Ты никогда не решишься.

Томоэ вошел в столовую. Раздраженное горло требовало живительной влаги. Быстрее было бы попросить о стакане простой воды слуг Оокунинуши, но никого не хотелось видеть. Ни с кем не хотелось говорить. Больше. Лису на сегодня с лихвой хватило неприятных бесед. Сердце порвали как тряпку и выкинули, уже во второй раз. Видимо мало было её предательства, ещё тогда, пять лет назад. Поэтому вновь наступил на те же грабли, будто в первый раз, не дошло что любовь это яд. Как выпитый вместо воды уксус — отравляет, разъедает, уничтожает изнутри. Не оставляет ничего от тебя прежнего. Причиняет мучительнейшую из всех болей боль. « Хватит. Забудь её. Она выбрала свой путь, а ты живи, как жил до встречи с ней. Счастливо и радостно, будто никогда не знал этой лживой предательницы» Но сердце немеет при этих жутких мыслях. А кровь сворачивается ещё в жилах. Нанами сильно въелась под кожу, под ребра, просочилась в кровь. Вычеркнуть её из памяти, не получится. О том, чтобы напрочь забыть не идет и речи. Это как пытаться вырвать себе сердце, надеясь при этом выжить. Томоэ вошел в кухню. Схватил первый попавшийся стакан со стола и наполнил его свежей, минеральной водой. Стало легче, но учуяв чье-то присутствие, он обернулся. — Что ты делаешь здесь, змей? Я думал ты и до завтра не оклемаешься. Мидзуки проигнорировал его сарказм и вновь присосался к горлышку, хрустальной бутылки. Пару глотков, обожгли горло. От неаккуратности по подбородку побежали капли саке. Томоэ присел напротив, внимательно оценивая его состояние. — Тебя так по башке дверью огрели, что она должна гудеть как минимум еще неделю, судя по сияющему шишаку. А тебе смотрю мало, и ты решил догнаться? Да ещё и в гордом одиночестве. — Отстань, — грубо отмахнулся Мидзуки, намереваясь сделать ещё пару щедрых глотков. Но Томоэ выхватил бутылку, раньше, прежде чем он успел. — На сегодня хватит, — уже без подтруниваний сказал лис. — Я сам решу, когда хватит. Уйди отсюда. — Поверь, это для твоего же блага. Сколько бы алкоголя сейчас ты не выпил, проблемы не решатся. Завтра проснешься и снова с ними встретишься. Или так и будешь, нажираться не просыхая? Змей удрученно вздохнув, оставил попытки вырвать временное болеутоляющее. Устало положил голову на мраморный стол. Прикрыл тяжелые веки. — Да, что ты вообще знаешь? — а тон настолько серый, почти неживой — Тебе не понять и грамма моих чувств. Тебя она всегда любила. Даже эту демоницу… — он умолк впав в свои горькие как полынь мысли, — …хотела родить от тебя. А кем был для неё я? Просто хранитель. Просто друг. Удобный, как старый диван, Мидзуки. Невидимка. И я не жаловался, никогда. Но сегодня… Что это вообще было? Я скрипя зубами сдался когда, она выбрала тебя…– Мидзуки поднял голову со стола и отчаянно взглянул на лиса — Твой брат? Этот псих и убийца? Серьезно? Как она может быть с ним? Растить с ним рожденного от него же монстра… Быть на его стороне. Быть с ним… Разве этот моральный урод стоит её любви больше чем я? - змей притих на пару секунд не сводя тяжелого взгляда с товарища - Что ты молчишь, Томоэ? Когда надо тебя не заткнешь, а теперь ты будто в рот воды набрал? — ведь ему нужны ответы, чтобы уязвленное сердце смогло хоть на миг успокоиться. И кому отвечать, как не лису — Или... Может мне всё это привиделось? Я сильно ударился головой. Скорее всего, так и есть. Потому что это не Нанами. Она никогда не предаст нас. Она бы просто не смогла так поступить. Я уверен. Я знаю её. — Хватит уже, — от переизбытка чувств и вновь нахлынувших воспоминаний об их последнем разговоре, Томоэ не выдержал. Пришла его очередь, набраться. Ведь трезвый мозг, просто не может всё это осилить. Мидзуки молча ждал, когда Лис вновь заговорит, и ждать пришлось недолго. — Хватит обманывать себя, змей. Думаешь, она святая? Лезешь из шкуры вон, чтобы найти ей миллион оправданий. Я проходил это столько раз, что не сосчитать. Сначала её измена. Потом ложное обвинение в отцовстве чужого ребенка. Ты хоть представляешь себе, гаденыш, как чувствует себя мужчина, когда узнает, что его любимая потеряла невинность черт знает с кем? А какого ему когда, она еще и беременна, от какого-то ублюдка? Я до последней секунды старался верить ей. Но мое сердце подсказывало, что такого момента как близость с ней, я не забыл бы ни то что пьяным… даже мертвым. Я знал, это, но боялся одновременно. А когда родилось это отродье… Ребенок моего худшего врага, рожденный от моей любимой женщины. Тогда казалось, что ничто уже не сможет ранить глубже. Я так думал вплоть до сегодняшнего дня. Томоэ вновь сделал щедрый глоток, игнорируя нетерпение в глазах змея.  — Мне казалось, Акира заставляет её, — снова продолжил лис, изливать душу — Я был уверен в этом. Но когда мы остались одни знаешь, что она мне сказала? — Мидзуки с интересом ожидал ответ, внимая каждому слову с максимальной сосредоточенностью, несмотря на опьянённость. — «У меня остались к тебе теплые чувства Томоэ, но теперь у меня есть семья». Она называет семьёй этих двух убийц до мозга костей. Один из которых убил Юкизди и причинил ей много зла. Но это не самое шокирующее из ее слов. Она много чего наговорила. И про то, что Акира не идеален как отец, но любит их дочь. И про то, что это отродье её родной человек. И про то, что теперь она, наконец, обрела долгожданное счастье рядом с ребенком и люби… любимым мужчиной. — Но… — змей смотрел с неверием и отрешенностью — Она не могла такое сказать. Я знаю, Нанами она бы не смо… — Не произноси при мне её имя. И я уверяю , она могла это сказать и сказала. Будь благодарен, ведь я не передал и половины тех мерзостей, что услышал от неё. У меня даже язык такое не повернется повторить. — Нет… — змей сжал голову руками, и покачал в разные стороны в знак отрицания — Нет. Я не могу принять это, даже если ты говоришь такие вещи. Она околдована. Или ее заставили. Может… — Нет такого колдовства, Мидзуки, которое бы не развеялось в этом священном месте. Она сделала выбор. Смирись, как это пытаюсь сделать я. Считай, что её для нас больше нет. Клянусь, мне было бы не так больно, даже если бы она и вправду умерла. Томоэ искоса взглянул на друга. Впервые он выглядел таким растоптанным. Лис легонько подвинул стул и по дружески коснулся плеча собрата по несчастью. Неважно кому хуже, важно, что обоим плохо по одной и той же причине. Змей проглотил огромный булыжник и потянувшись к бутылю сделал пару щедрых глотков из горла. Лис не стал его останавливать. Не на этот раз. Из общего горя, их вывел оглушающий звук сирены и поднимающийся от пола серый пар. Мидзуки лишь икнув, непонимающе взглянул на товарища, косыми глазами. — Что проис… — не успел он закончить свой вопрос, как в столовую ворвался Курама. — Вот вы где! — на его лице выступил пот, что говорило о длительности его поисков — Быстренько вставайте. Момодзоно в беде! На этот раз она по крупному вляпалась. — Прости, Курама, но теперь ради этого человека я и пальцем не пошевелю. Для меня эта женщина умерла. — Да, — Мидзуки, перевел косой взгляд на ворона — Я тоже пас. Я очень ее люблю… Любил. Но на этот раз всё. Ни после того, что она сделала. — Нанами грозит смерть, придурки! Я мельком слышал. Мне удалось разобрать, что этот урод Акира, стырил какой-то камень. Я не знаю, что за булыжник этот урод умыкнул, но судя по всему он стоит целое состояние. А ещё я слышал, что Нанами его сообщница их обоих приказано прикончить на месте. Даже суда не будет. — Невозможно. Суд семи богов это обязательная процедура. Через нее прошел даже Акира 500 лет назад, прежде чем заточить его в Йоми-но-Куни и уничтожить его тело. Выпили мы, а бредишь ты, Курама, — не без волнения в голосе сказал лис, потянувшись за саке. — Это не бред! Сирену слышишь? А этот серый дым под ногами? К тому же причину всего этого переполоха тщательно пытаются скрыть. Мне просто повезло, что я проходил мимо кабинета, где собрались пять руководителей армии Оокунинуши. И это от них я услышал о Нанами. А, я вспомнил, что они ещё говорили о взломанной печати совета богов, которая была наложена на старую башню. И про камень этот... Как они назвали его, воронья мать... - Курама задумался - Лунный. Точно. Лунный камень. Бутылка с легкостью выскользнул из рук лиса. С грохотом разбилась об пол. Правда, осколков никто не увидел из-за поднятого над полом серого дыма. — Боги… Невозможно… — Возможно, лисеныш. Мне плевать на твоего братца, но если они найдут Нанами раньше нас, ей коне....Эй! Лис не стал дальше слушать предположений Курамы. Ворон понятия не имел что значили его собственные слова. А вот Томоэ, понимал — это чертов апокалипсис. Если Акира узнал где камень, если ему удалось к нему подобраться, то это конец всему. Ни теряя ни секунды лис выбежал из кухни, а два верных товарища кинулись за ним вслед. *** «Я больше не могу. Сколько еще мне нужно заживо себя убивать?» С этой мыслью Нанами вошла в их с Акирой комнату. Закрыла дверь. Оперлась на нее лбом и медленно сползла вниз, оседая на пол. Оказывается, нет такой вещи, с которой не смог бы справиться человек. И нет такой боли, которую он не смог бы вытерпеть. Как вообще удалось набраться смелости и сказать самому любимому существу настолько жестокие вещи? Возможно пожив немного под одной крышей с демоном, его холодность и расчетливость успела передаться. Один неверный шаг и Рин умрет. Одна плохая ложь и Рин умрет. Одна маленькая слабость и Рин… Одним словом у Нанами не осталось права ни на чувства, ни на эмоции. Максимум она может позволить себе оплакать свою судьбу за закрытыми дверями собственной комнаты. А слезы почему-то текли внутрь, в самое горло, но не наружу. «Так будет не всегда» — утешала она себя мысленно — «Как только Рин будет в безопасности, у меня будет шанс обьясниться. Пусть сейчас им больно, но я верю, они смогут понять меня. Ведь я мать. Я просто мать. Я должна спасти дочь. Должна … и спасу, какую бы цену не пришлось заплатить.» Нанами подошла к кровати и рухнула на неё звездочкой. Усталой рукой потерла лоб и насторожилась. В комнате слишком тихо. — Кирихито? — осторожно позвала богиня, поднимаясь с кровати. Акира сказал, что будет ждать её здесь. Не то чтобы она сильно соскучилась по его обществу. Но это совсем не похоже на демона. Он бы наверняка дождался, чтобы узнать, как прошел разговор с Томоэ во всех подробностях. Акира ведь параноик до мозга костей. Его больное сознание, будет видеть заговоры во всем, пока не получит доклад из первых уст. В деталях, к тому же. Раз его здесь нет, значит жди беды. Раздраженно поднявшись с кровати, Нанами вышла в коридор и легонько постучала в дверь напротив. — Рин, — девочка отворила, но ее недовольное личико, не выражало ничего хорошего — Эмм… Слушай, не знаешь где Кирихито? Его нет в комнате. — А сама как думаешь? — без притворных любезностей ответила демоница. В голове сразу всплыли недавние воспоминания, где Акира с радостью наслаждался обществом дочери Оокунинуши. — Только не говори, что… — Но я все-таки это скажу. Можешь поискать его у той разукрашенной куклы. — Рин уже намеревалась закрыть дверь перед ее носом, но задержалась. С упреком взглянула на мать — Если бы ты не осталась с тем мерзким псом, он бы сейчас был в комнате. И вот хлопок. Девочка злилась и отчетливо дала это понять, захлопнув дверь. Нанами пару секунд продолжала стоять в каком-то странном оцепенении. Он снова сделал это. Побежал к этой раздражающей Хикари, будто она медом намазана. Впрочем, с чего это вдруг раздражающей? Она кажется вполне милой и благородной девушкой. Но милые девушки не вертят своими прелестями перед носом семейных мужчин. Только, ведь Акира семейный человек лишь понарошку. Одно дело играть роль ради общей цели и другое — испытывать реальные чувства к кому-то. Это не то, что поддается контролю. Значит к ней у него что-то настоящее? Ресницы дрогнули, когда веки богини сомкнулись. Вот он, её персональный деспот. Стоит, во всем своем жутком величии над трепещущим телом эффектной блондинки. Убирает светлые волосы с изящных женских плеч. Шепчет Хикари что-то в ухо, хрипловатым, томительным тоном с которым никогда не заговаривал с ней. Кружит голову. Дыханием ласкает чужую шею. А губы сказав нечто незначительное тянуться к чужим губам. — Будь ты проклят Акира. Клянусь, на этот раз я убью тебя, — Нанами будто обдали горячим душем, настолько вскипятила кровь неприятная сцена. Вытащив талисман из кармана, она нацарапала на бумаге с такой силой, что в некоторых местах ее разорвала: «Найти Кирихито». Не мешкая, сорвалась в сторону, в которую полетел листок. *** Вечерний воздух веял прохладой и поежившись богиня прибавила шаг, спрятав руки в карманах вязаной кофты. Стоило бы прихватить еще и легкую куртку, но из-за спешки всё вылетело из головы. За это тоже стоит поблагодарить Кирихито. « И зачем богам такая роскошь? Разве скромность и умеренность не являются одними из главных добродетелей?» Нанами думала об этом, стараясь отогреть на ходу замерзшие ладони своим теплым дыханием. Но сейчас этот способ не особо выручал. К тому же еще и низ живота крутило так, что хоть кошачьи песни горлань. В данной ситуации Нанами задумалась о том, как же неудобно быть женщиной. Не досчитаешь пару дней в календаре, и нагрянут к тебе гости внезапно. А у тебя, ни обезболивающих под рукой, ни необходимых средств женской гигиены. Да еще и как назло двор оказался необъятным. Пришлось идти не менее получаса, прежде чем талисман скрылся за дверью высоченной, старой башни. Странно. Это строение настолько огромно, что его можно заметить, только приближаясь к замку Оокунинуши. Как тогда вышло, что она впервые его видит? Вокруг тихо. До этого хоть местами слышалось стрекотание сверчков, а сейчас казалось вокруг сплошной вакуум без звука и времени. Подобная тишина, не прибавляет мотивации продолжить путь. Да и сама башня находилась на самом отшибе. Место настолько заброшенное, что здесь не стоят даже охранники. Помедлив и приняв решение, Нанами вошла внутрь, покрепче обняв себя руками. Темно — хоть глаз выколи. А ведь у Оокунинуши как у бога процветания, наверняка фонарей должно быть в избытке. Неприятные мурашки забегали по телу, и поторопившись Нанами достала из кармана мобильный. Включившийся фонарь, осветил путь. «Боги, только не это» Нанами с ужасом взглянула на винтовую, каменную лестницу. Чтобы забраться на вершину этого строения, придется потратить как минимум полжизни. К счастью, талисман устремился к ступенькам, которые вели вниз. Богиня, вздохнув с облегчением, принялась спускаться. Рано радовалась. Вниз пришлось идти не меньше чем вверх. Нанами в серьез подумывала бросить свой тернистый путь к центру земли и убить Акиру, когда тот вернется в комнату. Но нехорошее предчувствие, и любопытство заставляли идти дальше. Неизвестно сколько прошло времени, когда талисман наконец остановился прилепившись плотно к каменной стене. Надобность в свете отпала. На стене горел небрежно нанесенный рисунок. Это был круг внутри, которого расположилось множество неизвестных символов. Некоторые из них не горели как и левая сторона самого круга. А причина была в том, что они были изрядно потёрты. «Талисман указывает на стену, но как Кирихто может быть здесь? Наверное, стоит выйти на улицу и поискать другой ход» Тяжело вздохнув, Нанами потянулась к клочку бумаги, но вместо того чтобы забрать его, рука прижалась к месту где круг был почти стерт. Одно, легкое касание и Богиня успела лишь ахнуть. Кирпичики, объятые невидимой силой, разлетелись в разные стороны, освобождая путь в длинный темный коридор. Нанами испытала некое облегчение от того, что не придется спускаться в самый ад. Но тут же на смену пришло друге чувство — страх. И дураку ясно, что здесь веет чем-то зловещим. Заброшенное место, старинная башня, знак на стене, и коридор, который явно является тайным местом. Стоит ли в таком случае идти туда, где наверняка отыщешь приключений на мягкое место? Ответить на этот вопрос помог талисман. Не мешкая, он полетел внутрь. Нанами осветила коридор фонарем. Холодный, сырой и темный. Собрав всё мужество, она переступила через оставшийся каменный порог. Но как только шагнула внутрь, кирпичи, парившие за её спиной, моментально грохнулись на ступени. А знак, который до этого ярко горел, напрочь погас. Богиня тут же обернулась. Зайдя внутрь, она очень боялась, что кирпичи замуруют ее в этом коридоре заживо. Но увидев как они попадали один за другим, с облегчением вздохнула. Теперь когда главная угроза позади, Нанами устремила свой взор вперед. Телефон тут же выпал из рук и фонарь погас. « Кажется… Мне просто почудилось. У страха глаза велики, Нанами. Надо найти телефон» Пытаясь наклониться, она спотыкнулась обо что-то мягкое, растянувшись на полу в непроглядной тьме. Ощущает, как неприятно намокает одежда. Похоже, коридор залит водой. Богиня стала тут же в спешке шарить по полу. Руки успели согреться, от теплой влаги. Если телефон в воде, то ей отсюда не выбраться. Ведь вокруг кромешный мрак. И вот наконец-то удалось наткнуться на неизвестную преграду. А через пару секунд, нащупала мобильный, который лежал на мягкой ткани. Свет вновь осветил коридор, но от ужаса Нанами вновь выронила мобильный. Голос отнялся, хоть до жути захотелось кричать. На этот раз фонарь не погас. А телефон упал похоже на прежнее место, на труп одного из екаев. Ими был усеян весь коридор до самого конца. Нанами прижалась к стеночке, как забитый котенок. Прикрыла глаза. Жадно стала хватать воздух, ощутив, как к горлу подступает тошнота. Все тело, тряслось в диком ознобе. Стоило прислушаться к своему плохому предчувствию, когда была еще на улице. «Тихо. Тихо. Мне просто нужно уйти отсюда. Нужно лишь повернуть назад и уйти» Но мысленно приказать себе легче, чем исполнить на деле. Это место зловещее и необычное. Если до этого коридор был пуст, то теперь повсюду, лишь тела мертвых солдат. Как они очутились здесь в одно мгновенье? Ответ очевиден. Они никуда не исчезали, просто на это место была наложена магия. Поэтому она уверенно, перешагнула порог. Но, что если путь назад куда хуже? Ведь увиденное раннее было, лишь искусно созданной иллюзией. Возможно дорога назад таит в себе ещё больше опасностей. Нанами заставила себя, не поддаваться панике. Открыв глаза она потерла лицо, но тут же вскрикнув принялась обтирать испачканные в крови руки об небесного цвета кофту и серые джинсы. На этот раз позыв на рвоту было не сдержать, и богиню стошнило у стенки. Она утерла уголок губ испачканным рукавом. Измученно взглянула на мертвого екая, и схватила свой телефон. — Боги… — голос дрожал, когда осветив коридор она принялась внимательно его изучать. Мертвые, разрубленные тела были не только на полу. Некоторые были прикованы к шипам, которые торчали из стен. Нанами только заметила, что из пола так же выглядывали острые кинжалы, на которых большинство солдат нашли свою гибель. — Нет уж… Пора домой. Дальше я точно не пойду. Позади раздался страшный гул. Нанами обернулась. Осветила ступени, по которым спускалась, а их не видно из-за серого тумана. Всё таки путь назад обрублен. Значит выход лишь один. — Ки… Кирихито? — тихо позвала она, снова осветив кровавую картину. Глупо. Здесь никого, кроме кучи безжизненных тел. К тому же Акира не Томоэ. Далековат от образа рыцаря в сияющих доспехах. Надеяться на его защиту — верх маразма. Но несмотря на всё это, Нанами нуждалась в нём сейчас как никогда. С ним, пусть не охота в этом признаваться, чувствуешь себя в безопасности. Наверно потому, что реальная опасность исходит лишь от него. Мутный, наполненный ужасом взгляд уцепился за единственную надежду на спасение. За талисман, который покорно дожидался, когда хозяйка последует за ним. И Нанами пошла. Она изо всех сил старалась игнорировать перепачканные стены и горы мертвых вокруг. Но всякий раз приходилось смотреть под ноги, чтобы не упасть, наткнувшись на очередной труп. Или еще хуже, не пораниться об торчащий из пола или стены, острый кол. Нанами была уже на середине коридора. Психика еле выдерживала подобную атмосферу. С ума сводила не только жуткая картинка, но и острый, металлический запах. Она одна. В совершенно заброшенной башне, да еще и под землей. Везде лишь трупы. Вокруг лишь лужи крови и странные уже раскрытые кем-то ловушки, предназначенные для убийств. Ощутив слабость и тошноту, она сползла по стеночке. Жадно отдышалась и собрав оставшиеся силы поднялась на ноги. — Кирихито? — снова позвала его на автомате. Неизвестно что здесь случилось, но он наверняка должен быть жив. И он должен помочь ей выбраться. — Кирихито! — голос срывается на крик. Шаги ускоряются. Паника накрывает лавиной. Нанами уже не идет, практические бежит. То и дело, уклоняясь от острых предметов. Однако, споткнувшись, Нанами оцарапала руку об торчащее из стены острие клинка. Больно, но о незначительной ране думать некогда. Очутившись в конце своего жуткого пути, Нанами вошла в последнюю комнату. Здесь было светло. Зеркальные стены, заставили ужаснуться от собственного отражения. Вся лохматая. Одежда и лицо перепачканы кровью, а капроновые колготки разодраны на коленках. Внимание привлекла, стоящая в самой середине комнаты, витрина для музейных экспонатов и вещь, что парила рядом. Нанами, с удивлением, уставилась на странный прямоугольник, сделанный из вещества похожего на ртуть. Он был будто привязан к витрине длинной, серебряной нитью. Тысячи маленьких, серых шариков постоянно находились в движении, сохраняют форму двери. Талисман, долетев до этого чуда, упал на пол в нескольких сантиметрах. Странно, ещё никогда, талисманы не подводили. Нанами подошла ближе, к необычной фигуре. Взглянула, на серебряную нить, которая соединяла прямоугольник с витриной. Едва прикоснулась рукой и удивилась. Несмотря на вечно пребывающее в движении вещество, этот прямоугольник оказался на удивление твердым. Легкий толчок. И последние сомнения уходят, укрепляя раннее пришедшую в голову догадку. Это дверь. За ней ничего нет, впереди неё тоже. Однако стоит толкнуть посильнее, как на секунду внутри показался целый мир. Немного серый. Немного прохладный. В следующую минуту, набрав в легкие побольше воздуха, Нанами без колебаний вошла. Дверь оказалась вращающейся. Как те, что показывали в древних, египетских гробницах. Стоило только войти, как крутанувшись, она сразу закрылась. Здесь и правда целый мир. Но разглядывать его было некогда, глаза уцепились за следы на мокрой земле. Следы обуви и крови. Будто завороженная, Нанами последовала за ними. Шла недолго. Вышла к громко бурлящей реке, и тут же увидела знакомый силуэт. Акира сидел на берегу, и что-то чертил на сером песке. Погруженный в свои мысли, он не сразу заметил приблизившуюся богиню. Вот оно знакомое, пораженное лицо. Пару секунд, смотрит на неё будто на призрака. Медленно встает с земли, отряхивая брюки. Приближается, не упуская из виду, перепачканного в крови лица, разорванной одежды, и дрожащего тела. Багровые глаза досконально изучали каждую клеточку. А тем временем внутри будто взрывался калейдоскоп из самых разных, чувств. Злость. Неверие. И даже страх… — Какого демона, с тобой сотворили? — наконец-то произнес Акира. Вопросов было много, но увидев как прекрасные, большие глазки наполняются слезами, он будто онемел. — Кирихито… Нанами, только и смогла, что с облегчением произнести его имя. Оно легко сорвалось с губ. Сейчас Акира был не врагом, а надеждой на спасение. Единственной и пугающей одновременно. Однако после пережитого ужаса, Нанами откинула прочь свою память о прошлом. О том кто он. О том кто она. Когда почти полчаса пробыл в компании трупов, будешь рад увидеть на своем пути хоть дьявола если он живой. Поэтому Нанами и была рада. Перед ней человек, способный защитить. Не близкий, но уже давно не чужой. От нахлынувших эмоций, она кинулась к Акире. Крепко обхватила его торс дрожащими руками. Лицом уткнулась в сильную, мужскую грудь, пытаясь сдержать слезы. И только теперь ощутила то, что было необходимо как воздух — безопасность. Защищенность от всего. — Эй? Акира успел сказать лишь это, когда подхватил её медленно, ползущее по нему вниз тело. Девчонка оставила его наедине с целым шквалом негодования. Особенно Акиру поразил, её внезапно накативший порыв нежности. Не уж то ее напоили? Хотя эта змея даже пьяной шарахалась бы от него как от черта. Что-то внутри подсказывало ему это. Тяжело вздохнув, он подхватил свою ношу на руки. Идти пока некуда, поэтому он ближе подошел к реке и уселся на песок, удобно расположив свой груз между колен. Взяв маленькую палочку, он вновь принялся чертить на песке то, что не успел закончить. ***  — Боги... Это конец. Мне конец… — Оокунинуши, хватит. Шагай лучше быстрее. Ты же бог, в конце, концов, возьми себя в руки — Микаге тащил друга за собой, крепко сжимая в руке его воротник. — Ты не понимаешь, да? — Оокунинуши вырвался из хватки и уставился на друга — Мне конец, Микаге. Нам всем конец. Этот урод, этот ублю… — он умолк, и отчаянно запустил руку в растрепанные, светлые волосы — Как не назови это отродье, а сделанного уже не исправишь. Он добрался до камня. — Ты не можешь знать этого наверняка, — попытался убедить его Микаге. Оокунинуши нервно ухмыльнувшись, отрицательно покачал головой. — Серый туман. Разве сам не видишь, он всюду. Я читал древнейшие записи первого совета семи богов, которые нашли камень. Богов которые творили задолго до нас, и которые уже давно ушли в забвение. Они нашли лунный камень по серебряной нити которая указывала к нему путь. Эта нить была живой и сокращалась всякий раз, как кто-то становился на шаг ближе к камню. Оказалось, эта штука так приманивает к себе того, кто станет сосудом всех знаний Вселенной. Он хочет быть найденным. Он хочет отдать свою силу, с которой никто не может справиться. Когда боги древности, спрятали камень в башне они наложили множество защитных заклинаний. Одним из таких было заклинание серого тумана. Знаешь почему, он лишь под ногами? Потому, что если кто-то взломает защитные печати, камень вновь начнет искать себе сосуд. Серебряная нить ползущая по полу, непременно привлечет нового потенциального хозяина. К тому же серый туман, это своего рода предупреждение об опасности. Это значит, что кто-то смог взломать печати и подобраться к нему. — Оокунинуши приблизился к Микаге — Понадобилась сила семерых богов, чтобы скрыть его ото всех. Ты представить себе не можешь, что это за вещь. Даже боги не в силах поглотить энергию этой штуки. Мы даже не знаем, откуда он взялся, а лунным назвали, только потому, что он металлического оттенка. — Оокунинуши, послушай я знаю, что все серьезно, но мы попытаемся всё исправить. Надежда еще есть. — Нет, Микаге. Мы ничего не сможем уже сделать. Как только Акира соединится с камнем, на этом все не закончиться. Энергия этой штуки высвободиться, но этот дурной демон не сможет уместить в себе и одной тысячной тех знаний, той силы, что откроются ему. Как думаешь, куда в таком случае денется оставшаяся часть? Она просто перенаправится в другие сосуды. Но ни бог, ни демон, ни тем более человек не сможет с нею совладать. Поэтому Микаге, ты, я, все кто здесь находиться, мы сойдем с ума первыми от той силы, которая нас паразит. А дальше начнется сплошной хаос и ужас. Мы не просто так, веками скрывали эту поистине страшную вещь. Бог впервые находился в столь безысходном положении. Казалось бы всемогущий, бессмертный, мудрейший, но даже у него есть, с чем он не в силах совладать. — Если ты говоришь, что этот камень настолько важен, то как Акире удалось вообще к нему подобраться? — Микаге подошел к стенке и присел, задумавшись прямо в коридоре. Спешить уже все равно некуда, если слова друга являются правдой. — Мне вот тоже интересно узнать. О камне, знали единицы. Охрана в подземелье всегда была та же. Они никогда не выходили из башни, ни с кем не общались. Они были скрыты магией ото всех и никому не могли проболтаться. Ну, а затем третий совет семи богов, включая меня. Только мы знали об этом. Больше никто. У меня в голове не укладывается, откуда этот демон узнал об этом. И тем более как ему вообще удалось взломать печать. Это было невозможно. — Может ему кто-то помог? — у Микаге были подозрения на счет конкретного человека, но он не решался озвучить их вслух. Ждал, что друг сам придет к тому же — Как в тот раз, когда ему удалось достать твой молот. Помнишь? — Как такое забудешь? — буркнул бог процветания, усевшись рядом с товарищем — Я понятия не имею, кто мог помочь ему. В моем дворце нет предателей. — Оокунинуши, ты прости…но, — Микаге набирался мужества озвучить то, что он должен. Наперед понимая, что ранит друга — твоя дочь, Хикари. Тебе не показалось, что она неравнодушна к нему? — Хикари? — от удивления бог нахмурился — Что ты несешь, Микаге? Думаешь, она предала бы родного отца ради этого… — Оокунинуши подыскивал менее дерзкое слово — …убийцы. Момент истины рано или поздно наступает в жизни каждого. Микаге долго хранил тайну, ради счастья друга. Ведь не всегда правда должна быть узнана. Но на этот раз все грани были стерты, а значит время пришло. Жалостью ничего не решишь и никого не спасешь. — Прости, Оокунинуши… — Микаге умолк, заметив искаженное лицо товарища — Я видел Хикари, с ним. Это был еще пять лет назад. Ты устроил прием на свой день рождения, а я случайно проходил мимо тронного зала. Там были эти двое. Твоя дочь и Акира. Я запомнил как он благодарил ее за помощь с молотом, а она просила его не расставаться с ней. У них что-то было. — Бред, — Оокунинуши улыбнувшись, опустил голову — Мы все на эмоциях, Микаге. Видишь, уже начинаем потихоньку пороть горячку. — Это правда, — несмотря ни на что бог Земли не мог сейчас отступиться — Я уверен, что и в этой истории не обошлось без помощи твоей дочери. Прости за жестокость, но ты бог и на первом месте для тебя должно быть счастье твоих земных детей. Ты должен поговорить с Хикари. Чем быстрее, тем лучше. Ведь пока еще есть шанс все исправить. И еще нужно срочно найти слуг Акиры, Нанами и девочку. Они тоже должны знать что-то полезное. Внутренняя борьба длилась недолго. Боль, ярость и обида полыхали в груди бога процветания. Если его дочь помогала предателю миров, она понесет наказание. И наказание это — заточение в Йоми-но-Куни. Уничтожение всех её земных храмов. А затем забвение, что значит смерть для бога. Отец в нем - упирался, всеми силами боролся за невиновность и непричастность дочери. Но бог в нём - велел ставить на первое место интересы и жизни людей. Неважно кто является врагом, он должен понести наказание за помощь демону, который уже не раз был угрозой. Стиснув зубы, Оокунинуши пошатываясь, поднялся на ноги. — Идем, — тихо сказал он другу — Нам нужно найти Хикари и близких Акиры. И если повезет, самого этого ублюдка тоже. Микаге ничего не ответив, молча, последовал за богом. В такой момент, когда между сердцем и долгом выбираешь второе, слова являются лишними.

За час до всех этих событий.

Не видя никого перед собой, Акира летел, будто кипятком ошпаренный, по коридорам замка, игнорируя плетущуюся за ним Рин. В голове чертов бабушкин шерстяной клубок из которого со всех сторон полезли нитки. Одним словом — хаотичный бардак. И только чертово сердце до сих пор назойливо ныло, представляя богиню и лисеныша. «Плевать, мне на нее. Какого черта меня вообще должно волновать перед кем она стелется. Попользовался и выкинул. Эта девчонка лишь пешка, в которой я больше не нуждаюсь. Она сыграла свою роль, теперь пусть катиться к своей лишайной собаке. Еще я не тратил свое время на эту дуру» Толкнув ногой тяжелую дверь, Акира вышел во двор, наплевав на настороженные взгляды охраны. Свежий ветер моментально принялся играть с его уже растрепанными на тот момент волосами. Но спасительная прохлада тушила горящий внутри костер. — Хикари! — окликнул он девушку, которую искал. Рин стояла на пороге и думала, стоит ли шагать дальше за горе-отцом. Впервые он выглядел так будто его бешеная собака покусала, но смотреть как папочка подбивает клинья к очередной юбке, это уже слишком. Во всем виновата чертова богиня. Раздраженно хмыкнув, девочка хлопнула дверью и направилась к себе в комнату. Если отцу нужна эта блондинка, чтобы спустить пар, то пусть делает что хочет. Это уже не её проблемы. Хикари услышав знакомый голос, в пол оборота взглянула на приближающегося к ней Акиру. — Я везде тебя искал, — сказал он, остановившись в шаге. — Акира-сама, я… — набравшись мужества, она подняла взор — Зачем, я вам понадобилась? «Что за чертов тон? И эта охренела в конец? Одна обжимается с блохастым критином. Другая, видимо вдохновившись, решила показать характер. Все в этом замке, будто негласно договорились меня бесить. Так бы и свернул эту тонкую шею, если бы не камень» — Хикари, — вместо раздражения, на лице играет соблазнительная улыбка — Ты опять холодна как лёд. Мы ведь уже все решили, тогда почему сейчас ты вновь идёшь на попятную. Ты же хочешь быть со мной? — А вы… — Хикари пыталась унять ревность. Но это было нелегко, после того как увидела эту парочку в зеленой комнате на софе. Не осилив это зрелище, она сразу убежала прочь — Вы уверенны, что именно я вам нужна? Снова дурацкие вопросы. Для полного счастья ему не хватало лишь сцен дурной блондинки. Будто Нанами было мало. Вытрепала все нервы, со своим убогим псом. И ведь старается не думать. Старается изо всех сил убедить себя в безразличии. Но куда там?! Богиня мелкой занозой крепко вошла в мозг. Исчерпала до капли запасы терпения. И на другую девушку выдержки нет. Тем более, что и раньше Акира выдержкой не славился. Поэтому взгляд багровых глаз становится безумным. «Не натвори глупости. Она еще нужна тебе» Здравомыслие пытается пробудить хозяина от слепой ярости. От необходимости сорваться хоть на ком-то. А тот весь в своих воспоминаниях о зеленой комнате, будто в огне. Рука на секунду дернулась, чтобы одним ловким движением вырвать надоедливой идиотке сердце. Но утерянный контроль, вовремя удерживает от ошибки. Всё, что ему нужно это лишь камень. Та, кто может помочь его достать, стоит перед ним. Поэтому больше никаких уговоров и ложных любезностей. Никаких игр в любовь. Ему нужен камень и эта дура поможет его найти, даже если придется влить в ее глотку сыворотку правды. — Ты не поняла меня, милая, — Акира схватил девушку за локти и привлек к себе — Я тебе уже озвучивал свои намерения, и у меня нет привычки повторяться. Поэтому кончай концерты, и перейдем сразу к основному. Мне нужно попасть в кабинет твоего отца. Веди меня туда. Хикари боялась даже набрать воздух, ощущая крепкие руки на себе. Багровые глаза кажутся мутными от злости. Может ее сомнения задели его чувства. Что если Нанами и правда ему не нужна? — Акира-сама, я покажу. Я сделаю то, что вы попросите, но сначала ответьте на один вопрос. — Один и быстро, — не без скрытой раздраженности, сказал он, немного ослабив хватку. — Вы… Вы любите богиню Земли? — робко спросила девушка, опустив глаза. Услышав этот вопрос, Акира ощутил, будто все демоны преисподней вселились в него разом. — Люблю? — улыбка, исказившая его лицо, больше напоминала волчий оскал — Эту дуру? — руки крепче сжимают локти Хикари. Но Акира игнорирует ужас в её глазах — Да я ненавижу эту маленькую сучку всеми фибрами своей души. Я ненавижу её, слышишь? — внутренние демоны не унимались, при мыслях о богине. Видно, что Хикари сама пожалела, упомянув о ней. Но Акире казалось, что он уже не может остановиться при мыслях о Нанами — И запомни мои слова, — он приблизил к девушке лицо, а она вздрогнула, ощутив его горячее дыхание — Когда все закончиться, я убью эту дрянь собственными руками, как и её блохастого лисеныша. Они оба трупы. Оба сдохнут как две бешеные собаки. — Акира-сама, мне больно, — пропищала богиня, сожалея о том, что она не может повернуть время на пару минут назад, и убить свой дурацкий вопрос еще в зародыше. Немного придя в себя, демон отпустил свою жертву. Утер выступивший на лбу пот. Отдышался, набирая воздух полной грудью. Жадно, будто дышит в последний раз. — Кабинет твоего отца. Веди меня, — никаких нежностей, никаких уговоров. Акира обычно мог играть свою роль до конца. Проклятая Нанами и тут выбила его из колеи. И плевать. Ему уже было все равно, на мнение Хикари. Не покажет по хорошему, заставит по плохому. Путь был недолгим, но Акире казалось, что еще ничто в его жизни не длилось так затянуто. Бог Процветания позаботился на славу, чтобы спрятать свои секретики как можно тщательней. Кабинет его имел способность передвигаться по всему замку. Учуять его энергию мог лишь Оокунинуши и его дочь. Почему? Потому что, как оказалось эта небольшая захламленная комнатка, была заперта на особый замок. А еще она была скрыта ото всех глаз. Чтоб её открыть, бог Процветания каждый раз укалывал свой мизинец и маленькая капелька его крови, подлетая ближе к скрытому кабинету, начинала медленно проявлять его перед хозяином, позволяя войти. Поскольку ключом была кровь Оокунинуши, помощь Хикари была неоценима. Она его родная дочь. Она единственная, кто может открыть и найти этот кладезь сокровищ. Не даром ведь говорят, что кровь не водичка. Пока Акира рылся в кабинете Оокунинуши, Хикари стояла в коридоре и следила за тем, чтобы никто не прошел ненароком. Демон почувствовал себя гораздо лучше, когда нашел, целую кучу бесценной информации. В найденных записях говорилось, где спрятан камень, какой магией защищен, сколько охранников ежедневно его оберегают, какие ловушки ждут на пути. Но главное, Акира нашел способ как эту магию обойти. Таким образом, никто даже не узнает, что он поглотил силу камня, пока он сам об этом не объявит. О таком легком пути он и мечтать не мог. Выбравшись из кабинета, он горячо поцеловал блондинку в знак благодарности, и тут же удалился, заверив, что его ждут дела. *** Что-то неприятное, шероховатое терлось об щеку. Озябшее тело, сжалось в клубочек. Но плотно прижатые к груди коленки, не особо согревали. Нанами медленно подняла веки. Облизнула, засохшие губы. Поднялась. Вокруг лишь шум реки. Небо серое, будто дождь вот-вот прольется. — Это место, так сильно напоминает мир екаев, — шепнула себе под нос Нанами. Вспомнив, как здесь очутилась, богиня вздрогнула и поднялась на ноги, с тревогой оглядываясь по сторонам. — Так и думала, что на этого засранца рассчитывать себя неува… — Как ты меня назвала, назойливое насекомое? Стоило придержать, язык за зубами, ведь от постоянных сор с этим несносным персонажем, уже тошнит. Но что сделано, то сделано. Сам виноват, что возник за спиной как приведение. Спрятав руки в карманах, Нанами обернулась, изобразив на лице максимальное спокойствие. — Где ты ходишь, Кирихито? Я очнулась, тебя не было. — Да что ты говоришь, — Акира кинул на песок, кучу собранных, сухих деревяшек — Не помню, когда нанимался тебе в охранники. Присев на корточки он принялся аккуратно складывать ветки друг на друга. И тут до Нанами дошла причина, по которой он отходил. Костер. Ведь именно его он собирается разжечь. Она вспомнила, как некомфортно очнулась от холода. Мысль, что пришла в голову была безумной, но, сколько ее не отгоняй, она крепко засела в сознании. «Он что? Беспокоился обо мне? Он заботится обо мне?» Легкий смешок вырвался из груди сам собой. Чтобы Акира думал о ком-то кроме себя, скорее небо упадет на землю или же планета сойдет с орбиты. — Где твои дружки? Странно, что они до сих пор не объявились, — Акира выставил ладонь перед сухими ветками, намереваясь их разжечь. — Я за ними не слежу. Рин сказала, что ты пошел к Хикари. Где она? — стараясь придать голосу как можно больше безразличия, Нанами и сама не заметила, как пару звонких ноток выдали её внутреннее раздражение. А вот демону, хватило подобной мелочи с лихвой, чтобы оторваться от своих попыток разжечь огонь и лукаво, с игривой улыбкой уставиться на богиню. — Почему ты улыбаешься, Кирихито? Поделись, может, я тоже посмеюсь. Мелкие электрические разряды, бегали от головы до ног. Странно чувствовать подобный трепет без прикосновений к чужому телу. Будто кто-то вдохнул в твое тело невесомость. Будто кто-то пришил к твоей спине пару крыльев. Акира ощущал, как парит в небесах, не отрывая ног от земли. Просто глядя на «кого-то». Просто вдыхая «чью-то» свежую, сочную ревность. Проглотив ком, Нанами отвела взгляд. Сделала вид, что увлечена ковырянием песка своими потертыми, испачканными в чужой крови кедами. — Демоны преисподней, — сказал Акира, пытаясь стереть глупую улыбку с лица — Если бы год назад, кто-то мне бы сказал, что богиня Земли в меня втюрится, я бы плюнул ему в морду. Придется стать в очередь дорогуша, у меня таких как ты тысячи. — Заканчивай уже бредить, — все внимание Нанами за секунду сконцентрировалось на демоне. По-прежнему улыбается. Дерзкий. Красивый. Но из-за этого еще более ненавистный — Ты прекрасно знаешь, что нужен мне как зайцу пятая нога. Меня волнует лишь безопасность Рин. Врет не заикаясь. До чего же бесячее создание. От прежней игривости не осталось и следа. Акира поднялся и медленно подошел к Нанами. Она и здесь ошиблась, отступив от него на шаг, когда он приблизился. Акира вздернув бровь, взглянул на богиню. И Нанами казалось, что вовсе не в глаза он смотрит, а в её ничем неприкрытую, голую душу. — Если это так, то почему ты отходишь? Нервничаешь, когда я близко? — сохраняя дистанцию в два шага, спросил он с максимальной толикой серьезности. — Вовсе нет, было бы от чего, — это тоже ложь. Нанами понимает, что Акира знает об этом, но все равно пытается притворяться равнодушной. Лишь сердце шумит громче, чем безумно бурлящая рядом река. — Если бы это было правдой, ты бы не пятилась назад, — Акира знал наперед, что ослиное упрямство пригвоздит Нанами к полу, даже если он прижмется к ней вплотную. И что-то необъяснимое толкало его в спину, пока между их телами не осталось лишь пару миллиметров. — Я не пячусь, — она выдохнула это, ощущая, как его дыхание щекочет нос. — Если бы это было правдой, ты бы не дрожала от моих прикосновений, — длинные, мужские пальца, погладили маленький подбородок. Скользнули по щеке, прежде чем плотно прижаться, игнорируя постепенно расширяющиеся от удивления зрачки. Акира не знал, какой дьявол толкает его вытворят подобные вещи. Будто слетел с катушек и держаться от нее подальше нет никаких сил. Нет никакого желания. Плевать, что место — не то. Время не то. Момент не тот. Даже чертова жизнь не та, чтобы она была в ней. Но она здесь. Её нежная кожа, греет его сильную ладонь. Глаза растерянно блуждают по его лицу, будто пытаются предугадать дальнейшие намерения. — Из всех имеющихся вопросов, ты выбрала тот, который был для тебя наиболее важен. Ты не спросила меня, где ты. Не спросила, почему я здесь. Как и то, что произошло там, в башне. Тебя интересовало лишь то, что я здесь с другой женщиной. Нанами была как в агонии. Что несет этот демон. Что он с ней делает. И почему его близость, вызывает дрожь и трепет. Почему ощущение, будто из легких выкачали весь воздух. Она отчаянно схватилась рукой за его запястье, но не пыталась оторвать его пальцы от своей щеки. Лишь слегка покачала головой в знак отрицания. — Всё не так, Кирихито. Я как раз собиралась… но ты… Я просто не успела, а потом… — слишком много волнения. Нанами ощущала себя перед ним раскрытой книгой. Ведь раскрылась перед ним сама того не желая. — Тише, глупая — Акира, осмелев от своей правоты, сжал ее маленькое, растерянное личико двумя руками. Прикрыв веки, коснулся щекой ее спутанных, перепачканных волос. Кровавый король, всегда предпочитал роскошных женщин. Но в данный момент, его не отталкивала не грязная одежда Нанами, ни ее перепачканное лицо, руки и волосы. Его будто уносило стремительным течением куда-то… в неё. Она была его океаном. Сейчас он был вне себя от этих крышесносных, накативших со всех сторон чувств. До сели незнакомых. Никогда не испытанных. Но настолько сильных, что затмевали собой мысли о мечте. Настолько диких, что стирали любой контроль над собой. Горячее тысячи солнц. Оглушительней весеннего грома. Ярче любых звезд. И прекрасней бесконечной Вселенной.  — Ты не умеешь врать, — тихо в маленькое, девичье ушко. Волнительное дыхание, сорвавшееся с ее губ, обожгло его кожу, унесло последние остатки самообладания — А я не говорил, что твоя ревность мне неприятна… Нанами…- шепотом, едва касаясь носом ее уха. При звуках своего имени, сорвавшегося с его губ таким томительным тоном, Нанами рассыпалась как сухарик. Ее было не собрать даже по крошкам. Внутри, казалось, взорвалась граната. Мысли в полном беспорядке. Сердце будто пулей вышибло. Дар речи отнялся. Да и слова не нужны, когда приоткрывшийся рот так жадно хватает воздух. Демон смотрит на них, с не скрытой жадностью. Мысленно уже погружаясь в ее рот. Вот только мыслями, желание не утолить. Реальность — куда более удовлетворительна. Легкий поцелуй, невесомое скольжение губ по губам. Сущий пустяк. Но не для двух врагов, стоящих по разные стороны баррикад. Эта чертова мелочь, положила начало перевороту её праведной жизни, его греховной. Длинные пальцы, ползут к маленькому затылку, путаясь в каштановых волосах. С дикой опьяненность, сжимая их, привлекают девичью головку ближе, пока рот демона намертво не впечатывается в ее. Акира не заметил собственный дикий рык, который вырвался из груди стоило языку погрузится глубже. С виду эта хрупкая девочка, совсем невинная. Но отвечает так вкусно, что он готов забить на все и взять ее прямо на этом мокром песке. И желание сделать, это начинает пульсировать в отравленном её нежностью сознании. Раз начали это безумие, почему нельзя закончить? Терять, ведь, уже нечего ни ему… ни ей. Только Томоэ, не разделял подобного мнения, когда внезапно накинулся на него с кулаками. Нанами, еще не успела открыть глаза, после обжигающих все тело ощущений, как Акира уже был вжат лицом в песок. Сверху лис, сжав горло братца локтем, делал максимальные усилия его придушить. — Отвали, придурок! — изловчившись и сделав резкое движение головой, Акира угодил противнику прямо в нос. — Снова, ты ублюдок! На этот раз, я тебя прикончу. «За то что прервал самый как не стыдно признавать кайфовый момент в его жизни! Первый и благодаря ему, уже наверное последний.» — Это тебя на этот раз прикончат. Внимание троицы мигом переключилось на того, кого они меньше всего ожидали увидеть. Оокунинуши, стоя чуть поодаль, в перепачканной одежде, не сводил наполненного ненавистью взгляда с демона. — На правах, члена совета семи богов, я приговариваю тебя к смерти без суда. Причины, думаю, ты и сам знаешь. Что касается твоей сообщницы, — разочарованный взгляд бога скользнул по окаменевшей Нанами — её, как мне не жаль, постигнет та же участь. Как и вашу дочь, которой уже занимаются в замке. Приняв боевую стойку, Оокунинуши сконцентрировал в ладонях всю имеющуюся божественную энергию, чтобы исполнить приговор одним ударом.