Полгода спустя.
Стив.
«Дорогой Стив. Прости меня. Я был таким дураком. В войне нет ничего романтичного. Ужасов, которых я насмотрелся, мне хватит на всю жизнь вперёд, а ведь я здесь совсем недавно. Вряд ли я когда-нибудь смогу хладнокровно убить человека, ведь я совсем не такой. Иногда я встречаю здесь тех, у кого, кажется, не осталось души, они стали машинами для убийств. Я оставил тебя ради всей этой боли, страданий и грязи. Мне не хватило смелости остаться и быть тем, кем хотелось бы. И с тем, кем хотелось бы. Стиви, я был идиотом. Но иногда так трудно сделать первый шаг, я не хотел потерять нашу дружбу. И я слишком поздно всё понял. Я испугался своих чувств, когда произошло то, что произошло. Теперь же мне страшно, что я больше никогда тебя не увижу, сгину здесь, в окопе, меня погребёт под этими потоками грязи, и ты никогда уже не узнаешь о моих истинных чувствах. Я рад что твоя светлая душа не попадёт сюда. Ты слишком хорош для всего этого. Ты чист и невинен. И я всегда обожал это в тебе, твой румянец на щеках, твои ресницы. Мне жаль, что я не смог быть тебе настолько хорошим другом, чтобы ты смог увидеть себя так, как я вижу тебя. В моих глазах ты светишься, таких упорных, благородных людей я в своей жизни не встречал, твоё лицо мне снится по ночам, освещая эти беспробудно серые дни. Твоя хрупкая, юношеская фигура делает тебя таким невесомым, неземным. Я слышал фразу, «красота в глазах смотрящего». Я, может, и не самый сообразительный парень на свете, но это выражение я понял. Ты красив для меня, Стив. Я надеюсь, мне хватит смелости отправить это письмо, и тогда ты узнаешь, как сильно ты мне нужен. Я вернусь, и мы будем счастливы. Ты только дождись меня, и я сделаю всё, чтобы прийти к тебе. Я так скучаю по тебе. Твой навеки, Баки.» Дочитав письмо, Стив отвёл глаза в сторону, пытаясь собраться. В голове всё ещё витали обрывки мыслей, в которые он был погружен, проверяя письма фанатов. Достав из свежего конверта второй, потемневший от времени, и увидев знакомый почерк, он замер. Он не был готов к той боли, которая обрушится на него. Мысли о том, какая жизнь у них могла быть, не давали покоя. Что Баки хотел сказать? Он отправил письмо, но не пришёл сам, будто говоря ему «я люблю тебя, но не могу быть с тобой сейчас». Значит ли это, что ему опять придется ждать? И сколько продлится это ожидание? Впрочем, ему не привыкать. Ждать он умеет отлично. Подавив в груди судорожный всхлип, Роджерс крутил в руке канцелярский нож, не желая поддаваться порыву, но знал, что ему не победить. Закруглённое острие не хотело впиваться в кожу, пришлось усилить нажим, острая боль пробежала от кончика пальца к локтю и выше, куда-то к лопатке. На секунду боль в груди переместилась в руку. Тогда Стив надавил сильнее, вспарывая подушечку пальца, не останавливаясь, пока кровь не залила всю ладонь и письма, разбросанные по всему столу. Стало легче, и он снова смог дышать. Прошли недели, и поначалу он всё твердил себе, что Баки жив, он послал эту весточку не просто так. Ждал, что возлюбленный придёт к нему, но прошли дни, недели, и тогда что-то в нём надломилось. Любовь вовсе не такая, как её изображают в кино. Даже если чувства искренние и сильные, это вовсе не значит, что они будут жить долго и счастливо.***
Баки.
Он провел в Гидре полгода, прежде чем начал приходить в себя. Они проводили много диагностик, чинили руку, это дало ему время на раздумья. Организация сильно ослабла, потеряла былое финансирование, охрана была ничтожной. На этот раз он сделал всё правильно, уничтожив большую часть записей о себе, разгромив оборудование, с особым удовольствием он крушил машину для промывания мозгов. Часть агентов погибла, другие разбежались, медицинский персонал он пощадил, не считая доктора, который кинулся на него со скальпелем. Благодаря дотошности учёных он нашёл записи, в каком из хранилищ лежат вещи, найденные при нём, когда он сорвался с поезда. Тогда он и нашёл пожелтевшее и потрёпанное письмо. Он мало чего помнил, только мысли о том, что нужно бежать, сохранились в голове. Выйдя на свободу, солдат отправился как можно дальше, уехал из страны, а потом перебрался в Европу. Память вернулась резко, полностью, обрушилась одним потоком. Баки тонул в воспоминаниях. Слишком многое нужно было пережить заново. Чувства вернулись, но совладать с ними было сложно. Тогда он отправил письмо Стиву, позаботившись о том, чтобы оно не привело к нему. Он понимал, что Роджерс, скорее всего, до сих пор ждёт его, мучается от безызвестности, но Баки было нужно время. Он знал, винить некого, но память услужливо подсовывала обещания Стива, что больше этого с Барнсом не повторится. Он до последнего мгновения перед запуском ненавистной машины надеялся, что Капитан ворвётся, остановит Гидру и спасет его. Но спасать себя пришлось самому. Он учился снова наслаждаться жизнью, делать то, что ему нравится. Элементарные вещи, о которых не задумывались простые люди, выбор, который они делают каждый день, был для солдата чем-то совершенно новым. Решить, что готовить себе на завтрак, выпить кофе по пути на работу, такие вещи делают машинально, не придавая им значения. Но Барнс получал истинное наслаждение, вновь обретая себя. Познавая, каким человеком он стал спустя всё это время. И чего он в действительности хочет сейчас, а не отголоски желаний семидесятилетней давности. В глубине души он понимал, что лукавит. Да, ему было нужно время на себя, но на самом деле он хотел, чтобы Стив нашёл его. Хотя бы раз пришёл сам. Это было настолько важно, что Джеймс был готов ждать столько, сколько понадобится. Увидев свою фотографию в газете, он понял, что дождался. Теперь за ним явятся все, и Капитан Америка тоже. Оказалось, он был не готов признаваться, что всё помнит, а потом момент был упущен. Агенты Щ.И.Т'а его поймали, и он остался только ради Стива, ведь при желании он мог сбежать. Когда всё закончилось, и Сэм оставил их наедине, наступил тот самый момент, когда надо было быть решительным. Он схватил Роджерса за грудки и впечатал в стену, выбивая воздух из его лёгких. – Женщины из семьи Картер теперь всегда будут твоим прикрытием? – Глаза Стива искрились, и тогда он понял, что тот поцелуй был не случайным, а чтобы позлить и проверить Барнса. – Я знал, что ты всё помнишь. – Капитан улыбнулся и облизнул губы в предвкушении поцелуя. – Почему ты не пришел раньше? – Ты не дал мне шанса найти себя. Твоё письмо завело меня в тупик. – А ты искал меня? – Как я мог не искать тебя все это время? – Я так ждал тебя, Стив… – Тихо прошептал Баки, прежде чем накрыть губы Роджерса своими. Сладостное возбуждение собиралось внизу живота. Руки Барнса забрались под футболку Капитана Америки и уже добрались до сосков, когда послышались шаги. Сэм у него за спиной изобразил кашель, намекая на то, что они уже не одни.***
Ваканда.
Полгода спустя.
– Почему они отселили тебя так далеко от города? – Я сам так захотел. Мне нравится уединение. И ещё я ждал твоего приезда. – Ты хотел побыть только вдвоём? – Да, и беспрепятственно ходить купаться голышом. – Как ты плаваешь теперь, без руки? – О, всё не так плохо, как ты думаешь. Металлическая весила в три раза больше правой. Я приспособился. – Она мне нравилась. Особенно этот звук, с которым она поворачивалась. М-м-м. Барнс отвесил громкий шлепок по упругому заду Роджерса. – Дурак. – Беззлобно бросил он, становясь на колени и стягивая брюки с Капитана Америки. Сверху донеслись громкие вздохи. Ближайший час обещал быть очень интересным. Стиву было очень странно видеть друга таким расслабленным, облачённым в незнакомую одежду. Из его глаз пропала затравленность, что он видел в Зимнем солдате. Джеймс был прав, того Баки, что он знал, больше не было. Был человек, переживший очень многое, на чьих плечах грузом лежит ответственность за сотни смертей. И всё же, несмотря на это, Барнсу стало легче дышать, он принял себя, стал единым целым со всеми своими воплощениями. И теперь он не намерен терять время. Чему он научился за свою длинную жизнь, так это тому, что нужно наслаждаться моментом, потому что никогда не знаешь, что может случиться дальше. Лёгкий ветерок ласкал их обнажённые тела, щекотал травинками. Баки потянулся и прикрыл глаза от солнца рукой. Стив теребил прядь его волос, лениво поглядывая на прекрасное тело рядом с собой. – Эта идиллия ведь не будет продолжаться вечно, да? – Ничто не вечно, Стив. – Да, но что, если уже завтра появится новый учёный-психопат, или нападут пришельцы, или чёрт ещё знает что произойдёт в этом безумном мире? Что, если с тобой что-нибудь случится? –Баки приподнялся и уткнулся в основание шеи Роджерса. Его нежная кожа была чуть солоноватой на вкус. – Если со мной что-нибудь случится, Стив, тебе будет что вспомнить. – Прошептал он, прикусывая мочку уха. Баки знал, как прогнать чувство тревоги из головы Роджерса. –Запомни этот день хорошенько. Ты сможешь вернуться к нему, если меня не будет рядом. Запомни меня в окружении полевых цветов, ослеплённым солнцем. Этот аромат и шум реки неподалеку. Запомни нас в наш лучший момент, Стиви.