Ты никогда не решишься.

Утро следующего дня выдалось теплым. Как же здорово, что день рождение бога созерцания в середине лета. После завтрака, который состоялся в полдень, гости начали разъезжаться, а Оокунинуши, как хозяин, провожал каждого на выходе. Всем улыбался, любезничал, одним словом светился от счастья. Однако это яркое свечение быстро угасло, стоило только подойти единственному нежеланному гостю. — Что-ж, благодарю за гостеприимство, — Акира поравнялся с перекошенным от недовольства богом. — Пир во время бубонной чумы был куда веселее твоей вчерашней пародии на торжество, однако ночной сервис на высшем уровне. Странно. Не думал, что такому как ты суждено меня удивить. Оказалось, порой даже я ошибаюсь, — фамильярно похлопав по плечу хозяина замка, Кровавый Король двинулся к своим слугам, а уже через минуту испарился в воздухе, оставив клубы багрового дыма. — Дыши ровно, Оокунинуши. Тебе не свойственно делать такое выражение лица. Помни, тобой управляет тот, кто выводит на эмоции, особенно негативные. — Спасибо за совет, Микаге, но даже бог Всепрощения не сможет без ненависти смотреть в сторону этого исчадья ада. — Если бы ты лучше следил за своим молотом и жезлом, тебе бы вообще не пришлось смотреть в его сторону. Как и впрочем терпеть присутствие этого мальчика в своем доме. — Мальчика? У этого монстра лишь тушка невинная. И прекрати сыпать мне соль на рану. Уже ровно полгода я все гадаю, как этому… — Окунинуши запнулся, подбирал слова помягче. — …существу удалось стащить сразу два источника силы прямо из-под моего божественного носа. — А я гадаю, как ты додумался запечатать в них его силу, и как он об этом прознал. — Можно вечно ломать над этим наши светлые головы, но факты таковы, что на данный момент Акира-Оу снова стал правителем мира екаев. И поскольку он опасен, мы должны с ним считаться. Так решил и совет богов. Врагов нужно держать гораздо ближе, чем друзей, чтобы не остаться в проигрыше. — Вот только, боюсь, он не из тех, кого можно держать близко, Оокунинуши, — Микаге обернулся. — О, а вот и вы, — улыбнувшись в своей привычной манере, он и вида не подал, что обсуждал нечто безумно важное. Впрочем, Оокунинуши не уступил ему в этом. — Готовы ехать? Ты ничего не забыла, Нанами? — Микаге-сама, я позаботился о своей хозяйке и всё давным-давно собрал. Еще со вчерашнего вечера, — похвастался Мидзуки. — Недаром говорят, что на пьяную голову работу не делают, — хладнокровно вставил свою лепту Томоэ. — Ты забыл в ванной зубную щетку, её фен, а также лифчик и трусы… — Ооо, Микаге-сама, я вспомнила, что собрала абсолютно всё, — прикрывая ладонью губы удивленного лиса, Нанами всеми силами пыталась скрыть нахлынувший стыд. — Девочка моя, ты краснее пожарной сирены. Нет ничего зазорного в том, чтобы носить нижнее белье. Томоэ, если ты так интересуешься трусиками, то в моей коллекции ты найдешь… — Благодарю, Отохико-сама, но вынужден отказаться. Меня волнует лишь нижнее белье моей хозяйки. — Может, уже поедем, наконец-то, домой? — раздраженно попросила Нанами. — Отохико, не грусти, — Микаге похлопал огорченного друга по плечу. — Раз тебе некому показать свою коллекцию, я с радостью тебе помогу. — Ты самый лучший из всех богов, Микаге, — промямлил отверженный Отохико, глядя вслед троице, состоящей из девушки и двух её хранителей. Попытка завлечь лиса в свои сети провалилась с треском.

***

«Странно. Я совсем не выспалась и все переваривала нашу безумную ночь, но Томоэ и виду не подал, что между нами что-то было. Похоже, для него подобная близость не являлась чем-то слишком значительным, и поэтому он не обмолвился ни словом об этом. Собственно, что он должен был сказать? Мне и без того стыдно смотреть в его прекрасные глаза. Мы оба опустили эту тему». Томоэ вел себя как обычно и не заходил дальше поцелуев даже после того, как мы вернулись в храм. А мне… Я безумно скучала по его прохладным губам. Но… Целуя их, стала замечать, что они оказались слишком теплыми. Горячими, как лазурное лисье пламя. И вовсе они не холодные, как тогда, в нашу первую ночь. Ощущения были уже не теми. Не как на лезвии ножа. Может, потому что с любимых губ исчез привкус медового виски и запах свежих персиков. Да и в целом Томоэ был как и прежде очень нежен со мной. Наверно, лишь лошадиная доза алкоголя высвобождает из него ту самую дерзкую, жестокую сущность. Пугающую и в то же время… Да, похоже я очень скучала по его близости и горячему телу. Даже несмотря на то, что той ночью я впервые напилась до чертиков, я помнила приторно сладкий вкус каждой клеточки его кожи. И вот, так скучая по близкому, но почему-то далекому, я не заметила, как пролетело время. Мы с того раза больше не занимались этими вещами. Просто вернулись в свою привычную жизнь. Я сама никогда бы не упомянула о той ночи, несмотря на то, что очень хотела ощутить его снова. Но вот сегодня у меня появился нешуточный повод поговорить о том, что мы никогда не обсуждали. «Девочка, у тебя уже срок два месяца, нужно сообщить родителям». Вот что заявила мне школьная медсестра. То-то мне показалось странным, что «красные гости» слишком долго меня не навещают. Однако подобная новость ввела меня в ступор, а затем в панику. Разве может быть ребенок у ребенка? Я не считаю себя взрослой и совсем не умею быть матерью. Конечно, как и все девочки, я мечтала о малыше, но не сейчас. Мне ведь придется бросить школу, а у меня выпускной в этом году. К тому же, я ненавижу боль. Да и вообще мысль, что внутри меня растет и развивается нечто живое, наводит трепетный ужас. Я не готова стать матерью. Не готова… И может я бы решила свою проблему, если бы эта маленькая жизнь во мне не была рождена человеком, которого я безмерно люблю. Лишь осознание этого прогнало прочь все мои страхи и сомнения. У меня будет часть Томоэ. Возможно, такой же маленький лисенок с серебряными волосами. Да. Пожалуй, о большем счастье и мечтать нельзя. Интересно, а Томоэ что думает? — То… Томоэ! Можно тебя на минуточку? — Нанами кинула ранец на крыльцо и подошла к хранителю, который только закончил вывешивать постельное белье. — Почему так долго? Ты должна была придти на двадцать минут и четырнадцать секунд раньше? Что тебя задержало? — Э… Ты что считаешь? — «маньячные замашки Томоэ порой пугают». — Я просто медленно шла. И вообще, мне надо сказать тебе кое-что важное. — Неужели ты наконец-то решилась? — глаза лиса округлились. — Решилась на что? — Ничего. Забудь, — подхватив тазик с оставшимся бельем, хранитель собирался передвинуться чуть дальше. — Ну говори, что там? Я пока займусь работой. «Давай, Момодзоно. Вперед. На одном духу. Просто скажи это. Скажи ему. Вот… прямо сейчас». — То… Томоэ, ты скоро станешь папой! — немного громче, чем требовалось. Хранитель замер. Обернулся, прижимая таз к груди, как родного. — Чё? — лицо скривилось, а левая бровь судорожно задергалась. — Ты удивлён? Более чем, учитывая, что совершенно не принимал участия в процессе. — Чьим папой? — глупо ляпнул хранитель. — Что значит чьим? Моим блин! — Тебе твоего непутевого старика мало? Или ты за ролевые игры? — Томоэ, прекрати нести бред. Мы скоро станем родителями. Я уже на втором месяце, только сегодня узнала. Мне жуть как захотелось сырого мяса. Я выпрашивала его в столовой, но девочки отвели меня в медпункт, сказав, что у меня странные вкусы. Ну вот и выяснилось почему. И кстати, у нас еще остались персики? Жуть как охота персиков наесться. — Какие к танукиной бабушке персики?! — глаза Томоэ готовы были выскочить из орбит. А таз с бельем, который он так старательно прижимал, грохнулся на землю, перевернувшись вместе с содержимым. — Ты издеваешься? Если это шутки такие, то мне лично не до смеха. Сколько тебе лет? — Но… — Нанами, оторопев, отступила на шаг назад. — Это вовсе не шутка. Томоэ, ты странно себя ведешь. Я думала, ты обрадуешься, что станешь отцом, а ты… Почему ты не рад? Разве ты не лю… — Рад?! — Томоэ не знал, какими цепями себя обвязать, чтобы не сорваться от лютой обиды и негодования. — Чему я должен радоваться?! Какой еще ребенок?!! Во-первых, я демон, а ты человек, что уже само по себе невозможно! А во-вторых, я даже не прикасался к тебе! Какого черта происходит, Нанами?! Ступор. Уставились друг на друга. Тишина воцарилась на заднем дворе храма, и лишь тяжелое, нервное дыхание рассекало воздух. — То… Томоэ, что ты такое говоришь? Я ведь… Я ведь была только с тобой. Почему ты говоришь мне все эти ужасные вещи? — Нанами лихорадочно выискивала оправдание его странной реакции. — Может… Наверно, ты просто не думал становиться отцом, в этом проблема? Ты не хотел, а я… — Боги, глупая женщина! — Томоэ подлетел внезапно и нервно сжал её хрупкие плечи. — Не может человек забеременеть от демона! Никогда еще не было такого! Тем более, я даже ни разу не спал с тобой! Но если это не шутка, и ты говоришь правду, то какого черта?! Нанами, с кем ты успела спутаться?! Не ветром же тебе надуло?! Звонкая пощечина. Лис опешив прижал ладонь к щеке. Не от боли, от растерянности. — Не хочешь быть отцом моего ребенку, я не заставляю, — гордо выпрямив плечи, Нанами впилась в хранителя убийственным взглядом, — но не надо чернить меня и память о нашей ночи! Ты просто мерзавец, Томоэ!!! Увидев странную картину со стороны, бог Земли приблизился к парочке. — Что тут происходит? — удивленно спросил он. — Ничего, — Нанами утерла быстро скатившуюся слезу. — Мне нельзя нервничать, поэтому, Микаге-сама, позвольте мне пожить не в храме, а в другом месте? Я переночую сегодня у Кей. А дальше что-нибудь придумаю. — Давай поговорим спокойно, — Томоэ через силу вернул свое самообладание. — Не беги от проблем. И если я так мешаю тебе, я сам могу пожить в другом месте. Не знаю, что произошло, Нанами, но я бы ни за что не забыл нашей близости. Будь этот ребенок моим, я был бы счастлив, но ты… Черт, как ты могла лечь не пойми под кого!!! Боги! — Томоэ, тшш... — Микаге подбежал к лису, поскольку синяя аура вокруг него набирала обороты. Нужно было спасать храм и вообще все вокруг. — Что произошло? Нанами, ты беременна? — Да, Ми… — Что?! — Мидзуки только появился около стиранных простыней с какими-то сухими травами. — Нанами-тян, как? У тебя будет ребенок?! От кого?! — Да, Мидзуки, — Нанами покосилась в сторону поникшего Томоэ и изобразила на лице подобие улыбки. — У меня будет маленький комочек счастья, и… Томоэ биологически участвовал, но это лишь мой ребенок. — Что значит "биологически"?!!! Я вообще никак не участвовал!!! Ждал как кретин, и теперь мне очень интересно узнать, кто тебя обрюхатил, дурная ты женщина!!! — Ах ты грязная скотина!!! — взвыл Джиро, который всплыл из-за угла вместе со своим братом. Именно тэнгу надавали Мидзуки сухих трав, которые он давно выронил на землю.– Ты наполнил невинную деву своим семенем, и в ней взросла жизнь, а теперь умываешь руки, жалкий трусливый енот?!!! — Захлопни воронью варежку! Как и тебе, мне интересно узнать, кто успел её… — Вот уж не думал, что ты такой скользкий гад, лисеныш, — встрял Курама, став на защиту одноклассницы. — Предохраняться не пробовал, ублюдок, чтобы потом не бросать девушку с пузом?! Томоэ будто видел кошмар наяву. Любимая девушка забеременела невесть от кого, но при этом отчаянно пытается заверить, что он отец. Не ей стыдно за свой поступок, но все стыдят его. А ведь Томоэ ничего не сделал. — Да говорю же, я тут не причем! Нанами?! — Томоэ снова приблизился и сурово взглянул в её блестящие глаза. — Может, кто-то изнасиловал тебя?! Скажи всем правду?! Или возможно ты перепутала меня с кем-то похожим?! И снова пощечина, а затем еще прилетел удар в нос от Мидзуки. — Больше не подходи ко мне, Томоэ, понял? Когда я успокоюсь, мы расторгнем контракт хранителя, и больше нас ничего не будет связывать! — крикнула Нанами, то и дело размазывая текущие слезы по лицу. — Дева, не плачь, — Джиро заботливо погладил Нанами по голове, мечтая забить лиса до смерти. Микаге молча наблюдал за ситуацией. О чем-то напряженно думал, пока все остальные мысленно расправлялись с бессовестным, похотливым лисом. — Момодзоно, можешь пожить у меня, я все равно вечно на гастролях. А даже когда буду дома, неудобств тебе не доставлю, — великодушно предложил Курама. — Тогда я поживу с вами, — сразу встрял Мидзуки, приобняв хозяйку за плечо. — Теперь мне надо лучше заботиться о тебе, Нанами, и о твоем ребеночке. Жаль, он не знает, что его отец козел. — Что ты несешь, змей, он ведь лис, — поправил Джиро, так и не въехав в смысл. — Небесная нимфа, я попробую уговорить старейшин, чтобы ты пожила в нашей деревне. Там чистый воздух, продукты и много полезных трав. Это пойдет на пользу маленькому лисенку. Он вырастет крепким воином… — Нанами, я понял, — Томоэ уже стал хвататься за очередную соломинку, дабы доказать собственную непричастность. — Может кто-то принял мой облик, и ты решила, что это я? Поэтому пере… Вождь тэнгу не выдержал. Сорвавшись, набросился на лиса и завязалась драка. Томоэ был в меньшинстве, так как все хотели разорвать его на части. Однако тумаков доставалось больше на долю великого война. Не так-то просто одолеть бешенного демона лиса. — Стойте! — крикнула Нанами, что есть мочи. — Хватит уже! — Томоэ слез с кряхтящего ворона, и она подошла к нему. — Знаешь, Томоэ, прости, что доставила тебе неудобства. Я повела себя эгоистично. Я даже не спросила, хочешь ли ты детей, просто пришла и поставила перед фактом… Прости, но… я очень хочу родить этого ребенка, потому что это твой подарок. Не волнуйся, пожалуйста. Мы больше никогда не потревожим тебя… — Может прекратишь уже делать из меня законченного ублюдка? — разочарованно глядя на нее, сказал Томоэ. — Я ни разу не был близок с тобой, Нанами. Если бы такое произошло, я бы точно запомнил! И я люблю тебя, дура! Какого мне сейчас, по-твоему, когда моя любимая девушка объявляет, что беременна не пойми от кого! Ты утверждаешь, что отец я, но, черт, когда мы это делали?! Я что, мертвый был? Ты думаешь, я бы не запомнил ночь с девушкой, которую хотел до помутнения рассудка? За кого ты принимаешь меня? К тому же, человек не может забеременеть от демона, такого никогда еще не случалось! Черт… Кто его отец?! Вот это шок. Он не врет. Не увиливает вовсе от ответственности, как показалось изначально. Томоэ правда расстроен, и он уверен в своей непричастности. «Что происходит?» — А ведь точно, — вмешался Курама, нахмурившись. — Момодзоно, люди не могут иметь детей от демонов. Поскольку человеческий организм совершенно не приспособлен для вынашивания подобных нам существ. Я ведь и забыл об этом. — Верно, — Мидзуки виновато покосился на лиса, который уже давно не питал обиды за разбитый нос. — Нанами, солнышко, не подумай, что я не верю тебе, но… Ты точно уверена, что беременна?  — Ну конечно! — Нанами в панике откинула назад упавший на лоб локон. — Мне так медсестра в школе сказала… Она не могла ошибиться. И, Томоэ, не знаю, как так получилось, но это точно твой ребенок. Я бы ни с кем не спутала тебя, я еще в своем уме! Это случилось тогда, когда мы были на приеме у Оокунинуши-самы. Я ведь пришла к тебе в комнату? Разве не помнишь? Томоэ вспотел, услышав это откровение. Именно в ту ночь он упился саке до беспамятства. Но на утро ведь проснулся один. — Я был очень пьян. Как раз о той ночи ничего не помню. Боги, и как такое вообще случилось? Если мы сделали это, то почему ты не проснулась в моей постели? Утром я был один, готов поклясться, я еще не спятил. К тому же, почему ты потом ни разу не говорила об этом? — Я не упоминала об этом, потому что и ты молчал. Мне было неловко. В ту ночь, признаюсь, я тоже выпила для храбрости, и воспоминания остались отрывочные. Но я уверена, что пошла именно в твою комнату. Плохо помню, но после того, как все случилось, ты мне сказал что-то, от чего я ушла к себе в комнату сразу, как ты уснул. От тебя, кстати, жутко воняло виски. — Виски? Но я пил саке! — Значит, это был запах саке! Я не матерый алкоголик чтобы разбираться в запахах алкоголя! — раздраженно пояснила Нанами. — Боже, эта тема очень смущает. Поэтому я и не затрагивала её, от того, что мне очень неловко. Но… Сегодня, когда узнала о малыше, сразу же решила поделится своей радостью. Я думала, и ты будешь рад, но… Выходит ты ничего не помнишь. — Вы что, по пьяни дите сделали? — Курама, наслушавшись их страстей, понял, как скучно живет, несмотря на свои активные, звездные будни. – Ты-то сама помнишь, Момодзоно, что это Томоэ был? — Э… — секундный ступор. — Конечно, Курама, я ведь не дура! Я бы ни с кем не спутала Томоэ, даже с завязанными глазами. Уж это я точно помню. Но ведь, по правде говоря, воспоминания о той ночи очень сумбурные. Помниться лишь сладкий запах персиков, мягкий, наполненный страстью, голос, касания, жарче горящей свечи, стоны, будоражащие кровь, и удовольствие, которое накрывает, как лавиной, с головой. — В любом случае, даже если между нами что-то произошло в ту ночь, то невозможно, чтобы ты… Ты не можешь иметь ребенка от демона. — Поскольку вы оба ничего не помните, есть лишь один выход узнать правду, — Микаге заинтриговав всех, спокойной поступью подошел к Нанами и поставил руку на её живот. Она замерла. Даже дышать перестала. — Ну что? — в нетерпении подгонял Мидзуки, вцепившись в плечо стоящего рядом Джиро. — Что там, Микаге-сама? — Гаденыш, заткнись и не подгоняй, — рявкнул Томоэ, нервно наблюдая за богом. — Дай Микаге сосредоточиться. — Хмм, — Микаге пораженно отошел от девушки, будто его что-то толкнуло назад. — Странно. Этого не может быть, но существо внутри обладает демоническим духом. И он уже отчетливо ощущается. Пожалуй, Нанами говорит правду. Томоэ, поздравляю. Ты первый демон, который зачал ребенка с человеком. Чудеса! — посмеялся бог Земли, поправив очки и похлопав пошатнувшегося хранителя по плечу.