***
Тэхён максимально тихо открывал дверной замок, чтобы не разбудить маму, которая однозначно отсыпалась после ночного дежурства на работе. Наконец, у него вышло, и он с победной улыбкой открыл дверь, которая тут же заскрипела. — Ебал я тебя! — довольно громко проговорил Тэ, забывая про маму и про своё же обещание больше не матерится. — Тэхён, сынок, я всё понимаю, но… — мама вышла с кухни в прихожую и оглядела Чонгука, — это его ты оприходовал? Бедный мальчик, — женщина улыбалась. — А? Да не, дверь, — Тэ даже не вник в смысл вопроса, снимая с себя куртку, а когда до него дошло, то медленно повернулся к матери, — так, стоп. — Так кого ты там…? — женщина не договорила, надеясь, что сын и сам поймёт, чего она от него хочет. — Фу, мам, не хочу я с тобой об этом говорить, — Тэ поморщился и оглядел Чонгука, который не мог остановить приступ смеха, — да перестань же ты уссыкаться, это не смешно! — Уссыкался ты в детстве, а молодой человек просто смеётся над тем, какой ты у меня ещё несмышлёныш, — мама потрепала Тэ по голове и направилась в сторону кухни, — кушать будете? — Нет, спасибо! — быстро проговорил Тэ, заталкивая Чонгука в свою комнату, пока мама ещё чего не ляпнула. — Тэ, сынок, подойди, пожалуйста на секундочку! — крикнула женщина с кухни. — Сейчас! — крикнул в ответ сероволосый, — так, я сейчас вернусь, но ты не убегай никуда, окей? Я быстренько, — и убежал на кухню, — чего, мам? — Тэ взял с вазы яблоко, откусывая сразу кусочек. — Этот мальчик… Ну, вы с ним… Это… Того? — миссис Ким повернулась к сыну, закидывая на плечо полотенце и вытирая об него же руки. — Что?! — Тэхён аж яблоком подавился, закашливаясь и выпучивая глаза. — Да ты не переживай так, папе я не скажу, ну, а я… Ну я всё понимаю, сердечку не прикажешь, но ты только осторожнее там, лад… — Мам, прекрати! — надрывным шёпотом заговорил Тэ, откладывая откусанное яблоко подальше, — с чего ты вообще взяла? Ты первый раз его видишь! Ты же не задавала таких вопросов, когда я привёл домой Юнги-хёна или Чимина… Или ещё кого-нибудь! — Ну, — женщина задумалась, — Юнги это другое. Да и Чимин тоже. С Юнги ты с пелёнок знаком, поэтому… — Поэтому было бы логично! -…это не вариант, вы же как братья. А Чимин… — она пожала плечами, — ну не знаю я! Я мать, я так чувствую! Я же тебе говорю, я всё пойму, я же не отец, я не выгоню тебя из дома всего лишь потому, что ты… — Так, всё, тайм-аут! — Тэхён сделал вдох-выдох и, более менее успокоившись, посмотрел на маму, — ничего у меня ни с кем нет, ясно? Я не одинок, а свободен! Если у меня кто-то появится, ты узнаешь об этом первая, договорились? А не, не первая… Первый узнает Чимин, потому что это тот ещё банный лист, если касается таких вещей, как любовь. Всё. Я ушёл. В комнату. Мы просто посидим у меня дома, потому что на улице дождь. Мы просто друзья, — проговорил Тэ и поспешил удалиться. — Посмотрим ещё, какие вы друзья, — сама себе тихо проговорила женщина, домывая тарелку. Тэхён зашёл в комнату и закрыл за собой дверь. На ключ. Чтоб уж наверняка. Он облегчённо выдохнул и посмотрел на Чонгука, который также смотрел на него. — Чего ты смотришь так? — прищурился Тэ. — А ты? — Чонгук поднял бровь и уселся на кровать Тэхёна, — надеюсь, ты не против, — он слегка улыбнулся, — и что это было? — Что? — не понял Тэ, тоже запрыгивая на свою кровать, — о чём ты? — «Кажется ты мне нравишься, Чонгукки-хён», — передразнил его Чон, — это была смешная шутка, я оценил. — Но… Это не… Окей, так, — Тэхён снова выдохнул, — давай так. Что бы ты сделал, если я сказал бы, что это не шутка? — Врезал бы тебе так, что ты потом лежал бы в больнице. Я же говорю, я не пидор, — ухмыльнулся Гук. — Окей, так… — повторил Тэ, — я же говорю, я не знаю, как это, когда тебе кто-то нравится, поэтому пока ты можешь меня не бить. Чонгук промолчал. — Тебе когда-нибудь кто-то нравился? — спустя какое-то время нарушил молчание Тэхён. — Эм-м… Было дело, — чуть помолчав ответил Чон, вспоминая о Хонги. — М-м. И каково это? — Ну… Ты видишь этого человека и у тебя мозг отказывает. Ты стоишь рядом с ним, он тебя спрашивает о чём-то, а ты просто пялишься на него и слова других пролетают мимо ушей, потому что есть только он и ты. А ещё заикаешься, мысли собираются в кучку говна и ты не можешь сформулировать, что хочешь сказать. Ах да. Сердце бьётся в тысячу раз быстрее. Но это скорее сильная симпатия или, я бы даже сказал, влюблённость. А обычная симпатия — это типа, ты видишь человека и думаешь: «Ебать, красотка!» — Чон пожал плечами. — Здорово… — и только сейчас Тэ заметил, что рядом с Чонгуком сердечко начинает биться чаще, а ладошки потеют.***
Стоило только дождю кончится, как Чонгук засобирался домой. — Но Чонгукки-хён! — захныкал Тэ, — ты так и не ответил мне на вопрос! — По-моему, я ответил на все твои вопросы, не? — черноволосый остановился возле двери тэхёновой комнаты и обернулся на него. — Нет, ты не ответил, почему избегал меня после того, как я вышел с больничного. — Эм-м… — Чонгук задумался. «Не говорить же ему, что я боюсь с ним сближаться, чтобы не чувствовать такой же боли, как тогда с Хонги…» — думал он. А вслух ответил: — Боялся, что заразишь ещё, — на секунду, Чон вспомнил, что ждёт его по приходу домой и замер с поднятой рукой над ручкой двери. — Эм-м, Чонгукки-хён, может, ты поживёшь у меня? — Что?! — Ну, в смысле… Просто я слышал, что происходит у тебя дома и… И мне просто хочется помочь тебе. Приходи, когда захочешь. Я правда хочу помочь. Как другу. — Как другу, — повторил за ним Чонгук, — я подумаю. Спасибо, — и покинул сначала комнату, а затем и дом Тэхёна, попрощавшись с его мамой.***
— Явился не запылился, — мама, если можно её так назвать, стояла на пороге с бутылкой виски, которая уже была наполовину пуста, — завтра мы покидаем Сеул. Нас запалили за продажей травки. Опять. Как же я устала, — закатила глаза женщина. — А ты больше травки продавай, — съязвил Чонгук и попытался пройти мимо, но рука матери не дала ему пройти. — Ты стал в последнее время очень дерзким, — она схватила Чона за подбородок и слишком резко повернула его голову на себя, — ты пожалеешь об этом, — она сжала нежную кожу щеки своими длинными и острыми ногтями, отчего у Гука останутся следы, а возможно даже кровавые царапины, — иди отсюда, чтобы я тебя не видела до завтрашнего утра. Выдвигаемся в восемь, будь готов, — выплюнула женщина с явным отвращением и ушла, напоследок ударив сына по носу и звонко смеясь. Чонгук почувствовал, как с его лица капают капельки крови. Но это была кровь не из носа, а из маленьких царапин от ногтей женщины. Не долго думая он, даже не подумав умыться, собрал сумку с необходимыми ему вещами и максимально тихо вышел из своей комнаты, пробираясь мимо комнаты родителей. Их уже отрубило, так что можно было не волноваться, они так и проспят до утра. Черноволосый вышел из дома, тихо закрыв за собой дверь. Уже было довольно поздно, но сейчас ему было плевать на это. Он направлялся к Ким Тэхёну.