Мы орали от счастья, как психи, Мерили небо шагами, Мы исчезли безмолвно и тихо, И ничто не стоит между нами… Дым от последней, прощай, улетая. Ты веришь в свободу, а я верю в стаю, Но мне, как дожить до весны, Коль не дожить и до смерти мне. ©
Ранняя весна растеклась талой водой по всей Биндюге, деревня чавкала и плыла, на скалистых уступах же ветра и солнце быстро высушили землю, оголяя жухлую траву. Именно туда и бегала Юланта «дышать воздухом», как она выражалась. В последнее время Седрик всё чаще брал её с собой, если позволяла Эрза. Одиночество теперь стало тяготить его — эльф ловил себя на мысли, что то и дело хочет поделиться с Не Местной замечаниями или опытом во время прочёсывания леса. Ланта не отпугивала ожидаемым щебетанием, чаще она черезчур сосредоточенно слушала, стараясь даже перенять манеру передвижения эльфа. Седрику хотелось иногда бросить в неё шишкой, чтобы настроить на привычный лёгкий лад. Хотел бы тишины — не брал бы её с собой. Приятно было найти в деве и молчаливого слушателя и восторженного зрителя, только восторгалась она больше колдобинами, грязевыми ручьями и звериными какашками. По привычке они забирались к гнезду вилохвостов, где Юланта печально рыскала по поляне, пытаясь найти следы своих любимцев. Выросшие, они разлетелись по окрестностям, но изредка кто-то из них возвращался и с противным клёкотом пикировал им на головы. Дева тогда громко сюсюкала и ругалась, швыряя в драконида едой. — Если он нагадит нам на голову, то это явно будет Йорвет! — как-то заметила она. Чешуйчатый Йорвет превратился в Иветту, что порадовало Седрика относительно безопасности Не Местной, но, как ни странно, опечалило возникшую в нем откуда-то зловредность. Они часто устраивались на отдых забираясь куда повыше, Юланте обязательно хотелось выйти на обрыв: она расправляла свои шерстяные юбки на земле, эльф укладывал голову к ней на колени, и дева вглядывалась в ветреный горизонт, перебирая ремешки на его одежде. Иногда, в мелкий дождь, она так и оставалась на земле, грела в руках глиняный кувшинчик с морсом, нюхала влажную ткань рукава, мокрую кожаную портупею Седрика или железные крепления ловушек. Поначалу он шутил над её любовью к ароматам, а потом они стали устраивать своеобразную игру, когда Ланта пыталась угадать, чем пахнет от эльфа и где он мог поймать эти запахи. Камни, глина, чеснок, прелая солома и вино, шерсть разных животных… Со временем они перешли на поиск запахов в лесу. — Охотник и его такса! Чувствую себя Киараном! Мне только хвоста не хватает, — пошутила Ланта, — как думаешь, беличий сойдёт? — Седрик постыдно рассмеялся, представив Киарана шныряющего по кустам и нюхающего воздух. — Седрик, я имела ввиду именно собаку, но ты заржал сам, — попеняла Не Местная, ухмыляясь. — Ты очень обтекаемо это сказала. Он же вроде бы стал Кирей. — Нет, мою собаку зовут Киаран, Киря — это сокращение. А проблемы индейцев шерифа не волнуют. В одну из таких прогулок по уступам, Седрик показал Юланте старую сторожевую вышку неподалёку от реки. Расположенная в низине, с одной стороны она касалась крышей исполинских деревьев, а с остальных была окружена равниной, перечеркнутой бурным рукавом Понтара. Добротная башня из светлого дерева находилась теперь далеко от жилья и в ней пропала надобность, но эльф с удивлением отметил подозрительно протоптанную тропинку к двери и высказал желание присмотреться ближе в следующий раз. А в середине бирке*, Флотзам посетил известный бард, и вот уж пару дней таверна была битком набита. Артист выступал не один, поглядеть на знаменитого маэстро собрались окрестные музыканты, подыгрывая кто на чём горазд. Узнав про него, Не Местная позабыла все свои страхи о толпе мужиков и пропадала на концертах. Правда, кроме неё там паслась еще добрая часть женской половины фактории. Седрик тоже решил послушать, этот розовый берет мелькал когда-то в его видениях. Устроившись в зале с кружкой эля, он слушал выступление и невзначай расспрашивал о музыканте. Лютик жёг. Ланта и подумать не могла, как на самом деле он чудесно поёт и насколько харизматичен. Вчера ей удалось пробраться к барду и выразить восхищение лично, поймав комплименты своей прическе и чувствительности. Смекнув, что это может стать ниточкой к знакомству, Ланта намеревалась и сегодня быть в поле зрения маэстро. Но толпа очарованных женщин оказалась здесь раньше неё и не позволяла протиснуться ближе. Вытолкнутой за круг, ей только и оставалось, что наслаждаться музыкой издалека, среди танцующих и пьющих, урывками видя исполнителя. Вот с этого места, было более-менее удобно, и народ не такой высокий. Стоящий рядом парень игриво толкнул Ланту плечом, пьяно улыбаясь. Она сдвинулась на шаг, продолжая пританцовывать в такт мелодии. Упёртый поклонник кружил рядом, призывая то ли потанцевать, то ли пообниматься.Мы затеяли пирушку — значит время звать подружку: Нашу местную известную, весёлую дурнушку! С ней мы много плясок спляшем, а когда покинут силы, Сляжем, как один, на месте, прямо на пол, мы все вместе!
Юланта отошла чуть дальше, отгородившись чужой женской спиной. Авось переключится? Но навязчивый танцор достал её и тут: — Мазелька чего не танцует? — Мазелька слушает музыку, а ты ей мешаешь, — Ланта постаралась снова расслабиться и обратила всё внимание на артиста.В кружке дно уж видно — это мы исправим быстро, Весело она хохочет — заведёт, кого захочет!
Мужик безумно мешал слушать музыканта, сбивал радостное настроение. Ланта быстренько оглядела раздражитель, отметив не столько приличного качества наряд, сколько щуплость и небольшой рост. И решительно прищурилась. Очередной толчок бедром в бедро взбесил. — Ты не мог бы не трогать меня? Это отвлекает, — чётко выделяя слова произнесла она оборачиваясь. Парень только шально улыбнулся и попытался взять её за руку. — Я тебя сейчас ударю! Отстань, — Ланта стряхнула его кисть и демонстративно яро захлопала менестрелю. Уходить со своего места она не хотела принципиально.На здоровье пей, родная, и опять долей до края, Чтобы снова в пляс пуститься. Раз пуститься, два пуститься…
Горе-соблазнитель запрыгал прямо перед ней, схватив за плечи, в попытке расшевелить. — Да отвали ты от меня! — она толкнула его вбок, убирая с горизонта, в надежде, что тот влетит в какого-нибудь крепкого мужика. Попытка не удалась и парень отпружинил назад, весело подмигивая и пародируя её недовольное лицо. Удар в нос мог выйти сильнее, но Ланта не старалась сделать больно или устраивать драку. Парень ошалело замер, хлопая глазами. Она приготовилась к ответному удару, сжав кулаки. Адреналин вскружил голову покруче медовухи. Но навязчивый герой поднял руки вверх капитулируя и скрылся в толпе. — Не успел, — прозвучало рядом. — Незаслуженно бить людей — нехорошо, тебе говорили? — Он меня взбесил! — А если бы дал сдачи? — Нормально, он хлипкий был. Моего веса. А я бы тогда кинула его в кого побольше и они б ему вломили! — Ты прям стратег! — Седрик, а научи драться, а? — Да что ж ты за баба такая неправильная? — пробурчал эльф сам себе. Они уселись за стол, на лакированные потёртые доски тут же плюхнулись две кружки пива. Седрик вопрошающе посмотрел на разносчицу. — Парень белобрысенький передал, — она кивнула в сторону. Ланта проследила за направлением и одним пальчиком отодвинула кружку в сторону эльфа, мерзенько улыбаясь. — Смотри-ка, ты покорила его своим методом флирта, — Седрик усмехнулся. — Лучше б он мне пожрать передал, я б даже простила. Мимо пропятился бард, блестя атласными штанами. Группа восторженных слушательниц наседала на него и норовила пощупать. Не Местная протянула руку и поскребла по куртке мужчины, привлекая внимание, тот паникующе обернулся, ожидая засады с флангов. — Маэстро! Лютик! — хватанув предложенную эльфу кружку, дева протянула её барду: — Идите к нам! — она чуть подвинулась на скамье. Словно в спасительную лодку, тот поспешно уселся за стол, принимая угощение. — И снова вы, прекрасный цветок с небесными волосами! Седрик прикрылся кружкой, глотая фырканье вместе с пеной от пива. Не Местная же расплылась в широкой сияющей улыбке, натурально краснея. — Всегда рядом с вами, маэстро! Не могу уйти не дослушав! Менестрель благосклонно накрыл руку Юланты своей, пожимая, и прикладываясь к пиву: — Как приятно мне слышать это от столь неординарной особы! Ваш экстравагантный вид говорит от тонком вкусе и восприятии, и я вдвойне польщен, Василёчек! — Незабудка, — бард непонимающе вскинул брови, — а то Василёк звучит как кличка мужика. — Не Местная, продолжая картинно улыбаться, тоже сжала его руку у локтя: — Для вас я буду Незабудкой! — добавила счастливо. — Лютик и Незабудка, какая очаровательная ирония! Ох, простите же меня, я не представился — Юлиан Альфред Панкрац, в миру — Лютик. — Да кто ж не знает вас, маэстро! — дева легонько толкнула барда в притворном удивлении. Седрику уже и пиво казалось сладким от разлившейся вокруг велеречивости. Он смотрел то на одного, то на другую, гадая, кто из них получает больше удовольствия от своего наигранного восхищения — угодливый Лютик или изменившаяся Юланта. — Как рада, что вы посетили нас! В глуши забытого селенья, не ожидала встретить вас! — если бы эльф знал Ланту меньше, он бы поверил, даже улыбка у нее сейчас вышла натуральнее. — Да, да, дорогая, я сам не ожидал, но подумал: «Юлиан! Свет музыки и слова обязан воссиять в каждом забытом уголке!», и вот я здесь, несу искусство в ваш чудесный маленький город! — Да вы прям пророк Лебеда, — хмыкнул Седрик. Юлиан пощёлкал пальцами, подзывая разносчицу. Крупные перстни сверкнули зелёным и чёрным на холёной руке барда. Вторая же так и не оторвалась от Юлантиной. — Водки, милая! На всех. Сударыня пьёт водку? — бард обратился к Не Местной. — Не пьёт. Сударыня уже пьяна вами! — засмеялась та. Лютик просиял, а Седрик в этот раз не удержал лицо. Что она делает?.. Эта обаятельная дева, с яркими волосами, не лезла в его устоявшуюся жизнь, она с энтузиазмом занималась своей, горя любопытством к новому миру, но все кто оказывался рядом, невольно попадали под искры. Вот и сейчас, Ланта упорно шла к какой-то своей цели. Не хочет же она?.. Возможно… наверно… точно. Хотелось бы верить. — Тогда хорошего эля ещё! Красавица, скажите, вы поёте? Может быть музицируете? — Напеваю иногда, но пишу стихи. А инструменту, увы, не обучена. Но я бы с удовольствием взяла уроки игры на лютне или флейте. Седрик не должен был думать ничего пошлого. В трезвом состоянии. Пьян он тоже особо не был, но вся эта атмосфера повышенного флирта и разящего игривостью барда, повернула мысли совсем не туда. Лютик, в это время забирающий с подноса подавальщицы стопки, случайно встретился с ним глазами, взглянул снова и чуть отодвинулся от Юланты, притушив немного радость. Не Местная как почувствовала что-то, и пока тот отвлёкся на закуску, толкнула эльфа ногой под столом, многозначительно округлив глаза и поджав губы. — Выпьем за знакомство, милсдарь и сударыня! Окажите мне честь узнать ваши имена, чтобы в новой песне об этом городе, была не только Незабудка, — Лютик поднял чарку и лучезарно улыбнулся эльфу. — На этой цветочной поляне я, наверно, один просто Седрик, — он стукнул своей рюмкой о край лютиковой, — если сударыня Юланта сейчас не придумает мне чего иного. — Юланта? Какое удивительно созвучное имя! — менестрель распахнул глаза и картинно поцеловал руку Не Местной. Ланта покраснела. — Это судьба, маэстро, — рассмеялась она. — Мы явно должны что-нибудь… — Конечно судьба, милая моя, — перебил Лютик, — встретить в таком городе такой красивый цветок, да ещё с прекрасным именем! Должны, еще как должны! Слиться в гармонии любви к музыке и стихосложению! — Минуту назад, ты говорил, что это чудесный город, — заметил эльф, разливая новую порцию водки, — а её стихов даже не слышал. Менестрель отмахнулся, сославшись на метафору. Ланта же снова пнула эльфа под столом. — Седрик, — бард одобрительно покосился на опустевшие кружки возле эльфа, — а вы каким ремеслом владеете? Чтобы сопровождать такую обворожительную даму, надо быть неординарной личностью! — Седрик у нас сливается в гармонии любви с алкоголем! И делает отличные ловушки на дичь. — И не только, — весело добавил эльф. — Гармония с алкоголем, друг мой, это поистине талант! — назидательно поднял палец Лютик. — Вот приятель мой — Геральт, он входит с водкой в такое взаимопонимание, что может перепить кого угодно! Иногда, мы работаем дуэтом, а то и квартетом, и эти концерты оставляют в душе моей просто феерические впечатления! — Так не выпить ли и нам дуэтом, бард? Компания у нас очаровательная, будет на чьи колени падать. Вечер ещё не настал, а Седрик с Лютиком успели надраться так, что пели какие-то баллады на Старшей Речи, чередуя похабными частушками. Что на него так повлияло, задор барда или аплодисменты Не Местной, эльф и сам не знал. Потом они отправились в бордель, прихватив по пути Сегерима, усердно тоскующего по невесте. Но, как сказала Юланта: «Тосковать можно в любой позе, но с сексом полезнее». Где-то на середине действа, Седрик вдруг вспомнил, что Не Местная пошла с ними, как почётный хранитель лютиковской лютни, и удивительно, как её еще не загребли под шумок. Передав женщин любвеобильному барду, эльф выгреб затихарившуюся в кресле сонную деву и принудительно отнёс домой через потайной ход мадам Гарвены. А затем, ввалился к Анешке, требуя песен и любви, игнорируя все будущие сплетни, хотя было уже далеко заполночь. Опешившая травница отходила его ближайшей связкой трав, потом полезла целоваться. Но Седрик упорно требовал сначала песен, и желательно про дорогу сна. Такой женщина не знала, потому пела старинную колыбельную. Стоящий в одних штанах у порога эльф, наблюдал за ползущей по небу луной и явственно ощущал, что песня не та, и голос слишком хорош. Как раз такой, чтобы создать положенное настроение светлой грусти. Но душа требовала какого-то изъяна и дурости. А утро началось с ужасного похмелья. Язык не ворочался, горло охрипло, да и вид у Седрика был явно не эльфский — человеческих стариков краше хоронят. Скользнула мысль — а так же ли хреново выглядит бард? К тому же, проснулся эльф впервые у травницы. Благо, что не на коврике — за то, в каком виде он вчера пришёл и что требовал, он бы сам себя отправил спать в угол и утром не оставил заботливо снадобье от похмелья. Союз Юланты и барда оказался ужасающим по силе воздействия. Создалось стойкое ощущение, что Не Местная выступает катализатором для самой затаённой дурости. Если уж в нём, уставшем и отрешившимся от вечной войны дхойне и сидхе, она вновь разогнала кровь, то что говорить про непоседливого Лютика. — Я не знаю, Иорвет, как вы дойдёте до того окна, — пробурчал Седрик, одеваясь, — но мне уже жалко окружающих… Героическим усилием не выпив спасительное снадобье, эльф понёс его Сегериму и Лютику. Ланта обнаружила Седрика и Сегерима сидящими в таверне за столом, держась за головы они оба смотрели в одну точку, цедя пиво. В тарелках остывала яичница. Ей и самой-то было не очень, пришлось даже отпроситься из пекарни. Гуссель с утра посмеялся и посоветовал похмелиться, но лучше не с Седриком. Идеи опохмела Ланта не разделяла, но чем больше находилась среди шумных горожан, тем хуже себя чувствовала. — Хреново вам, господа эльфы? — ответом было громкое молчание. — А где ж ваша пресловутая магия? Рассольчик? — Седрик поделился Анешкиным зельем, даже менестрелю перепало. Но его оказалось мало… — А рассольчик? — Рассольчика, пани Юланта, на всю таверну не напасёшься, — отозвался трактирщик. — Завтракать желаете? — Желаю. Но пани доест за эльфами, она экономная, — Ланта придвинула к себе тарелки не шелохнувшихся мужчин и принялась за еду. — Седрик, — закончив с первой порцией, обратилась она к эльфу, — пойдём посидим далеко в тишине, а?.. Молча поднявшись, мужчина тронул её за плечо и поплёлся к выходу. По дороге к старой башне, эльф медленно приходил в себя с помощью фляжки и заново пьянел. Настроение стремительно улучшалось, оказалось что и погода радует, а одуванчики уже расцвели. Вытоптанная тропка была уже еле видна за молодой травой, но всё же наводила на мысли, и если они верны, то кто-то получит нагоняй. — Пойдём наверх, там можно на мост перейти по деревьям! — Седрик, я — хреновый лазальщик, давай через дверь, а? — Наверх давай, так веселее, я помогу. Они преодолели ещё четыре узких пролёта, заставленных мебелью и бочками сомнительного содержания. — Даа, с техникой пожарной безопасности у них явные проблемы, — Ланта протиснулась через близко стоящие стопки ящиков, преграждавшие путь в последнюю комнату. Тут было на удивление свободно и даже уютно: солнечные лучи радостно бегали по светлым доскам стен, открытый широкий проем впускал ветер и непогоду в башню. Дверь давно была переломана, как и бордюрчик крошечного балкона. — Седрик? — Ланта обернулась на разнесшиеся ругательства. — Только не говори, что ты застрял! — прыснула она. Эльф обречённо посмотрел на возносящуюся к потолку гору скарба перед собой. — Отойди-ка подальше, — просунув палец в зазор досок ближайшего короба, он попытался нащупать содержимое, удовлетворенно хмыкнув, стал сдвигать ящики вперёд. Громкий «шандарах!» сопроводился звоном разбитого стекла и сочным запахом плодово-ягодного. — Ого! Ну да, так определённо веселей. Разобравшись с преградой, Седрик направился к растекающимся лужам. — Хм, — он обмакнул палец в наиболее глубокую и лизнул, — темерское красное сухое. — Это так себе, да? — Ну, могли бы и лучше, — он прошёлся вдоль рассыпанных, истекающих напитком бутылок. — Милсдарыня пьёт красное? — разглядев несколько целых, Седрик пробирался к ним через багровые реки, похрустывая осколками. — Пьёт. Но лучше крепкое сладкое. Расхренячим еще пару коробок? — Юланта весело вскинула брови. Эльф задумчиво оглянулся на проход из которого они пришли: — Откуда эта страсть к вандализму? — притворно посетовал он. Повертев в руках пару бутылок, Седрик озадачился, куда их пристроить. Одну засунул себе за пазуху, но вторая рисковала неудачно встретиться с соседкой. Эльф оценивающе посмотрел на Не Местную: — Видимо, тебе придется мне помочь, и грудью встать на защиту нашего вина. Ланта рассмеялась, оттягивая верх лифа: — А если она выпадет пока мы будем выбираться отсюда? Там нечем держать особо-то, — она забрала бутылку у подошедшего мужчины и стала запихивать её в вырез платья. — Я теперь наверняка стану привлекательнее в глазах мужиков — сисек мало, зато бухнуть можно! — дева гордо вздернула подбородок. — Седрик, ну чего ты ржёшь, я ж теперь вдвойне желаннее! Разве ты не жаждешь отпить из меня прямо сейчас? — она игриво закусила губу, сверкая глазами и повела плечом. — Не разбей свой бокал, желанная, нам выбираться отсюда сейчас по веткам, — эльф прошёл к проёму балкончика и присмотрелся к дереву впереди. Все как он и приметил — исполинские деревья росли совсем рядом, самая удобная здоровенная ветка уходила чуть вверх и вправо, к густым кронам. Но до неё надо было допрыгнуть. — И ты хочешь, чтоб я аки мартышка сиганула на вот это вот? — Ланта тут же оказалась рядом и с сомнением посмотрела на дерево. — Я поймаю. Но прежде… — эльф заговорщицки прищурил глаза, — дай мне несколько минут, а сама пока примерься. Седрик вернулся к лестнице и нырнул в следующий пролёт. Давно надо было это сделать. Правда, хотелось бы вынести отсюда часть добра, много полезного пропадёт, но, гулять так гулять, всё равно наследили. Он достал из поясной сумки пару бомб и зажёг фитили. Первая улетела в скопление дорогой мебели… Внизу раздался грохот, Ланта аж подпрыгнула. Бегом спустившись за Седриком, она обнаружила занимавшуюся огнём резную кровать и рулоны ткани. Эльф стоял с бомбой в руке и примеривался к новому броску. — Стой! — дева бросилась к Седрику, когда вторая бомба уже заканчивала полёт в корзинах с пузатыми кувшинами. — Я тоже хочу! Хлопнувший взрыв ненадолго оглушил обоих, огонь взвился под потолок, и опав, красиво поскакал по ящикам. — Блин… — Не Местная разочарованно топнула ногой, — а ещё есть? Ну дай я тоже кину! — Пойдём, Ланта, здесь сейчас всё загорится, — эльф развернул деву к лестнице и подтолкнул на ступеньки. Она тормозила пятками в пол: — Седрик, это не честно! Я тоже так хочу! Дай разочек зафигачу, а то вдруг потухнет! Он вытащил ещё одну бомбу и вручил её Не Местной: — Кинешь вниз, — кивнул на перила и чиркнул огнивом. Юланта примерилась, выглядывая место получше. — Давай! Искрящий шарик полетел точно в нагромождение ящиков нижней комнаты. Грохнуло как при разряде молнии, затем послышались множественные хлопки, огонь стал споро увеличиваться во все стороны. Дева восторженно взирала на дело рук своих. — Ах ты ж, блять!.. — радостно выдохнула она. — Давай ещё! — и протянула руку за новой порцией. — Ты совершенно безумная! — засмеялся Седрик, перехватывая её за талию и прижимаясь губами к шее. — Живо наверх! Тебе еще на дерево прыгать! — в правой комнате уже было жарко от огня, он грозил вот-вот подобраться к выходу. Ланта поправила бутылку в декольте и счастливо поскакала по лестнице, Седрик направился следом. Какая-то из бочек взорвалась от жара и в спину ему прилетело горящей доской, осыпав искрами. Ругнувшись, эльф стряхнул с себя тлеющие хлопья, уловив запах палёной ткани. Седрик ловко перебрался с балкончика на огромные ветки, пружинистые, они выдержали даже его вес, самая широкая выглядела как мостик. Но Ланте всё равно было страшно, высота-то не маленькая совсем. И хотелось и боялось. Всё как всегда. Эльф стоял ближе к кроне, подать руку не мог — двоих край ветки точно бы не выдержал. — Прыгай вперед, только подальше, я поймаю. — Угу, и мы весело ёбнемся от сюда вдвоем!.. — Ланта, наступать на край нельзя, прыгни как можно дальше, а потом хоть ползком. — Ползком я и собираюсь. Седрик, млять, ты специально это затеял? — она подобрала юбку повыше, заткнув за пояс. — Весело ему… Юланта собралась с духом, досчитала до трех и… выдохнула. Заозиравшись, она судорожно стала искать способ спуститься иначе. — Нет, там некуда, Ланта! Огонь уже сзади. Не заставляй меня идти обратно и прыгать вдвоем. Тогда точно я не ручаюсь за нашу сохранность. — Седрик, ты видел когда-нибудь оленя на дереве?! Вот и я не видела! — Ланта, прыгай! — Седрик видел, что она боится не долететь, сомневается не в ветке, а в себе. И готова скорее лезть по горящей башне вниз. Он уже пожалел, что затеял это, но казалось что уж Не Местная примет с радостью такое неординарное перемещение. — Я познакомлю тебя с Иорветом!.. — Что? — вот оно, глаза сверкнули интересом. — …если прыгнешь, — хитро ухмыльнулся Седрик. — Он говорит, что дхойне не умею бегать по веткам. — Иди ты в баню, Седрик, — она снова подобралась, и эльф даже сделал несколько шагов навстречу, намереваясь если что, ловить её в конце «моста». Хотя и сам не был уверен, что пьяным удержится с ней. — Седрик… Там кто-то бежит… Блять, Лютик! — придушенно выдавила Ланта, вглядываясь в тропинку от башни. — Я даже догадываюсь, что он тут делал. Ланта! Ты решила пожарить Иорвету шашлык вместо пирога?! Прыгай! — рявкнул Седрик. Вздрогнув, Не Местная сиганула вперед, грузной птичкой приземляясь на ветку, и вцепилась в ту всеми конечностями, сразу упав на колени. — Ну… теперь ползи, раз так. Не бойся, ты уже молодец, а ветка толстая. Чертыхаясь и сетуя, дева медленно ползла по широкой ветке, на которой могли разойтись два взрослых эльфа. Добравшись до Седрика, наотрез отказалась вставать самостоятельно. При этом её щеки порозовели, а глаза азартно блестели. — Ну Седрик! Как что, так: «Я старый эльф», а как пьяным по деревьям бегать и женщин за собой таскать, так запросто! Я стара для такого, у меня вообще минус к ловкости. — Я знакомлю тебя со скоя’таэльскими буднями, еще пара таких прыжков и будешь по веткам бегать с луком на перевес, как урожденная seidhe. Дева с сомнением посмотрела на него: — Поскакали дальше! — выдала она, хватаясь за ствол и примериваясь к следующей ветке. — А сексом трахаться тут тоже удобно? — Вполне. Могу даже продемонстрировать, — Седрик шутливо прижал её к стволу, — главное платье сними — за сучки цепляется. Не Местная застыла враскорячку между деревьями: — То есть, пока стражники Лоредо по лесу гуляют, у них над головой эльфы безобразия творят, — задумчиво произнесла она, гаденько захихикав. — В тебе никакого понимания эротики, я ласкаю тебя на высоте в десятки футов, а ты про стражников Лоредо думаешь, — он наиграно опечалился, отпуская деву. — Не про стражников, а про трахающихся эльфов, — Юланата шустро поскакала дальше всё ловчее и смелее перебираясь в кронах. — Ещё лучше… Вышка горела ярко, полыхала весёлым пламенем, потрескивала и взрывалась снопами искр, время от времени выстреливая в воздух щепками. Седрик с Лантой засмотрелись на такую красоту. Сидя на вершине разрушенного моста, они уже распивали кислое темерское вино, реквизированное из ныне горящих ящиков. Весеннее солнце играло в прятки с облаками, то появляясь, то исчезая, лёгкий ветерок гнал их прочь, вместе с терпким запахом дыма. — А хорошо горит, — восхитилась Ланта, принимая бутылку у эльфа. Тот только весело фыркнул, обтряхивая закопчённую одежду и затягиваясь трубкой. Дева принюхалась и наклонилась, ведя носом вдоль его воротника: — Мммм, теперь так здорово пахнешь! Седрик скептически изогнул бровь: — Чем? Гарью и вином? — Табаком, давнишним пивом на стегаче, костром, — она внюхивалась в ароматы на нём, — подкоптившейся кожей… ты ж мой шашлычок! Ланта посмотрела на Седрика на фоне горящей вышки Лоредо. Безуминка, так редко проявлявшаяся в нём, сейчас ещё держалась в карих глазах, бликуя огнём взорванной башни. Только теперь ей пришла в голову мысль — что было бы, встреть их там отряд стражи? Она перевела взгляд на клинок на бедре эльфа и уверенность в его действиях стянула низ живота, пуская мурашки по телу. Потянув Седрика на себя, она раздвинула колени принимая вес его тела. В мыслях роились картинки раненых бугаёв коменданта среди бочек контрабанды, и решительный жёсткий Седрик, также целующий её сейчас. Захотелось даже не секса — важно стало просто почувствовать его в себе. Сбивая попытки Седрика быть заботливым и чувственным, Ланта отводила его руки к ремешкам одежды, торопя. Она жадно хваталась за его плечи в стеганом доспехе, смотрела то в небо, то на пожар, пока эльф ритмично двигался на ней, удовлетворяя прежде всего себя. И Ланте было важно именно так и это. Теряясь в ощущениях, расплывчатых и не ярких, путаных мыслях о крови, взрывах, высоких ёлках и впивающихся в тело пряжках, почти не испытывая удовольствия, но ощущая острую душевную жажду отдаваться ему именно здесь, на холодной ещё земле, у взорванной ими вышки, за которую вскоре повесят Лютика, не беря от Седрика взамен ни одной ласки. Но внезапно тело кончило вслед за эльфом, а потом ещё раз, от одного его неловкого движения. — Мне кажется в табаке была какая-то херня. Хотя нет, херня во мне… — Ланта нервно рассмеялась, пряча слёзы в уголках глаз. А на следующий день приплыл Геральт.