночевки. Но он в таком виде точно найдет на жопу приключений! — Вот. — Вложила ей в ладонь добычу. — Думаешь, он сейчас в состоянии на подвиги? — сестра выразительно приподняла бровь. — Моё дело подстраховать. Иди уж! — прикрыв дверь за обрадованной сестрой, окинула взглядом фронт работ и погрустнела. И ведь как раз накануне визита хозяйки. Надо до утра привести тут все в божеский вид, а то придется искать другую хату. Спонтанные гулянки — зло! Открыв форточку, впустила прохладный ночной воздух, вытащила мешки для мусора и принялась заметать следы. Судя по плеску воды и голосам, сеструха отправила кавалера освежаться и контролировала процесс. Значит, там все на ее совести! Вернувшись в комнату, принялась сгребать в мешок коробки из-под пиццы и бутылки. Неловко покачнувшись, сбила со столика пластиковый салатник с остатками чипсов. Вздохнув, опустилась на колени и принялась собирать мелкие жирные кусочки. Под диваном что-то тускло блеснуло. Протянув руку, нащупала прохладный металл, сразу удобно легший в ладонь, и вытащила его на свет. Нервно хихикнула, рассматривая находку. — А я сошла с ума, какая досада! — нараспев спародировала Фрекен Бок. Пока, крыша! Сначала странные сны, теперь это. Кунай. Увесистый, с царапинами на лезвии и обтрепавшейся обмоткой. На бутафорию, типа сувенирных катан, оружие не тянуло. Чуть надавила на лезвие, палец тут же обожгло болью. Дернулась, путаясь в чем-то, под боком внезапно оказалось что-то жесткое. Распахнула глаза, судорожно хватая воздух. Что произошло?! Тело ныло, в голове царила звенящая пустота. Вокруг царил полумрак. Вот только видимость слабо пострадала. В руке по-прежнему был зажат кунай. Неудачно, так, что палец сполз на лезвие и теперь пятнал кровью оружие и одежду. Разжала пальцы, рефлекторно зализала ранку. Сбоку обнаружился матрас и одеяло, в котором, видимо, и запуталась. А почему я на полу? Сев и осмотревшись, почувствовала подбирающуюся панику. Это не моя постель! И комната не моя! И среди моих знакомых нет никого с жильем в японском стиле! Да и настоящий кунай в привычную картину мира не вписывался. Оставив оружие у постели, встала на ноги, подошла к седзе и осторожно отодвинула в сторону. Шаг в коридор. Откуда-то была четкая уверенность в планировке дома. Беззвучно скользнула по коридору, отворила еще одну дверь и оказалась на улице. Нет, серьезно? Потерла заслезившиеся глаза, растеряно огляделась по сторонам. От привычной квартиры или хотя бы городского пейзажа не осталось и следа. М-да. Чувствуя, как подкашиваются ноги, опустилась на пол. Вокруг очень тихо. Сделала глубокий вдох, полной грудью вдыхая аромат, какого просто не может быть в городе. Над головой сияли удивительно яркие звезды и непривычно большая луна. Красота. Но! Всё же не сон. Почувствовала себя как в притче о мудреце и бабочке. Какая из жизней мне снится?! Поднесла к глазам руку, хотя в этом не было особой необходимости: видно каждую былинку, а уж собственную ставшую непривычно маленькой конечность можно было рассмотреть до мелких подробностей, вроде свежих мозолей, сломанного ногтя и недавнего пореза. Снова лизнула ранку. Привкус крови. И тело явно намного моложе моего. Усилием воли отогнала подступившую панику. Спокойно, сейчас никаких активных действий не требуется. Нужно осмотреться. Словно в ответ на запрос, мир стал еще четче и ярче, темнота отступила. Легкое напряжение в переносице, затылке и висках. Стали отчетливо видны соседние дома в восточном стиле и великаны-деревья. Стук сердца казался оглушительным, тело переполняла кипучая энергия, самый яркий ее сгусток пылал в животе, похоже, тот самый очаг чакры. А если сосредоточится, то подобные сгустки можно почувствовать и в домах вокруг. Заметила изображение на двери, закусила губу, сдерживая нервный смешок. Надо просто лечь спать. Какая бы ерунда ни снилась, утром я всегда в своей кроватке. Проснусь уже дома. И схожу к врачу! Обязательно! Добравшись до постели, заткнула под футон кунай, юркнула под одеяло, устроилась поудобнее, кое-как уняв бешено бухающее об ребра сердце, прикрыла глаза. Сон не шел, зато в голове роились сотни мыслей и воспоминаний. И те, что однозначно классифицировались как свои, и те, которые упорно воспринимались чужими. Они наслаивались, тасовались, как карты в колоде. Сознание постепенно уплывало в темноту. Утро "порадовало" тупой головной болью, словно задеревенелым телом. И… всё той же комнатой! Даже кунай с подсохшей кровью был на месте. Потребовались колоссальные усилия, чтобы не высказать миру все, что я думаю о таком начале дня, законе подлости и собственной везучести. Сдержалась, особенно, как представила, как придется объяснять, когда и где химе успела набраться таких слов. Закусила губу, чтобы сдержать истерический смех. Учиха Изуна, младший из детей Учиха Таджимы. Но с нюансом. Изуна тут не "кун", а "чан", бывает. То ли какая-то параллельная вселенная канона, то ли Изуна старательно косила под парня. Мне же легче. Хотя какой легче?! Я в женском теле, в странном мире с закосом под средневековую Японию! Прижалась лицом к подушке, стараясь унять дрожь. Из того, что досталось в мешанине воспоминаний, можно было сделать вывод, что не все так страшно, по крайней мере, у шиноби. Глупо было рассчитывать "переварить" и "усвоить" годы жизни за несколько часов. Жаль, повода сказаться больной нет, отлежаться мне не светит. Сжав зубы, чтобы не кряхтеть дряхлой старухой, села на футоне и потерла лицо, пытаясь хоть как-то взбодриться. — Доброе утро, Изуна-химе, — прощебетало сбоку. — Д-доброе... — выдавила через силу, искренне порадовавшись, что сейчас чисто физически не смогла бы отскочить на другой конец комнаты. Голос был девчачьим! Задавила паническую мысль, что Мадара здесь тоже девушка. Заработавшая от стресса память тут же расставила все по местам. — Кин-чан, — заканчивала уже спокойным голосом. — Плохо спалось? — поинтересовалась соседка, резво переодеваясь в юкату с узором в виде веточек на рукавах. — Можно сказать и так, — со вздохом начала натягивать тренировочный костюм, мысленно молясь не запутаться в обмотках. Уф, справилась. И даже быстро, просто перестав контролировать процесс и доверившись рефлексам. Кин, поохав над слишком тяжелыми для девушки тренировками, мягко отобрала гребень и ловко разобрала воронье гнездо, образовавшееся на моей голове за ночь. За время короткой передышки удалось немного погонять чакру, собраться с мыслями, и футон сворачивала уже более-менее готовой к адекватной реакции на происходящее. Волевым усилием решила считать себя реинкарнацией в Изуну. Легче было поверить в собственную смерть и перерождение в другом мире, чем пытаться представить, как поведёт себя малолетняя куноичи, оказавшаяся на моём месте! На стол накрывала Хана, мать Кин. Невысокая, изящная женщина с длинными сложно уложенными волосами быстро и ловко заканчивала сервировку. То ли наложница, то ли подопечная моего теперешнего отца. Память Изуны подсказывала, что овдовевшая женщина с дочерью появилась в доме через пару лет после смерти жены Таджимы. Подробности не интересовали саму Изуну, слишком редко она общалась с женщиной, пропадая на тренировках, хватало и того, что отношения были ровными. Пришедший к завтраку новоиспеченный брат внешне не отличался как от себя «канонного», так и от образа, оставленного в памяти прошлой хозяйки тела. Мальчик «радовал» глаз хмурой невыспавшейся физиономией. Коротко буркнув приветствие и традиционное пожелание, устроился на привычном месте. Кажется, утро не задалось и у него. М-да, не выйдет семейной атмосферы за едой. Палочки вызвали легкий страх — одно дело есть ими заказанные роллы, а совсем другое подхватывать рис из чашки. Опасения не оправдались, небольшие комочки было удобно подхватывать. Старательно вороша в памяти события последних дней, чуть не прокусила палочки. Появилось жуткое желание приложиться лбом о столешницу. Кривое перерождение! Мадара особо не торопился, так что успела поесть и поблагодарить Хану-сан. — Нужно поговорить! Срочно! — отловила уже собравшегося свинтить брата. — Идем. — Сцапала за руку и потащила за собой. Попыток освободиться Мадара не делал, но и энтузиазма не проявлял: создавалось впечатление, что разожми я пальцы, он так и останется стоять. Отбуксировав родственника на полигон, быстро проверила всё сенсорикой. Вроде никого. — А теперь, обиженный мой, включи мозги и подумай, что было бы, не приведи я тогда отца. Мадара хмыкнул. — Сколько ты можешь продержаться в поединке против сдерживающего силу и скорость отца?— склонила голову на бок.— Глава Сенджу равен ему по силе и не стал бы сдерживаться. Или стал бы, но только чтобы получить ценного заложника. Смог бы ты уйти? Даже принимая во внимание, что Хаширама действительно твой друг и постарался бы задержать родственников? Шагнула вперед и обняла, почувствовала под руками закаменевшие мышцы. Вздохнула и отстранилась. Хотела отойти, но меня поймали за руку. — Подожди, — зачем-то попросил он, хотя я и так остановилась. — Прости!— выдохнул Мадара и осекся, словно боялся, что его сейчас пошлют. — Впервые у меня появился друг, с которым можно было забыть о том, что наследник великого клана, и просто быть собой! Я понимаю, что ты боялась за меня! Я забуду эту невозможную мечту и буду хорошим наследником для клана. — Мечта-то в чем провинилась? И кто тебе сказал, что она невозможная? — тяжкий вздох подавить удалось с трудом. Подпишусь сейчас на головную боль, чувствую. – Да, сложная, но вполне осуществимая. Ты пробудил шаринган, потому что хотел защитить меня и, — последние слова уже фактически шептала на ухо, — своего друга. Я не против мира с Сенджу, а против необдуманности и невзаимной выгодности. В следующую секунду из головы вылетело все, что хотела еще сказать. Так меня еще не тискали! Хотела попросить ослабить хватку, удалось лишь сдавленно пискнуть. Придушит же от полноты чувств! Облегченно вздохнула, наконец, оказавшись на свободе. — Тренировку? — весело предложил брат. — А давай! — отскочила, тело само приняло стойку. Надо же узнать свои теперешние возможности. Главное — не задумываться, что делаю! *** После тренировки хотелось одного — рухнуть и не шевелиться. А вдвойне обидным было то, что Мадара особо и не выдохся! Повалял меня в пыли, вскочил на ноги, как пружиной подброшенный, и убежал, крича что-то про занятия с отцом. Мне в братья достался чакромонстр! Чуть поморщившись, потерла пострадавшее плечо, представила, какой шикарной коллекцией синяков обзаведусь к вечеру, и тяжко вздохнула. Настроение быстро опускалось в минус. В аниме не прочувствуешь боль в каждой мышце, литры пота и крови, которые пришлось пролить герою по пути к списку сильнейших. Головная боль вернулась. Поднапрягши память и вспомнив, что пока никуда бежать не надо, неспешно пошла в сторону дома. Мысли сами собой вернулись к Учиха Таджиме… к отцу. Надо привыкать называть его так, даже мысленно, по крайней мере, пока не проснусь обратно студенткой. Отца не было за завтраком, хотя он вроде не уходил на миссию. Да и когда ему было? Встреча с Сенджу, потом утащил сына на разбор полетов, услав дочь отрабатывать удары, а наблюдательная девочка видела прибежавшего гонца. Что-то срочное прислали? Но это и к лучшему, ещё спалилась бы на мелочах. Это Хана и Кин видят меня утром да вечером, а брат в расстроенных чувствах и слона бы не заметил. А так, глядишь, к встрече с родителем успокоюсь и вживусь в роль настолько, что мелкие огрехи не вызовут больших подозрений. Нашла Хану-сан за чисткой овощей, попросила научить готовить и внезапно испытала дикое смущение, словно просьба была постыдной. Да что со мной происходит-то? К щекам прилила кровь. Нет, как прирезать кого, так запросто, а как попросить урок готовки... Женщина удивилась, но быстро взяла себя в руки и, разделив овощи на две кучки, вручила нож и принялась бойко пояснять, что и как чистить-резать. К концу речи мои пальцы обзавелись мелкими порезами, а лицо пылало, куда там катону. Нож никак не хотел ложиться в ладонь, словно у тела вообще не было навыка обращения с ним. Женщина неспешно и певуче, как балладу рассказывала о разных мелких хитростях, которые не преподаются специально, а передаются от старших к младшим, пересказывала новости и сплетни, чему-то легонько улыбалась. А меня потихоньку отпускало в спокойной домашней атмосфере. — Кай! — возглас заставил оторваться от нарезки и хмыкнуть. Кин, увидев меня за готовкой, попыталась развеять гендзюцу. Судя по ошарашенному лицу, химе на кухне — та еще редкость. И отнеслись ко всему с пониманием. Хана-сан никак не прокомментировала долгое копошение, а Кин только прятала улыбку. *** «Тора-сенсей желает мне добра!» — мысленно повторяя это как мантру, доползла до фурако. Молодой, по моим меркам, но для местных уже ставший ветераном и успевший покалечиться мужчина гонял всех учеников нещадно, после разъясняя, какие мы увальни и сколько бы раз были убиты. Возникать никто не смел. Очень хотелось доползти до комнаты и просто рухнуть, даже не на футон, татами сойдет. Реальность в очередной раз внесла свои коррективы. Хана-сан чуть не за шиворот притащила мыться. Женщина, первой закончив споласкиваться, ловко забралась в бочку. Всплеск чакры, и от воды повалил пар. Ого! Разрушительные техники это зрелищно, но вот такое мирное использование чакры, по мне, куда круче! Это ж какая экономия на топливе и времени. Наскоро ополоснулась и нырнула в теплую воду. Как всё тело ноет-то! Хорошо, что местные такие чистоплотные, немного помокну, глядишь, легче станет. Попыталась устроиться поудобнее, но скамейка внутри оказалась низкой для детского тела, уровень воды был выше нужного. Не сдержала раздраженного шипения. Хочу обратно в свой мир и век, к лекциям и разношерстной компании. И, конечно же, к семье! При мысли о родных на глаза навернулись слезы. Торопливо плеснула в лицо водой, чтобы скрыть их. Если Изуна всё же попала на моё место, надеюсь, разобралась с доставшейся памятью и не наделала глупостей! Проснуться в своём теле так и не удалось. Как и увидеть теперешнего отца: спешно отбыл по каким-то делам. Брат долго тихо бурчал, что занятие сорвалось. Как относиться к родителю, было непонятно. Моя предшественница восхищалась на грани восторженного писка. Но больше боевой мощью, этот аспект забивал всё остальное. Понятно, что силен-умен, раз жив до сих пор, а клан, непрерывно воюя, живет более-менее благополучно. А вот какой он отец? Можно обнять и попросить что-нибудь рассказать? Пусть не сказку, но легенду или что историческое. Память изображала пленного партизана. Но то, что Мадара явно не сильно огреб за Сенджу, определённо плюс к образу родителя. Принял ведь ложь сына, когда тот заявил, что слабее. Воспоминания заставили невольно улыбнуться. Как забавно реагировала Изуна! Как так, её обожаемый нии-сан заявляет, что слабее. Да и доставшийся ей противник у меня вызывал скорее умиление. Поверил ведь. Мой будущий убийца. М-да. Ещё раз плеснула в лицо водой. Невеселые перспективы. И что же делать, Сенджу Тобирама? С нашими старшими братьями все понятно. Даже если Мадара действительно уступал Хашираме, пробудившийся шаринган это устраняет хотя бы пока. Но они явно прикипели друг к другу, даже если не брать во внимание факт реинкарнации в них сыновей Рикудо. Будут сдерживаться, если верить канону. Помереть от внезапно резко повысившегося уровня железа в организме и не предусмотренных природой отверстий как-то неохота. Устраниться от сражений не выйдет, потому как тогда — замужество с тем, кого выберет отец, и куча детей. Детей, многие из которых не вырастут, погибнув на бесконечной войне. *** Внеплановый визит в столицу оказался неожиданно утомительным. При мысли о скопившихся за время отсутствия бумагах становилось досадно. Но случай действительно был серьезный, Харука-сан могла одна и не справиться. Едва переступив порог дома, мужчина почувствовал какие-то неуловимые изменения. — Я дома! — С возвращением! — поклонилась вышедшая навстречу Хана. — Я накрыла на стол. Вытирая руки поданным теплым полотенцем, Таджима примечал небольшие, но заметные изменения. — Случилось что-то хорошее? — Кин-чан наконец начала приходить в себя после смерти братьев и отца, — Хана словно светилась изнутри, разом помолодев и похорошев ещё больше. — Вчера допоздна с химе сидели, о чем-то шушукались, смеялись, пришлось на них шикнуть, а то утром бы проспали. — Вот как? Хорошо, что им удалось поладить. — Изуна-химе попросила научить её готовить. Ками-сама, я думала, она никогда меня не примет! Мужчина улыбнулся. Действительно, хорошие новости. — С возвращением, то-сан! — два влетевших вихря притормозили явно с трудом. В слаженном возгласе почти потонуло вежливое приветствие Кин-чан. И если сын явно сдерживал радость, то от дочери явственно ощущалась заинтересованность. Что в нем могло такого измениться за несколько дней отсутствия? А взгляд, тем временем, выхватывал мелкие детали. Изуна чуть иначе двигалась, да и палочки взяла немного не так, как всегда. Какие-то травмы во время тренировок? Но к чему тогда слишком внимательный, хотя и маскируемый взгляд? Отпустившее было напряжение вновь стало возвращаться. — Дети, я надеюсь, вы старательно занимались и выдержите небольшую тренировку со мной? Радостный взгляд наследника и чуть напряженный — химе. Она что, действительно получила травму и не хочет об этом говорить? Глава клана вздохнул, выныривая из ставших слишком яркими во время медитации воспоминаний, затем помассировал виски. Что со всем этим делать, было неясно. Изуна явно здорова — оружие брала как обычно, движения тоже не изменились, как и выполнения ударов. А вот за обычными делами то и дело проскальзывало в жестах что-то иное. Как если бы дочь носила тесную одежду, не дающую до конца выполнять привычные жесты. В особенности бросилась в глаза легкая досада, мелькнувшая на лице девочки, когда она не смогла достать свиток, просто протянув руку. Словно привыкла быть выше. Впору было заподозрить вмешательство Яманака. Но все в один голос утверждали, что дети не покидали границ селения в его отсутствие. *** — Что это значит, Изуна? — льда в голосе хватило бы на Арктику. — Я неоднократно говорил с тобой, приводил все доводы, но ты была непреклонна. А теперь вдруг являешься и просишь об ученичестве в той же стезе! Слова Таджимы-сама были как ушат ледяной воды. Кривая реинкарнация! И сама я дурная девчонка из спокойного мира. Самая умная, да? Строить планы, опираясь на оценочное восприятие ребенка! От пронизывающего взгляда хотелось сжаться в комочек, воздух стал густым и вязким. На плечи обрушилась невидимая тяжесть. — Прости, отец, — низко склоняюсь, едва удерживаясь, чтобы не рухнуть. Слова с трудом удалось протолкнуть через пересохшее горло. Как-то я себе это все иначе представляла. Вся память тела противилась такому открытию спины. — Мое поведение было недостойно химе великого клана. Я осознала ошибки и готова их исправить.— Несколько раз голос слегка дрогнул от напряжения, лихорадочного подбора слов и так и не убранного духовного давления. — Иди, — ответ прозвучал, кажется, через вечность. Тяжесть ки стала ослабевать. — Я поговорю с Хикару-сан. У тебя хотя бы хватило ума не портить с ней отношения. Тихонечко выскользнула из дома и, чувствуя, как слегка потряхивает тело, поспешила прочь — нужно найти укромный уголок и хорошенько перетрясти память. И быстрее, пока опять не вляпалась! Медитация не принесла долгожданного облегчения. Возвращение в реальность было похоже на выныривание из глубокого омута. Открыв глаза, посмотрела на ближайшее дерево. Ствол казался очень соблазнительным. Кажется, пока это будет моим частым желанием — обрести лбом твердую поверхность. Это ж надо было так подставиться! Хвала всем силам этого мира, что перед моим пробуждением с Изуной ничего не случалось. И вроде удалось искренностью извинений заглушить паранойю опытного шиноби. А то неизвестно, как повернулось бы дело, реши глава клана проверить меня у штатных медиков и мозголомов! Сейчас еще легко отделалась. Дура! Ой, дура! Ой-ей, похоже, извиняться мне придется еще не раз. Выпустила воздух сквозь стиснутые зубы. Решила воздействовать на окружающий мир, называется! Но с кем ещё говорить о своём обучении, как не c отцом? Образ девочки-ровесницы, которая на занятиях у Торы-сенсея неприметно сидела в стороне, а потом подлечивала пострадавших, намертво запал в душу. Это же ирьениндзюцу! Как можно упустить возможность ему обучаться? Реальный шанс выжить лично для меня и тех, кто станет дорог! Делать-то нечего. Проснуться на съёмной квартире всё никак не удавалось. Более того, сны стали отображать эту реальность. Поднялась с земли, отряхнула одежду. Придется принять то, что я — Учиха Изуна.