Ласка с веером

7 глава — Тоби-ку-ун, ну сделай лицо попроще! Тобира-ама, ну что ты как не родной после всего, что между нами было? — Переигрываешь, — вынесла вердикт маленькая пестрая кошечка, вольготно развалившаяся на столе. — Хотя если добавить в голос приторной сладости, года через три-четыре можно будет использовать. — Чо-чан, если не научусь выводить его из себя и заставлять делать ошибки, до того времени просто не доживу. — Поморщилась, вспоминая первую встречу после долгого перерыва. Тьфу, попалась, как мошка в янтарь! Ощущения от водяной тюрьмы были своеобразными. Дискомфорта-то нет, за исключением того, что пошевелить и пальцем нельзя, а дышать всё-таки надо. Вода искажала картинку, но было видно, что Тобирама запыхался. Желающих отогнать Сенджу что-то не наблюдалось. Единственной пришедшей в голову мыслью было поиграть в маленький кипятильник с большой мощностью. Да, не самая умная была идея. Освободилась больше из-за внезапности. Если бы противник рискнул потерпеть, у меня были бы все шансы повторить судьбу раков. — Я тебе ещё нужна? — потянулась кошечка. — Если нет, то пойду, прогуляюсь, осмотрю окрестности. — Иди-иди… — достала из сумки исчирканный черновик с составом стимулятора. Издеваться над собственными голосовыми связками надоело. Перепроверила расчеты. Работа над ними началась ещё в Сора-ку. Выходило, что в этот раз получается рабочий состав безо всяких совсем уж неприятных побочных действий. Добежала до госпиталя, удачно не пересеклась ни с кем, кто мог бы отвлечь, глянула список дежурств. Отлично, ничего не поменялось и ночь в лаборатории будет в моём распоряжении! — Семпай, — тихий оклик заставил вздрогнуть и резко обернуться. Я никого не почувствовала! Бледная как снег Сузуме стояла, обхватив себя руками за плечи. Её чакра не ощущалась вообще никак. — Что случилось?! — есть способы сокрытия, но у нее чакры столько, что до такого состояния не дойти никак. — Я опробовала средство, над которым мы работали, — призналась кохай. — То, для блокировки чакры. — Сузуме, ты рехнулась! — спешно прошла подругу шосеном. — Использовать себя как подопытную! — Иначе снадобье опробовала бы ты, — невозмутимо отозвалась она. — И в случае чего винила бы лишь себя! А если что-то пойдет не так?! — от осознания возможных последствий начало потряхивать. — Ты же говорила, что ничего страшного все равно не произойдет, — безмятежно усмехнулась Сузуме. — Просто усиленная версия. Я верю тебе. — Где Рури и Кохаку? — от внезапной догадки стало не по себе. — А их на миссии сдернули. Что-то срочное пришло, — окончание фразы эта сумасшедшая уже шептала. Выпустив воздух сквозь стиснутые зубы, сгребла подругу в охапку, боясь иначе наговорить лишнего. Без подстраховки! Верит она мне! Повисла тишина. — И как ощущения? — наконец не выдержала. Шосен ничего не показал. Девушка задумалась, сложила печать концентрации, затем попыталась использовать катон. — Очаг чувствую, чакру тоже, а сделать ничего не могу. И всё словно слегка поблекло. — Сузуме зябко передернула плечами. — Слепым котенком себя ощущаю. И холодно. — По ощущениям, обычный человек со столь малым количеством чакры, что брать в клан и обучать не было смысла. Вот бы бьякуганом взглянуть! — Хьюг этим трюком не обмануть, сразу увидят, слишком развитые тенкецу. Я долго без чакры буду? — А вот не знаю, — не удержалась от маленькой шпильки. — Теоретически, сутки. — Ками! — Сузуме передернуло. — Что я буду делать сутки без чакры?! — Как что? Идем на полигон, проверять, насколько просели твои боевые навыки! — Бой? — убито поинтересовалась экспериментаторша. — Нормативы сдавать будешь! И открою страшную тайну. Я не стала бы сразу проверять новинку на себе. У нас и пленные есть. *** День, когда химе переступила порог госпиталя на практику, лично им был приравнен к празднику. Впервые за долгое время Кохаку с уверенностью мог сказать, что счастлив. Работы прибавилось, но казавшаяся недостижимой мечта внезапно оказалась ближе, чем могло быть. — Да отстань ты от меня со своими пробирками! — от вопля, казалось, содрогнулись седзе. — Здоров я! Как биджу здоров! — Молчи, добыча! — азартно воскликнула Мизуки-сенсей. С любопытством отодвинув створку седзе, Кохаку увидел довольную наставницу, устроившуюся верхом на пытавшемся уползти соклановце. Судя по сбитому футону и длинному хвосту веревки, ему это почти удалось. — Добыча?! — возмутился шиноби. — А вот не надо было сбегать! — отрезала Мизуки, вгоняя в брыкающееся тело сенбоны. — Еще пару анализов, и все, — ласково увещевала Рури. — Мы должны быть уверены, что справились с последствиями отравления. У Акаcуна весьма коварные яды. На лицо сама собой наползла довольная улыбочка. Прикрыв седзе, юный медик неспешно пошел по коридору. Впереди мелькнули тащащие что-то опутанное веревками девушки из главной ветви клана. "Что-то" пыталось выбраться, пыхтело и брыкалось. — И не надейтесь, Сайто-сан! — ласково промурлыкала одна из куноичи. — Вы от нас пять раз сбегали, в этот раз мы постарались! Да-а, выловить и долечить всех! Особенно любителей сбегать. — Ками-сама! Вы что творите?! — панический возглас Юрико-сан резанул по ушам. Кохаку прибавил шаг и, увидев начало процессии, замер, не зная, как реагировать на пыхтящую кохай, с посильной помощью подруг притащившую отца. — А что, глава уже не часть клана? — усмехнулась химе, с явным облегчением устраивая ношу на футоне. Юрико схватилась за сердце. Не обращая внимания на произведенное впечатление, Изуна быстро взяла пробы крови и передала их возникшей как из воздуха Рури. Подневольный пациент зашевелился, дернулся, почувствовав путы. — Что это значит?! — ки ударило, тяжестью падая на плечи. У стены тихо пискнула Юрико-сан. Кохаку вздохнул, отмечая, что не так уж и тяжело игнорировать такое проявление недовольства. Не впервой. — Тише-тише, — пробормотала химе. — Все хорошо, не дергайся, сейчас я сниму повязку. Только закончу диагностику глаз. Окутавшиеся медтехникой пальцы легли на сокрытые тканью веки. Кохаку осторожно отступил к стене: такое действие могло быть расценено как прямая угроза, лучше не обострять. — Готово. Всё лучше, чем я ожидала! — Изуна! — прорычал глава клана. Очередной удар ки и полыхнувший шаринган были проигнорированы. — Всего лишь выполнение твоего распоряжения, отец. — Изуна, словно и не заметив отцовской ярости, развернула перед его лицом свиток. Тот самый, который пару месяцев назад приносила на подпись. – Где тут сказано, что кого-то нельзя отлавливать для тренировки? — Таджима-сама, — вышедшая из-за спины Изуны Рури почтительно поклонилась, — пожалуйста, уберите ки, оно мешает диагностике, да и лечению. Изуна-химе, все готово. Мужчина опешил от такой наглости. У Кохаку вырвался нервный смешок. Они все определенно сошли с ума! Хмыкнув, глава клана всё же выполнил просьбу. — Отец, это ненадолго. Развязать, прости, не можем, а то больно много любителей сбе... — Изуна резко развернулась, из рукава вылетели сенбоны, — …гать. Сайто-сан, вы опять за старое? Сенпай, займись уже им, опять ведь уйдет! Видишь, папа, какие у нас бойцы несознательные? — в голосе химе была искренняя тоска. — Мы об их здоровье печемся, а они сбегают! Можешь попытаться сам распутать узлы. Это девятнадцатая модификация пятого способа. *** Знакомая чакра заставила напрячься. Тобирама втайне надеялся, что больше не увидит этого Учиху. Но нет, ошибки быть не могло, то, как чувствуется его чакра, намертво врезалось в память. И в этот раз им никто не помешает! Сенджу постарался замаскировать свое присутствие и осторожно приблизился. Враг беспечно сидел на поваленном стволе дерева, подставив украшенную моном спину, так и просящуюся под удар. Кунай сам собой оказался в руке, а затем молниеносно отправился в полет. Вот только Учиха непринужденно наклонился, пропуская оружие над собой, а когда выпрямился, в пальцах у него был какой-то цветочек с длинным стебельком. Атака была нагло проигнорирована. Тобирама был уверен, что уж звук-то вонзившегося в дерево куная красноглазый должен был услышать! Но Учиха продолжал как ни в чем не бывало сидеть на бревне. Не отрывая взгляда от ненавистного веера, Сенджу потянулся рукой в подсумок, за сюрикенами, но остановился на полпути, пальцы невольно дрогнули: на голове Изуны оказался венок из цветов и листьев. Из горла едва не вырвалось рычание. Биджев Учиха все это время плел венок?! — Тобирама, — противник, наконец, соизволил повернуться к нему лицом, — уже соскучился? То, как было произнесено его имя, заставило скрипнуть зубами и запустить россыпь сюрикенов, а следом и водяные пули. — У тебя какая-то нездоровая страсть к Учиха, — покачал головой ушедший от атак Изуна. — Или это у всех Сенджу? Подобная глупость заслуживала лишь пренебрежительного хмыканья. — Не, ну серьёзно! — не унимался Учиха, даже не думая доставать оружие. — Наши старшие братья вообще прут друг к другу через все поле бо-оя-я, — голос Изуны слегка сбился во время уводящего из-под удара переката, — да и отцы в этом не сильно отстают! А ты вот ко мне явно неровно дышишь. Надо бы поспрашивать в клане, может, это нормальное поведение для вас? Рычание всё-таки вырвалось из горла: уж больно свежи были воспоминания о счастливом лице Хаширамы после очередного пересечения в бою с бывшим приятелем. Ани-чан светился настолько, что хотелось скормить ему миску васаби, а в голову невольно закрадывались сомнения о том, насколько приятель «бывший». Удар катаной должен был обрушиться на плечо, вот только противник рассыпался листиками, а на голову внезапно упал пахнущий травами и еще несущий тепло чужого тела венок. Сенджу дернулся, скидывая его, отскочил в сторону, но ничего не произошло. Его противник сбежал, воспользовавшись иллюзией, а оставленный венок не спешил взрываться или демонстрировать иные неприятные сюрпризы. Чуть помедлив, Тобирама осторожно подцепил венок лезвием катаны — нужно было изучить оставленный Учихой сюрприз, наверняка там какая-то гадость. *** Таджима отложил кисточку и помассировал пальцами переносицу. Бумаг стало немногим меньше, но мужчина чувствовал, что если продолжит вникать в дела клана, точно наделает ошибок. Даже привлечение к работе с документацией сына мало спасало. Впору было брать наподхват и Изуну. Умений у нее теперь должно хватить. При мысли о дочери глава клана нахмурился. Учихи ценят силу. Но идиоты, смеющие неуважительно относиться к ирьенинам, долго не живут. Знания медицины обезопасили бы дочь от внутриклановых склок и изрядно упрочили позиции Мадары, когда тот станет главой. Вот только сама химе не горела желанием учиться на медика. И тем внезапнее была её просьба. Впору было заподозрить чужое вмешательство. Отчетов от Хару набралась уже целая подшивка, но яснее ситуация не становилась. В который раз главе великого клана казалось, что он упускает из виду что-то важное, способное пролить свет на странное поведение дочери. — Ками, за что… — сквозь зубы прошипел Таджима. Сын до сих пор не выбросил из головы того Сенджу. Да и странности с дочерью начались как раз после этого. Или всё дело в той проклятой встрече трое на трое на берегу речки? Учиха тяжело вздохнул: то ли сожалеть, что не прихватил с собой отряд и не лишил вражеский клан главы и наследников, то ли радоваться тому, что не приобрёл врага в лице собственного сына. Звук шагов, явно для обозначения своего прихода, створка седзе аккуратно отодвигается в сторону. — Отец, ты опять заработался и пропустил ужин, — Изуна, нагруженная сервированным подносом, просачивается внутрь. Как бы невзначай, всей позой показывая почтение, подкрадывается ближе, садится на пятки. На лице спокойная безмятежность, легкая улыбка на губах. Светлая юката с нежным узором делает фигуру тоньше и гибче. Таджима невольно залюбовался дочерью, испытал острое желание спрятать нежный цветок подальше от битв. Но тут же вспомнил недавние события и невольно напрягся. Этот её принудительный медосмотр.… Видят ками, он не поддавался! Вопрос, что делать с последней выходкой, оставался открытым. Нет, Изуна была права — в разрешении действительно не было ни слова о том, кого нельзя ловить, но Таджиме и в голову не могло прийти, что он окажется на медосмотре. Дочь невозмутимо устанавливает поднос на освобожденное от бумаг место и тихонько сдвигается, так, что движения практически незаметны. Подкрадывается, как кошка. Пребывание в Сора-ку определенно пошло на пользу. Когда теплые ладони касаются плеч, мышцы невольно напрягаются: хорошему шиноби тяжело подпустить кого-то столь близко. Даже собственного ребенка. Все чувства говорят: «она безопасна». Но в памяти четки воспоминания: повязка на глазах и оплетшие тело веревки. Через тело мягкой волной проходит чужая чакра. Тихий успокаивающий шепот, жар от коснувшихся век пальцев ощущается даже через ткань. В жизни случалось разное, и пробуждения бывали всякие. Но вот такое ощущение беспомощности было впервые. Но даже это не может перебить чувство гордости за клановых детей — их с Сайто подловили во время тренировки. Смогли. Растут опасными и сильными. Тренированные пальцы аккуратно проминают мышцы, словно вытягивают напряжение, так что когда массаж переходит на шею и голову, дергаться уже нет желания. —Вот теперь верю, что ты могла тискать Некомату. Тихий смешок в ответ. Глава клана прикрывает глаза. Пожалуй, можно дать Изуне большую свободу, выдав миссию, на которой она будет командиром. Девочка уже неплохо освоилась с командованием в госпитале. Да и чем бы ни было вызвано изменение в характере, у химе не раз имелись возможности причинить вред. Но она ими не воспользовалась. *** Во рту полыхал пожар, куда там катону. Огненный комок спустился по пищеводу и сверхновой взорвался в желудке. На глаза навернулись слёзы. С трудом протолкнула в легкие воздух. А затем жар добрался и очага чакры. По телу как ток пробежал. Двигаться-я-я! Неважно, как и зачем! Йеху-у-у-у! Первой на себя приняла удар макивара во дворе. Самозабвенно попинав деревяшку, добежала до полигона, по спирали вбежала на вершину самого большого дерева, сиганула вниз, в полете выдувая в многострадальный пруд огромный огненный шар. И ещё один. Приземлившись, со всей дури долбанула кулаком в землю. Потеряла равновесие от пошедшего волнения под ногами, прыжком и перекатом ушла от получившейся земляной ловушки, прямо под чьи-то ноги. Опознав в пришедшем посмотреть на безобразие отца, буквально взмыла вверх, оплетая мужчину руками и ногами. — Па-а-ап, ну сделай лицо попроще! На периферии сознания раздались возгласы «Кай!», но не обратила на них внимания. От тела отца пошла волна чакры, собственный очаг полыхнул в ответ. — Щекотно! — хихикая, уткнулась лбом в широкое плечо. — А давай ты домой хоть изредка будешь приходить пораньше, мы же скучаем! — Изуна, ты что-то принимала? — наконец отмер отец. Переступил с ноги на ногу, перехватил меня поудобнее. — Новые стимуляторы! Раз у меня впереди первая миссия в роли командира, надо быть готовой ко всему! Э… папа, а куда ты идешь? — А сейчас, — вздохнул отец, — я отнесу тебя домой! И ты будешь отдыхать. Медитируй или приготовь что-нибудь. Но не приближайся сегодня к полигонам и лаборатории! Это приказ! Ясно? — Конечно! — расплылась в довольной улыбке. Меня взяли на ручки, прелесть же! — Ты такой заботливый! Резкий рывок шуншином. — Все-все, не буду портить тебе образ грозного главы. — Не удержалась, потискала напоследок и юркнула в дом. Хихикнула. Ой, я не могу, он засмущался! Тело переполняла энергия. Какая медитация? Когда меня отпустило, дом блестел. Физические силы еще были, а вот желание двигаться пропало. Начала болеть рука. С удивлением обнаружила подживающие трещины в костях. Рановато мне наносить такие удары. Да и стимулятор, кажется, нуждается в доработке. Выйдя из дому, неспешно дошла до любимого места медитации, но просто повалилась на траву. Едва слышный шелест и тихий хруст маленькой веточки заставили напрячься, а потом облегченно выдохнуть и, приняв расслабленный вид, прикрыть глаза. Перекатом ушла от мелькнувшей сети, подсекла ногу ближайшего противника и сграбастала его в охапку. — О, Има-тя-ан, — довольно протянула, перехватывая добычу поудобнее, — попалась, милота! С веселым визгом мелкая попыталась вывернуться. Ей бы это не удалось, вот только остальные "охотники" не остались в стороне. Очень скоро образовался веселый клубок, буквально погребший под собой. И щекочущийся! Отпустили меня, только когда сил смеяться уже не было. — И что это было? — наконец отдышавшись, смогла сесть. — Репетиция полевых допросов? — У тебя был такой вид, что надо было срочно тормошить! — торжественно возвестила Има, сразу выдавая главного заговорщика. Учитывая, что никого из детей я сегодня не видела, а они сразу явились подготовленными, — Кин, куда ж без неё. Видимо, оценила мое утреннее состояние и шепнула малышне. Мне не нравится предстоящая миссия. Усмехнувшись, вновь повалилась на спину. Щекотки боюсь не я одна, учту на будущее. Только местную маленькую милоту надо сперва разоружить, связать и лишь потом — тискать! Эх, не с таким численным перевесом! —Изуна-сан, а что это вы задумали, — подозрительно поинтересовался один из мальчишек. Похоже, лицо у меня было очень красноречивым, потому как стайка сорвалась с места, на бегу крича о том, что помнят про вечерние тренировки. Посмеиваясь, отряхнулась и направилась собирать снаряжение. *** Тобирама устало потер глаза. На столике перед ним лежал распотрошенный венок, разобранный по листикам и соцветьям. Совершенно обычные растения, ничем не обработанные, и никакие опасные сюрпризы в переплетении стебельков не таились. Ничего обнаружить не удалось, а идти с таким к кому-то из взрослых было стыдно и немного боязно. Особенно после регулярно устраиваемых разносов группам, отправленным за Учиха. Красноглазый клан в последнее время как-то затаился, это вызывало вопросы, которые очень хотелось прояснить. — Чокнутый Учиха, — пробормотал Тобирама, сметая со стола остатки трав и цветов. — Вот зачем ему это было нужно? Убравшись в лаборатории, мальчик выскользнул в коридор, но добраться до выхода не успел, привлеченный хорошо поставленным голосом одного из наставников. — Я вас за ёкаем посылал или за Учихой? — вкрадчиво интересовался Шоджи-сенсей. Ответом была тишина, и мужчина продолжил. — Правильно, за Учихой. И где? — У себя дома где-то! — бодро ответил молодой голос. Судя по звуку и тихому ойканью, подзатыльник балагуру товарищи по несчастью отвесили смачный. — А должен был быть у нас! — Повысил голос допросчик. — Вы его вырубили? — Вырубили. — Связали? — Связали. — Дурманящими препаратами накачали? — Да. — Отвечать у провинившихся выходило на удивление слаженно. — Где Учиха?! — Шоджи-сенсей уже просто рычал за стенкой, и Тобирама непроизвольно поёжился. — От вас уже пятый красноглазый сбегает! — А от группы Минами-сан уже седьмой сбежал, обозвав криворукими недоучками.