Надежда и мечта, Судьба и красота, А завтра — просто дым. Любил, дышал, мечтал, И вечности искал, Но вот — виски седы. А жизнь, не замечая, Опять зовёт к началу, И снова так возможно всё ©
Оно началось буквально с утра: брожение в городе, обсуждение прерванной казни, беседы с Синими Полосками… Седрик был достаточно нетрезв и благодушен, чтобы не послать их уже на третий раз. Он стойко терпел вежливые вопросы об одном и том же, но с разных заходов, а на пятый раз — оскорбления и угрозы. Бояться ему давно было нечего, тем более дисциплинированного отряда с условно-официальным визитом. А вся Биндюга и Флотзам веско могли подтвердить его непричастность теперь к скоя’таэлям. Пробовали, проходили. Если Иорвет лично встретил корабль и не пристрелил бригаду еще в воде, то угрозы не было. А вот недавно ощерившийся комендант доставлял куда больше дискомфорта. Солдаты, вынужденные тесниться теперь не в форте, а в башнях крепости, из-за повышенного количества наёмников, чересчур рьяно занялись рысканьем по городу от безделья. Именно по этому поводу Иорвет возжелал встречи. Как только успокоилось первое волнение, Малена принесла условный знак. Седрик предпочёл бы выждать ещё, а не рисковать, когда под каждым кустом сидит темерский отряд. Но если у Иорвета запустился в действие план, то любой момент был важен, особенно сейчас, когда идейный враг стоит на берегу, готовый помешать. На крошечную поляну, спрятанную за труднопроходимым буреломом и ельником, добраться можно было, пожалуй, только по деревьям. Кусты ежевики удачно закрывали просветы между стволами, Седрик бы не удивился, узнав что Иорвет сам посадил эту живую стену когда-то, сформировав тайное место для встреч. На поляне его уже ждали — Иорвет и, почему-то, Малена. — Здравствуй, Седрик. Я взял на себя право самому объяснить Малене суть нашей маленькой диверсии, пока ты запаздываешь. Причина важная? — Докучливая. "Полоски" пятый раз пришли ко мне с подозрениями и угрозами. Тебе передать комплименты в твой адрес? — Только если это что-то неординарное, — довольно ухмыльнулся скоя’таэль. В общем-то, наличие Малены объяснялось просто — от неё требовалось завлекать собой «лишних» солдат коменданта, подставляя накеров. План был разумен, но несколько опасен по отношению к девушке. — Как мне ещё донести до тебя, что нам нужны эти товары! — Иорвет уже несколько минут кругами ходил по поляне. — А не надо, я и так понимаю. Но не вижу острой необходимости так подставлять Малену. — Малена согласна! И вообще, не в её праве выбирать. — Да Малена может быть согласна на что угодно, но ты верно заметил, что не в её праве выбирать. Подвергать вероятному насилию своего единственного помощника у меня нет никакого желания. Это не экстренная операция на фронте, оправдывающая аморальность и опасность. Можно придумать другой план. А солдаты сейчас особенно злые и ищут виноватых. — Фронт везде, Седрик! У меня нет времени на другой план, мы вот-вот должны отплыть отсюда и припасы нам жизненно необходимы! — Фронт там, где ты. Он даже сам пришел к тебе в лице Вернона Роше! И не надо нависать надо мной, бесполезно, — эльф был согласен с Иорветом, но моральная сторона вопроса волновала его как всегда. А больше всего — ответственность за Малену, последнюю из них… — Вы так бездарно продолбали удобного стражника, сейчас мы бы уже вынесли половину запасов! — Это была случайность. Считай, что он поскользнулся и утонул. — Кстати о случайности, — Иорвет драматично понизил голос и выдержал паузу, — голубая дхойне… Она не должна и близко оказаться возле пещеры или Малены. — Иди и попросили её лично, — хмыкнул Седрик, — если опасаешься случайности. Она ещё и накерам лук выдаст для полного вашего алиби! — подобравшийся было предводитель, непонимающе моргнул. — Юланта пылает любовью к белочкам и революции. Так понятнее? — Так вдвойне опаснее, только романтизированных дур мне и не хватало. — У Ланты хватит ума не лезть в опасность. Но вот на счет её способности привлекать к себе события я не уверен. И вероятнее всего, она немного отвлечёт Роше на себя, — Седрик очень не хотел этого допускать, вопреки собственным словам, но факты озвучить требовалось. — Стой, — прервал его Иорвет, — давай сначала отпустим Малену. — Командир? — эльфка ожидающе посмотрела на мужчин. — Делай как он сказал, — махнул рукой Седрик, вздохнув. Коротко кивнув, Малена покинула поляну, скрываясь в кронах. — Роше-то она нахер сдалась? — вернулся к разговору одноглазый эльф. — Потому что уже окрутила барда, который шпионит на него. Скоя’таэль подозрительно сощурился. — Если она ляпнет хоть слово о пирогах… Проще убить её сейчас! — Если ляпнет, то проще сослаться на её контуженность, в городе как раз её так и называют до сих пор. О ней я и хочу с тобой поговорить, — Седрик серьёзно посмотрел на Иорвета, — мне нужно чтобы ты похитил Ланту. Иорвет булькающе выдохнул, разом растеряв всю свою суровость. — Седрик, мне послышалось или тут какие-то спиртовые пары вокруг тебя? Мне надо похитить твою любовницу?! То есть не Роше?.. Не блядских "полосок", для допроса, а бабу?!.. Седрик возвёл глаза к макушкам деревьев, любуясь ломаной зелёной линией на голубом фоне. — И забрал её в Верген, — добавил он. Витиеватая тирада одноглазого скоя’таэля гармонично слилась с чириканьем птиц. — Может мне ещё экскурсию ей там устроить? Ты переходишь все границы! — Иорвет, в твоих же интересах изолировать её сейчас, а Юланта жаждет вырваться отсюда в большой город. Переправишь в Верген и отпускай на все четыре стороны. — Изолировать я её могу за секунду. Седрик, посмотри на меня внимательно, — эльф развел руки, — я похож на курьера? Хочет вырваться — пускай валит! Я-то тут при чём? — С тобой она вероятнее всего живой и целой доберётся до города. Иорвет, — позвал Седрик прикрывшего лицо ладонью командира. — Ты мне должен. Напомнить, что обещал ответную услугу? Можешь хоть связать её, но забери через пару дней из фактории, здесь явно начнётся бой. — Чем она так важна? Ты явно недоговариваешь. — Юланта не заслуживает быть здесь случайно убитой. Ты ставишь под угрозу Малену — последнюю из моего отряда, я имею право на желание спасти кого-то, кто мне тоже дорог? — Дхойне? — брезгливо скривился эльф. — Я отпущу её в Вергене и на первой же большой дороге её поимеют или прирежут, потому что хлопотать о её будущем я не собираюсь. Ты прав, там действительно лучше умирать чем здесь — хоть горы есть. — Так ты согласен? — Седрик поднялся с пенька, на котором сидел. — Согласен. Перед тем как соберемся отплывать, скоя’таэли выкрадут твою дхойне, ты только к лесу её направь. Но нежного обращения не обещаю. Доставлю в город и отпущу. И, Седрик, — добавил Иорвет, — если мне покажется что она скрывает что-то связанное с Аэдирном и Девой — я вытрясу из неё душу! — прозвучало это без угрозы, просто как факт. Седрик внимательно посмотрел на Иорвета, вспоминая своё видение с ним и Не Местной у окна. — Я не сомневаюсь, — произнес он слегка улыбнувшись. — Ты главное — забери, а потом уже разберётесь. Уходя, Седрик окликнул командира, мало ли: — Иорвет! Ты слышал что-нибудь о светловолосом сеидхе, с татуировкой на лице? — Нет, а стоит? — насторожился скоя’таэль. — Не думаю, — отрицательно покачал головой Седрик, — так, привиделся мельком. В этот же день эльфа навестил и ведьмак, забравшись на смотровую башню вместе со своей спутницей. Став за спиной мужчины, рыженькая чародейка скорчила выразительную мину Седрику, намекая, что они не знакомы. — Ты — Седрик? — беловолосый ведьмак в принципе не нуждался в уточнении, так как всей позой настроился на долгий разговор, сложив руки на груди. Седрик мысленно вздохнул который раз за день: — А кто спрашивает? — протянул он. — Геральт из Ривии. — Ведьмак и..? — незнакомы так незнакомы. Поправимо. — Трисс Меригольд! — приветственно помахала ручкой чародейка. — Прекрасно пахнешь, Трисс! — Седрик не смог лишить себя удовольствия припомнить её неловкую первую встречу с ним. Рыжая вспыхнула, вызвав непроизвольную улыбку у эльфа. — Седрик, смотри на меня, — заметивший это ведьмак, недовольно сдвинулся, прикрывая собой чародейку. — Чего ты хочешь, Геральт из Ривии? — Я хочу тут у вас поохотиться. Говорят, ты можешь мне помочь. — Смотря какая помощь тебе нужна. Я не ведьмак. Ставлю силки, капканы, пытаюсь держать накеров подальше от Биндюги… Вот и всё, — Седрик сложил руки на груди и с интересом разглядывал Геральта, стараясь определить насколько тот может повлиять на грядущие события. — Меня интересует дичь покрупнее накеров. — Старик?.. Кейран? Неужто Лоредо наконец раскошелился… Слушай, не мне тебя учить, с какого конца за меч держаться — вы, ведьмаки, дадите фору кому угодно. Но если у тебя есть деньги, я тебе помогу. — И чем же? — Соберу тебе капкан или ловушку, чтобы обездвижить жертву. Или манок — завести чудовище в засаду. Если уж я могу добить накера, попавшего в мою западню, ты и подавно справишься. — Мне нужны сведения. Может дашь какой-нибудь совет? — Надо было убивать его много лет назад, а теперь… Теперь не знаю… Он такой огромный, что с трудом в реке помещается. У него странные наросты на щупальцах и очень толстая шкура… — эльф пожал плечом. — Раньше он жил на болотах, в притоке Понтара. Это дикие места. Даже скоя’таэли туда не заходят. Он недавно корабль утопил. Сходи посмотри, что от него осталось. Может, следы какие найдёшь. — Куда идти? — Сначала на юг вглубь леса, потом повернёшь на восток и вернешься к реке. Там будет разрушенный мост Aen Seidhe, под ним и лежит остов корабля. — Спасибо, Седрик. Беловолосый развернулся было уходить, но натолкнулся на требовательный взгляд чародейки. Вернувшись к эльфу он бросил ему мешочек с монетами. Ланта и ждала, и опасалась этого дня. Она была в пекарне, когда мальчишки из её «команды троглодитов» прискакали с радостной вестью о казни. Радостной. Она никогда, наверно, не привыкнет к специфике развлечений средневековья. Хлеб мог сгореть, но Ланта не хотела пропустить тот самый знаменательный момент. Вытащив всё что было можно из печей, она побежала на площадь, поближе к воротам и подальше от эшафота, надеясь увидеть явление рок-звезды. По пути панически соображала, как в короткий срок вызвать симпатию у Геральта и не отлипнуть от Лютика. Хоть ты влюблённую изображай. Но такую маэстро с радостью оставит здесь. Роше точно не вариант, тот не страдает излишней сердобольностью. Она так и представила себе явление с чемоданом к борту «Персифаля»: «Господин, не подвезёте даму до города? Мне тут рядом». А если Геральт выберет Йорвета? От этой мысли, конечно, азартно заходилось сердечко, скручивался желудок и душа уходила в пятки одновременно. Накладных ушей не наклеишь, да с такими ещё и голову оттяпают в гневе. Значит, придётся бежать на барку под шумок, прикидываясь лучницей? А там уж надеяться, что за борт не полетит. Нет, уж лучше к Роше тогда. С другой стороны, если резни не будет, то она уплывет следующим торговым кораблем, как и планировала. Геральт был… жуток. Вот прям не краше её вилохвостов, только разговаривал. Нет, определённая интересность и красивость черт в его лице была, нос опять же. Но общий вид… Её и косплееры то с линзами заставляли ёжиться, а тут понимаешь, что оно настоящее — бледное как её ноги, суровое, остроносое, с привлекающими внимание глазами, и если начинаешь на них пялиться, то оно хмурится. Конечно, если привыкнуть, то такая оригинальность внешности даже будоражила. Однако. А ещё резкий хриплый голос. Роше она не разглядела за его тряпкой у лица, а Трисс была как Трисс — рыжая симпатичная женщина неопределенного возраста. Ничего необычного. С забора посмотрел криво накарябанный Йорвет на плакате. «Если ты такой же колоритный как Геральт…» — обеспокоенно подумала Ланта. Пока Лоредо выпендривался, а Лютик бледнел, Ланта стояла в толпе и размышляла, что ей надеть: если придётся бежать с «белками», то седриковы лосины в завитушку будут как нельзя кстати, капюшоном плаща она прикроет уши и немного лицо, главное глаза больше накрасить, чтоб издалека как эльфские. А вот к Роше в скоя’таэльской одежде лучше не соваться. Значит, придётся надеть штаны под платье, и чуть что — скинуть его. Жарковато так будет в конце апреля-то, да что поделать. Наблюдая жадно за ведьмаком, привыкая, она отстранёно заметила, что Лютик с Золтаном спасены и толкутся уже возле Геральта. Значит сейчас пойдут пить. А позже можно будет посетить таверну и пообщаться с бардом. Зайдя вечером в трактир, Ланта посмотрела влево, где подпирая стену хмурился Роше. Изо всех сил делая вид, что выискивает кого-то, даже сдвинув брови, она исподтишка косила на главного ловца Темерии. Интересно всё ж таки. А вот и Лютик, очень не аристократично уплетает курицу. «Ну, принц мой, здравствуй!..» — Маэстро! — она замахала ему рукой, подходя. — Маэстро, рада видеть вас! Вы позволите? Приятного аппетита! — Ланта изящно опустилась на край скамьи напротив барда. Лютик что-то воодушевленно промычал, шустро запил из кубка и расплылся в шаблонной улыбке. — Юлиан, позвольте мне выразить искренние соболезнования о таком несправедливом приговоре вам… — она коснулась его руки с зажатой куриной ножкой. — И как же я счастлива, что вы живы! Видела сегодня вашего друга, как героически он отстаивал вашу жизнь. Хотя, должна признать, что поначалу испугалась что он тоже направляется убить вас, только ещё более негуманным способом! Такой страшный был у него вид! — Кто, Геральт? — бард искренне удивился. — Ну что вы, Геральт готов за меня и в огонь, и в воду, хотя признаю, вид его бывает довольно необычен для столь впечатлительных сударынь. — Вы не шутите? Он был так серьёзен и суров! Я помню ваши баллады, но… — Ланта выдержала театральную паузу, надеясь на ответ. И бард не подвёл. — Геральт абсолютно мил с дамами, на сколько это вообще возможно для человека его профессии. Он опасен для нечисти и иногда некоторых… гм… врагов, это да. — Думаете? Я просто никогда не видела ведьмаков… — Да вы и сами убедитесь! Завтра к ночи мы опять соберемся здесь, вспомнить былые наши подвиги. Вы можете послушать, а я вас познакомлю. — Ох, маэстро, мне даже неловко как-то… Только если рядом с вами! Будет и не так страшно. Глаза барда маслянисто польщённо заблестели. — Милая, со мной вам нечего бояться… — Тогда до завтра? — До завтра! Еле сдерживаясь от довольных смешков, Ланта направилась к выходу. — От тебя несёт алкоголем. Ты что, пьян? — Геральт стоял на пороге седрикового дома, прислонившись к дверному косяку, пока эльф перебирал инструменты в мастерской. — Пожалуй, зайду, когда ты протрезвеешь, а то такое соберёшь, что меня самого добить придётся. — Вы, ведьмаки, живёте очень долго. Может, и дождёшься такого дня… — улыбаясь обернулся к нему эльф. — Всё-таки, кто ты такой? — ведьмак недоверчиво вгляделся в его лицо. — Я предостерегаю людей от опасностей затаившихся в лесу. — А точнее? — Я уже стар — даже по эльфским меркам, — отложив принесённую ведьмаком конструкцию, Седрик направился в комнату, приглашая гостя следом. — Но этот лес гораздо старше. Я живу в нём много лет и… просто понимаю его, — он налил в две кружки самогонку. — Не могу этого объяснить. Иногда я ошибаюсь, и тогда люди не возвращаются, — протянув одну ведьмаку Седрик будто извиняясь пожал плечами. — Ты помогаешь людям?.. — Геральт принял угощение и присел за стол. — Я просто знаю, можно выходить за ворота или нет. — Ты очень мутный, Седрик… Как вот этот спирт. — Тебе ли не всё равно? Ты тоже странный для ведьмака. В компании из чародейки и главной гончей короля, неужели они приехали помочь тебе убить кейрана? — Мы приехали по следам скоя’таэлей, с которыми бежал убийца Фольтеста. В смерти которого, кстати, обвинили меня. И мне это, знаешь ли, не нравится. — Иорвет начал сечь головы королям? — недоверчиво усмехнулся эльф. — Неужто заскучал. — Было бы смешно, Седрик, если бы это не касалось напрямую меня. Мне нет дела до королей, оставим это Трисс, а вот ведьмак, которого нанял твой приятель, очень даже интересует. — Иорвет не мой приятель, Белый Волк. Я уже говорил тебе — я помогаю людям, отгоняю накеров, ставлю капканы… — Кстати о капканах, — Геральт вопрошающе глянул на эльфа, потянувшись за закуской, и получив разрешение, сцапал впрок. — Я все штаны себе ободрал, пока ходил по лесу. Уж очень незаметно ты их ставишь! И очень часто, — выделил он последнее слово. — Так нечисти много, ты разве не заметил? А ведьмаков свободных нет в округе. Капканы стоят не только на зайцев. — Вот и я думаю, что не только… А твои бомбы прекрасно изводят гнёзда накеров. Давно бы уже повзрывал. — Мне за это не платят, — дёрнул уголком губ эльф, подсовывая мужчине новую кружку. Седрик не собирался напаивать ведьмака, но и достойного собутыльника тоже давно не встречал, тем более интересного как собеседника. — За что сражаются скоя’таэли? — пьяно облокотившись о стол спросил Геральт. То ли словно между прочим, то ли искренне. Седрику, впрочем, было давно не важно. — Ты о стариках, которые мечтали вернуть былое величие нашей расы? Или о молодых, которые дерутся за жизнь и ждут мести? — чуть покачнувшись, Седрик откинулся на спинку стула. — Отряд Йорвета — это первые или вторые? — прищурился Геральт. — Они считают, что они независимы и что действуют единственно возможным способом. На деле — они лишь тень былого величия Aen Seidhe. До конца цепляются за свою мечту. До того мига, когда меч или петля обрывает их жизнь. Или до тех пор, когда они вдруг понимают правду. Это порой хуже смерти, — многозначительно закончил он. — А ты? — Геральт ткнул пальцем в висящий на поясе эльфа беличий хвост. — Я сражался, когда скоя’таэлей еще не было и в помине. И я сражался вынуждено, хотя не буду отрицать, относился скорее ко вторым. А потом, во многом просто пропал смысл, с годами ли, или с потерями… — И теперь ты искупаешь вину, отгоняя монстров? Добываешь мя-я-ясо, ставишь капканы… Как говорят люди: «И нести тяжело, и бросить жалко», — Геральт налил в кружку Седрику и стукнул об неё своей. Ланта просто шла мимо. Она и не думала туда лезть. Поначалу. Заинтересовавшись криво растущим плющом неподалёку от квартирования «Синих Полосок», она искоса посматривала на их специфические развлечения у крыльца. Ланта помнила, что бравая команда собиралась в бордель, за весьма нетрадиционным развлечением, но видимо, ещё не дошла. Хотя пару шлюх уже найти успели. И Геральт, естественно, там же. Расположившись на ближайшей клумбе, они в буквальном смысле «накрыли поляну»: с салом, вкусным хлебом, множеством бутылок и помидорками. Послушав попытки Бьянки отвлечь сослуживцев играми «для настоящих вояк» от идеи переплывания Понтара, Ланта решила рискнуть. Словно невзначай она обратилась ко всем сразу: — Тю, да господа наверно не знают лучшую игру всех времён! Один из мужчин обернулся: — Мазель! — он похабненько прошелся по ней взглядом. — А идите к нам! — А вы меня не съедите? — Обижаете, милсдарыня! — шутливо насупился второй. — Только если кусочек! — под гогот товарищей он похлопал по месту возле себя. — Неужто бравый темерский отряд так голоден, что ест приличных женщин? — весело спросила Ланта, приблизившись к ним со стороны ведьмака. Все ж безопаснее, хоть они пока и незнакомы. В принципе, ребята были не так что б уже очень пьяны. Как раз стадия весёлого кутежа и поиска приключений. — Солдат мазельку не обидит! — гордо выпятил грудь самый молодой из них. — Присаживайся, красавица! — Про игру «Бутылочка», слышали? — нестройное «не-е» обнадежило её. Ланта подала руку в приветствии блондинке в форме «полосок», надеясь на женскую солидарность в будущем: — Юланта. — Бьянка, — та крепко пожала протянутую ладонь. Усевшись на траву, Ланта расправила юбки и прислонилась спиной к плечу молодого солдата. — Молодой человек, побудьте моим диваном! — с хмыком её талию тут же обвила его ручонка, Ланта взяла опустевшую бутылку потоньше: — Игра на «слабо», эротическая! — она обвела хитрым взглядом оживившуюся компанию и расположила бутылку в центре круга: — На кого укажут концы бутылки, те целуются! И без всяких отказов — игра есть игра! — И ты с нами что ль целоваться будешь? — удивился лысый. Тринадцатый кажется. — И я, и они, — Ланта кивнула на Бьянку и куртизанок, — и он, — кивок на весело скалящегося Геральта. Ребята гигикнули, но отказа не выразили, и Ланта раскрутила бутылку. Пошло хорошо. Бутылка крутилась, указывая пока на пары мальчик-девочка, Ланта изредка шлёпала по руке обнимающей её чуть сильнее, чем можно; «полоски» довольно смеялись, сыпя пошлыми шутками, но количество солдат превалировало над количеством женщин и вскоре, под улюлюканье, пошли первые скупые мужские поцелуи, подбадриваемые ехидной Бьянкой и Лантой. — Смотри, смотри, щас остановится!.. Несколько пар глаз вперились взглядом в докручивающуюся бутылку. Один конец остановился напротив Ланты, второй указал ровно на так неожиданно подошедшего Роше. — Целуй! — Целуйся, командир! — поднялся гвалт голосов. — С кем? — Роше непонимающе оглядел компанию и упёрся взглядом в ведьмака. — С ней! Игра есть игра! — Ты попал, Вернон, — сообщила Бьянка. — Хорошо, что на Коротышку не указало! — Что это за поебень вы мне тут устроили?.. — нахмурился Роше. — Ещё не поебень, командир! — засмеялись мужики. — Модная эротическая игра! Ланта мысленно захохотала. Вот и приехали… — Что ж вы? — улыбнулась она, поднимаясь и разводя руками. А почему бы и нет? — Игра есть игра, а командир должен быть впереди отряда. Роше скептически окинул её взглядом, поджав губы. Мигрируя между чужих ног и плеч, Ланта добралась до Вернона Роше, и чуть наклонив того за одежду, с выражением лица Брежнева на встрече лидеров, смачно приложилась к губам командира. За спиной стали громко считать. Она и сама была из тех подстрекателей, которые не давали солдатам просто чмокнуть друг друга и отпрянуть, потому ничуть не удивилась. Вернон не отвечал, но и не остановил. Со счета «три», она решила не терять редкого шанса: «Когда это я еще Роше заобнимаю? Бери, пока дают!». Отвечать не отвечал, но рукой своей за спину приобнял, видимо, чтобы дама чувств не лишилась от радости. — Командир, с языком давай! — орали позади. «Ну и фпень тебя, уже десятая секунда пошла», — как раз когда Ланта решила прекратить, губы Роше шевельнулись и попытались обхватить ускользающие женские. Поздно, она уже отвернулась. — Роше, ну чего ты несерьёзно так! — возмущались мужики. — Ваш командир и без языка целуется так, как вы с языком не можете! — Ланта сама затруднялась понять, что побудило её это ляпнуть. Вероятно, растерянный вид офицера разведки, так и не отнявшего руку с её спины. — А ну кыш отсюда, подальше от города! — очухался Вернон. — Развели тут… — он зыркнул на Ланту, споткнувшись на слове, — …не позорьте свои звания! Забавная ситуация для Юланты прервалась появлением Седрика на горизонте. Вот и не надо идти обратно в тесноту чужих плеч. Пока Большая Полоска бухтел на своих подчинённых, она подхватила подол и приготовилась к забегу. Неподалёку от трактира было столпотворение. Шум, хохот и женские весёлые повизгивания. Заинтересовавшийся Седрик разглядел там ещё и Не Местную, бегущую к нему с коварной улыбкой. Остановившись, он приготовился ловить её. Уже не первый раз Ланта с разбега обхватывала его в прыжке ногами, повиснув на шее. Первый раз он чуть не упал вместе с ней, не ожидав, а дева съехала по его ногам, зависнув обезьянкой на уровне коленей. Потом стал останавливаться и ждать этого не изящного прыжка, ловя её почти в полете. Вот и сейчас, с кличем «Се-едри-и-иик!», Не Местная сиганула на него. Одна рука у эльфа была занята ловушкой, да и ходить с сидящей на твоих бёдрах женщиной по Флотзаму, как-то странно. Потому Седрик просто придержал деву, и понимая, что отпускать его она не собирается, так и пошагал к компании, с медленно сползающей по нему слева Лантой, которой явно нравился этот процесс. Из толпы выглянул ведьмак и ужасно шатаясь, пошёл навстречу, радостно осклабившись. — Седрик! Ты плавать умеешь? — эльф непонимающе воззрился на ведьмака. Доставшая уже до земли ногами Ланта, отцепилась от него и подобрала зачем-то пустую бутылку лежащую между солдатами. — Допустим, — Седрик недоверчиво оглядел пьяные лица специального темерского отряда. — Ёпт, ведьмак, это кого ты к нам притащил?! Мы эту рожу вчера пять раз допрашивали! — один из мужчин попытался подняться с земли, но неловко завалился на шлюху. — Цыц! — Геральт угрожающе помахал кулаком. — Это Седрик! Друг мой! И чтоб без этих вот ваших! Седрик он не «белка», он это… — ведьмак прищурившись всмотрелся в эльфа, — seidhe, вот! Седрик дёрнул бровью. — Сидхе, а ты на бабах плавать умеешь? Мы вот щас тут соревнование придумали… А есси не умеешь, то будешь как с-самый…ик!.. глазастый из нас, глядеть хто не мухлюет! — Но сначала выпьем! — саданул эльфа по спине Геральт. — Выпьем!!! — поддержал нестройный хор мужских и женских голосов. Усмехнувшись, Седрик оглядел пьяную полураздетую компанию. Ну, с Синими Полосками в своей жизни он точно не пил ещё… Рассудив, что целоваться с эльфом главные гончие Темерии точно не будут, Ланта убрала бутылку от греха подальше, провожая глазами психанувшего Роше — не получив повинных взглядов от своего отряда, мужчина махнул рукой и направился в трактир. Ну, мосты наведены. Теперь можно и вещи собирать. Незаметно отделившись от компании, она скрылась за домами, надеясь, что её не окликнут. «Полоски» пили умело и долго, всё же целенаправленно растягивая удовольствие, поблёвывая с берега, чуть трезвея и снова напиваясь. Светловолосая женщина среди них, как курица-наседка раздавала тумаки, собирала рассыпавшееся оружие и одежду, и поглядывала на эльфа. Довольно скоро Седрик раскрепостился, мало опасаясь нападения от «полосок», атмосфера не располагала, да и активно веселящийся Геральт переманивал всё внимание. — Если они настолько идиоты после пары литров водки в одну глотку, то ничего не стоило споить их раньше и тихо вырезать… — эльф наблюдал, как барахтаются в воде шлюхи под пьяными телами солдат, по-командирски машущих руками. — Смотри, у того даже получается, уже далеко заплыли! — весело сообщил второй эльф. — С такими умениями, отряду Роше и корабль не нужен! — Не нужен, так не нужен — зато он нужен мне… Седрик так не упивался даже в компании Лютика, то что они поглощали оказалось или плохого качества, или ведьмак разбавил это своими зельями. Кстати о Геральте, он, кажется, был где-то рядом… С его, Седрика, штанами. Сначала они в кустах играли с проститутками в карты на раздевание, потом, зачем-то менялись одеждой… Дальше эльф не помнил, потому что мир перестал стоять на месте и прыгал как заяц. Особенно когда хотелось поделиться с ним внутренней радостью. Как воспитанный мужчина, Седрик тогда отходил за берёзку, далеко-о-о отходил, но стоило вернуться и сесть играть снова — радость опять стремилась к миру. В какой момент его отпустило и тогда они устроили… что? Во что-то же они играли, лёжа под женщинами, даже вели какой-то счёт? А сейчас, он лежит на мягком, в подскакивающем окружении перед глазами с трудом различает два голых тела рядом, и штанов на нём нет, и вокруг нет, хотя он пощупал. Значит надо найти ведьмака и забрать. Вытянув вперед руку, эльф осторожно сделал шаг. Так, земля под ногами, это радует, а вот то, что деревья то сверху, то сбоку, то снизу — это осложняет движение. Казалось, он моргал и открывал глаза через часы, а внутри бушевал шторм. «Похоже ты траванулся… Или умер. Но штаны вернуть нужно». Как через бурелом, не ощущая где верх, а где низ, иногда вспарывая носом землю, Седрик пробирался сквозь бесконечные кусты и стволы в желанном им направлении — к берегу, где раздавался голос Геральта, как услышал совсем рядом ещё голоса — женские и детские. Он стыдливо осознал, что вообще-то абсолютно, полностью раздет. Седрик живо представил как вываливается сейчас навстречу людям словно дриада — голый и зелёный. Дорогу преградила тонкая ветка поперек груди. Эльф хотел было отмахнуться, но ветка настойчиво похлопала его. Не ветка, а стрела, определил Седрик, скосив взгляд вниз. Картинка перед глазами продолжала отплясывать, но по отдельным частям можно было определить, что перед ним. — Стой, стой. О, Дева, не заставляй меня на это смотреть! — справа раздался мученический стон. Владелец стрелы надавил сильнее, заставляя эльфа сделать шаг назад. — Штаны, — заплетающимся языком выговорил Седрик, дернув рукой в сторону берега. Как же далеко тот оказался… — Дам тебе свои, только не позорься! Я думал хуже уже некуда, но… Хм, — голос ушёл за спину эльфа, наконечник стрелы холодно вычертил узор на ребрах, — мне казалось ты старше меня… Забросил? — Некму было дови… наби…ввать, а потом стало всё равно. Ты за мной следиш-шь что ли, извращ-щенец?!.. Там ищо два пучка в’ток не хватает, — добавил он после паузы. — Да нужен ты мне! Просто гулял рядом, смотрел на заплывы дхойне. А тут ты ползаешь по кустам, выпахивая лбом тайные знаки Aen Saevherne. — Штаны, — снова вспомнил Седрик, стараясь не двигаться — тогда и мир вокруг не дергался. — Неужели ты думаешь, я ношу с собой запасные? Скоро принесут. Последние два дня Юланта всюду ходила со своим луком и сбережениями, готовая ко внезапному отплытию. Деньги в кошеле, кошель на подвязке, подвязка на ноге в лосине. То-то удивился бы какой воздыхатель обнаружив под юбкой у неё не кружевные панталоны, а колготы в скоята’эльский узорчик. Смешно, конечно, будет бегать потом в укороченной до бёдер камизе поверх местных «леггинсов». Жарко, неудобно сейчас, но зато наизготовку. Седрик сегодня передал весточку через мальчишку из её «банды», что хочет встретиться возле старого каменного дома, бывшим её убежищем. И без всякой задней мысли Ланта направилась туда после рабочего дня. Возле дома его не было, пришлось лезть на чердак, так знакомо пахнущий сухой соломой. Она и голову поднять не успела из проёма над лестницей, как была выхвачена и прижата к стенке. А в разжатую челюсть полилось что-то спиртовое. — Может её всё ж связать? — который раз настаивал краснолюд, шагая следом за прытким эльфом. — Всяко вернее будет. — От такой порции фисштеха ещё никто быстро не приходил в себя. Её для операций делают. — А ты много вылил? — Достаточно для чахлой дхойне, — эльф удобнее перекинул тело на плече, перелезая через валежник. — Она ж Седриком бухала, может у неё печень железная? — Так то печень, а фисштех бьёт на мозги. Тут и переборщить нельзя. Если умрёт, так нам потом Иорвет голову снимет. — За человечью бабу? — Он обещал кому-то её доставить в Верген. Может это заложник. — Была б заложник — не послал бы тебя, — ехидно буркнул краснолюд. Выбравшись в сторону города, они уложили девушку на поляне и закурили. Где-то во Флотзаме начиналась беспорядки, а где-то в лесу скоя’таэли готовились к захвату корабля «полосок». Им оставалось ждать сигнала, чтобы доставить добычу. — Забавно — синие, а тут совсем голубые, — эльф перебирал прядки волос дхойне, рассматривая на просвет. — Пойду поссу, пока ты искусством любуешься, — покачал головой бородатый «белка». Алмиэль всматривался в нетипичную для местных человечку, дивясь цвету волос — светло-русых, золотистых от макушки до плеч и ярко-голубых, с синими кончиками, ниже лопаток. Заметив знакомые узоры под задравшимся платьем, потянулся проверить, отодвинув ткань выше. Ланте казалось, что её то ли катят, то ли она летит; кругом мерцает изумрудное небо, мелькают бока леопардов, характерно порыкивающих, и кто-то разговаривает над ней. Потом было кружение, водоворот, фейерверк и очень замутило. Её явно укачало на этом аттракционе. Куда тошнить то, неприлично ж вперёд, вдруг там леопард? Ланта попыталась разлепить глаза, свет проник под ресницы, неровными тенями вырисовались два силуэта. Толстый и Тонкий, мысленно окрестила она их. Хотя вообще-то были высокий и низкий, но не клеилось. Тонкий наклонился над ней и Ланте удалось разглядеть, что он очень молод и очень симпатичный. Сладкий мальчик прямо. Сладкий мальчик полез под подол, это она скорее додумала чем ощутила, хотя, может так хотелось думать? Но как приличная женщина, не блюющая вперёд, возмутилась произволу, сама удивившись, что звуки вырвались разборчиво: — Ребёнок, руки убрал! — невразумительный «вяк» на французском был ей ответом. — Руки от советской власти убрал, я сказала! — Она рывком села. — Жё ма пэль жюли… Тошнило неимоверно, и краснея от собственной несдержанности, она поплевала за свое плечо, шумно задышав, надеясь хоть так унять муть в груди. — Колдунья что ли?! — басовитый голос раздавшийся сбоку, прошёлся как гул в трубе по телу, неприятно резонируя. — Нет, но сейчас сблюю, — нелогично заключила Юланта. — На, попей, — участливо предложил ей флягу Тонкий. Ланта только взять её и успела, как снова затошнило и на четвереньках она бросилась к ближайшим кустам, надеясь укрыть там свой позор. Увы, за кустами был свежий воздух. Много свежего воздуха. Она летела и нюхала долго. Боли она не почувствовала, хотя задней мыслью поняла, что грохнулась с нехилой высоты. И даже связала Тонкого и Толстого с теми людьми в домике, которые напоили её чем-то. Надеясь, что следом за ней они не упадут, Ланта похромала через кусты на тропинку. Надо выйти к городу или хотя бы деревне, найти знакомых. Главное чтобы леопард их не напугал. Маскируясь в кустах, он следовал за Лантой. Дорожка вывела почти к деревне, со стороны светлой береговой линии, а не сырой чащобы, которую Ланта терпеть не могла — вонь накеров, туман и только где-то в середине водопадик. На этой дорожке, пока она вытрясала камень из ботиночка, ей повстречался медведь. Ну не совсем медведь, но как в сказке. Одинокий и злой Роше Большая Полоска. Остановился, оглядел её, даже изобразил на лице что-то трагическое и подошел ближе: — Это ж куда ты вляпалась, милсдарыня?.. — он пошевелил рукой у над её головой, извлекая веточки из воздуха и выбрасывая их под ноги. — Упала, — Ланте вдруг захотелось плакать. — Здорово ты упала! — Вернон перехватил её руку с так и зажатой фляжкой, когда Ланта хотела вытереть навернувшиеся слёзы. — Стой, ну сейчас кровищу с соплям по всему лицу размажешь. Будешь та ещё красавица. — Забрав трофейную флягу, Роше раскрутил её и принюхавшись, добротно глотнул. — Так ты в кустах бухала что ли, принцесса? — Белки, — веско сообщила Ланта и с неясным подозрением проследила за фляжкой в руках командира. — Вот суки, везде поспели! От тебя то им что было нужно? — подхватив девушку под руку, Роше двинулся вместе с ней в деревню. — Помидор. — Что? — По… — Ланта сама задумалась, почему вдруг помидор и пожала плечами. Мужчина же рядом неожиданно засмеялся. Она тоже хихикнула. За склонившимся от смеха Верноном, она углядела крышу седрикового дома. Вот куда надо, наверно она плохо выглядит сейчас, а там эльф, он поможет, умоет, пожалеет. Ланта настойчиво подёргала Роше за одежду, молча показывая в сторону дома. — Пшли, — говорить сейчас не хотелось, мерещилось, что у неё изо рта потечет вода. А это некрасиво. — Женщина, мне туда не надо, у меня дела и мудак один недобит. Я тебя довёл, а дальше… — «женщина» встряхнула Роше за воротник, и сурово смотрела исподлобья. — Чёрт с тобой, — махнул он рукой. — А чего б и не побыть героем сегодня! — сам пошутил и сам засмеялся. И рухнул вдруг на колени, уцепившись сначала за предплечье, а потом и за бедро Ланты. Флажка выпала из другой руки, выплёскивая содержимое ему на штаны, а Юланте на платье. — Роше! — пнула его Ланта. — Роше, вставай, нам к Седрику надо! — Накой? — блаженно прозвучало снизу. — Там хорошо, — сообщила Ланта, с тёплым чувством вспоминая жёсткий топчан и живой огонь в очаге. — Там нас вылечат. — Вылечат? — И покушать можно. Я уже кушать хочу, Роше! — она попыталась поднять тяжеленного Полоску и сердито запыхтела. — А симпатичная у вас деревня, — протянул тот, тяжело поднимаясь и всем весом опираясь на Ланту. — Пахнет так свежо, солнышко. Ланта пригляделась и действительно различила, что деревня сегодня гораздо солнечнее или просто воспринимается позитивнее. «Муть, я под какой-то мутью. И он тоже…» — Вместе веселее! — добавила она вслух. И тут из кустов выпрыгнул леопард. Поначалу она завизжала, отпрыгнув, но стало так интересно, живых же леопардов так близко она ещё ни разу не видела, что всё же раскрыла глаза, с удивлением увидев Кирю. Роше коряво уворачивался от активно прыгающего на него пса. — Киаран, фу! Фу-у-у! — завыла Ланта, и счастливо засмеялась, бросившись его обнимать. — Соба-а-ака это моя, Киара-а-ан. — Всегда хотел собаку, — командир потрепал серую дворнягу за ухом. — Темерский пёс… Наласкавшийся Киря отбежал обратно в кусты и Ланта проводив того взглядом вдруг вспомнила о его тёзке. Даже холодом окатило и затряслись руки. — Роше! Роше, нам нужно спасать Киарана! — Зачем спасать? Он же вот тут… — командир огляделся, — …был. — Он на барке! И его там мучают, Роше! — Киарана мучают?! — Да! — уперевшись в спину мужику в шапероне, она толкала его в сторону порта. — Бегом, Роше! Как два сайгака, плеская лужевой водой, они побежали к докам, распугивая встречных жителей. Ланту ещё шатало, пару раз она почти навернулась в грязь, но была остановлена сильной ручищей. Точно синяки останутся. Вид окровавленного эльфа так и стоял у неё перед глазами. Они бежали так быстро, что в какой-то момент Ланте показалось, будто у неё есть крылья. Широкие и мощные. А ещё стала накатывать злость. И первого стражника у подмостков, не вовремя возникшего на пути, она просто отбросила в сторону, не сбавляя бега. Роше камнем влетел слева, раскидав ещё двоих. Притормозили они только у группки следующих, почти у корабля. — Стоя-а-ать! — рявкнули им. — Кудабля?! — Туда! — Ланта ткнула пальцем в сторону палубы. — Щас! Кто такие, почему бежим? Пока Роше что-то вещал, сыпя званиями и стуча субординацией, Ланта оглядела окружение, напоровшись взглядом на подтянувшихся сзади солдат. Тех самых, отброшенных. Два сразу сделали шаг назад. Остальные мужики перешептывались и косили на Ланту, пальцами показывая на себе что-то про её волосы. В доках она старалась не бывать и этих не видела. Видимо хлеб покупали их жёны. Сердце буквально выпрыгивало в горло, перекрывая дыхание, щёки горели, левая нога стала болеть. Ланта постаралась сделать как можно более свирепое и надменное выражение лица. — Собаку??? — прозвучало рядом. — Собаку! Мою собаку! — негодовал Роше. — Вас пущу, так и быть, а эту не буду. — А ты кто такая? — она обернулась к окликнувшему. Роше стоял недовольный, но уже чуть впереди, за стражниками, значит пропустили. Что ж он там наговорил?.. — Дракон! — Хтоо? — Дайенерис Таргариен, Королева Андалов и Первых Людей, Кхалиси Великого Травяного Моря… — Контуженная она, но со мной пока, — прервал Роше, протаскивая её через плечи стражников. — Почему я не могу быть драконом, — недовольно зашептала ему Ланта. Роше чётким шагом шёл по палубе, подгоняя и девушку. — Они страшные, — он бросил на неё взгляд. — А хотя можешь. — Спустившись в трюм, Роше внезапно мерзко захихикал, привалившись к стене. — Где наша собака? Юланта огляделась: тёмное вонючее помещение чуть покачивалось, снова вызывая тошноту. За закоревшими решётками замерли силуэты, выхватываемые неровным светом факела. — Киря!.. — осторожно позвала Ланта. — Киаранчик! Роше похлопал по ноге, подзывая пса. Пройдя вдоль камер, в дальней, Ланта нашла парня отдалённо похожего на скоя’таэля. — А ключ ты взял? Вернон заглянул через прутья в камеру. — Так это ж белка! — Это Киаран. — А где собака? — Теперь белка. — Не понял… — Он и собака, и белка. Не важно. Надо вытащить! Роше подошел к выходу из трюма и позвал кого-то на палубе. Вернулся с ключами. — А на кой нам белка, если мы искали собаку? — Роше, не беси меня! Мы искали Киарана. Створка противно заскрипела, отворяясь. Ланта скользнула внутрь первой, аккуратно перевернув парня, убедившись, что это нужный. — А как он из собаки в белку? — Волшебно! Бери и понесли! Только осторожно. «О как тебя накрыло, Роше… Я-то уже давно отошла». На выходе ситуация повторилась, Большая Полоска командирски покрикивая или съезжая на ехидный вкрадчивый тон, таки выволок эльфа с барки. По дороге Ланта склянчила у наиболее дружелюбного дядьки фляжечку с алкоголем. И между делом предложила ту командиру полосок, горлышко промочить. — Куда мы его несём? — спросил Вернон, таща на себе Киарана. — Куда-нибудь подальше. И где сухо. Лучше в кровать. — Мне кажется, что я брежу… — пробурчал он, — я упал в воду, заболел и брежу… — Почему? — насторожилась Юланта. — Потому что меня знобит и свет глаза режет. — Тебе тоже надо в кровать? — Можно и в кровать… Мне надо было куда-то за мудаком. Это точно. С горем пополам, поддерживая друг друга и эльфа, они дошли до поворота реки у дока, и торчали теперь возле того самого поваленного ствола, на котором давал концерт Йорвет. Ланта остро пожалела, что никогда такого не увидит. — Роше, тут кругом мудаки. Но я бы тоже хотела в кроватку. Мягкую, чистую… Роше-е-е-е-е-е! У тебя же на корабле есть кроватка? — Я не собираюсь с тобой трахаться, женщина! Ты вся грязная и в листьях! — Нет, мы уложим туда нашего пёсика, и перебинтуем. Там есть аптечка? — Есть, — Роше принял протянутую фляжку. — Понесли, а то и мне что-то нехорошо. Ланту и саму бил озноб, накатывала слабость и в целом, казалось, словно у неё грипп. Она бы сейчас с удовольствием упала рядом с Киараном и гори весь Флотзам синим пламенем. На кой она вообще прёт его на корабль Роше?! Надо было бы вернуть эльфа собратьям, иначе Йорвет вхолостую нападет на барку и потом, гляди, ещё убьёт Геральта за ложь. Но два путешествия он точно не переживёт. «Кстати, а где все? Полоски и Геральт?» — но спросить об этом у обдолбанного Вернона, значило навести его на мысль. — Мне кажется, мы его не допрём, он изломан весь. Сделаем только хуже. Ты тоже вон, еле живой. И я начинаю хромать. — Ланта впервые поняла, что их экспромт под допингом грозит серьёзными проблемами. И пожалуй, самая серьёзная из них — приходящий в себя Роше. — Давай положим его в этих вот кустиках? Сходим за бинтами или простыней… Вернон посмотрел на окровавленного эльфа у своих ног. И тяжело опустился рядом. — Иди, — он махнул рукой в сторону корабля. — Зови кого. — А сабельку дашь? — Накой? — Ну мало ли… Мужчина отцепил с пояса меч и передал его Ланте. Теперь оставалась надежда, что придя в себя, он долго будет искать нож, что б добить эльфа. — Ты веришь своим глазам? — потрясённо спросил Алмиэль. — Нет, сидхе, но ту херню ты отдал ей. Только если не влетело и нам фисштеха, пока готовил. — Роше тащит пленного Киарана? Или он его спас? — Да к чертям, главное они все сейчас в одном месте! И надо сообщить Йорвету. Так, и давай я теперь за бабой, а ты к командиру! Корабль был почти пуст, только пара матросов стучала костями на ступеньках к капитанскому мостику. Когда Ланта размахивая мечом, стала вопить у борта, чтоб спускали трап и спасали своего командира, матросы сначала громко её высмеяли. Пришлось прибегнуть к вранью о нападении «белок». Вернувшись с матросами, она обнаружила спящего мертвецким сном возле эльфа командира Синих Полосок. Киаран вполне себе выглядел как труп, потому подозрений не возникло. Подняв Вернона, ребята унесли его на корабль. И Ланта вдруг с упавшим сердцем вспомнила об еще одном эльфе, которого хотела спасти. С мечом под мышкой она бросилась в Биндюгу. Далеко не убежала - её сбил с ног тяжеленный то ли кабан, то ли ещё кто. Вскрикнув, она брыкнулась, порываясь продолжить движение из любого положения. Широкая ладонь придушила, лишая кислорода, пока вторая рука связывала её. Отпустивший шею краснолюд, возник над её лицом, тут же запихивая ей в рот кусок меха. — От Эль, бабу скрутить не мог. Делов-то! Свои извраты суёт. Пойдём, деваха, командир требует. Закрывая рану рукой, на деревянных ногах, Седрик спустился на улицу. Боль отошла на задний план — её заволокла стойкая тяга к лесу, острое желание коснуться коры стволов, войти под сень деревьев… Шум в ушах иногда разбивался звоном оружия поблизости, удивительно, что ему ещё не снесли голову. Взгляд выхватил эшафот, на который словно на телегу были навалены тела нелюдей, видимо петли уже закончились. Какая разница, как казнили: виселицей или мечом в живот, главное — соблюсти иллюзию наказания, последнее уничижение — эшафот. Дверь в городских воротах удалось открыть не с первого раза, он словно прикладывал мало силы, чтобы её отворить, то и дело выпуская ручку из мокрых пальцев. Почему-то казалось позорным растерять кишки посреди двора, не дойдя до леса десяти шагов. Но вот, наконец, изловчился и потянул её на себя, протиснувшись в небольшой зазор. Новый двор, запах прелой соломы бьет в нос, а где-то на стене кричат. Вторая дверь распахнулась сама, снесённая вбегающим в город стражником. Старый солдат, часто покупающий у эльфа шкурки нутрии дочкам на шубы, он замахнулся было на Седрика, но то ли решил не добивать, то ли уважить в последнем пути к лесу, отвел меч и побежал дальше. «— Я не хочу, чтобы ты умирал… — ? — Мне приснилось, что ты умрёшь. Умираешь… Здесь какая-то заварушка и ты умираешь… — Умру так умру, — он пожал плечами, с удовольствием ощущая мягкую перину под ними. — Знаешь, у Seidhe есть поверье про Остров Яблонь. Туда они отправляются после смерти. Но я бы хотел в лес. — Я… Когда у меня будет свой дом, я посажу яблоню в саду… И мы как-будто сможем общаться. Ты услышишь меня? Где-нибудь здесь в лесу? — Услышу.» Первые шаги за городскую стену, словно придали немного сил, даже слух прояснился. Но виделось и слышалось теперь только вперёд. Пока не кончатся силы, он будет идти всё дальше, забираясь в чащу. Иорвет недавно заметил, что умирать в горах лучше, чем во Флотзаме, там хоть красиво. Свободный дух требовал просторов и высоты. Седрик же хотел в лес, и как можно дальше. Например туда, где они с Лантой ходили по бурелому, когда он водил её гулять. Биндюга осталась позади, изувеченная трупами и мечущимися животными. Отринувший прошлое, но чураясь невмешательства, он добровольно стал жить здесь, продолжая борьбу, помогая, но уже ориентируясь прежде всего на себя. Но этот застой медленно погружал и его в безысходность. Где-то там его дом с полным подвалом… Нет не дом, обиталище. Не ёкало ничего, не тянуло. И Анешка… Спаслась ли? Жажда коснуться деревьев уменьшилась, но Седрик старался не опираться на них, понимая, что тогда рухнет у ближайшего. Травница могла бы заговорить рану, перевязать на первое время… Окружающий лес явно поддерживал его, не позволяя умереть на следующем шаге. Чётко слышалось пение птиц, чуждых к происходящему в городе, ветер в кронах деревьев. Сапоги хлюпнули водой, промокая. Он видимо идёт уже по ручью или болотистой чаще. Седрик подумал было сполоснуть руки от крови, и вяло подивился своей глупости. «Что ты вспоминаешь, Седрик, на пороге своей смерти? Белые колонны дома, розовый сад над рекой? Или десятки учебников в библиотеке академии, на которые вы набрасывали мантии, чтобы не позорить голыми телами сакральные знания Aen Saevherne?.. Ничего из этого, — он горько усмехнулся сам себе. — Дымы пожарищ, где молниями летали клинки в борьбе за свободу и права?.. Как ты не сумел предсказать гибели своего отряда?.. Ты умирал уже тысячу раз в чужих телах.» Ни ностальгии, ни сожалений. Светлое почти забылось, погребённое смертями, только самые яркие, определяющие его личность воспоминания, бережно хранились им, вытягивая рассудок и надежду в кровавые годы сначала войны, потом партизанства. Об этой стороне жизни он никогда не сожалел. Тогда так было нужно, требовалось, казалось важным. Да и выбора поначалу не было. Но годы и смерти копились… Переосмыслив как-то, решив что содержание определяет и форму, он стал бороться иначе. Не ощущалась уже рука, которой прикрывал рану, словно только ноги да голова у него и остались. Будто утягиваемый на верёвке, Седрик упрямо шагал в чащу, выискивая какое-то «то самое» место. На пути попался человек. Загнанным зверем он петлял среди деревьев, оглядываясь, и упал сбитый двумя стрелами. Странно, что не весь отряд Иорвета в доках… Его окликнули, что-то спросили, но эльф не захотел реагировать. Было всё равно, чего они хотят, куда идут… Лес знает, потому и зовёт, не заставляет, а помогает. Ни разу он не споткнулся, хотя ноги буквально волочились по земле. «— Знаешь… А ты мне тоже напоминаешь лес… Лес всегда манил меня своей непоколебимостью, уютом и красотой, спокойствием, что дает мне, когда бываю неуверенна в себе или слишком взбудоражена.» Седрик давно был готов к смерти и ждал, пожалуй, только повод — в последние годы он жил как по инерции, доживал свой эльфский срок, на удивление очень большой. Сказался ли на этом дар, или другой вид деятельности, а может всё сразу… Прошлая жизнь его затянулась пеленой. Оставалось настоящее — вечно пьяное и невыразительное, где мрачная фактория была словно топь, а он плавал в ней как бревно — то к одному берегу понесёт ветром и хмелем, то к другому — похмельем и комендантом. «До недавних пор…» Оказалось, что не все ещё облака высмотрены, что волшебство бывает без магии, а серьёзность всегда можно украсить придурковатостью, и лучше всего менять их со скоростью ветра. Не то чтобы Седрик за всю жизнь такого не знал и не делал, но та, другая, мирная часть его жизни, уже давно стёрлась, оставив лишь налёт светлой тоски и ощущения, что когда-то было иначе и хорошо. Ему и сейчас было неплохо, стоило ли теребить? Вероятно, он даже создал бы рано или поздно с Анешкой подобие семьи… Это было выгодно вдвойне. Только вот не хотелось уже ни обязательств перед своим народом, ни Анешки. И смерти не хотелось — смятённая душа не вовремя вспомнила, что такое безмятежность и любопытство. «— Возраст, Седрик, это состояние души!» Может быть, с такой раной ещё живут? Неужели он сам посадил себя в ловушку? Сам убеждал себя в неположенном возрасту поведении? «Босой эльф, бегающий по берегу — та ещё странность, тебя бы выгнали и городские, и свои». Или душа его успела постареть за столетия, проведённые в вечной погоне и битве настолько, что он физически стал уставать? Но ведь он и правда старше их всех… В Иорвете горит ярость, яростью он зажигает остальных, которые либо сгорают сами, либо кормят потом командира своим огнём. «А чем кормилась ты?.. Любопытством? Живи ты столько, сколько наш народ, осталось ли бы оно в тебе?» Возможно, как только Иорвет покинул бы Флотзамские леса, он… тоже ушёл бы? А дом? Лес? «— Куда мы так несёмся? — Просто так! — Тогда бежим дальше!» Надо же, он дошёл даже до водопада. Нужно ещё вперёд… Седрик опустился в заросли на берегу, осознавая, что вот теперь не ступит и шагу, только если ползком. Жаль. Там было больше солнца, мягче мох… Вялый перебор мыслей прервали шлепки по воде и шелест. Эльф подумал было, что уже и утопцы подтянулись, но нет, впереди возник ведьмак. Искал?.. Ощупав его, тот потянулся за эликсирами, но эльф удержал его руку: — Здравствуй, Белый Волк… Оставь, я уже не чувствую боли… Я всегда… Хотел умереть среди деревьев… — Что произошло, Седрик? — Геральт сел напротив, даже как-то печально всматриваясь своими жёлтыми глазами. Эльф вспомнил, как нервно лопоча про Шеалу, Трисс нашла его и буквально за руку утянула с собой. — Трисс попросила помочь. Я убил дхойне, который охранял дверь, и мы взломали её… — а на пороге их встретил еще один наёмник, и Седрик тогда понял, что всё серьёзнеё, что запустилась ожидаемая цепочка. — Я убил ещё дхойне. — Я знаю. Где Трисс? Что случилось? — Пришёл ведьмак. Он бросился на нас. Я пытался защитить Трисс, но он слишком быстрый… — «…в тот ли момент, Седрик, ты смиренно вздохнул?..» — Он ударил Трисс — она не успела произнести заклятие. Знал, как бороться с чародейкой… Потом велел ей запустить мегаскоп, сказал, что ему нужно в Аэдирн, к Вергену — это краснолюдское поселение… Трисс сказала, что это безумие, что нет координат… Он так на неё посмотрел и говорит: «Ты уж постарайся, потому что тебе идти первой, а я буду сразу за тобой». Потом, я потерял сознание, когда очнулся… их не было… Я знал, что умираю. Лес меня зовёт… — Зачем, Седрик? Зачем ты в это впутался? — А ты? Иногда просто так надо… — Седрик не мог повернуть даже головы, словно только способность смотреть и говорить в нём и осталась. Странно, тела он не чувствовал, но прекрасно ощущал, как по коже где-то ползет муравей — где? — тёплый мох, и как ветер щекотно касается вершин крон, солнце — много горячих лучей, греющих кожу, но здесь, под деревьями этой части леса был вечный туман и сырость… — Я говорил, что у меня бывают видения? Поэтому я и пью. За хмелем ничего не видишь, ничего не чувствуешь… — апатия неожиданно сменилась в нём легкостью и желанием выговориться. Вновь прояснилось в голове и что-то засвербело внутри. — Тихо, Седрик, — ведьмак приподнял эльфа и привалил к стволу дерева, огромные корни словно создавали колыбель, бережно поддерживая его со всех сторон. — А теперь я всё вижу. Ты должен вернуть память… — с руками Геральта эльфа коснулся и чёткий образ, на удивление поддающийся контролю, и в этот раз он не проживал чужие эмоции. — Только так ты поймёшь, кто и зачем убивает королей дхойне… — Как это сделать? — ведьмак поднялся, готовый бежать куда скажут, но и не дать Седрику умереть, пока тот не сообщит всё нужное. — В Аэдирне… в месте, заражённом чёрной магией, духи умерших выйдут на великую битву. Спаси их души, и вернутся воспоминания… На границе мыслей, Седрик недоумевал, почему до сих пор ещё не умер. Он столько шёл, явственно поливая кровью все кусты, да и провалялся раненый ведьмаком тоже, наверно, немало. Лес привёл его, позвал, поддержал. Всё как он и хотел… так чего ж он все никак закроет глаза? Не увидел, почувствовал — перемещение десятков маленьких тел и жизней вокруг. Все они стягивались ближе. Вот прогнулась трава, ухнула земля под копытом… — Что это? — он увидел, как сидящий напротив Геральт огляделся, и даже на бесстрастном лице ведьмака отразилось что-то сродни удивлению. — Лес… Они здесь… — Они пришли попрощаться. — Мой лес… — такую жгучую и светлую благодарность эльф не испытывал… да наверно никогда, кроме возможно раннего детства. Лес обрёл форму, лицо, глаза, чтобы проводить из жизни своего друга. Не Остров Яблонь, теперь Седрик чётко знал, что просто растворится сознанием в этом лесу. Хотел ли он этого теперь? — Прощай, Белый Волк. — Нет. — Прощайте. Теперь он был уверен, куда уйдёт. Удалось, наконец, закрыть глаза. Бесшумный ведьмак поднялся, тяжело вздохнул и ушёл. Седрик знал это точно, чувствовал того как и пришедших зверей. «Ну словно фея из сказки! Не Ме… Ланте бы понравилось.» Собраться, понять как это делается и… Перед его взором снова небо в просветах крон. Голубое, светлое. Наконец распогодилось. Оно и пора бы — скоро Беллетейн. Он так давно не праздновал его по-настоящему: танцами и искренним смехом, а не только кустами и пьянкой. Интересно, Юланте бы явились настоящие феи? В тёплой воде Понтара скоро можно будет греть ноги и ловить стрекоз, а холмы расцветут голубыми и лиловыми звёздами. Конь… Можно было бы правда купить коня, чтобы лететь на нём, сминая бутоны. Теперь, когда Флотзам изменится и достанется Каэдвену, всё же будет иначе? — Я знал, что ты не уйдёшь, — иронично произнёс он. От стволов отделилась фигура, направившись к нему. — Если ты умудряешься смеяться, испачкав кровью весь лес, значит, я верно выбрала. Ох… Седрик… Я была на той стороне, и прибежала так быстро как смогла, как только узнала, — она зашелестела его одеждой, открывая ранение. — Эате, ты знаешь, сколько живут Aen Seidhe? В Долл Блатанна, например. — Там остались одни старики, на ваш взгляд… им, кажется, больше третьей сотни, — дриада села рядом, накрывая руку Седрика своей. Руку, которую он наконец почувствовал. — Третьей… Народ Elle живет дольше нас почти вдвое, но у них… у них и условия другие… Ты удивишься, но эльфы тоже седеют. — Я не вижу в тебе седины, милый, — печально произнесла она, — как не вижу и Aen Elle. — Знаешь, за четыреста лет, я ни разу так и не был в Брокилоне. Отчаянно не хотелось умирать. — Седрик… что ж ты так поздно решился… — Возраст, Эате, это состояние души. Эльф мечтательно посмотрел в небо, улыбнувшись, наконец, по-настоящему.Идёт навылет — в небо, В сердце насквозь… Среди обломков башен Рухнувших грёз, Среди фасадов в шрамах Прожитых лет Мы найдём Мост нашей встречи.