На что похожа любовь?

Как-то мы разобрались с сумкой, как-то добрались до метро, как-то я отказалась от кафе. Не помню - как. Помню, что дорогу улыбалась до боли в губах. И ещё я держала под контролем глаза. Я помнила правило, что улыбка выглядит фальшивой, когда губы улыбаются, а глаза нет, поэтому слегка прищуривалась, и даже позволила ему поцеловать меня в щёку. Губы у него были ледяными, а всё, что я ощутила - так это боль, резкую и сильную. Такую, которую чувствуешь на физре, если бежишь-бежишь как сумасшедшая стометровку, а потом резко - стоп. И сердце больно-пребольно - бам! Бам! Так и тут. Как-то я добрела до дома, что-то ответила маме и бабушке. Вошла в комнату, сняла пальто, бросила на пол и упала на кровать. Потом забралась под плед, который использовала я как покрывало, укрылась с головой и выдохнула. На меня тотчас навалилась тоска, как огромный серый сонный и злобный зверь. У него есть девушка. Зачем тогда вся эта комедия с ночными разговорами?! С признаниями... А шоколадку зачем он притащил?! А к чему разговор о цветах? "Это же дружеская встреча была, Люсь,- горько напомнила себе я,- а ты вдруг решила заняться надуванием мыльных пузырей. Зачем, тебе мало математики и йоги? И выступления по маминым сказкам? Разве у тебя много времени, дурочка?" Надо было как-то справиться с тоской-зверем. Но не было сил. Зазвонил телефон. Кто это мог быть? Тренер по йоге? Парни из маткружка? Нет, я решительно не в состоянии думать сейчас о делах! Единственное, чего мне хотелось, это лежать под тёплым пледом и жалеть себя. Телефон умолк, а потом зазвонил снова. - Идите в баню,- пробормотала я. Я всю жизнь мгновенно отвечаю на звонки и смс. Имею право взять отпуск. Или заболеть. В голове созрела следующая запись для флипбука: "Любовь похожа на болезнь". Когда телефон умолк, я перевернулась на спину и убрала плед с лица. Закинула руки за голову и задумалась. Раз любовь - это болезнь, надо придумать лекарство! Программу "Как избавиться от мучений". Итак, сказала я себе, для начала я полежу ещё пять минут. Ровно по часам. Потом встану. Возьму фблипбук, выйду с ним на балкон и сожгу его. Пепел развею по району, сейчас как раз осень - все жгут костры, а кое-кто и резину, по крайней мере, в окно натягивало именно горелой резиной, и этот запах хорошо отрезвлял меня, гнал прочь романтические мысли. Потом - в ванную. Вода очищает. Смывает всё отрицательное. Смою с себя всё отрицательное и отдам маме шоколадку, а потом, чистая и обновлённая, удалю аккаунт "Вконтакте" и сяду за уроки. Нет! Лучше съем шоколадку сама! Потому что если я отдам её маме - значит, я не могу на неё смотреть, не могу к ней притронуться. А если я не могу притронуться к его шоколадке, значит, всё ещё страдаю по нему! Не дождётся! Заставлю себя себя проверить, что это просто Обыкновенный Шоколад. Из ларька. За сто рублей. Небось ещё поломанный на кусочки. Может, побелевший даже. И съем. Могу вместе с бумажкой. И тут телефон зазвонил в третий раз. - Я же сказала, мне надо пять минут полежать!- прорычала я, приподнимаясь и протягивая руку к карману пальто. На экране высветилось "Нацу Драгнил", и сердце снова больно стукнуло хотя никакую стометровку я не бежала. - Да? - Куда ты убежала? - Домой. У меня столько дел... - А почему не подходишь к телефону?- сердито сказал он.- Проводить не позволила, трубку не берёшь! Я уже психанул. "О, не стоит из-за меня психовать,- плясало у меня на языке,- оставь свои психи для своей "детки"." Внутри же у меня всё вспыхнуло от возмущения. Он сердится, вы подумайте! Он, двуличный паразит! - Ладно,- вздохнул он,- хорошо что всё в порядке. Позавтракаешь со мной в субботу? Я чуть не выронила трубку. Так он хочет поработать на два фронта?! Ну вы подумайте, какая свинья! - В субботу я занята,- сказала я с садистским удовольствием. - Прямо с утра? - Прямо с утра. - Ладно. Тогда в воскресенье? - Нацу,- устало сказала я,- понимаешь, какое дело... - Понимаю,- перебил он меня,- у тебя миллиард кружков и занятий. Но слушай, это очередная дружеская встреча. - Извини, но у меня есть и другие друзья,- соврала я,- и они тоже хотят видеть. Я нажала на слово "тоже". Словно его приглашение не представляло из себя ничего особенного. - И все они знают, как помочь тебе с выступлением по сказкам твоей мамы? - А ты знаешь?- насторожилась я. - Да, у меня есть одна идея. - Говори! - Обсудим за завтраком. А со своими другими друзьями встретишься вечером. Он нажал на слово "другие". - Ладно,- сдалась я,- договорились. Где? После разговора я всё-таки поднялась с кровати и вручила маме и бабушке шоколадку. А любые попытки подумать, что бы это значило, я придушила. Нацу назначил мне свидание, то есть дружескую встречу (очередную!) в кафе недалеко от моей школы. Рядом со школой есть озеро, вокруг него что-то вроде парка, то есть кусты и деревья, мимо которых люди гуляют с детьми и собаками. У озера построили дома, которые местные жители окрестили '"депутатскими", потому что, по слухам, эти дома заселили депутатскими семьями, а к нам в школу обещали привезти депутатских детей. Правда,пока никого не привезли или эти дети просто тщательно скрывают, кто у них родители. Так вот, возле "депутатских" домов есть площадка, на ней обычный зелёный шатёр, и в нём - кафе. Обыкновенное, совсем не депутатское, с пластиковыми вилками, зелёными пластиковыми стульями, соками из пакетов, запахом шашлыка. Наверное, тут подходит слово "забегаловка", и меня это слово успокаивало. Меня же не в кафе на Арбате позвали завтракать, и не к Миражане, а так... в забегаловку. Что можно съесть не завтрак в забегаловке? Стаканчик кетчупа? Или баночку майонеза? Не отравиться бы в этой забегаловке! Хороша будет дружеская встреча, если я буду бегать в туалет каждые три секунды! И вообще, есть ли там туалет? Или для подобных нужд используют озеро? Однако, как бы я не старалась придумать про кафе как можно больше гадостей, я не могла избавиться от мысли, что в предложении Нацу "позавтракать" было что-то киношное, что-то романтичное, что-то очень взрослое и привлекательное, из головы не шла Миражана Штраус в маленьком чёрном платье с круассаном в руках. Проблема была только в том, что этот киношный, романтичный и взрослый оттенок его предложения не имел ко мне ни малейшего отношения. Ведь я не была его девушкой. Хуже того, у него есть другая девушка. Которую он, видимо, пригласит на ужин в ту же забегаловку. И вообще, откуда у него столько денег?! У меня возникла хулиганская мысль заказать по меню всё, что там есть, разорить его по полной программе. Ведь тогда у него не хватит денег на ужин с любимой девушкой! Но, конечно, я не стала этого делать. Нацу хочет мне помочь. И он вроде как мой друг. То есть по-хорошему я должна желать ему добра и радоваться, если у него всё сложится с этой девушкой. Это если по-хорошему. Субботний день, как обычно, выбил из меня все силы. В воскресенье утром я лежала и молила природу послать нам дождик. Она и послала. Но не шквал и цунами, которые могли бы припятствовать моему походу в кафе, а обычный, с которым может справиться даже детский зонтик. Перед встречей я почти не красилась. Только тушь и немного румян. Так, для приличия, как перед встречей с подружкой. С волосами я борюсь всю жизнь, они вьются, заворачиваются в колечки, как шерсть у барана, а я мечтаю о прямых. Но проблема с ними, только если они распущены, а если зачесать в строгий хвост, они выглядят прилично. Я и зачесала. А надела тёмно-серую юбку и светло-серую водолазку. Самый обычный наряд. Я ношу его в школу на экзамены, потому что и выгляжу прилично, и чувствую себя комфортно, это мой бронежилет на экзаменационных битвах. - Ты в школу?- удивилась мама. - Нет,- мрачно ответила я,- на свидание. Мама улыбнулась, словно я пошутила. - А завтракать? - Я и иду завтракать,- буркнула я. Мама снова улыбнулась, но уже с меньшим пониманием в глазах. - Расскажу, как вернусь,- пообещала я,- и имей в виду, это очередная жертва твоему творчеству. - Люси... - Мам, благодарности потом! - Дорогая, я вчера взяла на речку твой зонт... и... но сегодня я найду его! - Мама, ты потеряла мой зонт?! - Я же говорю, я найду его! А ты... ты возьми бабушкин пока. Я нащупала в кармане мячик для снятия стресса. Сегодня у меня их было два - в правом кармане и в левом. Оказалось, довольно предусмотрительно. Природа всё-таки вняла моим мольбам и даровала нам шквальный ветер. Но лишь когда я уже вышла из дома и возвращаться было поздно. Я раскрыла старый бабушкин зонт, и его, конечно, вместе со слабыми спицами вывернуло наизнанку. Сверху сыпануло дождём. Я кое-как справилась с зонтом и добежала до шатра. Заскочила внутрь, достала пудреницу и ужаснулась. В зеркале я увидела совсем не того человека, который покидал мою комнату всего пятнадцать минут назад. На меня смотрело лохматое, кудрявое (мои волосы и дождь - это взрывной коктейль) чудовище в заляпанном пальто. - Красота!- услышала я голос Нацу за спиной. - Привет,- сухо сказала я, повернувшись. Ему охота надо мной поиздеваться? На здоровье. Только я поддерживать его шуточки не намерена. Можно подумать, я слепая и не вижу, что я чудовище. Любуйся, Нацу, любуйся. Вечером сравнишь с настоящей красотой. - На улице сядем? Там этот... как его... вид! - К-какой улице?- вздрогнула я.- А разве стулья ещё не убрали? - Там зонтики! - Мы замёрзнем! - Я накрою тебя пледом. - Тут выдают пледы?- спросила я язвительным шёпотом, пока он, взяв меня под руку, вёл через весь шатёр к противоположному выходу, где стояли зонтики.- И что за плед? Из шерсти тех баранов, что пошли на шашлык? - Не, из шерсти каких-то других баранов, а может, и козлов,- протянул Нацу,- я из дома притащил. - Ты притащил из дома плед?! - Конечно, я же знал, что ты будешь ныть: замёрзну, замёрзну. - Раз ты такой заботливый, прихватил бы мне рейтузики* шерстяные, чтобы я на холодном не сидела! - Я думал, ты сядешь ко мне на колени, а они достаточно тёплые,- с невинным видом сказал Нацу. Я фыркнула и села в зелёное пластиковое кресло. Честно говоря, накрытое пледом, оно выглядело уютным, но Нацу я об этом не сказала. - Так ты носишь рейтузики? - Гкхм! - А я яичницу заказал. С беконом. - Я вегатарианка! И я тебе об этом говорила. - Серьёзно?! Ну вот! Эй ребята!- крикнул он куда-то назад.- Эй! Извините! А можно без бекона яичницу? Я вздохнула, что приходится участвовать в этом дурацком действе, и всё - ради маминых книжек и решила попробовать полюбоваться "этим... как его... видом". Вил вообще был неплох: вокруг озера стояли двухэтажные серые коттеджи, которые мы называем "американскими", а в центре озера виднелась маленькая зелёная надувная лодка с рыбаком. Дождь кончился, вышло солнце, и на дорожки вокруг озера сразу высыпала куча народу. Тётеньки с собачками, одетые в вязаные комбинезоны, дети, торопливо осваивающие самокату и велосипеды в преддверии зимы. Нам принесли яичницу. Обе порции - с беконом. - Я же просил,- начал Нацу. - Слишком поздно, сорри,- пожал плечами официант. На нём были джинсы с дырками, он жевал жвачку. - Но было не поздно! - Чувак, извини, я же сказал,- сказал официант, раздражённо двигая челюстями. - Слышь,- негромко сказал Нацу, поднимаясь со стула. - Погоди,- испугалась я и взяла его за руку,- да ничего, всё в порядке! Я съем только яйцо. Я же не веган, не сыроед. Нормально всё! Нацу не сводил с официанта глаз. - Ладно, чёрт с вами,- не выдержал официант.- Я сейчас принесу другую. С чем? - С помидорами и сыром. - Ладно. Но оплатите. - Чего?- снова поднялся Нацу. - Ну хоть полцены! Нацу покачал головой. Официант отошёл. - Нацу,- сказала я,- давай я оплачу, а? У меня есть деньги. И цены тут не очень высокие. - Я хотел, чтобы тебе тут понравилось,- пробормотал Нацу. Мне вдруг стало его жалко. Смешной он всё-таки, надулся из-за какой-то яичницы. Сидит, как взъерошенный воробей. Я протянула руку к нему, чтобы потрепать по плечу, и вдруг вспомнила, что у него есть девушка. Яичницу мы съели в полном молчании. - Если они ещё и кофе принесут не такой, какой нужно,- начал Нацу,- я с ним выйду, поговорю! - Не надо никакого!- испугалась я.- Я никакой не люблю! - Я знаю,- сказал он с несчастным видом,- но я тебя хочу угостить одним. И вот если попробуешь и скажешь, что не любишь... - То ты со мной выйдешь, поговоришь? Он хмыкнул. Напряжение спало. Наш официант забрал грязные тарелки. Одна выскользнула у него из рук и разбилась. - Нам за неё тоже заплатить?- саркастически ухмыльнулся Нацу. Официант только мрачно посмотрел на него, смёл осколки и ушёл. Но Нацу слегка повеселел, и я решила спросить: - А что за идея? Ты скажешь, в конце концов? - О,- оживился Нацу,- я тебе говорил, что играю на фоно? - Нет. И что? Притащишь фоно и будешь играть на нём? - Ну зачем, я принесу синтезатор. Ты же будешь делать что-то вроде спектакля, правильно? А спектакль с музыкой - это круче, чем спектакль без музыки. Я придумаю вступление, придумаю музыкальную концовку. Буду аккомпантировать тебе в каких-то ключевых моментах. Что скажешь? - Неплохо,- пожала я плечами,- слушай... а тебе это зачем? - Ты мне нравишься, и я хочу тебе помочь,- просто сказал он. Я отвела взгляд. Представила себе, как мы будем вместе готовить сказки. Подбирать музыку на синтезаторе. И он всю дорогу будет мне просто другом, а на самом деле - чужим парнем. Мне показалось, что подо мной - не холодный стул, а мангал с горящими углями. - Знаешь, я не уверена, что маме это понравится. - Почему?- удивился он. - Это как-то несерьёзно. - Но, как я понял, у неё очень серьёзные сказки. - Это так,- кивнула я,- но если при этом играть, получится вообще цирк. Официант принёс кофе. Я заглянула в чашку. Там был шарик мороженого, политый кофе и каким-то соусом. - Кофе-гляссе,- сказал Нацу,- попробовать необходимо. - Отказавшихся топят в озере? Или поджаривают на мангале? - Нет, их кормят насильно. С этими словами он взял свой стул и поставил его рядом с моим. Взял мою чалку и ложечку, зачерпнул. - А фартучек мне повяжешь?- продолжала сопротивляться я.- Такой, с загибом внизу, в который кусками еда падает? - Обязательно!- заверил он меня.- Когда буду кормить тебя через семьдесят лет! Я вздохнула и прикоснулась губами к мороженому. Соус оказался карамельным, и мне пришлось признаться: - Вкусно... Просто, если честно, это вредно. - Ну, тогда я доем,- бодро сказал Нацу и принялся за моё мороженое. - Погоди я ещё раз... попробую. Я протянула руку, но он её отвёл. - Нет!- заявил он.- Только из моих рук. А то я знаю тебя - как начнёшь лопать, так и ее оставишь ни капельки. - У тебя своё есть! - Сначала съедим твоё, а потом каждый - своё. Он принялся меня кормить, а вслух сказал: - Так что у нас с цирком? - Слишком весело,- покачала я головой, вытирая с губ карамельный соус. - А ты не любишь, когда весело?- спросил он. Я задумалась: как бы ему объяснить? Дети гоняли на самокатаз вдоль озера. Один парень отчаянно сигналил старому пуделю, переходившему дорогу. Это был не чистокровный пудель, помесь с какой- то другой породой. У него были растрёпанные уши, лохматый хвост. Он бросил на пацана недовольный взгляд, всем своим видом напоминая, что зря все радуются, что октябрь на дворе, и скоро опять в зиму, в ранние сумерки, в сон под холодной снежной шубой. Зима - это вам не шуточки. - Люблю,- наконец ответила я,- но не когда слишком. Жизнь вообще-то серьёзная штука, если ты не в курсе. - В курсе, в курсе,- со смехом сказал он,- поэтому я и уверен, что веселиться надо на полную катушку. И мне почему-то кажется, что ты бы тоже не прочь была. Я с изумлением посмотрела на него. А Нацу приподнялся, стащил со своего стула плед и, расправив, накрыл наши колени. - Повеселиться не прочь,- пояснил он,- но тебе словно что-то мешает. Словно в тебе сидит кто-то мрачный и говорит: "Люси! Никакого веселья!" Может, прогоним его, этого мрачного? - Как?- растерялась я. - А вот так!- сказал Нацу, и вдруг левой рукой взял меня за руку по пледом, а правой прикоснулся к моему затылку и легонько подвинул моё лицо к своему. Заглянул в мои глаза. Поправил мне локон, заложив его за ухо. - У тебя красивые волосы,- прошептал он,- вьются... - Как у барана, который пошёл на плед? - Дурочка...

Он прижался к моим губам своими.

Я закрыла глаза, а в голове стучало: "Я целуюсь с чужим парнем! У него есть девушка!" Но я всё равно не могла оторваться от поцелуя, и когда он закончился, я подумала, что он был слишком коротким и что, пожалуй, мне начинает нравится не только запах кофе, но и его вкус. Нацу смотрел на меня, и выражение лица у него было таким де, каким я запомнила его на первой встрече: чуть детским, радостно-удивлённым, восторженным. Это длилось всего секунду, потом он отвёл взгляд и прищёлкнул языком: - Клёвый самокат у пацана! Тоже такой хочу. А я вдруг почувствовала себя паршиво. Что это вообще было?! У него есть девушка. Значит, он ей со мной изменяет?! О боже... Совесть металась во мне как озверевшая рысь, и, наконец, я не выдержала натиска её коготков. Я решилась. - Нацу... Я слышала твой разговор. - Какой? Эй, чувак!- заорал он пацану.- Равновесие держи! Угробишь машину! - С твоей девушкой,- с трудом сказала я,- там, у ДДТ. Когда искали сумку. - Но у меня нет девушки,- озадачено сказал он,- а с кем разговаривал у ДДТ - не помню. Это же было неделю назад. Тьфу, чёрт. Упал-таки! Погоди, я ему помогу. Он привстал, откинул плед. - Ты назвал её деткой. Сказал, что ты с ней. Нацу сел обратно. Я теребила бахрому на пледе, не смея поднять глаз. - Погоди. Так это моя племянница была. - Правда?! Я мигом представила девочку лет пяти. Нет, семи, сейчас телефоны всем в первом классе покупают. Хотя она могла звонить и с родительского, так что пусть будет пятилетняя. - Ага, у неё родители разводятся. Старший сын моего отца с женой. Они владеют салоном красоты и никак не могут его поделить. А племяшку вообще рукой махнули. Она и психует. Я ей сказал, что я с ней. А "деткой" её все зовут. Потому что она всех называет "детками". У них в школе это модно. Значит, племянница была школьницей. Что ж, это не так прекрасно, как пятилетняя девочка, но тоже ничего. - А почему ты так странно называешь своего брата? "Старший сын отца"? - Я его братом никогда не считал. Он сын отца от предыдущего брака. У нас разница в двадцать лет. И он никогда с нами не жил. Погоди-ка, Люська! Так ты сейчас целовалась со мной, думая, что у меня девчонка есть? Я почувствовала,что краснею, и потянулась к чашке с кофе. - А мне ты показалась такой принципиальной! Такой строгой! Жизнь - это серьёзная штука, то-сё! - Хорош издеваться! И вообще - садись на свою сторону, допей кофе, а то он совсем остынет! - Нет, погоди, у меня есть дела и на этой стороне. Он сжал мою руку под пледом. И взял за подбородок. - Тот поцелуй не считается,- строго сказал Нацу,- потому что ему аккомпонировали неправильные мысли. - Ак-ком-по-ни-ро-ва-ли! - Это чтобы ты не забыла, что я музыкант. - Или чтобы выпендриться? - Может, и так. В общем, допьёшь свой кофе потом. В смысле - доешь. О провёл пальцем по моему лбу, по векам, съехал им по носу на самый кончик, и, наконец, прикоснулся к моей нижней губе, чуть приоткрыв её. - Ну что?- прошептал он, приблизившись.- Я достаточно серьёзен? - Достаточно для чего? - Чтобы понравиться тебе. Наши губы почти соприкоснулись, передавая друг другу нежный шёпот. - Только не говори, что ты правда думаешь, что жизнь - серьёзная штука. - Думаю-думаю,- сощюрилась я,- но после мороженого с карамельным соусом... - И кофе! - ...и кофе... я позваляю себе об этом забыть. Я запустила ему в волосы руки и прижала его лицо к своему, успев подумать, что поцелуй - лучшее лекарство от любви.