На что похожа любовь?

Догонять оказалось совсем не так просто. Мы очень стеснялись друг друга. На улице он выпустил мою руку и принялся что-то насвистывать. И почему-то ускорил шаг. Я попыталась идти с ним в ногу. Его рука была совсем рядом, но при одной мысли, что я могу взять его за руку, я чувствовала, что заливаюсь краской. На светофоре он притормозил. Я тоже, конечно, застыла, пытаясь отдышаться. Вдруг Нацу повернул голову и сказал: - Смотри! На балконе дома, торцом стоявшего к нам, стояла целая стопка тарелок, а на них спала кошка! - Надо же, как она туда забралась,- удивилась я. Вдруг по кошке скользнул солнечный луч, она дёрнула головой, открыла глаза, зевнула и... чихнула! Бам! Все тарелки полетели на землю! На балкон выскочила рассерженная старушка с тряпкой. Мы с Нацу переглянулись и расхохотались. - Зелёный!- скомандовал он и снова взял меня за руку. В ДДТ меня ждал сюрприз. Нацу сдал свою куртку, синюю сумку и моё пальто, но тут у него зазвонил телефон, и он, прижав трубку к уху, кивнул мне, мол, дождись номерка, и отошёл. Гардеробщица вынесла мне два. - Это,- сказала она,- ваш, а этот - вашего жениха. - Он мне не жених,- фыркнула я. - Это ваше дело,- сухо ответила гардеробщица. Мне очень хотелось пересказать эту историю Нацу и вместе посмеяться, но вдруг я поняла, что стесняюсь. Было в слове "жених" что-то неловкое. - Ну что, пошли картины смотреть?- спросил он, закончив разговаривать. - Ага,- с облегчением ответила я. Однако по дороге я заметила стенд с объявлением о другой выставке. - Погоди,- тихо сказала я и подошла к стенду. Макаров Дреяр. Я слышала эту фамилию! Я быстро посмотрела его биографию, прикреплённую тут же, на стенде, и нашла нужное мне название. Ижевский дом ветеранов (Прим. автора: прости Макарооов). Да, так и знала... - Нацу... Я хочу в этот зал... Ты не против? Нацу не был против. Мы заскочили на фотовыставку и... я пропала. Бродила-бродила, рассматривала чёрно-белые фотографии, вспоминала. Особенно мне приглянулась одна фотография. На ней миловидный старичок хлебал с улыбкой суп, а справа и слева от него сидели старушки в цветастых платочках, одна в светлом, другая в тёмном, и что-то одновременно говорили. Я не отрывала взгляда от бабульки слева. Мне кажется, что в молодости она была невероятной красавицей, у неё такой лукавый и умный взгляд! - Смешная фотка,- одобрил Нацу, внезапно возникнув за моей спиной. Затылком я ощутила его тёплое дыхание, по шее побежали мурашки. - Знаешь, если тебя интересуют старички, то в соседнем зальчике небольшая фотовыставка Полюшки, написано, что она на телевидении работает. Выставка у неё называется "Мои герои", там и есть несколько фоток из дома-интерната. - Из интерната?- громко переспросила я, раскрыв глаза. На меня обернулся какой-то бородач и сказал сурово:э - Нельзя ли потише? Вы в общественном месте! - Дорогой, перестань,- сказала его спутница, блондинка с уложенными на голове косами. - А чего они расшумелись?- продолжал возмущаться бородач. - Молодым и влюблённым положено шуметь,- кокетливо заметила блондинка,- особенно такой очаровательной паре! Нацу покраснел! Схватил меня за руку и потащил меня в зал, где были выставлены фото Полюшки. Но покраснел! Покраснел! Я точно видела! Впрочем, во втором зале я забыла обо всём. Тут мне и вспоминать не надо было, всё, что я знаю и вижу каждую неделю, было у меня перед глазами. Просто странно было видеть это на таких красивых чёрно-белых фотографиях. Потому что там в принципе были обычные вещи, ряд кресел перед телевизором, стишок в рамочке на тумбочке одной из старушек, старое, шестидесятых годов, пальто на гвоздике. Я видела эти вещи тысячу раз и не находила в них ничего особенного. Но девушка-фотограф как-то смогла их сфотографировать так, чтобы они казались уникальными, удивительными, заслуживающими того, чтобы ты застыл перед фотографией, задумался о чём-то. Я и застыла перед фотографией рук. Крепких рук, сплетённых в узел. - "Руки повара Биски",- прочёл Нацу, который не отходил от меня ни на шаг. - Биски?- переспросила я.- Так это Биска Коннел! Она же бывший повар! Послушай, я её знаю! Знаю! Я схватила Нацу за руку и зачем-то прижала её к подбородку. Точно в стиле Стил, выражающий:"Ах, какое чудо!" - Откуда?- спросил Нацу. Я вздрогнула, отпустила его руку. Отвернулась. И сказала: - Как-нибудь расскажу. Но не сейчас. А пойдём на ту выставку, куда ты мня позвал? Через несколько часов, когда картины уже слились в один пёстрый разноцветный ряд, а в голове приятно гудело, мы вернулись в гардероб за курткой, сумкой и пальто. Там на столбе было зеркало в пол. Когда мы проходили мимо него, я поймала наше отражение. Блондинка была права, мы действительно хорошо смотрелись друг с другом. - Догнали?- спросил Нацу, поймав мой взгляд в зеркале. Ответить я не успела. Его карман сказал "би-ип", словно его телефону нравилось трезвонить именно в гардеробе. Я протянула гардеробщице номерки. К счастью, это была уже не та, что назвала Нацу моим женихом. Она быстро принесла наши вещи. Нацу тем временем достал телефон, бросил взгляд на экран и сказал: - Мне надо поговорить. Но тут плохо слышно. Я тебя на улице подожду, на ступеньках. - Давай,- обрадовалась я. Мне надо было забежать в одно место, но я так и не придумала ни одной нормальной фразы, чтобы сказать ему об этом без смущения. Да и расчесаться не мешало бы. Волосы, которые я с таким трудом распрямила, опять начинали кудрявиться, а зачем ему видеть меня лохматой? Нацу накинул куртку, взял сумку и вышел. Я заскочила в "одно место", а потом вернулась к большому зеркалу в холле и привела в порядок волосы. Ну что ж, теперь можно было возвращаться. Интересно, он пригласит меня в кафе? - Это не моя сумка,- сказали у меня за спиной. Я глянула в зеркало. Толстый парень лет двадцати, в свитере и джинсах хмуро смотрел на гардеробщицу. - А чья же?- растерялась она. - Не знаю,- сердито сказал он,- точно не моя. Верните мою. - Девушка,- обратилась ко мне гардеробщица,- а это не вашего жениха сумка? Опять "жениха"? Это что, заговор?! Подавив негодование, смешанное с потаённой радостью, я глянула на сумку. Синяя с замочками, точно, Нацу. Кивнула и только хотела справедливости ради объяснить, что Нацу мне не жених, как гардеробщица, видимо, испуганная суровым видом толстяка, сказала: - Не волнуйтесь, вашу сумку жених этой девушки забрал, он только что вышел... - Он мне не...- начала я. - Где он?- сердито сказал парень.- Где ваш жених? Мне стало не по себе. Настоящий псих. Тут уже не важно, жених мне Нацу или сын.. Да хоть бы и внук! Только надо поскорее вернуть её психованному владельцу. Я выскочила из здания. - Эй,- позвала я Нацу. Он не услышал. Ходил туда-сюда возле автобуса, торгующего книгами, зажав трубку между плечом и ухом. - Нацу! Я подошла поближе. Смешно всё-таки. Этот толстяк настоящий псих. Чуть не прирезал бедную гардеробщицу из-за своей сумки. Сейчас разберёмся с этим вопросом, и я расскажу Нацу про то, что его целый день моим мужем называют. Может, пронеслась у меня шальная мысль, он скажет, что не против, чтобы его так называли? Нет, это глупость, но посмеёмся над этим обязательно. Я протянула руку, чтобы тронуть Нацу за плечо. - Нет, детка, я с тобой,- сказал он в трубку,- вечером обязательно увидимся. Я отдёрнула руку. - Детка, дорогая, ты не так всё поняла!- снова сказал Нацу.- Я объясню тебе вечером. Я отшатнулась. Дошла до скамейки рядом с автобусом и медленно опустилась на неё. Нацу закончил говорить и вернулся ко мне. Сел рядом и сказал: - Красивое у тебя платье. Но я не отрывала взгляда от витрины автобуса, на которой были выставлены книги. "Свен Нурдквист "Где моя сестра?"" - было написано на одной из обложек, но именно сейчас мне отчаянно хотелось увидеть Чернышевского и его книгу "Что делать?".