«Зайди ко мне НЕМЕДЛЕННО».
«Приказ» Таддеуша пришёл на телефон минуту назад. Чтобы это не было, лучше не заставлять фокусника ждать. Влетев в кабинет, он обнаружил Брэдли, разговаривающим по телефону. Тот кивнул Ли в знак ожидания и продолжил решать очередную насущную проблему, связавшую его с человеком на другом конце провода. Помощник терпеливо ждал, убрав руки за спину. В своей голове он искал, что именно могло до такой степени взволновать Таддеуша, однако, число вариантов растягивалось до пугающих масштабов, так, что лучше было не делать ставки. Брэдли завершил звонок и положил трубку. Он упёрся обеими руками в стол, сжал зубы, посмотрел на Ли и спросил: — Что с Атласом? — Ничего… — опешил помощник. — Согласно плану он приземлился в Сингапуре четыре часа назад. Все задания в Амстердаме выполнены. Никаких наре… — Твоя команда должна была присмотреть за ним. — Мы так и делаем, — заверил его Ли. — Отчёты поступают каждые двенадцать часов. — Он куда-нибудь отлучался? Незапланированные поездки, встречи? — Нет, ничего такого, — по тону Таддеуша не трудно было понять: что-то случилось, и действия Дэниела легли в основу произошедшего. Оставалось узнать, что именно сделал Атлас, но Брэдли никогда так просто не раскрывал известную ему информацию. Даже своим приближённым. — Значит, он не встречался со Всадниками? — Нет. Аллен наблюдает за остальными, но насколько мне известно ни один из них не контактировал с Дэниелом со своей стороны. Брэдли отвернулся, мгновенно погружаясь в раздумья. Когда он приткнулся к краю стола, корпус фокусника чуть согнулся, будто в попытках удержать мир собственных размышлений в границах «слишком человеческого» тела. Атлас должен был стать полезным «приобретением», а не дополнительной головной болью, но что-то пошло не так. Всего после трёх месяцев совместной работы. — А Хенли Ривз? Брови Ли взметнулись вверх. Неужели он подумал, что она и Дэнни… — Сэр, она провела всё это время в Лос-Анжелесе с Райаном Кемпом. Я уверен, что в последний раз Дэниел видел её перед отъездом в Макао в январе. С тех пор они не общались. — Он продолжает… Ли понял вопрос прежде, чем Таддеуш успел его договорить: — Да. По отчётам… Он не часто ночует один. Брэдли шумно выдохнул. Он встал и прошёлся вдоль книжных полок, занимавших определяющую стену его кабинета. — Где он? — бормотал себе под нос фокусник. — Где он, чёрт возьми?! — Мистер Брэдли, могу я узнать, что именно происходит? — У меня есть подозрения, что Атлас поменял свою сторону. — С чего бы… — Он не прилетел в Сингапур, — повернулся к помощнику Таддеуш. — Его там нет! Твои парни работают медленно! Даже я уже в курсе. Где он? Где он, Ли? — Я… Я сейчас же свяжусь с командой. Мы найдём его. Может вылет самолёта задержали и… — Рейс прибыл без задержек. Ты упускаешь общую картину. Сегодня Всадники собираются вместе. Дилан решил потратить оставшуюся часть их отпуска на подготовку номеров. Единственная причина, по которой он мог исчезнуть — это возвращение в команду. Он испортит мои планы. — Сэр, не делайте поспешных выводов. Уверен, у Дэниела есть веское объяснение внезапному исчезновению. — Нужно найти его.Свяжись с Тресслером и узнай, его ли это рук дело. Если да, скажи, чтобы не вмешивался. Атлас должен работать со мной. И как только найдёте его, больше не выпускайте из виду. Он не мог так просто пропасть. Выясните причину. Чёртов мальчишка не может играть по своим правилам. Не со мной. — Будет сделано, мистер Брэдли. — Ступай. Ли вышел из кабинета в самом смятённом состоянии. Он был уверен, что его команда наблюдает за Дэнни двадцать четыре часа в сутки. Как они могли его потерять? И что хуже всего: где, черт бы его побрал, был Атлас теперь?!***
28 апреля, Нью-Йорк 14:00, отель «Баккарат» — Просто взгляните на поклонников! Подъезды к отелю уже заблокированы! Сотни фанатов пришли на пятьдесят седьмую улицу, сегодня, чтобы поприветствовать самых известных иллюзионистов планеты! — молодая журналистка, ведущая прямую трансляцию, поднимала голос, чтобы перекричать нетерпеливых фанатов. Она занимала привилегированное место на искусственно созданном подъезде к главному входу в отель. Ограждения, удерживающие поклонников, оставались позади. — Пятёрка лучших фокусников под руководством бывшего агента ФБР Дилана Шрайка заработала громкую репутацию, совершив серию ограблений и разоблачений! Иллюзионисты, именуемые себя Всадниками, объявлены в розыск уже в нескольких странах, но сегодня, здесь, их встречают как настоящих звёзд. И могу сказать, что подъезд к отелю больше напоминает красную дорожку. Фокусники получат статус неприкосновенности на территории штата Нью-Йорк, и мы все с нетерпением ждём их появления. Власти не комментируют принятое премьер-министром решение, а жители Нью-Йорка провозглашают их современными героями.***
— Мы только что стали свидетелями появления яркой Хенли Ривз, и, кажется, ни один поклонник не остался равнодушным. Фокусники прибывают по отдельности, но дух единения распространяется не только на саму команду, но и всех здесь присутствующих. Мерритт МакКинни, начав эстафету, поприветствовал поклонников и обменялся с несколькими из них парой фраз. Всадники с радостью позируют для фото и обмениваются рукопожатиями со счастливцами в первых рядах бесконечных линий фанатов! Мы разделяем праздничную атмосферу, транслируя всё происходящее в прямом эфире. А вот и Джек Уайлдер!***
— Я немного нервничаю, — стеснительно улыбнулась девушка, ожидая появления Всадников в холле отеля вместе с Диланом. — Всё пройдёт отлично. Я официально представлю тебя, как только все соберутся, но больше чем уверен, они успеют выклянчить твоё имя, как только появятся. Так что, готовься отвечать на один и тот же вопрос снова и снова. На щеках Мелани Хьюсак заиграл румянец. Она оправила пиджак тугого строгого костюма, чёрный цвет которого отлично сочетался с её белокурыми волосами. Средние волны совсем чуть-чуть не доставали до плеч. Вытягивая шею и осанку от волнения, она увеличивала это незначительное расстояние. — Какого это? Ваши имена скандируют не меньше сотни человек, и все они пришли сюда, чтобы увидеть вас, стать к вам ближе. Шрайк хмыкнул, видя сквозь стеклянные двери главного входа, как Мерритт и Хенли медленно продвигались вперёд, то и дело останавливаясь для очередной фотографии с поклонником. Фанаты готовы были перелезть за ограничители, поэтому работникам отеля пришлось снабдить «красную дорожку» живой охраной. Действительно, фокусников приветствовали словно лауреатов престижной кинопремии. Ответ лидера удивил нового секретаря Всадников. — Некомфортно. По крайней мере, лично мне. Я не привык к вниманию и вспышкам фотокамер. К тому же, когда ты большую часть своей жизни прячешься и бросаешь все силы на то, чтобы стать невидимым для внешнего мира… Всё это внимание ощущается… Как что-то зловещее. Мелани задумалась. На её личике с острым носом появились тень понимания и сочувствия. Кто бы захотел иметь жизнь, в которой ему всё время приходилось бы прятаться? — С другой стороны, моё мнение может быть непопулярным. Всадники от внимания явно в восторге. И это ещё мало сказано. Только посмотри на МакКинни! И когда он в последний раз так сиял?! Секретарь не успела рассмеяться. Мерритт и Хенли, вырвавшись из эпицентра звёздной болезни, появились в лобби отеля и, как только Ривз глазами нашла Шрайка и Хьюсак, направились к ним. Мерритт в легкой белой рубашке и брюках шёл вальяжной походкой, будто вернулся с отдыха на Гавайях. Его внимание уже сосредоточено на пополнении в команде: — Боже, кто этот свет моих дней?! Он заставил Мелани покраснеть и улыбнуться, а Дилан и Хенли практически одновременно закатили глаза на «Стандартный подкат №13 от мистера МакКинни». — Мелани Хьюсак. Я буду помогать вам вести дела, прессу и контролировать появления на публике, чтобы ни газетам, ни особо страстным фанатам не удалось растерзать вас на части. — Ну разве что, от большой любви, дорогая, — галантно поцеловал руку Мелани Мерритт. — Она ещё ребёнок, — сквозь имитацию кашля Ривз пожурила менталиста. — Пардон, могу я узнать ваш возраст? Строго в интересах вашей и моей безопасности, — сразу же поинтересовался Всадник. Хьюсак кинула на Дилана косой взгляд. Как же он был прав насчёт расспросов. — Двадцать пять. Мне двадцать пять. — Видишь, — менталист повернулся к фокуснице, — не такой уж и ребёнок, — а затем вернул своё внимание пресс-секретарю. — Прошу простить эту бесцеремонность. Похитительница моего сердца не упускает возможности упрекнуть меня в излишнем внимании к красивым женщинам, но что поделать, если сама она мне отказывает? — Когда это я похищала твоё сердце? Фокусники вступили в шуточную словесную дуэль, прерванную Диланом: — Остальные подтягиваются? — Джек появился сразу после меня, но, судя по гулу, его не так быстро отпустят разгорячённые поклонницы, — взгляд Ривз упал на происходящее у входа. — Лулы пока не видно. — Последний раз, когда я звонил ей, она была в Португалии. Кто-нибудь в курсе, что в принципе её туда привело? — Дилан сверился с отцовскими часами на руке. Те показывали четверть третьего.***
Внимание поклонников поглотило Джека. Каждый его шаг прерывался вспышками и руками, тянущимися к нему, чтобы дотронуться. Он с радостью позировал для селфи с фанатами и несколько раз возвращался, если ему казалось, что он обделил кого-то вниманием. Любовь поклонников мгновенно отражалась в ямочках, подчёркнутых его задорной улыбкой. А когда кардистри-мастер смог разобрать среди возбуждённых возгласов просьбы об автографах, то уже не смог сдержать смеха, раскрывая секрет: — Мои друзья уже оставили вам автографы? Они вас надули! И вам вряд ли когда-нибудь удастся разыскать хотя бы одну из наших подписей. Мы ведь фокусники! У нас нет ни подписей, ни отпечатков пальцев, иначе многоуважаемые федеральные службы уже наверняка воспользовались бы этими «удобствами», — Джек в театральном жесте поклона скрывал иронию шутки и триумфальную способность Всадников оставаться неуловимыми. Подходя к дверям отеля, он посоветовал: — Проверьте фотографии с автографами моих коллег. Там наверняка ваши собственные подписи. Нырнув внутрь, он оставил после себя восторженную толпу, ненароком оказавшуюся объектом маленького фокуса Уайлдера, МакКинни и Ривз.***
Пятнадцать минут спустя — Чувак набил моё лицо на плече! Вы хоть понимаете, как это круто?! — Лула в привычной ей впечатлительности, подстёгнутой повышенным вниманием, не могла оторваться от толпы, за стеклом. Перед встречей Мелани пообещала себе, что будет держаться профессионально. Всадники — те же люди, с которыми ей придётся работать каждый день, но, когда иллюзионисты собрались вместе, у неё уже не было сил бороться и не поглощать картину перед собой. Они вели себя до абсурдного просто, словно за их спинами не было ограблений, погонь, разоблачений и великолепных шоу. Но что-то невидимое всё равно окружало ореолом. Они будто стояли в двух мирах, сосуществование которых не представлялось к пониманию «простых смертных». И Хьюсак никак не могла понять, в чём именно проявлялась эта «обособленность». Мерритт своей галантностью и чувством юмора отбирал любую серьёзность, Хенли выглядела словно идеал красоты эпохи Грейс Келли, Джек похищал внимание ослепительной улыбкой, а Лула уравновешивала всё это едкими комментариями и провокационным нарядом. Она будто вернулась с рок-вечеринки, где основным условием дресс-кода был пункт «самая короткая кожаная юбка на свете». Как, будучи абсолютно противоположными друг другу, им удавалось быть такой сплочённой командой? Вопросы заполоняли Мелани, но пока ни одного ответа на ум не приходило. Портье проносили багаж Всадников, проходя из бокового входа, а Дилан возвращался к Всадникам от ресепшена, куда его вызвали по случаю телефонного звонка, когда поклонники, всё ещё толкающиеся за возможность увидеть фокусников хоть одним глазком, взревели словно обезумевшее море. Иллюзионисты обернулись на звук: — Что происходит? — спросила Ривз, мысленно сравнивая людей на улице с помутившимися рассудком. Дилан остановился на полпути. Его подсознание само дало приказ «повернуть голову» и сосредоточенно вглядеться в бурю славы на улице. Восторг толпы за стеклянной панорамой у входа в лобби отеля перешёл на новый уровень сумасшествия, словно они действительно хотели разорвать кого-то на части. От большой любви, конечно. От слишком большой. Как и предрёк МакКинни. Лула напрягла зрение, пытаясь рассмотреть что-то в узком проходе между двумя «живыми стенами». Охрана прикладывала силу, чтобы удерживать ограждения на местах. Вспышки фотокамер не прекращались, и, если бы не старый добрый полдень, Мэй точно подумала бы, что отель «Баккарат» стал целью многорозеточной молнии, сверкающей на частом повторе. — Атлас? — увидел Джек фигуру, отдалённо напоминающую его друга. Уделяя максимум времени плачущей от восторга толпы, фигура медленно продвигалась ко входу. Фокусники до последнего пытались идентифицировать всеобщий предмет обожания, пока до Хенли не дошла реальность происходящего, и с губ не сорвался боязно предрекающий шёпот: — Я сгорю в аду.***
— Мы все вместе сходим с ума, но у нас есть на то веская причина! Джей Дэниел Атлас завершает процессию из известных миру «иллюзионистов — Робин Гудов», — сияла от счастья журналистка. Невооружённым глазом можно было заметить, что она и сама являлась его ярой поклонницей. — Три месяца назад страна была шокирована сокрушительным исходом очередного выступления фокусников, и никто уже не надеялся на «чудесное воскрешение». Но Всадникам снова удалось обвести нас вокруг пальца! И осмелюсь сказать, в этот раз мы по-настоящему счастливы оказаться обманутыми! Если нашему оператору удастся среди этого хаоса развернуть камеру, возможно мы… Всадник проходил мимо, и ведущая, бросив пояснения на полпути, окликнула его, надеясь привлечь внимание: — Дэниел! Прямая трансляция Си-Би-Эс. Иллюзионист чуть повернул голову в её сторону, улыбнулся лишь уголком рта и продолжил своё триумфальное шествие. Секундное внимание выбило из девушки привычную способность говорить. А поклонники тем временем делали всё, чтобы замедлить ход времени и быстроту его шагов. Они скандировали его имя, упрашивали сделать совместное селфи, пытались обнять и притянуть ближе к оцеплению. Одним Атлас дарил желаемое, других оставлял без внимания. Он не мог сфотографироваться с каждым, на это ушло бы больше двух часов. К тому же некоторые фанаты были столь ярыми, что не останавливались даже перед использованием физической силы. Репортёр Си-Би-Эс, придя в себя, увидела, как один из поклонников, вытянув руку из ограждения, ухватился ею за шею Всадника, пытаясь притянуть его ближе. Дэниел с присущей отточенностью движений, вывернулся из ухвата и продолжил своё шествие как ни в чём не бывало. На его лице лишь на мгновенье проявилось недовольство. Но оно не смогло пошатнуть его любовь к собственным фанатам. Охране с трудом удавалось расчищать для него путь.***
Атлас просто не умел появляться тихо. Он был магнитом внимания, притягивал к себе взгляды не только слишком холёным видом и нахальным поведением, но и каким-то невидимым кольцом, стягивающим всех вокруг себя, независимо от их желаний. Когда он вошёл в лобби отеля «Баккарат» звучный шлейф преклонения ворвался за ним словно ветер. И Всадники были уверены, именно он взлохматил ещё более длинные неукротимые волосы, что, будучи не в силах оставаться выпрямленными, слегка кучерявились. Дэнни не походил сам на себя: вместо пальто на нём почему-то болталась кожаная куртка, а глаза скрывали тёмные солнцезащитные очки, но тем не менее он по-прежнему выделялся. Как обычно. Пока сердце Ривз звонко билось о пол, шесть пар глаз наблюдали за тем, как Атлас присущей ему уверенной походкой прошёл к ресепшену, поворковал с миловидной представительницей отеля и, наконец, направился к «месту сбора». По дороге, он обменялся с Диланом рукопожатием и парой слов, которых для лидера оказалось достаточно. Он уверенно кивнул, похлопывая Атласа по спине. «Чары киноплёнки» слетели с фокусников лишь тогда, когда Дэнни подошёл к остальным, и все Всадники одновременно нарушили молчание, разбивая секунду сборником вопросов. — Ты кинул Таддеуша? — Какими судьбами? — Что ты здесь делаешь? — Ты вернулся? Лула. Мерритт. Хенли. Джек. Забыв о привычке с лёгкостью разбирать их синхронную полифонию, Атлас в зрелищном жесте «мне плевать на всех и вся» снял солнцезащитные очки: — Давно не виделись. МакКинни приподнял одну бровь. Джек встрепенулся, с полной удивления улыбкой подавая другу руку для привычного приветствия, тогда как Мерритт обошёлся публичным полуобъятием. Как и любой менталист-параноик он оставался во власти глаз, преследовавших фокусников за стеклянными дверьми входа. Лула неожиданно для Дэнни и, собственно, всех остальных бросилась к нему в объятие, словно вместо «занозы в заднице Атласа» вернулся её один-единственный брат, отвоевавший три года в Ираке. Дэнни пришлось прокряхтеть: — Задушишь меня. Лула ослабила хватку и пока отходила заметила, что он уже успел поздороваться с Ривз учтивым кивком и холодным: — Хенли. О приветственных объятиях и речи не шло. Она, чуть покраснев, повторила свой вопрос: — Что ты здесь делаешь? — на что фокусник сыронизировал, уходя от ответа: — И я рад тебя видеть, солнышко. — А если серьёзно? — Мерритт глазами пытался докопаться до правды. Он забыл о «гранитной стене». Дэнни надменно вскинул подбородок, ни то хвалясь, ни то завуалированно посылая допрашивающих куда подальше: — Отпуск. — Таддеуш вышвырнул тебя?! — пришла Лула к заключению. — Мэй, ты, как обычно, мыслишь плоско. Расслабься. Я знаю как ты скучала по моей компании. — Так ты с нами? — в голосе Джека без какого-либо сокрытия прозвучали радостные нотки. — На время. Я вижу моё место долго не пустовало? Его взгляд впервые с момента появления коснулся Мелани, и она моментально потупила взгляд, сама не понимая от чего ей вдруг с таким рвением понадобилось рассмотреть мраморный пол лобби. — Я же говорил, что он работал нашим секретарём, — запел свою песню МакКинни, а Атлас, вспомнив про девушку, документы которой отвозил Брэдли, моментально ретировался: — Ах да, новый пресс-секретарь. Ма… — он нахмурился, остановившись. Хенли процедила: — Мелани. — Мелани, — он пожал ей руку, стреляя равнодушным взглядом на свою бывшую ассистентку. — Я помню. Мелани. Очень приятно. Надеюсь, на наше плотное сотрудничество. Мерритт хмыкнул, но ничего не добавил. Лула косо посмотрела на Ривз. Та «впервые в жизни» рассматривала узор на своих перчатках. Пристально. — Я тоже, — улыбнулась Хьюсак, тая под оценивающим видом неожиданно вернувшегося иллюзиониста. — Не ожидала увидеть вас в таком виде. Мей не удалось подавить смешок, а Дэнни понадобилась пара секунд, чтобы понять, что она имела в виду. — Мой багаж отправили не тем самолётом. Сингапур. Говоря о перелётах… Мы ещё кого-то ждём? Или все «высматривали на пристани» только меня? Потому что если да, то я бы поднялся к себе в номер и принял душ. Перелёт был не из лучших. — Карты доступа у меня, — оповестил Дилан. — В нашем распоряжении целый этаж. — Неплохо, — проговорил менталист, будто пробуя шампанское на вкус. — Я немного соскучился по сервису люкс-класса и разнообразному меню. — Тебя всегда тянет ко всему блестящему, — добавила Лула. Полной гвардией, Всадники двинулись к лифту. Их разговоры как всегда колкие и острые: — Локоны прекрасного принца, это конечно хорошо, но, когда на тебя начинают заглядываться и мужчины… — слышался голос МакКинни. — А ты, как я вижу, всё завидуешь, — парировал Атлас. — Только что понял, что совсем не успел по тебе соскучиться, — не сдавался менталист. Дилан крутил в голове мысль: «Они будто и не расставались на два с половиной месяца». Это вызвало на его губах улыбку.***
Как только с выбором номеров было покончено, Всадники разошлись по ним для прихода в себя после перелётов, «яркого» приветствия поклонниками и встречи друг с другом. Джек, однако, не нашёл своего багажа и собрался спуститься на ресепшен, чтобы узнать, куда могли унести его чемоданы. Наверняка, кто-то снова перепутал его номер или… На пути из собственных апартаментов к лифту, кардистри-мастер столкнулся с Лулой. — Упс, не знала, что здесь кто-нибудь будет, — брякнула Мэй, прикусывая нижнюю губу. Несмотря на то, что его привычкам не удалось отойти на задний план, и он ещё при встрече рассмотрел её всю, Всадник снова не смог удержаться, и его сознание пополнилось ещё одним «ментальным отпечатком»: длинные волосы в лёгком, наверняка, намеренном беспорядке, вызывающе-притягательный наряд, состоящий только из чёрного цвета, и множество серебряных цепочек разной длины и видов на шее. От чокера до кулонов. Как ни странно, всё это шло ей. Единственным отличием от его первого изучения Лулы при встрече была бутылка ликёра в руке. Мэй заметила его взгляд на предмете своего маленького воровства и поспешила объяснить: — В моём номере нет ликёра, а я хотела замутить коктейль. Мы же всё равно можем пить всё что есть в баре холла, так что… — Ты отлично выглядишь, — невпопад сказал Уайлдер, вызывая скачок её бровей. Знал бы он, что ей пришлось полчаса замазывать мешки под глазами! — Ты тоже неплохо, — соврала она, сосредотачивая внимание на его переносице, чтобы не видеть «полной картины». Джек всегда выглядел больше, чем «неплохо». Он выглядел… Она слишком привыкла видеть сквозь его одежду независимо от времени суток и настроения. Теперь стоило научиться воздерживаться от этих персональных просмотров обнажёнки. — Как отдохнул? Ей пришлось посмотреть на него, потому что он ничего не ответил, и она чувствовала на себе его взгляд. Как только их глаза нашли друг друга, все глупые обвинения, которые в итоге и привели к их разрыву, посыпались в уши словно барханы песка. — По-прежнему считаешь меня «талисманом неудач»? — она попыталась его спровоцировать. Уайлдер нервно сглотнул: — Ты ведь знаешь, что я ни это имел в виду. За ними открылись двери пустого лифта. — А по-моему, твои намёки были до предельного ясными. — Как и твои. Ведь я же «ведусь на любое решение, которое принимают все, кроме меня!» — Если я была первой, кто открыл тебе эту правду, то возможно мне стоит отдать эту бутылку ликёра тебе, — Мэй хотела усугубить сказанное, протянув ликёр Всаднику, но он опередил её, двинувшись к лифту. «Совершенно случайно» он толкнул её плечом, бросая: — Наслаждайся коктейлем. Лула сжала горлышко бутылки сильнее и осталась на месте, слыша, как двери лифта закрываются за фокусником и опускают его на первый этаж. Она сжала челюсти и надулась. Теперь ей нужно было что-то большее чем просто коктейль.***
Дэнни трясло, когда он опустошал бутылки из мини-бара в своём номере одну за другой, выливая их содержимое в раковину. Воздух казался ему сладким, и Атлас с трудом сдерживал себя от того, чтобы вместо раковины вылить содержимое в бокал. Он знал, что, если не «очистит» свой номер сейчас, потом уже не сможет устоять. Двойник в зеркале время от времени ловил его взгляд — дёрганный и колкий. От сияющей самоуверенности и хладнокровия, которые он носил на себе словно вторую кожу всего десять минут назад, не осталось ни следа, и Дэнни не мог сопоставить себя с отражением. Он и не старался. Его мысли были заняты только тщетными попытками успокоиться. «Я приду в норму. Всё в порядке. Я видел её». Снова и снова отматывая назад, он смотрел слайды своих воспоминаний: каким тяжёлым ему казался каждый шаг на пути к ресепшену отеля, как быстро его глаза нашли отражение в зеркалах позади администратора и с облегчением обнаружили отсутствие пятна на белом платье. С ней всё было в порядке, и кошмар, в котором он провёл последние двое суток, должен был закончиться. Но его тело по-прежнему сотрясала зябкая дрожь, а мысли то и дело убегали в самые тёмные уголки разума. Каждый раз ему приходилось насильно вытягивать себя обратно. Раскручивая очередную крышку бутылки, Атлас пытался поверить собственным убеждениям: — Я приму душ, и всё пройдёт. У двойника в зеркале синели губы.***
Сорок минут спустя Хенли намеренно медленно разбирала чемодан с повседневными вещами, пытаясь занять себя развешиванием одежды по цветовой схеме. Каждый раз, когда её мысли норовили свернуть с пути «от светло-кремового к бледно-персиковому и лазурному», она принуждала их вернуться обратно, и не думать ни о чём кроме цветового спектра. В дверь постучали, и она мысленно взмолилась, чтобы за дверью оказалась Лула. Её компания была бы очень кстати. Она пересекла спальню, прошла в гостиную номера, напоминая себе обязательно спросить Мэй о Джеке и их «раздельном прибытии» в отель. Неужели они всё-таки расстались? Открыв дверь, Всадница отшатнулась и инстинктивно отошла назад. Все краски моментально сошли с её лица. — Ну, и этаж! Здесь можно потеряться. Я с трудом нашёл тебя, — Дэниел прошёл внутрь. Атлас всегда преуспевал в своих поисках. Даже когда она позаботилась занять номер отеля, изначально не предусматривающий постояльцев. На верхнем этаже, отведённом Всадникам, располагалось десять люксовых номеров, семь из которых были подготовлены для принятия иллюзионистов несмотря на то, что всего их ожидалось лишь шесть. Но Хенли умудрилась отличиться и выбрать для себя те апартаменты, в которых «никого и не ждали». Всё из-за роз. В каждом номере Всадников стояли роскошные букеты-приветствия, большую часть из которых составляли свежесрезанные розы. Как только Ривз заходила в номер и чувствовала их запах, она моментально покидала комнату. Поэтому выбор пал на апартаменты «R8», куда ненавистные ей цветы не добрались. К тому же номер соседствовал с апартаментами Мэй. Хенли рассчитывала, что это станет её дополнительным ремнём безопасности. Против самой себя… И Дэнни. Пока он закрывал за собой дверь, Хенли сделала всё возможное, чтобы оказаться на другой стороне гостиной. Он отвернулась к окну, лишая себя возможности видеть фокусника. — Что ты здесь делаешь? — сдержанно спросила она. Атлас остановился в середине гостиной, замечая на столе раскрытую упаковку антибактериальных салфеток. «Хенли. Всё как обычно». Очевидно, её «исключение из правил» на время его мнимой смерти не удержалось так долго. А он надеялся, что хотя бы помог ей избавиться от гермофобии. Быть может, некоторые вещи просто не подлежали изменениям. — Пришёл поговорить с тобой. Ты чуть ли не сдала нас, там в лобби. То, что произошло в Париже, было написано на твоём лице заглавными буквами. Ривз вскинула брови, не видя перед собой город, утопающий в поблескивающем на солнце стекле. — Чуть ли не сдала? — Ты покраснела. Ты всегда краснеешь, когда… — Я не краснела! — Будешь со мной спорить? Даже Мэй видела твои пунцовые щеки, — Дэниел знал, что преувеличивал, но его язык давно научился жить собственной жизнью. — Наверное именно поэтому ты и стал фокусником. Твоему воображению нет конца! Я не имею в виду, что ты делаешь в моем номере, хотя и на это у меня нет рационального объяснения, я спрашиваю, что ты делаешь здесь, с Всадниками? — она скрестила руки на груди, находя его блеклое отражение в отполированном окне. Даже тут он преследовал её, словно охотник загнанную жертву. — Ты обещал мне, что уедешь. Его голос сымитировал холод её тона, когда он ответил: — Я знаю. Это задание Таддеуша. Через два месяца он собирается дать Дилану какую-то серьёзную операцию и считает, что моё присутствие будет полезно для её реализации. Я помню, что обещал тебе, но ничего не могу сделать с этим. — Почему ты не выпросишь у него отдельное дело? Или создание новой команды? — Хенли, несмотря на мой статус, я целиком и полностью подчиняюсь Брэдли. Это его приказ. Мне приходится его выполнять. Он не особо заботится о том, что нужно его подчинённым, — она слышала, как он сжимал зубы, слова выходили с трудом, и он тщетно пытался избавить их от резкости. Будто для него эта тема была также тяжела, как и для неё. — О чём ты хотел поговорить со мной? — О таблетках. — Я больше не принимаю их, — хлёсткие слова отскочили от стекла, словно мячик для пинг-понга. Неужели она до сих пор надеялась, он не умел различать её лжи? Такого резкого ответа он не слышал от неё уже очень давно, при условии, что с момента появления, она не особо жаловала его любезностями в целом. Дэнни подавил желание шумно и нервно вдохнуть. За резкостью, по его догадкам скрывался страх. За удвоенной резкостью, огромный страх. Страх, что он уличит её во лжи? Атлас сжал ладонь в кулак и оперся им на поверхность круглого стола. В номере стояла прохлада. Современный интерьер в бледных тонах совсем не грел, да и тон её голоса оставался ледяным. И она не смотрела на него. Даже не поворачивалась, предпочитая общаться с бездушной стеклянной стеной, вместо человека, к которому у неё были чувства. — Ты всё ещё с Райаном? — Что значит «всё ещё»? Дэниел поздно заметил, что с его губ сорвалась едкая усмешка: — Честно сказать, я надеялся, что ты помаешься с ним месяц и бросишь, поняв, какой он плоский. — Он не плоский, и у нас всё хорошо. Даже замечательно, — она сделала упор на последнем слове, ни то для себя, ни то для него. — Вот почему я прошу тебя свести наше общение до минимума и договориться избегать друг друга всеми возможными способами. Мы приняли решение, и я намерена следовать ему. Надеюсь, ты тоже. Как ей удавалось сохранять это гранитное спокойствие? Атлас рассматривал её силуэт пытаясь сосредоточиться не на словах, а на том, как она выглядела: лёгкое белое платье на спине завязывалось тонкими перекрещенными бретелями, и, если бы он подошёл поближе, то наверняка увидел бы бледный шрам на лопатке. Каблучки туфель чуть приподнимали её стан, а кружевные перчатки состояли из настолько тонких переплетений, что производили впечатление белых узоров, нанесённых искусным художником на её пальцы и ладони. Он вспомнил, что пережил за последние двадцать четыре часа, и его взгляд ещё раз коснулся её спины. В руках всё ещё оставалась маниакальная дрожь. Ему хотелось дотронуться до неё, чтобы точно убедить себя. Но она не намеревалась позволять ему ничего подобного. — Дэнни? Ты меня слышал? Молчание вселило в неё холодящее волнение. В любой момент она ждала, что он подойдёт, повернёт её к себе и заставить признать любую ложь правдой, а любую правду ложью. Ведь они вечно нарушали правила, и, хотя игра была уже давно окончена, старые повадки всё ещё лежали семенами в грешной земле, только и ожидая ядовитого дождя, чтобы пробиться через наружу. — Да. Это правильно… Держаться данных обещаний. — Так будет лучше для нас обоих, и я не желаю давать поводов для пересудов остальным ребятам, — убеждала Хенли. — Как скажешь. — И я сразу хочу сказать, что мне всё равно переспишь ты с Мелани или нет. Дэнни отшатнулся. Что-что, но Ривз в качестве своего «второго пилота» он никогда себе не представлял. — Мелани? С чего ты решила, что я собираюсь спать с ней?! — впервые Атлас действительно негодовал по этому поводу. — Брось, Дэнни, «плотный контакт» и всё прочее. Неужели ты ожидал, что я и остальные, кто знают тебя, как свои карты Таро, вдруг увидят в этом что-то другое?! — В любом случае, я этого не планировал и имел ввиду просто рабочие отношения, но раз ты так настаиваешь, сделаю это для тебя. Довольна? — ответ прозвучал жёстко. Почему ему не понравилась снисходительность, которую она проявила? — Вполне. — Замечательно. Раз мы всё обсудили, я лучше пойду, — сказал он с ненавистью, прожигая её тонкую фигуру в невинном наряде. Забавно, если она решила, что, надев белое, вдруг станет сущим ангелом. Все фокусники любили строить внешние иллюзии. Она любила особенно. — Да, и закрой за собой дверь. «Невыносима!» — Дэнни сжал челюсти и направился к двери. Всё равно его шаг оставался замедленным, поступь механической, сердце недвижимым. Он будто ждал момента, который никогда не наступит, пока не послышалось тихое: — Дэниел. Он обернулся и в секунды пересёк разделяющее их расстояние.***
Губы так часто целовали, словно он боялся, что она вот-вот передумает, снова отвернётся, оттолкнёт или сделает что-то, что остановит его. Хенли льнула к нему всем корпусом, теряясь в ощущениях родных объятий. Руки, тело, губы — всё принадлежало ей. Она и не осознавала, как сильно скучала по нему всё это время. Каждодневный труд закапывания чувств на протяжении двух месяцев стал настолько привычным, что теперь, все оголённые кончики проводов искрились от слишком резкой волны тактильных ощущений и внутреннего желания. Дэнни то и дело проходился ладонями по её рёбрам и спине. Ни на секунду он не выпускал её из поцелуя, и ей приходилось шумно вдыхать через нос запах, который в последнее время сводил её с ума только во снах. — Чёрт, я так скучал по тебе! Миллион раз хотел написать, сесть на самолёт и прилететь. Я с ума сходил, — прижимая её к себе ещё ближе, он бормотал в забытьи в редких перерывах между поцелуями. — Что ты сказал? — она положила ладонь на его шею и отвела лицо, вглядываясь в потемневшие радужки глаз. — Я с ума сходил? И, кажется, продолжаю. — Нет, — завертела она головой, — первое. Что ты сказал сначала? Атлас попытался вспомнить, но его взгляд словно приклеился к её губам, моментально налившимися красным от его поцелуев. Что он говорил?! — Хен, я думать не могу. — Ты скучал? Он в непривычной для него скромности начал оставлять поцелуи на её щеке, медленно продвигаясь к уголку губ, прежде чем до Ривз дошло, что это очередная тактика по затуманиванию её рассудка. — Как сумасшедший. Я практически не мог спать. Я вообще больше не могу спать, — на последних словах, его губы уже вытягивали из неё пощаду и капитуляцию. Она не могла это игнорировать. — Скажи ещё раз, — попросила она. — Я скучал по тебе, как никогда не скучают по… — она оборвала безумную мольбу, отдаваясь порыву, и остатки фразы проникли в неё сквозь очередной поцелуй. В секунды она забыла о всех своих обещаниях, клятвах, надеждах. И телом стало руководить желание, подпитанное взаимным тяготением друг к другу, которое в непосредственной близости связывало их во что-то неотделимое. Единое. Когда настал черёд одежды, она торопливо попросила: — Только медленно. Дэнни, развязывая бретели её платья, пообещал: — После одежды никакой спешки.***
Сорок минут спустя Она зарылась в его объятия, мечтая не думать ни о чём, кроме эйфории, медленно ускользающей из её конечностей приятным покалыванием. Как долго она была вдали от этих полных тепла объятий, этого запаха его кожи и парфюма, что всегда был для неё предпочтительной заменой кислороду! — Хен… — тихо позвал её Дэниел. — Мм. — Зачем отрезала волосы? Она сильнее зарылась в его плечо, притягиваясь к нему ещё ближе. Это маленькое бунтарство уже давным-давно вылетело у неё из головы! После приезда из Парижа, где-то через неделю, она вдруг изъявила желание выйти из дома. В первый раз с момента возвращения. Райан метался между удивлением и радостью, не подозревая, что как только она выйдет на улицу, вместо прогулок, фокусница целенаправленно пойдёт в парикмахерскую и отрежет себе волосы по самые плечи. За два месяца они слегка подросли, но видимо полностью восполнить утрату ярких длинных локонов за это время ей не удалось. Она пробормотала, щекоча его грудь своим дыханием: — Хотела начать новую жизнь. — И как она? — понимающе спросил Атлас, но она всё равно услышала в его тоне насмешку: — Не спрашивай. Иллюзионист прикрыл глаза в первые за долгое время, ощущая лёгкую сонливость. Раньше он никогда не думал, как приятно это чувство. Чувство медленного перехода в забытье. Свободной отдачи реальности в пользу покоя рассудка и эфемерности тела. Время растягивалось, и он готов был погрузиться в сонное падение, когда рядом послышалось отчаяние Ривз: — Зачем мы сделали это? В нас нет ничего святого. Фокуснику пришлось отодвинуться, чтобы склонить голову и заставить её взглянуть на него: — О чём ты? — О том, что мы решили больше не… — Что плохого в сексе между двумя людьми, которые хотят этого с завидной взаимностью?! — Дело не в сексе, — Хенли пришлось приложить усилия, чтобы выпутаться из их крепких объятий, так как чувство единения по-прежнему помогало ей забыть, где его руки и ноги, а где её. Она села и, обтянув вокруг груди простынь зарыла пальцы в волосы, опираясь рукой на колено. — Так нельзя, Дэнни. Получается во мне нет ничего святого, раз мне с такой лёгкостью удаётся рушить собственные клятвы. Я не хотела обманывать Райана… Я не хочу обманывать Райана! — Когда это тебе было важно быть святой?! — Ты не понимаешь! Райан заслуживает большего. Он… Атлас почувствовал горечь в горле и закатил глаза. Зачем вообще в её жизни появился этот Райан?! Ему казалось, что он везде. Даже в кислороде, которым дышала Хенли сквозило «Райан-Райан-Райан-Райан»! Она расписывала его качества и добродетели, а Дэнни от этого тошнило. — Мы ведь решили, что всё кончено. И ты был «за»! Всадник нахмурился. Раздражение коребнуло его рёбра: — Хен, я согласился с тем, что предложила ты. Я спрашивал: «что именно хочешь ты». — Ты ведь и сам этого хотел! Так лучше, проще, и… Ты вообще представляешь себя в отношениях? Дэниел всё не мог отпустить предыдущие обвинения: — Ты принимала решение для меня или за меня? Потому что я не просил от тебя ни того, ни другого. Но ты, видимо, снова решила отключить свою способность слушать! — вспылил он, не понимая, почему камнем преткновения в выборе «расстаться или попробовать» оказывался он, а не она. Он ведь дал ей право выбора! Причём здесь его «не представляю, что такое отношения»?! — Потому что я знала, что в итоге ничего не выйдет, и нет смысла пробовать, когда ты… — Что я? — он отбросил простыни и принялся одеваться. Блаженная расслабленность и сон, о которых он так мечтал все эти месяцы, исчезли словно и не появлялись. — Договаривай, раз уж начала. Хенли смотрела, как он натягивал на себя джинсы, и дулась, на него, себя и их обоих одновременно. — Давай, скажи, что хотела! Приоткрой завесу тайны! — Ты ведь и сам знаешь, что ничего бы не вышло! — прокричала Ривз, защищаясь прежде, чем понять от кого. — Знаешь, что? Я не просто это знаю, что ничего бы не вышло, я в этом уверен. Потому что ты не можешь сделать даже одну простейшую вещь. Чёртов выбор, зависящий от тебя и ни от кого другого! Хреново противоречие! — он поднял голос, моментально жалея, что сделал это, видя боль на её лице и в сжавшейся позе. Он обижал её и знал, что делает это, но слова вылетали быстрее, чем он мог закрыть свой рот и оставить яд рассасываться желудком. Слабый голос лезвием проходился по его запястьям, когда он отрывисто надевал на себя футболку: — Куда ты? — У меня дела. — Общий сбор через час. Он схватил телефон и, не смотря на неё, бросил: — Извини, но мне ещё надо трахнуть Марг… Чёрт, плевать! — он выругался про себя, спотыкаясь о кромку ковра прежде, чем добраться до двери и в гневе хлопнуть ею. Ривз закричала со всей злостью и обидой: — Мелани! Её зовут Мелани! Она не понимала, на кого направлена большая часть её гнева и обиды. На Дэнни, Мелани или себя? Закрыв лицо руками она сжалась в теряющих тепло их тел простынях.***
Час спустя В назначенное время, фокусники собрались в холле этажа, больше напоминающем комнату отдыха, со всеми удобствами и исполнением всех капризов. Здесь можно было найти занятие на любой вкус: и рояль для музицирования, и стол для пула, и пара книжных полок, заинтересовавших МакКинни, и большая плазма для просмотра мыльных опер. Круглый диван по центру не оставлял иллюзионистам ни единого шанса сесть «в изоляции» друг от друга, тогда как по меньшей мере четырём из них именно этого и хотелось. Только Мерритт поистине наслаждался своим пребыванием и мягким местом на диване, куда он ещё умудрился закинуть и ноги. Лула таращилась в телефон, Джек бесцельно пролистывал журналы, которые взял с круглого журнального столика. Дэниел откинулся на спинку дивана, имитируя сон и многовековую усталость, Хенли сидела, не двигаясь, словно мраморная статуя. Дилану пришлось отлучиться из-за, по его словам, «важного звонка», но, когда он вернулся, все хотя бы попытались надеть маски пребывания во внимании. Мелани на сбор не пригласили, так как планировалось обсуждение конфиденциальных вопросов. Она должна была появиться позже, и Шрайк, не желая терять времени, сделал попытку сразу перейти к делам: — Простите. Это был важный звонок. Я не мог не ответить. — Таддеуш? — словно, между прочим, спросил Атлас. Ни грамма эмоции ни в лице, ни в голосе. — Н-нет, — слегка неуверенно ответил Шрайк, и это натолкнуло Лулу на мысль. Она ещё при встрече хотела намекнуть, но совсем забыла: — А, можем мы прерваться на минуточку и просто обсудить, что Дилан светится так, будто не вылезал из постели недели три? И я не имею в виду отсыпание и Netflix. МакКинни оскалил зубы в ехидной улыбке, а Джек бросил на Мэй косой взгляд: холодный и осуждающий. Почему она никогда не могла держать рот на замке и вечно ставила целью поселить в людях неловкость? Дэнни чуть пристальнее уставился на Шрайка. Тот поймал его оценивающий взгляд и фыркнул: — Давайте лучше обсудим дела, а не свет, которым тут светятся все. — Ну, я бы так не сказал, — пробурчал Мерритт. — Кто-то, например, явно недоволен ещё одним прекрасным цветком в нашем саду. Лула посмотрела на Хенли, но её подруга предпочла выстрелить в менталиста немым выражением «какая же это дохлая шутка, мне так наплевать». — Итак, пока мы не привязаны к какой-то определённой операции, — начал Дилан. — Таддеуш обещает дать новую цель… — Через два месяца, — кивнул Атлас, превращаясь в естественное состояние полной концентрации на делах. — Значит у нас есть шестьдесят дней мнимой свободы, в которые мы можем заняться списком Лоргана. Некоторые из Всадников кивнули. — Раз уж мы решили пока не посвящать Око в наличие у нас этой информации, придётся действовать самим и не рассчитывать на стороннюю поддержку. — Так будет лучше, — заверил Дэниел. — В прошлый раз из-за их поддержки всё и полетело к чертям. Не говоря уже о том «испытании» в Макао. — Так как список лиц очень большой и каждого нужно прорабатывать отдельно, я предлагаю разделиться, — продолжал Шрайк, — но не работа в одиночку. Это слишком опасно и всегда лучше, когда один может прикрыть другого. Лучше разбиться на пары. Думаю, это самый эффективный способ. — Согласен, — отдал честь двумя пальцами МакКинни, добавляя, — разобьёмся как в прошлый раз перед выступлениями и буде… Он не успел договорить, прежде чем два голоса прервали его: — Я не хочу работать с Атласом. — Я не хочу работать с Ривз. Поделившись этим откровением одновременно, фокусники привлекли к себе всеобщее внимание. И тем не менее, они даже не переглянулись между собой. — Да ладно, — хмурясь, прожевала слова Лула, — вы что теперь и работать вместе не будете? Из-за того, что решили расстаться? Хенли открыла рот, чтобы ответить, но привычное мышление Атласа уже глушило интерес любопытной Всадницы очередной тирадой: — Мы не решили «расстаться». Для того, чтобы сделать это, нужно для начала пробыть вместе. Создавай логические цепочки, Мэй. Каждый имеет право на желание работать или не работать с кем-то из нас. Я, к примеру, точно не хочу работать с тобой. Касательно Ривз… Будет лучше, если она поработает с кем-то кроме меня. Так, — последнее слово удивило и его самого, потому что он снова не успел взять свой язык под контроль, — безопаснее. Хенли косо посмотрела на него, но он не отреагировал. — Ну тогда и я не хочу работать с Джеком, раз уж тут можно всё переворачивать! — открыла для себя Луну Мэй. — Фантастика, — процедил Уайлдер, бросая журнал обратно на столик со слегка усиленной драматичностью. — Вы что «расстались»?! — едко съязвил Атлас, отплачивая Луле той же монетой. — А тебе что, представить такое трудно? — Я об этом знал с первой секунды вашего театра поцелуев, — парировал Дэнни, пока лидер не встрял: — Мы можем прекратить этот детский сад?! — Спасибо, Дилан, — проговорила Ривз, разделяя его точку зрения. От всех этих препирательств у неё заболела голова. — Лула, Джек, предлагаю пока держать информацию о вашем статусе, только в рамках нашего узкого круга. На данный момент, я не хочу, чтобы об этом знал кто-либо помимо здесь присутствующих. Я могу на это рассчитывать? Уайлдер и Мэй без особой охоты кивнули. Шрайк заключил, обращаясь ко всем: — Раз никто из вас не хочет работать в привычных тандемах, которые для меня, признаюсь честно, всё же самые выгодные и основательные, давайте решим, кто с кем будет работать в этот раз. — Ну, всё же очень просто, — запел МакКинни, — я буду работать с Хенли… — Пошёл к черту. Она будет работать с Джеком, и это не обсуждается, — отрезал Дэниел, вызывая большее негодование у самой Хенли, чем у Мерритта. — Кто дал тебе право решать, с кем я работаю? — Ты слышала Дилана? Мы прекращаем детский сад, — он пронзил её своей едкостью и не собирался отступать. — Вы с Джеком образуете новый тандем, а Мэй и МакКинни уже знают как пить коктейли вместе. — А ты значит собрался работать с Диланом?! — недовольно заявила Лула. — Я собрался работать один. Потому что каждый раз, когда я работаю с кем-то, этот кто-то здорово портит все планы. Но я буду временно забирать у тебя Мерритта. Тогда, когда мне нужен будет гипноз. — Пошёл ты! Я тебе его не отдам. — Мне очень претит этот статус разменной монеты и главного сокровища команды, но… — Дилану некогда заниматься списком Лоргана, потому что у него на плечах все вы, да ещё и Таддеуш! — парировал Дэнни. — Не забудь себя включить в это «вы» и поставь на главное место, — воскликнула Мэй. — Прекратите! — поднял голос Шрайк. — С вами невозможно работать, пока не исчерпана ежедневная квота на сарказм. Мелани появится здесь через пять минут, а мы до сих пор с одним пунктом нашего плана разобраться не можем. Мерритт, как бы я не хотел встать на твою сторону, будет действительно лучше, если ты поработаешь с Лулой. Она нуждается в спокойном напарнике, а с Атласом она работать в любом случае не сможет. Это и без испытательных сроков понятно. Мэй предложила альтернативу: — Я могу поработать с Хенли. — В каждой паре должен быть менталист, — держался своей мысли Шрайк. — Поэтому Джеку придётся быть напарником Хенли, и тут я думаю проблем не возникнет. Ривз и Уайлдер кивнули, но, когда Дэнни посмотрел на фокусницу, она демонстративно отвернулась. — Мне придётся помогать Дэнни, раз уж все вы считаете его «наиболее проблемным». — Заметь, они скучали по мне три часа назад, — прокомментировал Атлас. — Кто-нибудь скажите ему, что это только усугубляет всю ситуацию, — усмехнулся МакКинни. Дилан, не отвлекаясь перешёл к следующему пункту: — Теперь, с целями для каждого тандема…***
— У вас назначен ряд интервью для двух журналов и нескольких телеканалов. Они хотят как общее интервью, так и персональные разговоры с каждым, и, думаю, пока мы не можем им отказать. Вы на волне успеха и популярности. Я постараюсь удержать её для вас. Когда вы интересны публике, она снисходительна к вашим проступкам, — объявляла Мелани, время от времени сверяясь с планом на своём планшете, чтобы ничего не упустить. — Джек, как тебе проступок: украсть три миллиона евро? — усмехнулся менталист. Кардистри-мастер издал смешок, а Дэнни, повернувшись к пресс-секретарю попросил: — Просто не обращай на них внимания. У них нет ни чувства такта, ни самодостоинства. Хьюсак стыдливо улыбнулась, не желая привлекать к себе столько внимания, а Ривз пробурчала: — Будто у тебя они есть, — говоря, естественно, об Атласе. Он не отреагировал. Раз уж она решила, что он будет спасть с их пресс-секретарём, будет лучше мучить её этим, подстёгивая каждый раз «особым» вниманием к Мелани. Он одарил Хьюсак одним из своих коронных взглядов, напоминающих о собственном превосходстве. Мелани залилась румянцем. Она постоянно краснела, и Дэнни нравилось использовать это, чтобы насолить Хенли. В конце концов, она сама ему предложила «разделить постель» с… Чем дальше Джек наблюдал за ходом всеобщей встречи, тем больше его раздражало поведение Атласа, обращённое к новому пресс-секретарю. Дэниел практически ничего не говорил, но он то раздевал её взглядом, то привлекал внимание к рукам, опытно крутящим между пальцами карты, чтобы та неосознанно пришла к мысли «что эти руки могут сделать с её телом». Уайлдера это бесило. Потому что он, всё равно что опустился в злосчастную операцию с Лорганами и снова смотрел за тем, как Дэниел плетёт свою ядовитую паутину, в итоге слипшуюся коконом вокруг него самого. Его мутило от этого. И он прекрасно знал, что в такие моменты чувствует Хенли. Благодаря Атласу, он и на её месте однажды побывал. — Таким образом, всё что вам нужно помнить: послезавтра премьера фильма «Ночные огни», на которую вы приглашены самим премьер-министром и вариант «не пойти» не рассматривается, — заключила Хьюсак, следуя рекомендациям Дилана касательно её поведения с Всадниками. Он сразу предупредил её, что с ними следует вести себя, как воспитатель с детьми. Она рассмеялась, услышав это, но теперь с любопытством рассматривала положительный результат этой техники. — В приглашениях есть дополнительное условие «плюс один»? — решительно спросила Ривз. Мелани кивнула, подтверждая такую возможность, а Дэнни хотел вспылить «только не тащи сюда своего шахматиста», но вовремя сдержался. Он даже не посмотрел на Хенли, и она, сжав зубы, не подала виду, что именно такой реакции и ждала. — Думаю, что на сегодня это всё, — закончила Хьюсак, и Мерритт поспешил отвесить ей очередной экстрагалантный комплимент. Всадники как никогда спешили разойтись по своим номерам. «Семейного сбора» не получилось. Хенли и Лула, перекидываясь комментариями о полном сумасшествии Дэнни, направились к своим «квартирам», Дэниел пошёл к себе, Дилан спустился, чтобы перезвонить какой-то важной персоне, а Мерритт, пригласив Мелани на «общий» завтрак, подошёл к полкам с книгами, делая мысленные ставки на то, что читал все представленные на них труды как минимум два раза. Хьюсак плотно прижала к груди планшет и тоже направилась к себе, но Джек догнал её в холле: — Мел, у тебя будет минутка? Она слегка вздрогнула, от непривычки слышать от фокусника обращение к себе по короткой форме имени, но сразу же улыбнулась и приготовилась внимательно слушать. Она не знала, чего ожидать от молодого Всадника, однако, была уверена, что это будет что-то лёгкое и приятное. Он показался ей добродушным. Когда его взгляд стал острым, а брови сошлись, образуя тучу над переносицей, она замерла, не веря ни глазам, ни ушам: — Я просто хочу предупредить тебя и не более того. Ты производишь впечатление классной девчонки, и я более чем уверен, что так оно и есть. Но, мой совет, держись подальше от Атласа. Я знаю, что от него все без ума, и он умеет расположить к себе так, что потом ты влюблена в него до беспамятства, но для него это всего лишь игры. Он играется и бросает, и никогда не смотрит на осколки. Иначе, наверное, уже давно сошёл бы с ума… От вины. Он просто такой. И в нём больше сложностей, чем в разделении частиц в адронном коллайдере. — Откуда ты знаешь про разделение частиц… — Прочитал в журнале на столике. Не знаю, правильно ли я это воспроизвёл, но ты понимаешь, что я имею в виду, — продолжил Джек. — Если тебе не хочется собирать себя по кусочкам после игр с Дэнни, лучше не вступай в них. Потому что он всегда выходит победителем. Многие пытались его превзойти. Удалось только одной. Он сломал её так, что я лично видел смертельную пустоту в её глазах… Даже если сейчас она кажется… возрождённой. — Ты это о Хенли? — Не важно, — отрицательно покачал головой Уайлдер. — Просто имей это в виду. — Звучит так, будто Атлас у вас ходит с биркой «плохой парень». — Он ходит с биркой «вернулся из пекла». Представляешь, насколько ему всё равно? — Джек грустно ухмыльнулся и дружески дотронулся до её плеча. — В любом случае, я просто хотел предупредить. Можешь не придавать значения моим словам, — он натянул вежливую улыбку и пошёл к себе, а Мелани бросила ему в след: — Нет-нет, большое спасибо! Я буду на чеку, — она постаралась звучать позитивно. Уайлдер кивнул головой, исчез за углом холла. Она ещё долго стояла и смотрела в точку, где последний раз видела его. По-прежнему плотно прижимая к груди планшет, Хьюсак думала о том, что входит в ту редкую категорию женщин, которым вместо «плохих парней» нравятся «хорошие». На её губах помимо воли играла улыбка.***
— Я просто понял, что ты был прав. Мы вряд ли сможем победить его в одиночку, — стараясь выглядеть спокойным, объяснял Дэнни Шрайку, который зашёл к нему, чтобы обсудить «внезапное появление» и кардинальную смену планов. — Он ещё не прикрепил тебя к новой операции? Атлас заметил, что его собственные пальцы не могли остановиться. Они отбивали какой-то хаотичный ритм по ноге, словно играя глухую мелодию, которую мог услышать только он сам. Собравшись, он сжал ладонь в кулак и убрал с ноги. — Нет. Я должен был получить первые детали в Сингапуре, куда, как ты видишь, не долетел. — Брэдли уже в курсе? Он мне не звонил. — Да, — иллюзионист посмотрел на Шрайка, разделяя прямой взгляд, — он уже знает. — И как он это воспринял? — Без особой радости, — сымитировал улыбку Дэниел. — Но сейчас я просто хочу лечь спать и забыть обо всём хоть на пару часов. Дилан неосознанно присмотрелся к Атласу, чувствуя отеческую ответственность за своего друга и подчинённого. Поразительно, что весь день Всаднику удавалось скрывать свою усталость, потому что теперь она так ярко просматривалась и в позе, и во взгляде и даже в тоне голоса, что невозможно было представить фокусника отдохнувшим в последние три дня как минимум. — Позволь себе нормально выспаться. На завтра у нас нет никаких грандиозных планов, и все всё равно будут по большей степени приходить в себя и привыкать к новому графику. К тому же… я хочу внести в расписание пару дополнительных тренировок… У меня есть несколько идей… — Что за идеи? — в секунду насторожился Дэниел. — Ничего такого, что не могло бы подождать до завтра. Тебе нужно выспаться. — Скорее всего ты прав, — потёр глаза Дэнни. — Ладно, — Шрайк поднялся с дивана, решив больше не мучить иллюзиониста вопросами. — Я, пожалуй, пойду. День был сумбурный, и за эти три месяца я немного отвык от пятерых вечно несогласных друг с другом детей. Всадник хмыкнул, поднимаясь, чтобы проводить лидера. Шрайк сделал пару шагов в направлении двери, но вдруг остановился и повернулся: — Я рад, что ты передумал, Дэнни. Рад, что позволяешь мне помочь тебе в деле с Таддеушом, — Дилан подумал, что Всаднику важно услышать эти слова. Он догадывался, как тяжело Атласу было доверять другим и разделять ответственность, не оставляя её целиком на себе. Возвращаясь в Нью-Йорк, Шрайк и представить не мог, что тот пересилит себя и позволит ему поучаствовать в этой негласной «войне» открыто. Теперь он надеялся всеми силами помочь преемнику, во всём, что было бы необходимым. Иллюзионист признательно кивнул, хоть его голос и прозвучал слегка отстранённо: — Подумал, что твой взгляд никогда не помешает. Дилан, снова чувствуя прилив отцовских чувств, обнял Дэнни и привычно похлопал его по плечу, одобряя выбор. — Поспи, — напомнил Шрайк и покинул апартаменты Атласа. Как только дверь была закрыта, и Всадник официально остался один, небеса рухнули на него с грохотом и треском. Столько лжи за день он ещё никогда не сочинял. Последние сорок восемь часов его жизни мало напоминали последовательность взвешенных решений. Они были похожи на тщетные попытки пересечь ледяной океан прыгая с одной льдины на другую, и каждую секунду Дэниел ждал новой пропасти под ногами. Схватив с комода телефон, он включил его, впервые за день, и набрал номер. Таддеуш ответил после второго гудка. Дэнни был уверен, что такое промедление было намеренным. Брэдли ждал его звонка. — Ну что, я могу поздравить тебя? — послышался его полный желчи голос в трубке. Атлас закрыл глаза и, втянув в себя воздух, решительно проговорил: — Послушайте, я знаю, как это выглядит, но всё совсем по-другому. — Хочешь сказать, это не тёплые чувства к твоим бывшим коллегам и пристрастие к свету софитов… — Шрайк что-то затевает, — прервал его Дэниел, не собираясь выслушивать нравоучительную лекцию. — И без меня здесь, вы будете последним человеком, кто узнает о его планах. Я пробыл с ним и Всадниками всего несколько часов, а уже знаю больше, чем вы и ваша команда. — Удиви меня, — хоть Таддеуш и проговорил это с лёгкостью, фальшь слышалась в каждом звуке. Атлас заполучил его внимание. — Не знаю с чего и начать. То, что Джек и Лула больше не вместе подойдёт в качестве аперитива? В трубке повисло молчание, прервавшееся серьёзным: — Я слушаю тебя очень внимательно. Уголки губ Дэнни предательски дрогнули: — Я нужен вам здесь. Потому что, какая бы отличная команда наблюдателей у вас не была, только я могу узнать то, что не добудет ни один из них. Вы имеете дело со Всадниками, а не второсортными мошенниками, выучившими пару фокусов. Они умеют скрывать и скрываться. И если у вас хоть чуточку работает интуиция, то Вы чувствуете — Всадники медленно уплывают из ваших рук. Только я могу позаботиться о том, чтобы этого не случилось. — Где гарантия, что ты не уплываешь вместе с ними, Дэниел? — Думаете, в этом случае я стал бы раскрывать их? Таддеуш снова замолчал, раздумывая над ситуацией. Атлас был готов подарить ему всё время мира. Но оно не понадобилось: — Ты осознаешь, что собираешься шпионить за теми, кому раньше доверял все свои секреты? «Не все». Дэниел достал из кармана джинсов свою новую карту Таро. «Шут». Он покрутил её в руке, всматриваясь в прорисованные линии, навсегда врезавшиеся в его память: — Я осознаю, что в нашем деле привязанность может стать самой большой уязвимостью, и не намерен поддаваться слабостям. По ту сторону телефонной связи, в штаб-квартире организации «Око», Брэдли довольно улыбнулся, приподняв уголки своих губ. Именно эти слова он и хотел услышать. Сидя, в кабинете, он повернулся на кресле к столу и, посмотрев на ожидающего его Ли, неторопливо потёр подбородок. — Делай всё, что необходимо, Дэниел. Мне нужно всё, что ты сможешь найти на Дилана и остальных. Ты получаешь полное одобрение с моей стороны. И я ценю тебя за стратегический подход к делу. За Всадниками стоит присмотреть. Я буду ждать информации. — Я не подведу вас, мистер Брэдли, — послышался голос Атласа. Таддеуш откинулся на спинку кресла и завершил звонок. — Ты был прав, — обратился он к Ли. — Всё как ты сказал. С плеч помощника слетел тяжкий груз, но кое-что по-прежнему оставалось неразрешённым: — А причина исчезновения? Мы так и не выяснили почему он… — Я уже знаю причину, — загадочно улыбнулся Брэдли. — На самом деле, она часть нашего большого плана. Я нашёл союзника. Ли кивнул, но так и не разгадал эту загадку. Улыбка Таддеуша оставила в его животе неприятное чувство.***
Он так резко втянул в себя воздух, что его лёгкие взвыли, хрипя. Корпус врезался в устойчивую атмосферу и даже, казавшееся цепями одеяло, не смогло остановить его, когда он вырвался из кошмара в глухую реальность. Перед глазами Дэнни всё крутилось. Выкашливая хрипы, он протёр лоб тыльной стороной ладони. Та скользнула по холодному поту, оставляя леденящий укус на коже руки. Он потратил минуту на то, чтобы выбраться из-под одеяла, всё ещё оставаясь полностью дезориентированным как в пространстве, так и в своём состоянии. Внутри головы разворачивалась третья мировая, и ему пришлось схватиться за неё, чтобы не дать хаосу поглотить пространство. Скрючившись, Дэниел подавлял безнадёжные стоны, вымаливая у лёгких «просто дышать». Мир продолжал безостановочно крутиться, пока вдохи и выдохи не стали медленно прочищать его сознание. Придя в чувства, Атлас нашёл себя, стоящим у стены спальни, и упирающимся в неё лбом. Ладони тоже лежали на панелях из металла, украшающих интерьер. Он снова учился видеть и слышать. Затем попытки понять, где он, и что с ним происходит. Всё ещё пошатываясь, он подошёл к прикроватной тумбе, надеясь найти в верхнем ящике своё здравомыслие. Открыв его, обнаружил листок с накарябанными словами. Почерк принадлежал ему. Несколько раз он проходился по обрывкам фраз глазами, пока самосознание полностью не вернулось на свой пост. Затем Дэниел глубоко вдохнул и скомкал листок, намереваясь избавиться от него. Что бы с ним не происходило, оно прогрессировало.