***
Томоэ не просто хлебал алкоголь из оригинально оформленной бутылки, он в самом прямом смысле слова нажирался в усмерть. Его раздражало, что уже полгода, как последний тупица, он спускает пар, прибегая к помощи своей старой и любимой «правой». И все, что ему остается в такие моменты, это собственная фантазия. Однако воображаемой Нанами не насытишься, а настоящая вечно динамит, ссылаясь на страх ощутить боль в первый раз. Зашибись. Впервые за свою долгую жизнь он находился в такой ситуации. В глубине души Томоэ понимал, что где-то ведет себя эгоистично. Но с другой стороны, если за полгода она не решилась, то сколько еще времени должно пройти? И сколько еще времени он сможет держать себя в руках, перед тем как наброситься на неё? Так рассуждая о том о сём, сетуя на своё бесконечное ожидание, он добрался до конца коридора, где ему отвели отдельные покои. Оокунинуши еще помнил, что он дикий лис, и, несмотря на дружбу с Микаге, все равно опасался одного из сильнейших демонов. — Господин, — из ниоткуда нарисовался маленький демон, и если бы он не подал голоса, Томоэ бы его и не заметил, — так вышло, что комната, которую предполагалость отдать Вам, уже занята. Мы перенесли ваши вещи в соседнюю. Прошу… — А нет, нет!!! — вот из дымки нарисовался очередной карлик, который очень спешил к своему коллеге и махал руками. — Уважаемый хранитель, просим прощения, вы можете спокойно занять вашу комнату. Нашего особенного гостя мы поселили рядом. — А мои вещи? — недовольно спросил хранитель. Ему и так хватило проблем сегодня, так еще и эта путаница с комнатами. — Всё там же, где Вы поставили сегодня утром. Мы ни к чему не прикасались, уверяю. Простите за это недоразумение. — Ладно, тогда отойдите от моей двери. Просьба больше походила на рычание, поэтому глупые слуги скрылись моментально. Ну, а Томоэ, не теряя времени, дополз до кровати, но попытки допить свой нескончаемый бутыль не оставил.***
Нанами, покачиваясь, шла по коридору. Она знала, где комната Томоэ. Сегодня утром он первым оставил свои вещи, а затем уже сопроводил хозяйку в её покои. И вот самый конец коридора. — Правая? — Нанами по началу решила, что от алкоголя двоится в глазах. — Или левая? — спрашивала у самой себя. — Так, Момодзоно, ты слишком много выпила. Сегодня утром здесь ведь была лишь одна комната? Или их было две? Нет, одна, потому что тогда меня бы поселили рядом с Томоэ. А раз комната одна, значит не важно, какую дверь я выберу, все равно попаду, куда надо. Значит, смело двигаюсь, ик, ой, точнее, ползем на левый борт. — Томоэ? — шепотом позвала она, приоткрыв знакомую с утра дверь. Никакого ответа. Темно, хоть глаз выколи. Но она не стала включать свет, ради собственного удобства. Возможно, Томоэ уснул, возможно, просто дуется и не хочет разговаривать, но Нанами была настроена решительно. Так или иначе она расшевелит его своими методами. Залезла на кровать, на ощупь нашла любимое, сильное тело. Погладила рукой по плечу. Прошлась по животу и губами прислонилась к мочке уха. «А? Это сон или… Охх, твою ж… », — неожиданное пробуждение. Ощутив ласку, он запустил руку в мягкие волосы. Прерывисто задышал. Ощутил перегар девичьего дыхания. — Ты самый сладкий из всех десертов, — произнес низкий голос, а затем влажные губы с привкусом алкоголя обожгли его. Целовали так жарко, что дикое возбуждение накрыло за миллисекунду. Нанами старалась как могла, но вскоре поняла, что зря беспокоилась о своей неопытности. Лошадиная доза сакэ безусловно поспособствовала раскрепощенности, но в итоге она оказалась совсем ненужной. А все потому что Томоэ вскоре сам все взял в свои руки. Нанами думала, что алкоголь её опьянил, но ласки любимого были настолько умелыми, что ударили в голову сильнее жгучего саке. В каждом жесте ощущалась напористость, безумное желание владеть, но и своя своеобразная нежность просачивалась сквозь эту нетерпимость. Всё происходило настолько стремительно, что Нанами уже в самый ответственный момент поняла, что лежит под сильным телом. Но главное - это ощущение внизу. Нечто твердое, горячее, пульсирующее вонзилось практически мгновенно, вырвав первый болезненный крик. — Прошу, помедленнее, мне… Мне больно, — застонала Нанами, крепче прижав бедра к горячей коже хранителя. Если алкоголь не спас от этого режущего ощущения, то как бы было без него? Даже представлять было страшно. «Зараза. Как же больно. Чёрт. Ммм. Не могу терпеть. Какая дура придумала, что чем больше, тем приятнее… Вот уж дудки! Это вообще невозможно делать». — С-с-с, а-я-я-й, — завопила Нанами, крепче ухватившись пальцами за сильные плечи. Но вот жаркий поцелуй в шею. Легкое скольжение языка по нижней губе. И шепот в ухо, такой трепетный, что вместо боли по девичьему телу рассыпался рой мурашек. — Мне жутко приятно от того, что тебе больно… Покричи для меня. Погромче, — и резкий толчок, который заставил Нанами мгновенно со всей самоотдачей исполнить эту странную просьбу. Первые минуты от боли приходилось выть и извиваться. Сегодня хранитель был несвойственно жесток. Наверно, мстил за долгое ожидание. Таким Нанами его еще не знала. Будто с ней говорил тот Томоэ, которого она встретила в прошлом. Даже его голос казался приторно сладким, почти ядовитым, потому что подчинял себе без возможности сопротивляться. И даже её отчаянные попытки вырваться не останавливали этого дикого лиса, который и правда, подобно животному, вколачивался в её невинное тело на полную катушку. Впрочем, пытка вскоре превратилась в наслаждение божественного уровня. Нанами думала, что умерла от передоза удовольствия, когда испытала свой самый первый оргазм. Но первый не значил последний. В эту ночь она бесчисленное множество раз кончала. А когда, сбившись со счета, уже практически билась в конвульсиях от нескончаемого потока экстаза, хранитель наконец утолил свою ненасытную страсть. Удовлетворенный, он склонился к уху. Нанами ощутила, как капелька пота упала на её щеку и медленно поползла вниз к наволочке. — Хорошая девочка. Через пару часов повторим еще раз… Нанами очень хотелось в этой темноте разглядеть его лицо. Каким оно было, когда он кончал? Когда смотрел на неё? Когда двигался в ней? Казалось, он иногда улыбался, потому что она могла слышать лишь звук удовлетворенного смешка. Оказывается, её Томоэ может быть таким дерзким в такие моменты. Но есть в этом что-то слишком соблазнительное, привлекательное, манящее. Она на ощупь коснулась мокрых от пота волос. Прижалась к такой же влажной спине, от чего лис немного дернулся. — Я люблю тебя, — шепнула она в ухо перед тем, как нежно поцеловать щеку. По крайней мере, ей казалось, что она попала именно туда. Он мирно сопел. Учащенно дышал. Но Нанами поняла, что он уснул почти сразу, как голова упала на подушку. Сильно же он устал и при этом собирается начать все по новой? «По новой?», — Нанами ощутила, как по ногам потекла теплая струйка. Вроде кровь и еще что-то. Скользкое, липкое, странно пахнет. «Прости, Томоэ. Но повторим это безумие в другой раз. Теперь у нас много времени. Лучше пойду в свою комнату поскорее. Без ванны и туалета мне не обойтись». Поправив платье и нижнее белье, которое с неё так и не сняли, Нанами нашла свои туфли на полу и так же на ощупь стала пробираться к выходу. «Надеюсь, завтра он не будет на меня сердиться», — думала она, легонько закрывая за собой дверь.