Баки.
– Баки? Солдат замер, чувствуя, как ускорилось его сердцебиение, но не находил для этого объективной причины. Одно слово – и задание на грани провала. Солдату кажется, что на него никто ещё так не смотрел. Повисшее в воздухе имя отдавалось эхом в голове. – Кто, чёрт возьми, такой Баки? Соперник был поразительно силён, такие встречались нечасто. Впрочем, их бой был на равных, кровь кипела. Солдат всегда получал удовольствие от по-настоящему хорошей драки. В какой-то момент он решил, что понял стиль борьбы соперника и победа у него в кармане, но тут с него слетела маска. Он видел, как изменилось лицо Капитана Америки, видел, что это – настоящие чувства, но не мог понять, почему они адресованы ему. Стоило блондину произнесли одно слово, и в солдате будто нечто пробудилось. Как ненавистный ему шифр из красной книги, всего лишь одно слово запустило в нем ещё одну программу. Он мог биться дальше, физическое состояние позволяло. Но в голове колоколом звучало: «Баки?» , и этому голосу вторили сотни других. Откуда взялось это имя? Почему цель смотрела на него такими глазами? Скрывшись с места боя, он злился на себя за слабость. Он мог закончить начатое, он должен был. Почему в груди болит? Солдат привык ничего не чувствовать, Гидра долго работала над тем, чтобы выжечь из него всё человеческое, оставив только умение подчиняться. Чувствовать что-либо слишком больно, он привык, смирился с тем, что представляла его жизнь. Как всего лишь одно слово, обращённое к нему, могло произвести такой эффект? В груди будто появилась крошечная трещинка. По пути на базу разболелась голова, такое часто случалось, когда он слишком глубоко погружался в свои мысли. Хорошему солдату не пристало думать. Когда он оказался в лаборатории, боль уже сводила с ума. Внезапно стали проявляться образы. Падение, Стив, опыты, Золо. Он и сам не понял, что напал на сотрудника. Он знал, что ждёт дальше, знал, что будет терпеть и как послушный солдат выложит всё как есть, потому что его приучили, надрессировали, как собаку. Они не дали ему ответ на самый главный вопрос: кто этот человек, и кто он сам. Мысль разрасталась и занимала собой всё сознание. Он меня узнал! В мире есть человек, который знает, кто я такой! На долю секунды он заметил ужас на лицах своих мучителей, в голове щёлкнуло, но у него не было времени, чтобы разобраться в себе. Последнее, что промелькнуло в его голове перед запуском машины: – Баки?***
Каждый раз, выходя из заморозки, он чувствовал такое облегчение, такую свежесть, каких никогда не приносил сон. А после обнуления, после очередного превращения его мозга в фарш, он чувствовал себя опустошённым. Он всё ещё помнил события недавних миссий, но это было будто не с ним. В этот раз им не удалось вытравить всё. В груди засело противное чувство тревоги, и он не мог понять, откуда оно. У медсестры, измеряющей его давление, были голубые глаза и светлые волосы. Солдат видел её не первый раз, но сейчас всё было иначе. Он смотрел на неё и видел другие голубые глаза. Он видел перед собой тщедушного паренька и не мог понять, на каком задании мог его встретить. Проходя обычную диагностику после разморозки, он пытался не думать о том, что приходит в его голове, и не хотел, чтобы доктора снова копались в его мозгах. Солдат должен быть в порядке, чтобы эффективно выполнять задания. От всего лишнего следует избавиться. Он даже не мог точно сказать, что именно беспокоит его, будто в этот раз он забыл что-то действительно важное. Казалось, всё пришло в норму, но стоило ему войти в оружейную и увидеть новую маску, как в голове прозвучал голос: – Баки? Солдат вздрогнул. Кто такой Баки? Почему этот голос причиняет боль? Перед глазами снова промелькнул тощий паренёк с румянцем на щеках, он шепнул: «Баки», с мольбой в глазах. Пульс участился. Когда это произошло? Откуда это воспоминание? Что оно значит? Кто такой Баки? Он – Баки? Почему он не помнит? Голова снова заболела, он еле выслушал инструктаж со стиснутыми зубами. Если он пожалуется на головную боль сразу после разморозки, его не выпустят просто так. Солдату протянули папку с фотографией. Его задание. Почему, глядя на фотографию, он будто видит свое прошлое? Кто такой Баки? Кто такой этот Стив Роджерс? Это не имеет значения, он должен уничтожить его. Он должен быть хорошим солдатом, иначе последует наказание. Наказания он не любил. Впервые он ловит себя на мысли, что боится встретиться лицом к лицу со своей целью. Он знал, что-то было не так. У Стива Роджерса был ключ к его прошлому. Но этот человек – лишь задание. Задание должно быть выполнено любой ценой. Нужно биться до последнего.***
Почему это так сложно? Почему он не использует всю свою силу? Тряхнув головой, пытаясь избавиться от мыслей, он продолжает бой. Но когда щит падает в воду, и цель отказывается драться, та самая маленькая трещина в груди превращается в зияющую дыру. – Ты знаешь меня! – В груди всё кипит. Солдат в ответ кричит, что не знает, понимая, что лжёт. – Ты мой друг. – Задание. Ты – моё задание. Удары следуют один за другим, но легче не становится. Солдат не понимает, почему ему так больно, ведь это он превращает лицо противника в кровавое месиво. Ни один человек не выдерживал удара железной руки, но цель всё ещё в сознании. – До самого конца, – говорит Роджерс, и у солдата замирает сердце. Почему так больно? Почему на глазах слезы? Кто этот человек? Почему его слова режут, словно нож? Если бы его спросили, он не смог бы ответить, почему прыгнул вслед за целью. Почему вытащил из воды и убедился, что тот жив. В момент падения Стива Роджерса солдат видел его удаляющееся лицо и будто был в другом месте, в другое время. Он будто испытывал дежавю, вот только это уже происходило на самом деле. Дальше он уже не думал, просто сделал то, что сделал. Солдат не выполнил задание. Он не может причинить вред своей цели. Солдат повержен, но теперь у него есть имя. Баки.***
Залечь на дно было не так сложно. Гидра всегда считала, что полностью контролирует Зимнего солдата, но порой у него возникали сомнения, и он готовил себе пути отступления. Оружие, деньги и припасы были надёжно спрятаны в заброшенной многоэтажке. Он не мог вернуться обратно да и не хотел. Задание провалено, его ждало кое-что похуже обнуления. Гидра любила наказания, к этому процессу всегда подходили с особым трепетом. Он вздрагивал, представляя, каким пыткам и унижениям его бы подвергли, узнай они, что он добровольно спас цель от смерти. Он не боялся боли, она была его вечным спутником, но ранение, полученное в бою, не могло сравниться с сутками, проведёнными в подвешенном состоянии за вывернутые руки. Как и с особо глубоким обнулением, во время которого он срывал голос от крика. Или с унизительным сидением на привязи, словно пёс, в тёмной камере два на два, с мерзкой пищей, которую кидали ему под ноги в алюминиевой таре. За всю долгую жизнь с Зимним солдатом делали столько ужасающих вещей, что страх перед наказанием въелся так глубоко, что его уже не вытравить. Воспоминания доставляли боль, и в какой то момент он подумал, что был бы рад вернуться, избавиться от мыслей, лечь в заморозку и забыть обо всем. Голова болела беспрестанно, свет причинял резкую боль. В ночной тишине ему все так же слышался голос, повторяющий: «Баки?» Теперь он уже точно знал, кому принадлежит это имя. Его цель, его задание, человек по имени Стив был готов умереть от его рук, но продолжал смотреть ему в глаза, продолжал звать по имени. И теперь он, Зимний солдат, Баки, должен был понять, кто для него Капитан Америка.***
В какие-то из дней он просыпался гораздо больше Зимним солдатом, нежели Джеймсом Барнсом. И тогда он не мог вспомнить, как оказался в заброшенном доме. Не понимал, что за боль он испытывает в груди, и почему так отчаянно раскалывается голова. Он судорожно начинал проверку оружия, вскакивал и отправлялся на улицу, намеренный вернуться в Гидру, но его всегда останавливал до боли знакомый голос: – Баки? Он оборачивался в поисках источника звука, пока не понимал, что он раздался только у него в голове. Мысли начинали расплываться, руки тряслись, было невозможно сосредоточиться. В крови падал сахар. Он врывался в магазин, сметая с полок все самое высококалорийное, и возвращался в своё убежище. В другие дни ему казалось, он вспоминает, каким он был, этот Барнс. Перед глазами мелькали неясные образы из детства, вызывая новые приступы головной боли. Он будто смотрел со стороны, не имея ни малейшего понятия, что означают все эти сцены. Он не понимал, что чувствовал этот Баки, не чувствовал себя им, но где-то там, на задворках сознания от него что-то осталось. Он не знал его мыслей, не помнил, что тот испытывал, но чётко знал одно: больше всего на свете Баки хочет вернуться к Капитану Америке. Эта мысль так прочно засела в его голове, что бесчисленные обнуления, пытки, операции, заморозки не смогли вытравить самое главное. Сознание Джеймса ушло в спячку, но теперь, после встречи, после заветного «Баки?» отказывалось засыпать обратно. Наглотавшись обезболивающих, солдат нашёл свою цель и стал следовать за ним бесшумной тенью, наблюдая в окно по ночам. Его поражала мысль о том, как всего лишь один человек и одно слово смогли перевернуть его сознание. Он служил Гидре семьдесят лет, он был практически безукоризненным солдатом, хладнокровным, эффективным. И ничего за все эти долгие годы не смогло пробить стену в его сознании. Его умоляли о пощаде десятки раз, он убивал невинных, женщин и даже детей. Глядя в глаза своим жертвам, солдат не чувствовал ничего. Насколько же важным был этот Стив для Баки, что его слова сделали с солдатом такое? Он будто пробудился ото сна, но оказался подо льдом и никак не может пробиться наверх. Сознание Баки отчаянно пыталось освободиться, но Зимний солдат не позволял это сделать, да и не знал как. Он не мог понять, почему видит перед собой взрослого мужчину и в то же время юнца, настолько хилого, что переломить его можно одним движением левой руки. Почему в груди становится горячо от мысли о нём? Почему несколько раз во снах, которые он теперь видел постоянно, мелькали странные картины, мерещился вкус чьих-то губ и сдавленный шёпот. Глядя на широкоплечего высокого мужчину, занятого просмотром фильма или готовкой еды по вечерам, солдат никак не мог понять, что общего у этих двух людей. И всё же его тянуло как магнитом, как он ни пытался уехать подальше, ничего не выходило. Иногда он мог часами лежать под дождём, вглядываясь в оптический прицел. Он ловил себя на том, как учащается его пульс, когда Капитан Америка выходит из душа, прикрываясь одним лишь полотенцем. Где-то там, в глубине памяти Джеймс Барнс испытывал подобное множество раз, но Зимний солдат был не знаком с этим странным щемящим чувством, с тем, как потеют ладони и пересыхает во рту. В Гидре все его физиологические потребности либо подавлялись, либо удовлетворялись, не вовлекая эмоциональную составляющую. Быть может, теперь, без регулярных инъекций его плоть просто бунтовала. Так думать было безопасно, свалить всё на свой организм, лишь бы не думать о том, почему этот мужчина так волновал его. Теперь он знал, кто такой Стив Роджерс и где найти информацию о нём, а, значит, и о самом солдате. Он не помнил, чтобы когда-то так боялся узнать о чём-то. Потом стало только хуже. Солдат проводил дни, закутавшись в спальный мешок, пряча глаза от света, пытаясь спать, но тошнотворная головная боль сводила с ума, заставляя суперсолдата скулить, словно пса. Обычные лекарства уже не помогали. В Гидре ему часто кололи обезболивающие и следили за его состоянием, если он долго обходился без обнуления. Он был оружием, и, чтобы он работал максимально эффективно, о его состоянии нужно было заботиться. К сожалению, это тело было очень энергозатратным, и в отсутствие еды начинали проявляться симптомы гипогликемии. Теперь ему некому было помочь, и, собрав последние силы, солдат совершил набег на аптеку, сметая с полок анальгетики. Он знал, что рискует быть замеченным, но дикая боль не оставляла выбора. Когда он наконец нашел свою дозу и почувствовал облегчение, на мгновение он почувствовал давно забытое ощущение счастья.***
Набравшись смелости, он отправился в музей Капитана Америки. Увидел себя, такого другого, с короткими волосами и улыбкой. Прочитал о своей гибели, ожидая, что волна воспоминаний накроет его, но ничего не происходило, он смотрел и читал будто про другого человека. Кем бы ни был этот Баки Барнс, его уже не существует. В его теле поселился Зимний солдат, у которого в груди зияющая дыра, и он не знает, чем её можно залечить. Оставаться рядом с Капитаном Америкой было небезопасно, солдат рисковал быть пойманным остатками Гидры, правительством, секретными службами и огромным количеством других врагов. Ему нужно было уехать из страны, иначе не выжить. Но перед тем как скрыться он должен был увидеть Стива Роджерса ещё раз. Это было глупо, неоправданно, очень рискованно. Зимний солдат, лишённый сантиментов, никогда бы не решился на такой поступок. Но Баки был другим, он был готов рискнуть всем, лишь бы увидеть Стива, подойти ближе и, возможно, даже прикоснуться.