Я сидел во главе длинного стола и ждал. Старейшины шептались и поглядывали на меня, от чего я постоянно морщился и фыркал.
— Ну!
Я яростно хлопнул ладонью по столешнице, от чего в зале переговоров воцарилась тишина. Один из старейшин хмыкнул и прищурился, от чего стрелы морщин поразили лицо.
— Люций, имей терпение. Важно спокойствие. Будь терпелив.
Я рычу, ругаюсь себе под нос и, сложив руки на груди, тупо смотрю в одну точку перед собой. Вся сложившаяся ситуация не просто мне надоедала, мне, откровенно говоря, было всё-равно. Да, судьба моего народа меня волновала и я брался за решения с умом, но дело с этим мальчиком как-то не вызывало во мне интерес.
Хмурюсь. Образ мальчонки всплыл перед глазами. Его бледная, местами покрытая ушибами и синяками, кожа. Яркие и большие глаза, а также белёсые волосы…
А запах! Его слабый, но приятный запах полевых цветов дурманил и кружил голову!
Я блаженно прикрыл глаза и, подперев щёку, стал представлять мальчонка отчётливее. О Боже! Что со мной твориться?!
Вскакиваю на ноги и ловлю удивлённые взгляды старейшин на себе. Я их уверяю, что всё хорошо и мне надо выйти на воздух, душно. Те сухо кивают и продолжают споры, а я быстрым шагом пересекаю порог зала.
«Навещу-ка я его…»
***
Стою напротив деревянной двери и жду, пока охранник расправится с замком и ключом. Захожу внутрь. Темно. Лишь единственная полоса света, выглядывающая из-за штор, рассекала дубовый пол. Я хмурюсь и начинаю искать взглядом заложника. Но его нигде нет. Напрягаюсь.
Резко слышу шипение со стороны кровати. Разворачиваюсь и вижу два блестящих огонька в темноте кровати.
«Вот ты где!»
Хмыкаю и подхожу ближе, замечая, что еда, на прикроватной тумбе, не тронута. Беру поднос и ставлю на пол рядом с кроватью, отходя. Резко, мальчик выбегает и швыряет на меня поднос с едой.
— Ты что творишь?
Гнев забурлил у меня в крови. Мои глаза налились кровью и я посмотрел на мальчика. Тот шипит и запрыгивает на кровать, когтями сминая простыни. Я удивлённо вскидываю брови.
Его повадки такие…
— Как ты обращаешься с вожаком?!
Мои мысли обрываются в тот момент, когда охранник вбегает внутрь и за шкирку хватает мальчика, швыряя его на пол, от чего ребёнок проехался немного. Слышу всхлипы и дикое рычание. Из-под длинной и нестриженной чёлки виднеется дикость. Он бросается на моего солдата и клыками разрывает глотку того.
***
«Господи! И это ребёнок?!»
Идя по коридору, я хмурился своим мыслям.
