Путь потерянной лилии

Все мысли в голове смешались в одну кашу, на которую в реальности невозможно было бы смотреть. Как только его мысли возвращались к жене, то вены на руках как будто по команде начинали набухать, а всё тело содрогалось от отвращения и страстного желания выпустить наружу все скрытые внутри чувства. Как же Мин сейчас был зол на Дженни и на самого себя, что допустил себе мысли о том, чтобы оказаться с женой в одной постели. Неужели ему настолько наскучил секс на одну ночь, что он готов был трахнуть человека, которого презирал всей своей душой? Наверное, он просто сходил (или уже сошёл) с ума. Многое после сна не давало ему покоя: манера речи Ким, её поведение, но, что самое главное, упоминание его биологической матери. Внутри всё переворачивалось с ног на голову, когда в его воспоминаниях эта женщина ломала тарелки с той же лёгкостью, с которой разбивала ему сердце каждый раз, когда он вспоминал о ней. Юнги помнил каждую секунду того, как эта женщина собрала свои вещи и закрыла дверь, просто посмотрев ему в глаза и даже не сказав ничего на прощание. Почти то же самое, что произошло позже и с Дженни, собравшей чемодан и уехавшей не так давно. Как же эти две дьяволицы всё-таки похожи, даже чересчур... Но думать об этом парню не хотелось совершенно, ведь иначе его крыша точно свернула бы не туда, чего ему уж точно не хотелось. Нужно было для начала снять напряжение, в чём ему и должна была помочь Чон Соён, к которой он ехал на всех парах, чуть ли не превышая скорость там, где её уж точно превышать не стоило. Пытаясь заглушить внутри себя невероятное желание завладеть ненавистным ему телом, Мин просто представлял, как по приезде сможет вдоволь насладиться отличным сексом, ведь Соён была в этом деле настоящей профи. Стоило в своей голове лишь заменить образ жены на ту, с которой он спал всякий раз, когда ему нужно было снять дичайший стресс. Парень даже не смог понять, как оказался так быстро возле её двери и стал долбить в дверной звонок, как сумасшедший. — Мин, не ожидала, что ты... — не успев даже закончить начатую фразу, Чон почувствовала, как сильно и жадно он целовал её губы, словно она была для него единственным источником кислорода, без которого его существование было бы бессмысленно. Такой напор при желании запросто мог любую свести с ума. — Эй, притормози, что стряслось? — блондинка тут же расплылась в улыбке, надеясь получить определённый ответ, которого никогда не могла от него добиться. Ей всего-то было нужно узнать, что этот моральный ублюдок действительно в ней нуждался. Что не только секс ему был интересен, но, возможно, и какая-то часть её настоящей личности могла бы зажечь в нём интерес к её персоне. Юнги лишь стоило сказать: «Ты мне нужна», как она бы выкинула чёртов телефон в окно, забивая на других парней, которых у неё сейчас и так было мало, а всё из-за слепого ожидания, что принц по имени Юнги сможет найти на неё немного своего времени и капельку внимания. — Просто заткнись, — Мин вновь прильнул к её губам, в этот раз уже чуть менее напористо, но при этом его руки скользнули от её невинного личика вниз до самой талии, которую он крепко сжал своими крупными ладонями. Ему так сильно хотелось выкинуть из головы образ Дженни, что он старался быть более тактильным по сравнению с той версией себя, которую он видел во сне. Когда он не мог оттолкнуть или же наоборот притянуть её к себе как можно ближе. Сейчас всё, чего он не смог сделать с Ким, он хотел сделать с наивной овечкой Чон, которая с радостью бы выполнила практически любую его просьбу, стоило Юнги только заикнуться о чём-то. — Я не против секса с утра, конечно, но твой настрой мне не очень нравится, — кое-как Соён удалось немного отстраниться от парня, упираясь ладонями прямо в грудь, но освободиться полностью от столь мощной хватки не представлялось ей возможным. И лишь сейчас она заметила тот самый бешеный взгляд, который увидела ещё при их первой встрече в баре, когда Мин хотел выбить всю дурь из парня, просто заступившегося за свою же девушку. Тогда конфликт удалось урегулировать, но тот самый звериный взгляд она никогда не смогла бы забыть. Больше всего на свете Чон хотела бы, чтобы этот неуправляемый зверь никогда не смотрел на неё именно так. И сейчас страшный сон преследовал её наяву, а спрятаться было некуда. — Не зли меня ещё больше, Соён, — в её голове где-то на фоне как будто даже был слышен тихий рык, словно Мин произнёс это сквозь зубы, пытаясь сжать их чуть ли не до хруста. Вероятно, если бы она смотрела ему в глаза хоть на пару секунд дольше, то увидела бы, как они наполнились кровью от той самой необузданной ярости, которая была страшнее любого сурового наказания самого Господа, которому девушка иногда молилась тихими дождливыми вечерами. Только вот вместо ангела-хранителя тот самый Господь подослал к ней демона-разрушителя в самой прекрасной обёртке, которую Соён только могла себе представить. И, если бы ей сказали, что однажды встретит человека, которого по-настоящему и сильно стала бы желать, вероятно, она просто рассмеялась бы в лицо тому самому человеку, который рассказал бы ей об этом. — Ты хотя бы презик с собой взял? — Сегодня без него. — Стоп, нет, — не успел парень даже приблизиться к ней, как Чон тут же отодвинулась и укоризненно посмотрела на брюнета. — Ты знаешь уговор — только безопасный секс, — это было самое главное правило всей её жизни. Насмотревшись на ужасы, творящиеся в тех трущобах, в которых выросла малышка Чон, она была уверена, что ни за что на свете не собиралась повторять судьбу своих соседей и знакомых. Рожать пятерых детей или же делать незаконные аборты в подполье она не собиралась. Тут ещё даже речь не заходила про различные ЗППП, о чём и подумать даже было страшно. Бесспорно Соён доверяла Юнги в этом вопросе безоговорочно, он лично ей приносил справку, чтобы доказать, что он абсолютно чист в этом отношении, что она очень сильно оценила. И она со своей стороны показала свою. Но в этот раз Мин был на удивление не похож на себя, раз даже забыл столь элементарную вещь. Конечно, это был не первый раз, когда он приезжал к ней в таком же ужасном настроении, но девушке впервые доводилось видеть его настолько несобранным. — Я пью противозачаточные по необходимости, а парень приходит со своей резинкой. Это железные правила. — Соён... — тихий голос, который в любой другой ситуации мог успокоить и придать сил, на деле являлся признаком того, что девушке стоило бежать от этого манящего до ужаса тона, куда глаза глядят. Вряд ли после этого Мин её спокойно погладил бы по головке и дал печеньку. — Ты хочешь, чтобы в этот раз было по-настоящему больно? — её губы слегка дрогнули, когда воспоминания об одной ночи настигли её. Грубые прикосновения, сводящая с ума напористость и полный игнор после протянутого и жалобного «прекрати». В тот раз Соён впервые за пару лет чувствовала себя грязной, когда Юнги нагло лапал и пытался воплотить некоторые больные фантазии. В её голове всплывали образы и отрывки того, как запястья были до вмятин затянуты его же собственным ремнём и привязаны к углу кровати; как он в порыве страсти, смешанной с агрессией, пытался её душить, но не ласково и игриво, как это делали другие, а так, словно хотел её убить. И та улыбка, которую она видела сквозь слёзы, пугала даже больше, чем его необузданная ярость. Нет, снова чувствовать ту боль она больше не хотела. — Ты с катушек слетел? — шокированная данными словами, Чон лишь коротко и тихо задала вопрос, который моментально появился у неё в голове. Девушка даже не сразу поняла, что по щекам начали скатываться непрошенные слёзы, которые даже немного удивили стоящего напротив «джентльмена». Если видеть боль других девушек было для него обычным вторником, то лицезреть слёзы у Соён сродни появившемуся среди бела дня единорогу. Всегда обходительная и готовая на всё «миленькая маленькая шлюшка» (так он иногда называл её у себя в голове или в разговорах с Тэхёном) вдруг показала свою слабость перед человеком, внимание которого она всегда так сильно хотела заполучить. Он это прекрасно понимал, лишь делал вид, что не замечает взглядов, полных надежды на хотя бы какую-то счастливую совместную жизнь. Но он знал, что никогда не смог бы ей дать того, чего она так страстно желала. — Проваливай отсюда, если собрался так разговаривать со мной. Я тебе не какая-то там девка на ночь, которую ты потом бросишь и лица даже не вспомнишь, — приблизившись почти вплотную, Юнги схватил блондинку за запястье, резко притягивая к себе, но даже сло́ва вставить не успел, как Чон умело и быстро вырвала руку из столь мощной хватки. — Блять, отпусти, уёбок! — пришлось перейти на крик, сорваться и, вероятно, оборвать всё, что было между ними. Внутри неё пылали гнев, отчаяние, грусть и злость. Все эти чувства настолько спутались внутри неё, что девушка саму себя не могла услышать, не то что понять, чего она вообще ждала от человека вроде него. Она же знала, что однажды всё придёт именно к этому, но каждый раз старалась закрыть глаза и представить, что в маленькой комнатке в её сердце не спряталось жуткое чудовище по имени Мин Юнги. Открыв глаза, она каждый раз видела лишь раненного зверя, но никак не жуткого монстра. И это была её самая главная ошибка. — Ты мне говоришь «проваливай»? Ты — обычная шлюха, которая каждый день трахается с богатыми парнями и получает охуеть какие дорогие подарки или особые услуги, — в какой момент Юнги стал именно таким? Когда его разумом завладело чудовище, рушащее и убивающее всё, что имело в его жизни хоть какую-то ценность? Эти слова... Это даже не то, что он действительно хотел сказать. Возможно, ему хотелось сказать «забудь» или же невозможное для него «прости»? Только вот он вновь сделал то, что умел лучше всего — окончательно разбил сердце и выкинул на помойку всё, чем хотя бы малость дорожил. Не была для него Соён важна настолько сильно, что ради неё он сорвался бы с места и бросил все дела, но каждый он приезжал к ней, зная, что она его точно никогда не бросит. Будет его верной собачонкой, которая смиренно ждёт своего хозяина за дверью, ожидая, что однажды он сможет погладить её по голове и просто проявить немного заботы. Но тот лишь даёт ей еду, вновь уходя и закрывая за собой дверь, будто его здесь никогда и не было. И сейчас он просто оставил дверь открытой, давая ей тем самым сбежать на свободу, которая ей даже не была нужна. Всё, чего она хотела — чтобы он на неё смотрел и хотя бы раз смог увидеть в ней настоящего человека. Но даже после всего, что между ними было, он не смог даже спокойно её покинуть. — Уходи... Чтобы я больше не видела тебя тут, — ей было тошно и омерзительно смотреть ему в глаза. Последний шанс зацепиться за возможность хотя бы мимолётного счастья был разрушен им самим. И вновь это был сам Мин. Вероятно, однажды он пожалеет, что сказал так, кажется, он даже сейчас думал о том, что немного перегнул палку, но не в его правилах было брать свои слова назад. Лучше было потерять её, чем пытаться всё исправить. Это было проще всего, так что он даже не стал противиться её воле, лишь отошёл подальше и развернулся, собираясь уходить, но решил добить Чон своими последними словами. — Сама ещё будешь меня просить приехать, — негромко произнесённые слова хоть и были выброшены куда-то в пустоту, но всё же достигли ушей Соён, что не могло её не разозлить. И что с того, что ей нравился этот болван настолько, что она ради него готова была отказаться от всего на свете, в том числе и от себя самой? Больше всего блондинка ненавидела пренебрежение правилами, которые были когда-то кем-то установлены, но их пытались нарушить забавы ради. Для них обоих секс — лишь развлечение и приятное времяпровождение, хотя юная дива и желала быть рядом с Юнги по-настоящему. Но всё же договорённости есть договорённости. Бегать по больницам и искать человека, который поможет с лечением ЗППП или сделать аборт, она не собиралась, а уж Мин Юнги и так хуй клал на это всё, при чём в прямом и переносном смысле. И всё было бы нормально, если бы парень подготовился, как делал это обычно. — Ну ты и мудозвон, Мин... — по её щеке скатилась ещё одна одинокая слеза, означающая, возможно, освобождение из крепости под кодовым названием «Шуга». Вероятно, именно эта ситуация наконец помогла Соён хотя бы немного открыть свои глаза на правду о том, каким кретином был и оставался её богатенький любовник. Всё же как-то страшно избавляться от чудесных розовых очков, показывающих лишь положительные черты этого прогнившего насквозь мира. Юнги в сильной спешке выходил из квартиры своей, видимо, бывшей подружки, позабыв даже о таком понятии как «лифт». Хотелось как можно быстрее свалить из чёртова рассадника похоти и страсти, которым буквально была пропитана квартира девушки. Этого не было видно, но определённая аура всегда витала в воздухе рядом с Чон Соён, из-за чего головы парней были вскружены этой блондинистой чертовкой. Мин был одним из немногих, кто не испытывал в целом никаких особых чувств к юной красавице, лишь иногда баловал её всякими побрякушками и дорогим алкоголем, но на бо́льшее от него ей даже не стоило надеяться, хотя Чон и так давным-давно нарушила это своеобразное негласное «правило». Выйдя на улицу, Юнги поспешно достал пачку сигарет, пытаясь прикурить, но воспользоваться зажигалкой всё никак не получалось. Один щелчок следовал за другим, а терпение молодого человека было подобно чаше, наполненной до краёв водой: стоило лишь одной капле упасть, как рябь скользила по водной глади, из-за чего вода вытекала за края, делая из парня полнейшего психа. После пары неудачных попыток использовать зажигалку, разъярённый Мин не стал церемониться, так что просто кинул бесполезную штуковину на асфальт, издавая не то рычание, не то крик какого-то отчаяния. Сегодня, вероятно, был не его день, иначе объяснить то, что он не мог использовать привычные для него способы снятия напряжения, не представлялось возможным. Если бы только эта проклятая жёнушка не лезла ему в голову, он был бы более спокойным. И в самый разгар его гнева раздался телефонный звонок, а Юнги чуть было не выкинул следом и телефон, но вовремя смог взять себя в руки и ответить на звонок лучшего друга. — Чего тебе? — Почему Соён мне только что написала, цитирую: «Тэхён, передай своему дружку, чтобы он лечил голову»? — по тону голоса молодого человека можно было понять, что в голосе смешались удивление и насмешка над старым (но вовсе недобрым) другом. Лишь услышав данное сообщение, Юнги чуть было не ударил свою собственную машину от переполняющей его злости, только было не до конца ясно, на кого он больше злился: на себя или ту самую блондинку, которая, по его мнению, не видела берегов. — Эта сучка Чон... — Что у вас с ней произошло? Вроде бы вы нашли общий язык, когда я вас знакомил, так как ты умудрился всё испортить? — Тэхёну не хотелось нагнетать ещё больше, но всё же любопытство взяло над ним верх, так что парень не мог не спросить у лучшего друга о случившемся. Конечно, дела постельные обычно остаются личным делом каждого, но между двумя лучшими друзьями вряд ли могли появиться какие-то слишком большие секреты, к тому же после слов Соён желание узнать подробности всё сильнее разгоралось внутри. А держать язык за зубами и соблюдать хоть какие-то нормы приличия с друзьями и Ким получалось скверно. — Я не взял презик, — Мин прикрыл глаза, сжимая их как можно сильнее, то ли от стыда, то ли от того, что сам в полной мере не мог осознать глупость причины его ссоры с необычайно податливой Чон Соён. Потерять столь ценный экземпляр из-за такой мелочи было поводом для смеха и издёвок в дальнейшем со стороны лучшего друга. Юнги такого не хотел бы допустить, но сказать всё же пришлось, иначе сующий, куда не надо, свой нос Тэхён достал бы его до самой смерти, пока не узнал бы подробности. Или, что хуже, пытался бы выведать подробности у самой девушки. — Чёрт, Шуга, ты же знаешь Соён, она очень злится, когда парень приходит без презерватива. Как ты умудрился не взять его? Поблизости аптеки или магазина что ли нет? — вероятно, парень по ту сторону телефона был настолько сильно потрясён, что умудрился чуть было не уронить свой телефон, ведь на том конце провода послышался настолько громкий шум, что Юнги чуть было не оглох от столь сильного грохота. Но это не отменило тот факт, что у темноволосого паренька нервы были на пределе. Одна из вещей, которые его всегда бесили — это упрёки и нравоучения. Этим всегда пользовался его отец, так что выносить подобное со стороны других людей он никогда не мог. Скорее, это даже было бы выше его сил, лишь самым близким он спускал это с рук, а именно Ким Тэхёну, так что Мин лишь цокнул лишний раз и добавил: — Мне было не до этого, отъебись. — М-м, ясно, — то ли это были слова искреннего понимания, то ли ответ в духе «опять этот придурок решил не отвечать». — Это всё, что ты хотел мне сказать? Если да, то отвали, мне не до тебя сейчас, — теперь Мин мог спокойно открыть свою машину, стоило лишь найти ключи в кармане его брендовых штанов, что у него получилось с лёгкостью. Хотелось просто сесть обратно в машину и, возможно, умереть на месте, потому что день был настолько дерьмовым, насколько только можно было представить. Вероятно, для полноты картины не хватало аварии и в довесок комы для более интересного развития событий. Но уж лучше кома, чем мысли о том, как Дженни чуть было самолично не трахнула его в собственной кровати. Не хотелось вновь возвращаться к этим воспоминаниям, но почему-то мозг транслировал и прокручивал в голове этот момент. — Вот всегда ты так, забиваешь на меня хер. Если бы не я, ты был бы сейчас одиноким пиздюком, — даже через телефон можно было понять, насколько фальшиво-обиженным голосом Ким произнёс эту фразу. Но она была чистой правдой. Если бы не Тэхён, вероятно, Юнги сейчас был бы на самом дне, несмотря на влиятельных родителей. Возможно, спился или сторчался бы. Но лишь дружба с парнем, который почти никого в своей жизни не боялся и старался быть спокойным ко всему, помогла Юнги в школе не потерять самообладание в драках и различных разборках. Кто знает, что сделали бы другие богатые дети в частных школах, если бы вспыльчивый пацан случайно выбил им зуб. — Завали ебало, придурок, — обычно Юнги ничто не смешило, но подколы и издёвки со стороны лучшего друга вряд ли когда-то проходили мимо или оставались незамеченными. И это не давало парню сильно злиться на Тэхёна. Если бы он хотел, то легко мог бы сделать так, чтобы жизнь человека была испорчена после не столь лестных отзывов и замечаний, особенно сопровождающихся матом. Но Ким Тэхёну позволено было говорить и делать всё, что угодно. Ведь у них обоих были тайны, которые эти двое друг о друге знали, так что на общем «я знаю о тебе то, чего не должны знать другие» эти двое сошлись и образовали прекраснейший дуэт, который не смог бы сформироваться при иных обстоятельствах. — Это я тебе должен говорить вообще-то. И, кстати, если хочешь в будущем видеться с Соён для «приватных встреч», советую попросить прощения. Или сделать подгон, как она любит, — в ответ Мин лишь вдохнул побольше воздуха, тут же шумно его выдыхая, потому что не знал, имело ли это хоть малейший смысл. Соён и так должна быть благодарна ему за то, сколько он на неё потратил, ведь всего за пару ночей она себя обеспечивала жильём на полгода вперёд, а ещё ему нужно было извиняться? Такие мысли у парня вызывали лишь улыбку от отвращения и презрения. Никогда ещё в своей жизни он не доходил до подобного унижения, особенно перед кем-то вроде Соён: той самой ненужной девчонкой на одну ночь, на которую всем плевать, как бы грустно это не звучало. Несмотря на то, что Чон ходила всегда в лучших шмотках, с превосходным и красивым макияжем, она оставалась для Юнги обычной дешёвкой, которую любой может подобрать, как забытую кем-то на улице купюру в десять тысяч вон. — Я что, похож на того, кто будет тратить время на такую херню? — он произнёс это с характерным ему смешком, который обычный человек мог списать на шутку, хотя именно так Мин выражал свою злость временами: жуткая улыбка, шутливый тон и взгляд, явно не сулящий ничего хорошего. Юнги всегда умел навести беспорядок даже в самой спокойной компании, будто он был рождён для разрушения всего вокруг. — Ну, если хочешь продолжать с ней трахаться, то да, нужно на это потратить своё время. — Всё, ты мне надоел, иди и делай свои дела, оставь меня в покое, — Юнги в ответ лишь небрежно хмыкнул, заставляя собеседника немного улыбнуться. Мин никогда бы не признал свой проигрыш в любом споре или дискуссии, так что такая реакция в каком-то смысле тоже была показателем того, что парнишка хоть и немного, но осознавал то, что должен что-то в отношении Соён. Несмотря на то, что этот парень давным давно перестал уважать всех девушек, с которыми вступал в интимную связь, всё же он не мог не признать, что Чон была самой лучшей для него шлюхой из всех. И разговор поддержит, и выслушает, и тело предоставит. Полный комплект. Какое отличие от жены, которая сидит дома целыми днями и получает деньги от своего мужа? От Дженни отличие на лицо. Безусловно. Пришлось тряхнуть головой, чтобы образ ненавистной Ким в очередной раз вылетел из головы. — Ладно-ладно, но подумай о том, что я тебе сказал, ясно? — Да-да, всё, пока, — сказав это, парень тут же завершил вызов, ставя точку в вопросе Соён. Но эта точка стояла лишь между ним и Тэхёном, а с Чон это было скорее троеточие, которое было слишком длинным и выглядело незавершённым ровно настолько, насколько оборванными выглядели их отношения друг к другу. С такими неоднозначными мыслями Мин взялся за руль автомобиля, пытаясь понять, что ему делать дальше. Есть ли вообще смысл в том, чтобы наладить отношения с девушкой, которая лишь изредка его развлекала? Именно на этот вопрос парень пока что не нашёл ответа.

***

Адская головная боль по ощущениям пронзила всё тело от макушки до самых пят, будто разряд тока ударил прямо в черепную коробку, распространяясь повсюду: начиная от головы и заканчивая космическим спутником. Обычно у парня не бывало тяжёлого похмелья, но почему-то именно вчера его угораздило выпить гораздо больше, чем он пил обычно. Вряд ли ему была важна причина вчерашней пьянки, главным были не похмелье и море выпивки, а то, где именно он открыл свои глаза. Первые несколько секунд О думал, что это просто дурацкий сон, который мог ему присниться на пьяную головушку, поэтому невольно улыбнулся, но всё же мозг вскоре, пусть и медленно, проанализировал обстановку и выдал не самую приятную картину вчерашнего вечера. И в этой картине Сехун каким-то невероятным образом оказался в комнате Сэён, а ещё по совместительству в той самой комнате, где остановилась его новая знакомая. Да и проснулся он, судя по всему, именно в кровати Ким Дженни, что было иронично, учитывая то, как именно они познакомились и чем это в итоге закончилось. Знать, что именно произошло ночью, не очень-то и хотелось, особенно учитывая то, в какой ситуации по итогу очутился темноволосый паренёк. Но слишком много думать было вредно, ведь в висках как будто пульсировало второе сердце, причём так сильно, что вот-вот могло вырваться наружу и разорваться на атомы. И пока мозг О пытался прийти в норму, дверь в комнату открылась настолько бесшумно, что Сехун даже этого не услышал, поэтому, как только он увидел лёгкое движение слева от себя, не смог сдержать своего удивления, отчего вздрогнул сильнее, чем он мог предположить. — Проснулся? — девушка слегка улыбнулась, стараясь как можно сильнее сдержать порывы смеха от выражения лица её ночного соседа. Вероятно, его слух от выпивки даже притупился, ведь он не услышал, как она вошла в комнату. В какой-то степени Дженни даже рада, что ей удалось его немного напугать, ведь он прошлой ночью напугал её гораздо сильнее. — Да... — хриплый голос полуживого парня был неестественно низкий, из-за чего наступило немного неловкое молчание, плавно перетекающее из секунды в минуту, которая, казалось, длилась целую вечность. О не мог даже спокойно посмотреть девушке в глаза, ведь он буквально лежал на её кровати безо всякого стыда. Вероятно, им обоим ещё повезло, что он проснулся в одежде, хотя думать об этом Сехуну совершенно не хотелось. Возможно, он даже был бы не против, учитывая их общий сексуальный опыт... Но всё же вспоминать об этом в данной ситуации как-то совершенно неправильно. — Кхм, а не подскажешь, как я тут... — Оказался? — не успел парень договорить, как Ким тут же озвучила продолжение его мысли вслух. Возможно, в любой другой день он усмехнулся бы и ответил что-то в духе: «У нас с тобой уже образовалась ментальная связь». Но ему было сейчас не до шуток. Незнание настоящей причины того, как он после попойки умудрился быть в одной кровати с девушкой, с которой он и так уже «делил ложе», не давало ему покоя. Напрягать мозги и так было занятием утомительным, к тому же головная боль делала только хуже, так что парень решил оставить все попытки вспомнить хотя бы крупицу произошедшего. Рано или поздно Дженни всё равно ему бы поведала эту «невероятную» историю. — Да уж, видимо, вы втроём нормально так посидели, раз ты перепутал свою комнату с комнатой Сэён. — Мы много разговаривали и пили, так что я потерял счёт примерно на четвёртой бутылке соджу, — пить хотелось неимоверно, из-за чего пришлось облизнуть пересохшие от выпивки губы, чтобы его слова звучали хоть мало-мальски внятно и «трезво». Сложно ему было держать лицо невозмутимым перед девушкой, которая выглядела так, будто готова рассмеяться в любую секунду. Может, если бы она это сделала, ему стало бы чуточку легче. Но Дженни предпочла делать вид, что у них сейчас был серьёзный диалог, а не «угадайка», где один из игроков пытался узнать, что же на самом деле произошло прошлой ночью. — Боже, как вы ещё живы, если выпили больше, чем четыре бутылки? — Годы тренировок, — Сехун не сдержал лёгкий смешок, после которого в голову ударила очередная волна боли, от которой хотелось избавиться как можно скорее. Он бы сейчас всё отдал за кашу или суп, лишь бы почувствовать себя живым, но сначала не помешало бы выпить как минимум литр воды. — Слушай, а я ночью ничего странного не вытворял? Если я вдруг сделал что-то странное, то прости, я правда не помню даже того, как пришёл сюда, — парень виновато опустил голову, пытаясь где-то у себя отыскать причину, почему он вообще пришёл к Сэён в комнату и лёг прямо под бок Ким Дженни. В их отношениях будто всё кричало о том, насколько же неправильно то, что эти двое в целом умудрились каким-то образом столкнуться друг с другом и даже выйти на нормальное общение. И Дженни даже нравился такой расклад, всяко лучше, чем постоянно находиться дома в ожидании мужа, которому до тебя нет совершенно никакого дела. Именно поэтому слова Сехуна о том, что он сожалеет, что просто бесцеремонно заявился посреди ночи, звучали немного забавно, вызывая у Ким на лице улыбку. — На самом деле... — ей очень хотелось рассказать о том, что произошло, о чувствах, что она испытала в тот момент, когда мужчина, с которым у неё был секс спустя очень и очень долгое время одиночества, вновь смог оказаться с ней в столь тесном контакте. Но всё же вряд ли это было бы так уж интересно узнать, так что Ким в этот раз решила промолчать. — Да нет, ничего такого не было, не переживай. — Тогда это замечательно.

Flashback

Ночные кошмары то и дело мучали и без того уставшую от своей жизни дочь богатых родителей. Несмотря на отличную жизнь и хорошее образование, Ким Дженни никогда не хотела быть богатой. Много раз она думала, как было бы замечательно, уйди она из-под опеки родителей. Хотя её родители и так не были слишком строгими, всё же почти всё в её жизни определяли именно они, особенно после того, как поняли, что старшая дочь семьи не сможет в будущем вести бизнес. Быть надеждой семьи и являться опорой для всех, когда тебе всего шестнадцать — слишком тяжёлая ноша. Уже тогда, когда она начала испытывать чувства к Чонину, Ким поняла, что если ей и разрешат с ним встречаться, то лишь для того, чтобы она стала более опытной в любовных делах. Семья Ким Чонина не была столь влиятельна и не была на слуху, оттого на сердце с каждым разом становилось тяжелее. Жить с осознанием, что твой любимый человек не сможет быть с тобой в любом случае — больно. Но всё же в её случае так было даже лучше. Она смогла избавиться от этого груза, оставляя за собой шлейф прошлых обид, дающих о себе знать время от времени. Он приснился ей. Их танец в доме Тэхёна вновь врезался в память слишком прочно и не хотел оттуда выходить. Они кружились под аплодисменты лицемерных богачей, а сильная мужская рука сдавливала тело, будто Дженни была обычной куклой, марионеткой, с которой можно было делать всё, что угодно. В порыве ненависти и страсти на глазах у всех гостей Чонин пытался оставить на её шее видимый засос, словно метку, что она вновь стала принадлежать именно ему. Как же, самолюбивый поганец не хотел признавать, что столь привлекательная девушка находилась не подле него. И это было мерзко. Для обеих сторон. Былые чувства сдавливали горло, душили настолько сильно, что в один момент Ким открыла глаза и тут же села на кровати, держась за горло и жадно хватая ртом воздух. Как же давно этот наглец не приходил к ней во снах. Почему он вновь появился в её жизни? Это наказание? Или какой-то знак, который юная особа никак не могла распознать? В попытках разобраться с мыслями, Дженни подняла голову, всматриваясь в непроглядную тьму, где тут же увидела силуэт, мужской и до боли знакомый. Он пришёл по её душу? От ужаса она не могла произнести ни слова. Даже дыхания и вовсе не было слышно, лишь бешеный стук сердца, настолько громкий, что Сэён могла проснуться в любой момент. Несколько секунд казались вечностью, пока тень внезапно не заговорила. — Эй, ты чего вскочила? Спи. Я просто чуть-чуть рядом полежу. Можно? — из-за шёпота поначалу было сложно понять, происходило ли это на самом деле или же это всё лишь бурная фантазия. К тому же слова звучали не то чтобы сильно разборчиво, но всё же основную суть девушка уловила. И, вглядевшись в тьму, Дженни смогла увидеть человека, который не только нарушил её спокойствие, но и напугал до такой степени, что она готова была упасть в обморок и притвориться мёртвой, если бы того требовали обстоятельства. — Сехун? Ты что тут забыл?! — её голос хоть и был крайне тихим, всё же не услышать в её тоне явно приглушённое возмущение было невозможно. Негодование смешалось с благодарностью и злостью, создавая вместе что-то невероятное внутри Ким. Благодарность, что всё же тенью оказался Сехун, а не приведение или преступник, а злость, что это был всего лишь Сехун, напугавший её до чёртиков. — Не кричи, я просто рядом лечь хочу. Так можно или нет? — такой наглости можно было лишь позавидовать. Неужели он к ней собирается приходить всё время, когда будет напиваться? Или сейчас он использует разовую акцию «Напугайте Дженни и получите бесплатный ночлег в подарок»? Но всё это было не так важно, ведь создавалось ощущение, что О собирается уснуть прямо сейчас и упасть при этом на пол, настолько сильно он не мог стоять на одном месте. Глянув в сторону Сэён, у девушки в голове проносились мысли о том, насколько же крепко спит её новоиспеченная соседка, раз не слышит всего того, что сейчас происходило в их комнате. Почему-то Ким была уверена, что соседка выгнала бы парня из комнаты настолько быстро, насколько могла бы. Но в этом и есть их отличие. — Ну, раз пришёл, то ложись. Только тихо! — как только она произнесла эти слова, то сразу же об этом пожалела. В попытках лечь в невероятно мягкую и маленькую кровать, О чуть было не снёс лампу на прикроватной тумбочке, поэтому, немного приподнявшись, девушка схватила пьяного молодого человека за футболку и потянула на себя, лишь бы этот неадекватный не мог что-нибудь разбить, включая самого себя. Дженни даже не сразу поняла, что почти в хлам пьяный и немного накаченный парнишка не сможет сесть аккуратно на кровати, а лишь ещё больше завалится и перекроет для Ким все возможные пути отступления. Так и произошло: О не смог удержаться на своих двоих, поэтому тут же упал на и без того хрупкую девушку. И если в романтических фильмах герои падают так, что их губы оказываются в сантиметре друг от друга, то в случае Дженни все было несколько иначе. Парень упал спиной прямо на грудную клетку девушки, из-за чего та даже начала тихонько кашлять, стараясь вновь вдохнуть хотя бы немного воздуха и не умереть от нехватки кислорода. Кое-как девушка смогла развернуть парня так, чтобы он смог спать без вреда для своего (и её) здоровья. Но всё же кровать была слишком мала для них обоих, так что Ким придвинулась почти вплотную в стене, лишь бы Сехуну хватило немного места. Сложно уснуть в подобной ситуации. Рядом с ней лежал парень, который своим появлением отбил у неё всякое желание нежиться в кровати. Вероятно, он отрубился ровно тогда, когда голова коснулась матраса (всё же отдавать свою подушку Ким не собиралась). Около десяти минут всё было нормально, хотя сердце девушки никак не могло успокоиться, что было даже немного странно. «Совсем умом тронулась?», — сама у себя спросила Дженни, когда до неё начала доходить вся абсурдность ситуации. Её сердце билось чаще из-за присутствия рядом с ней рандомного чувака, которого она знала всего ничего, но с котором она уже однажды умудрилась переспать? Да даже сны с засосами от Чонина выглядели правдоподобнее, чем то, что творилось с ней сейчас. Если бы ещё месяц назад ей кто-нибудь сказал, что она окажется в подобном положении, ей пришлось бы вызвать санитаров из психиатрической больницы для того, кто распространил бы подобное в кругу её общения. Когда девушка всё же чувствовала, что уже проваливается в сон, то ночной гость резко закинул руку почти на грудь девушки и уткнулся носом ей прямо в шею. Ким боялась пошевелиться, не зная, чего можно было ожидать от абсолютно пьяного О Сехуна. Его дыхание было размеренным, но от этого сердце Ким никак не могло сбавить темп, лишь всё больше билось, будто заведённое. Внизу живота немного ныло, но Дженни пыталась отогнать от себя дурные мысли. И тут она услышала тихий, но довольно хриплый голос О: — Знаешь, я по тебе скучал, — и тут сердце Дженни как будто просто остановилось. Он? Скучал? С чего бы? Они виделись буквально несколько часов назад, так с чего вдруг он сказал ей нечто подобное? Не мог обычный альфонс и бабник вдруг начать просто так скучать по богатой девушке. Она больше бы поверила в то, что он ей дал жильё только для того, чтобы потом взять с неё побольше денег за оказанную услугу. — Ты с ума что ли сошёл? — Да. Когда-то с ума сходил. Сейчас уже не так сильно, но всё же тоскую по тебе. Знаешь, как сильно я любил тебя, Седжон? — всё было ясно, как божий день. Возможно, даже когда он зашёл в комнату, то в Ким Дженни он видел некую Седжон — девушку из прошлого, какого-то далёкого и забытого им самим, словно её никогда и не было. — С-седжон? — она слегка запнулась, произнося это имя вслух. Зря её сердце танцевало в бешеном ритме всё это время. Зря она думала о том, что действительно могла его хоть чем-то зацепить. Вероятно, Дженни была одной из многих, лишь очередным трофеем в списке его личных побед. Как глупо было хотя допустить мысль о чём-то бо́льшем в их отношениях. Хотя их общение и отношениями как таковыми назвать нельзя. Он — спаситель, она — спасённая. И вряд ли она смогла бы стать для него кем-то кроме как «подругой». Или, может, он сам бы ей предложил секс без обязательств. Этого она предугадать не могла, но слышать имя другой девушки, пока он утыкается ей в шею, было как минимум неприятно. — Как же я рад снова тебя видеть. Давай полежим так ещё немного? — Л-ладно, давай полежим, — ответа не последовало, а через минуту она услышала тихое сопение, щекочащее её шею так, словно кто-то проводил пером по её нежной коже. Попытавшись повернуть голову в сторону Сехуна, девушка тут же поняла, что этот абсолютно непредсказуемый парень вновь окунулся в мир снов. — Ты уже уснул? Сумасшедший... — последнее слово почему-то сопроводилось лёгкой улыбкой на её сонном личике. Не было особой разницы, могли бы они в теории быть вместе или нет. Эти двое ничего друг о друге не знали, и этот факт уже давно должен был ей сказать о том, что она и Сехун не могли бы построить что-то кроме дружбы. Хотя какая дружба вообще могла быть построена после вместе проведённой ночи после пьянки? Но, видимо, именно такая, какая постепенно зарождалась у этих двоих. И лишь сейчас, вновь упав головой на подушку, Дженни смогла наконец вновь заснуть.

End flashback

— Знаешь, меня некоторое время мучает один вопрос. Прости, если он покажется тебе бестактным, — нечасто на его лице появлялась смущённая улыбка, отчего Дженни бросила заинтересованный взгляд в сторону парня. Ему было слишком неловко это спрашивать, но этот вопрос периодически возникал в его голове. Слишком уж сильно сводила их судьба, чтобы он мог просто игнорировать то, при каких обстоятельствах они познакомились друг с другом. — Ничего, можешь просто спросить. — Ты жалела, что переспала со мной? — О просто произнёс это вслух так, словно в этом вопросе не было ничего такого. В целом для Сехуна тема секса не являлась какой-то запретной, табуированной, недостойной обсуждения. Иногда он в компании парней обсуждал, кого из светского общества он уложил с собой в одну постель на этот раз. И Бэкхён делился какими-то своими «подвигами» под осуждающий взгляд Чанёля. Чан был, вероятно, единственным, для кого интимные вещи были чем-то сокровенным, поэтому он всегда уходил от вопросов про свою сексуальную жизнь, говоря, что это никого не касается. И в этом он наверняка был прав. — Как прямолинейно, в твоём стиле, — она многое ожидала услышать, но столь резкий вопрос застал её  врасплох. Жалела ли она о той интересной ночи? Возможно, отчасти, ведь додуматься провести ночь с незнакомцем, будучи пьяной в стельку — верх идиотизма, который ей был не присущ. И она в целом могла была даже подать в суд на О за то, что он воспользовался её положением. Но что-то внутри говорило ей о том, что та ночь, хоть и была неправильной «от» и «до», всё же это было очень интересное и как будто даже нужное в тот момент решение для неё. — Ну, утро с чувством неловкости лучше, чем ночь в одиночестве или с демоном, с которым меня связывает это, — Дженни демонстративно подняла левую руку, указывая на обручальное кольцо на безымянном пальце, как символ фальшивой любви её и одного такого же наследничка, как она сама. — Так что нет, не жалею. — Даже не знаю, как на это реагировать, потому что ты не жалеешь, что переспала со мной, и вряд ли жалеешь о том, что снова провела ночь со мной в одной кровати, — задумчивое лицо парня выдавало в нём крайнюю самоуверенность. И слышать о том, что она могла наслаждаться ночью, проведённой в полудрёме, где от каждого шороха она могла проснуться  — это просто верх оскорбления. Будь он на её месте, вряд ли бы смог вести себя так, будто ничего не было. Почему-то ей казалось, что он обязательно бы с ней поговорил о том, что произошло, даже если бы она в пьяном состоянии приняла его за Чонина. Вопрос был в другом: понравилось бы ему это? Было бы это мило или же раздражающе? — Кто сказал, что я не жалею об этом? Мне плохо спалось всю ночь, так как кровать узенькая для двоих, — девушка тут же взмахом руки указала в сторону Сехуна, чтобы он посмотрел и понял, что не всё было так радужно, как он мог себе представить. А ведь действительно, для одного человека кровать была вполне себе просторная, но как такой изящной леди могло быть удобно лежать тут вместе с этими крепкими мужскими плечами, состоящими из одних мышц? Хоть О и не был каким-то слишком накаченным мачо, всё же узкими плечами его природа обделила, так что парень тут же осознал, что говорить о «комфортной ночи» не стоило. — Ты могла бы просто скинуть меня на пол, я всё равно был в стельку пьян. — Я не настолько бессердечна, чтобы позволить бедному пьяному парнишке лежать на полу в собственном доме без подушки и одеяла, — её улыбка больше напоминала радость на лице Джокера, словно в следующую секунду она могла сотворить что-нибудь безумное. И почему-то ей нравилось так себя вести рядом с этим невежественным на первый взгляд парнем. Всё больше возникало желание быть рядом с ним чуть более безумной, чем она была обычно. Это было странно, но почему-то в душе подобные действия растекались каким-то лёгким теплом по всему её телу. Возможно, рядом с Сехуном ей хотелось побыть немного ребёнком, тем самым подростком, который ест рамён, играет в игры и просто гуляет на свежем воздухе, ведь её реальность была куда скучнее, чем могло показаться на первый взгляд. — Какая ты добрая, у меня просто слов нет, — если бы эти двое были персонажами мультфильма, вероятно, у О отвисла бы челюсть в том самом анимационном искажённом видении реальности. Дразнить таких, как Дженни, всегда было невероятно приятно, но вот последствия данной фразы Сехун предвидеть не мог. — Ну и молчи тогда, — эти слова вырвались у неё  совершенно неосознанно. И хотя Ким не несла в них никакого злого, плохого и обиженного умысла, всё удивление парня не заметить было невозможно. Быть может, он не ожидал услышать от девушки подобное, возможно, это звучало слишком резко — узнавать правду девушка уже не хотела, лишь слегка прочистила горло и сказала: — В общем, ребята все уже проснулись, оставили немного завтрака, поешь. И... — наступила пауза длиной всего в пару секунд, но этого хватило, чтобы Дженни успела посмотреть в глаза тому, кто нарушил сегодня её сон. Она не могла понять, что именно она увидела в его глазах в эти пару секунд: смятение, удивление, интерес или и вовсе нечто совершенно иное. — Сэён подала этот небольшой завтрак, но я всё же успела сделать хэджангук*, а так как Бэкхён и Чанёль уже позавтракали, то они отказались от супа, так что я приготовила одну порцию для тебя. Обязательно поешь, чтобы не было потом так плохо, как сейчас. Что ж, я пойду. — П-подожди, я... — не успел парень  что-либо ответить, как Дженни, словно кошка, вынырнула из комнаты, поспешно закрывая за собой дверь, чтобы никого лишний раз не смущать. Так что Сехуну оставалось лишь смотреть в пустоту на то место, где раньше стояла Ким, — хотел сказать «спасибо», — несколько секунд он провёл в тишине, обдумывая то, что только что услышал, и почему-то на лице постепенно начала появляться лёгкая улыбка. Давно ему никто не готовил суп от похмелья, да к тому же персональную порцию, так что оставлять еду надолго в одиночестве паренёк не собирался: аккуратно встал с кровати, всё ещё хватаясь за голову и ощущая лёгкое головокружение, и лишь после этого постепенно начал спускаться вниз, чтобы вкусить плод кропотливого труда новенькой в их доме. Оказавшись на первом этаже, Сехун слабо потянулся, чувствуя, как к нему, кажется, возвращались прежние силы. Конечно, валяться и ничего не делать — великолепная идея, но у парня были кое-какие дела в обед, так что необходимо было прийти в свою прежнюю форму. Суп был очень даже кстати, поэтому О хотел наконец найти потерявшуюся где-то девушку, но Ким словно растворилась в воздухе, впрочем, как и все остальные члены их небольшой семейки. Пришлось в одиночестве вкусить тот самый суп, спасающий, возможно, от всего на свете. И Сехун во второй раз пожалел, что Дженни ушла слишком быстро, так как теперь он хотел вдвойне её отблагодарить: и за завтрак, и за то, что не выгнала его из комнаты за ночные выкрутасы. Всё же в его голове крутились мысли о том, что ночью точно что-то произошло, в чём сама девушка не хотела признаваться. Возможно, из-за стыда или обиды, хотя обиженной Ким не выглядела. Но О не покидало чувство чего-то забытого и будто бы давно утерянного, словно он забыл нечто действительно важное. Если бы что-то серьёзное и произошло, разве Дженни не сообщила бы ему об этом? Она не производила впечатление человека, который стал бы молчать, случись с ней беда. Необходимо было успокоить самого себя и принять тот факт, что на деле он ей ничего не сделал. Да и стала бы она для него готовить, если бы О повёл себя как козлина? Маловероятно. К тому же на роль козлины у девушки уже имелась кандидатура в лице её мужа. Хотел бы Сехун с ним однажды поболтать, слишком уж интересной персоной является Мин Юнги, да ещё и отчасти загадочной. Но сильно углубляться в эту тему парню уже не хотелось, так что оставшийся суп он доедал наедине с иными мыслями.

***

— Ты едешь к отцу? — на другом конце провода был слышен такой милый и приятный слуху голос старшей сестры. Наконец сердце Ким Дженни могло вздохнуть спокойно. Конечно, вот так быстро убегать из дома не стоило, она даже не дослушала Сехуна, хотя он наверняка собирался что-то сказать, может, просто поблагодарить или же рассказать нечто важное. Она могла бы и задержаться, ведь всё равно не опаздывала в офис, а даже ехала быстрее, чем планировала. — Да. После нашей с тобой встречи он сказал, что у него для меня есть новость. — Я не могу быть уверена, но, возможно, я знаю, что именно он хочет тебе рассказать, — интерес тут же вырос до небывалых высот, заставляя Ким думать лишь о возможных новостях. Конечно, для неё самой желанной новостью была бы лишь одна — аннулирование брака с Мин Юнги. Ничто на данный момент не могло превзойти одно единственное желание. Но тон старшей сестры заставлял Дженни метаться от одной мысли к другой. — Намекну: это связано с Сокджином. — Что? Это по поводу одного из его предприятий во Франции? — многое девушка могла предположить, но чтобы новость была связана именно с Сокджином? Такое она даже вообразить не могла в виду характера своего, так сказать, зятя. Всё же Сокджин был известен во многих кругах не только благодаря своей великолепной внешности, но также и очень высокими стандартами относительно партнёров, спонсоров, акционеров и, в том числе, компаний, чьим акционером становился он сам. Выбрать их компанию просто из-за родственных связей он никак не мог, так что истинный мотив парня оставался для Ким младшей чем-то неизвестным. И в какой-то степени это не могло не настораживать. — Я слышала, как Джин говорил по телефону с «председателем», — старшая намеренно подчеркнула данное обращение, ведь дома отца так никто не называл. Несмотря на всю его строгость по отношению к девушкам, всё же дома ему наверняка хотелось чувствовать себя не тем самым «председателем», а всё же слышать в свой адрес такие слова как «отец», «дорогой» и «любимый». Формальности в данной ситуации были бы излишни. — Ты же понимаешь, что это наш отец, с таким уважением он только к моему отцу обращается, — конечно, для Дженни было немного забавно слышать из уст девушки о том, что для Ким Сокджина подобное обращение к кому-то было действительно чем-то необычным. Но всё же в голову Ким закрадывалась мысль о том, что он это делает лишь из-за старшей. Была бы возможность, он бы даже обращался к отцу своей уже жене просто как «папуля» шутки ради. Вряд ли председатель видел настоящую сущность Сокджина, но Дженни успела это повидать, особенно после совместных посиделок с выпивкой. — Джин... Это что ещё за сокращение, боже. — Какая разница, как я называю своего мужчину? — Джису настолько сильно была возмущена, что не рассчитала свою собственную громкость, отчего младшей пришлось даже отодвинуть от уха телефон, лишь бы не оглохнуть. К тому же, вероятно, то, что Дженни чувствовала в момент, когда сестра буквально крикнула ей в трубку ни с того, ни с сего, было некой завистью. Могла ли Ким хоть раз в своей жизни обозначить какого-то парня «своим мужчиной»? Был ли хоть кто-то в её жизни, кого она хотела бы оберегать, с кем хотела бы быть счастливой? Безусловно, ей нравился Чонин, первая любовь не проходит бесследно, но этот отморозок ни разу не был с ней искренен. Про отношения на пару месяцев в универе не стоит даже напоминать. А Юнги никогда не был и никогда не станет для неё центром, не станет именно «её». Да и нужно ли ей это на самом деле? — Он уже твой? Помнится, только недавно стеснялась вашу личную жизнь обсуждать. Но тут ты права. Всё же не мне судить, — повернув голову в сторону окна, Ким младшая замечала, как быстро одна вывеска сменялась другой, как сильно мигали огни на некоторых из них, даже когда на улице было почти темно. Иногда в её голове мелькали мысли о том, что, возможно, не будь её семья состоятельной, её жизнь была бы похожа на огни на тех самых вывесках. Конечно, различные блага в виде репетиторов, учёбы за границей, лучшей одежды, еды, проживания ей нравились, но в университете вместе с ней учились простые ребята, поедающие рамён с яйцом и запивающие это всё самым дешёвым пивом. Жутко неправильно и жутко интересно. Прямо как её взаимоотношения с Сехуном... — Ты меня вообще не слушаешь, хотя я старше, — голос старшей вывел девушку из лёгких размышлений, и на лице появилась лёгкая улыбка. Такой была Ким Джису. Всегда могла привлечь к себе всё твоё внимание, кем бы ты ни был и чем бы ни занимался. Наверное, именно поэтому Ким Сокджин уже после первого же свидания вслепую решил, что именно она должна стать его невестой. Несмотря на то, что на свадьбе Джису улыбалась, тогда она вовсе не была влюблена в своего избранника, которого ей подобрала мать. Зато Дженни уже тогда видела, как Сокджин на неё смотрел. Так что Дженни знала, что рано или поздно её сестра сможет ответить ему взаимностью по-настоящему, потому что отказываться от чувств такого парня было бы смешно. — Опять ссылаешься на возраст? Скоро начнёшь мне угрожать, что у тебя сердце прихватило? — смех младшей заполнил всю машину, из-за чего даже у водителя появилась небольшая улыбка. Время от времени Дженни хотелось поддразнивать девушку, чтобы та не расслаблялась и не чувствовала себя победительницей в их разговоре. Так что она представила, насколько угрожающе выглядела её сестра, когда пыталась на неё накричать по телефону. — Эй, Ким Дженни! Не переходи сестринскую черту! Я тебе тут такие новости рассказать хочу, а ты всё хи-хи да ха-ха. — Я вся внимание, рассказывай. — Из того, что я поняла, Джин собирается получить значительную часть акций и стать одним из главных акционеров. Вероятно, чтобы окончательно укрепиться в нашей компании. Что думаешь об этом? — такое заявление было слишком громким, так что с лица Дженни пропала какая-либо улыбка. Это практически означало, что Сокджин либо готов поглотить компанию, либо хочет слияния. Переманить на свою сторону если не половину, то хотя бы треть акционеров — задача не из лёгких, учитывая, что многие из них — верные сторонники председателя. Просто так получить акции он бы не смог, а вот выкупить — возможно, но это было бы крайне сложно сделать, к тому же будет задействована целая куча ресурсов. Мотивы не ясны до конца, так что эта новость не просто интересная, она очень даже пугающая. Если у Сокджина будет в руках значительная часть акций, то он будет принимать решения в компании, и именно на его мнение придётся опираться. — Ты, должно быть, шутишь... Сокджина же никогда особо не интересовали наши акции, к тому же столь большая часть. Не понимаю... — в голове было столько мыслей, что Дженни не могла осознать, о чём ей дальше говорила Джису. Что-то про волонтёрство и то, что ей нужно идти. Младшая в ответ лишь сухо попрощалась и до конца поездки обдумывала слова старшей сестры. Из головы никак не выходили образы того, как Сокджин занимает место рядом с ней и её отцом, ведь он владеет не только компанией, но и одним из самых больших процентов акций. И эти образы заставляли Ким нервничать. Но отрицать тот факт, что сестра могла что-то неправильно понять, было бы слишком глупо, потому что Джису никогда сильно не углублялась в финансы и прочее, стараясь максимально отстраниться от бизнеса. С мыслями о том, что всё может быть выдумкой, она доехала до офиса и вышла из такси, пытаясь отогнать от себя все эти нелепые слухи, которые Джису решила распространить. Стеклянная дверь в небольшое здание, по мнению Дженни, всегда была слишком большой для малозначительного офиса. Не так уж и много отделов здесь располагалось, но именно эта дверь выглядела так, будто тут стоял настоящий торговый комплекс. Дженни всегда замечала за отцом любовь хоть к какой-нибудь помпезности, даже если это будут лишь огромные двери на входе. И в какой-то степени её это даже немного веселило. Приложив пропуск к турникету, Ким легко прошла внутрь и подошла к лифту, параллельно здороваясь с некоторыми сотрудниками, которые только что спустились вниз по своим делам. Всегда непривычно ощущалась офисная жизнь, но, вероятно, когда бизнес перейдёт в её руки, ей придётся всё время «наслаждаться» этой самой рутиной. Пока она только иногда как-то помогала отцу, но в скором времени ей наверняка предстояло уже окончательно вступить в ряды работяг. Правда, ещё не было известно, в какой именно отдел её направил бы отец на полноценную стажировку, ведь оказаться в бухгалтерии ей совершенно не хотелось. За этими мыслями Ким даже не заметила, что двери лифта открылись и ещё одна порция работников выходила оттуда, отвешивая девушке поклон, ведь в этом здании все знали, кто она такая, даже новички. Девушка слабо кивала головой в знак приветствия, а после зашла внутрь, нажимая кнопку нужного этажа. Сердце в груди билось так бешено, что Дженни готова была выпить несколько таблеток успокоительного. Одна мысль сменяла другую, и слова Джису никак не давали ей покоя. Ким Сокджин был либо гением, либо сумасшедшим, третьего не дано. Каким образом он смог бы провернуть нечто подобное с акциями? Мысль одна за другой проскальзывала в голове, меняясь так часто, что можно было бы сойти с ума. Но этого не произошло, ведь лифт уже остановился на нужном ей этаже, и тогда Ким вышла, идя уже в привычном ей направлении. Не слишком дорогое ковровое покрытие давало ногам ощущение лёгкости, словно сюда ты приходишь с чистым сердцем и без какого-либо душевного груза. Поэтому многие совершенно не против ждать длительное время, когда освободится председатель. К тому же располагающая к себе секретарша Чон Соми могла уболтать кого угодно, так что все бизнес-партнёры отца Дженни просто души не чаяли в девушке и даже дарили дорогие подарки, узнав, что та выходит замуж. Конечно, из приличия девушка отказывалась, но по её лицу было видно, что она была безумно рада новому холодильнику или последней модели рисоварки. Подходя к стойке, Ким заметила, насколько сильно бедолага Соми утонула в бумагах: вокруг лежали различные документы, был слышен звук печатающего принтера, который, вероятно, устал не меньше, чем бедная девушка. Лишь спустя несколько секунд, подняв голову, Чон заметила, кто именно пожаловал в офис. — Госпожа Ким, я так рада Вас видеть! — по выражению её лица можно было догадаться, насколько сильно она действительно была рада: лёгкий румянец на щеках, ослепительно блестящие глаза и открытый, вероятно, в удивлении рот. Соми всегда нравилась дочь председателя. Девушка хотела на неё ровняться, быть успешной и утончённой, создавать впечатление той самой богатой леди. Периодически девушки болтали о том и о сём за чашечкой не самого вкусного кофе, ведь в офисе другого попросту не было. Дженни хотелось хотя бы иногда беседовать с кем-то просто как с другом, а тут миленькая секретарша, с которой иногда можно что-то или кого-то обсудить. Так что Ким было от этого немного легче. — Я тоже рада, Соми. Как дела в нашей конторке? С магазинами всё нормально? — улыбка на лице Дженни появилась как-то сама собой. Не то чтобы ей действительно было интересно, что именно происходило в самих магазинах, но это были обычные вопросы для поддержания разговора. К тому же пока что было неизвестно, как долго Дженни должна была ждать освобождения отца от рутины, так что скоротать время за беседой было бы наилучшем решением, к тому же всегда можно было рассказать не только слухи, но и поделиться какой-нибудь информацией, а уж полезная она или нет — решать самому человеку. — Всё по-прежнему. Правда, то и дело какие-то проблемы с поставками, как я поняла, но председатель собирается решить эту проблему в скором времени, — слова секретаря в очередной раз закинули удочку в озеро сомнений и раздумий Ким Дженни. Проблемы с поставками? Случаем, не красного и белого вин? Девушка так хотела задать эти вопросы, но Соми вряд ли была достаточно осведомлена, так что беспокоить её по такой мелочи Ким не хотела. Слишком сильно детальки пазла подходили друг другу. Разговор, который случайно услышала Джису, проблемы с поставками, а за этим дальше наверняка пряталось что-то ещё. Хотя что может быть вплетено в этот и без того запутанный клубок тайн. Действительно ли Сокджин хочет получить хорошую долю акций компании для благих намерений? Конечно, Дженни была бы не против заполучить к себе в копилку хорошего стратега, ведь Сокджин им и являлся, многое он мог предвидеть и дать компании оптимальный план для улучшения ситуации на рынке. И к его мнению она бы хотела прислушиваться. Но всё же отдавать в будущем компанию в его цепкие ручки она бы не хотела. Всю жизнь ей твердили о том, что она вместо старшей будет вести бизнес, хоть с мужем, хоть без. И Дженни не препятствовала этому, слишком уж она хотела угодить, желала, чтобы её старания могли заметить, поэтому и старалась так сильно в учёбе, а затем и на работе, когда она ещё работала на одном из филиалов пару месяцев. Этого времени ей хватило для того, чтобы понять, что многое в компании ей интересно, но скорее с точки зрения проекта, словно она наладит все механизмы работы и запустит машинку, бесконечно катающуюся по бесконечной тропе жизни. — Вот как? Даже не поручил это мне, как всегда хочет всё держать под контролем. — Вы же знаете председателя, он любит всё делать самостоятельно, — на лице Чон появилась лёгкая улыбка, когда она произносила эти слова. Хотя со стороны председателя данная позиция была достаточно опрометчивой, всё же многие восхищались этой его чертой, ведь не каждый руководитель будет брать на себя множество обязанностей, но господин Ким всегда вёл дела и бизнес именно таким образом. За это его и уважали. — Это точно. — Я тогда сейчас сообщу председателю, что Вы уже тут, — в ответ на это Дженни  лишь слабо кивнула головой и перевела взгляд на настенные часы. Ещё даже не наступил обед, а она уже собиралась обсуждать с отцом нечто важное. Такое случалось не так часто, как могло показаться на первый взгляд, так что Ким даже немного нервничала, когда секретарь Чон нажала на кнопку связи с кабинетом председателя. — Председатель Ким, Ваша дочь Мин Дженни ожидает Вас в приёмной. — Пусть войдёт, — послышалось на том конце, и Соми вновь приподняла уголки своих губ, смотря прямо в глаза Дженни. Вряд ли она могла заметить какое-либо волнение на лице девушки, ведь в нужное время Ким могла хорошо маскировать свои настоящие эмоции за маской благородной леди. — Прошу, проходите. Секретарь Чон аккуратно открыла дверь, получая в ответ от Дженни короткий кивок головой, после чего девушка прошла внутрь, тут же застывая на месте. Ей хотелось верить, что всё же она смогла бы поговорить с отцом наедине, но у председателя были иные планы на этот счёт. Зайдя в кабинет, Ким смогла увидеть лишь макушку из тёмно-каштановых волос. Что-то в очертаниях плеч и голове не давало ей покоя, словно она была знакома с человеком, сидящим к ней спиной. И это точно был не муж её сестры, слишком отличалось телосложение. Плечи Сокджина напоминали неимоверно высокие горы, в то время как у парня, сидевшего к ней спиной, плечи походили скорее на ветви просто массивного дерева, так что и Юнги не подходил под описание. Тем не менее у неё было какое-то нехорошее предчувствие, словно этого человека ей стоило бы избегать, причём по многим причинам. Она одновременно хотела и не хотела знать, кто именно сидел на диване, от чего внутри чувства неопределённости и беспокойства сжимали органы так сильно, что даже дышать было трудно. — Дженни, как хорошо, что ты смогла приехать. У нас тут важный гость, к тому же ты его очень хорошо знаешь, — председатель тут же поставил чашку чая на стол, не скрывая радостной улыбки, что только больше заставляло Ким нервничать. Обычно все, кому улыбается её отец, оказывались теми ещё подонками, так что и сидящий перед ней молодой человек явно не был милым и пушистым, и это означало, что чутьё не могло её подвести. — Здравствуй, отец. Мы с ним знакомы? — Я думал, ты меня сразу же узнаешь... — этот голос она ни с кем не могла спутать. Томный и в то же время как будто лёгкий мужской голос донёсся с того самого места, где сидел молодой человек. Он не спеша встал со своего места, и тогда девушка окончательно осознала, насколько сильно она влипла. Теперь её жизнь будет действительно похожа на ад. Лучше бы это был Сокджин. Даже Юнги она смогла бы стерпеть, ведь ему на неё было просто плевать. И лишь он — тот самый демон, который был намерен её пытать, лишь бы высосать из неё все соки, — Дженни, — повернувшись к ней лицом, Ким поняла, что не ошиблась. Как всегда красивый и статный парень стоял и улыбался так, словно хищник загнал добычу в угол. Он знал, насколько сильно она не хотела бы видеть его здесь, оттого и не мог сдержать улыбки, ведь он всегда был таким. Именно он заставлял Дженни чувствовать презрение и одновременно с этим утопать в его бездонных хищных глазках. И в её голове пронеслась всего одна мысль: «почему это ты, Ким Чонин?».