«- Дарий, выручай, я опять в депрессии, — гот умоляюще смотрел на брата — в этот раз серьёзно, я не знаю что делать…
— Да у тебя каждый день каждую неделю депрессия! — сказал парень, расчёсывая свои длинные волосы, — надеюсь, в этот раз что-то реально серьёзное, а не осознание того, что тебе суждено жить в этой нетолерантной стране быть врачом… Рассказывай.
— Вообщем, — со вздохом начал Мефодий — недавно я осознал, что один мой друг уже не может являться другом… Сначала он ушёл, потом начал оскорблять меня из-за моего роста… Но знаешь, для меня он был как будто брат, и мы здорово проводили время вместе…
— То есть ты не знаешь, как относишься к Аркадию? — Дарий отложил расчёску и посмотрел брату в глаза, тот на его слова лишь кивнул, — ну, с Аркадием вы и в правду разные люди, да и то что он думает далеко не головой
вы думаете о разных вещах и ориентация идеалы у вас разные…
— Бля Блин, всё так сложно…»
Костя отложил ручку и откинулся на спинку стула. Спустя два часа и десять чашек кофе он всё-таки закончил главу. Или же нет. Костя понимал, что на следующий день он найдёт в ней очень много ошибок, неточностей и бреда, поэтому сейчас постарался хоть минуту насладиться чувством выполненного долга, хоть и вроде не был никому должен. Теперь ему нужно было придумать действия Мефодия, решится ли он всё высказать, или же нет. Хотя, судя по тому, какая он тряпка, скорее бы Саша перестал смотреть аниме, чем персонаж бы решился. Но всё же сейчас писатель решил набрать материала, а точнее позадавать младшим вопросы. Хоть Костя пишет очень давно, но его персонажи не становятся живыми, как это было у классиков (например: у Пушкина Татьяна творила, что хотела, хоть живым человеком не являлась). Поэтому, приходилось задавать странные вопросы своим братьям. Первой жертвой Кости на сегодняшний день оказался сидящий неподалёку и пьющий кофе Кирилл.
— Кирилл, помнишь, ты мне рассказывал про твою одноклассницу, которая любила есть бумагу?
— Помню… — произнёс Кирилл, вспоминается свою сумасшедшую одноклассницу — Тебе нужен персональный раздражитель? Нас разве не хватает? Или это опять для твоих повестей?
— Если бы лучшая подруга сказала ей, что больше не хочет с ней дружить, — Костя решил проигнорировать реплики младшего — что бы она сделала?
— Честно, я не знаю. Я с ней много не общаюсь, не хочу стать яойщиком.
— Понятно всё с тобой.
Костя, вооружившись ручкой снова начал что-то чиркать в блокноте. Видимо, понял, что написал чушь.
Раздался стук в дверь.
Кирилл насторожился, ведь гостей они не звали. Хотя, возможно это к Елене снова пришла её подруга, которая постоянно пыталась выдать Елену за кого-то замуж. «И как, интересно, этот архитектор личной жизни отреагирует на Николая…» — подумал Кирилл, ехидно улыбаясь.
По лестнице вниз пробежало приведение.
По крайней мере, так подумал Кирилл. Было видно, что кто-то в чёрном движется вниз по лестнице, а звука шагов не было. После этого он догадался, что это Маргарита побежала открывать дверь. Из прихожей раздался сначала щелчок открывающегося замка, а затем голос. Высокий, видимо женский. В то же время леденящий. Его обладательница немного картавила.
— Здравствуй Маргарита.
— Здравствуйте, тётя Роза, — ответила девочка.
— Николай опять рисует? — спросила женщина, выделяя слово «опять».
Со стороны лестницы послышался грохот.
— Я уже лечу!!! — Раздался крик со второго этажа. Николай спускался вниз, перепрыгивая сразу через три ступеньки, следом за ним спустилась Елена.
— Ух… Здравствуйте, вы ведь Роза, сестра Николая? — приветливо спросила блондинка.
— Здравствуйте, да я есть Роза, а вы, насколько я знаю, Елена? — спросила нежданная гостья.
— Да, приятно познакомиться! — на лице Елены появилась улыбка.
— Взаимно. Ох, и как вы смогли найти общий язык с моим братом! Он ведь такой странный человек!
— Ну, как-то ведь нашли! — усмехнулся Николай.
Всё четверо прошли из прихожей на кухню. Теперь Кирилл мог разглядеть гостью. А вот Косте было всё как-то равно. Это была высокая, очень худая женщина лет сорока. Он уже начал находить сходства с Маргаритой. Такие же серые глаза и чёрные волосы, которые были распущены и длинной доходили до плеч. На её лице очень выделялись высокие скулы, тонкие губы подчёркивала помада коричневого цвета. Одета она была в чёрное платье, длиной ниже колена.
При появлении незнакомки, Костя поздоровался, не отрываясь от блокнота. Тот вообще был сегодня какой-то сонный, замученный. Возможно, опять полночи писал.
Кирилл решил последовать примеру брата, и тоже поздоровался. Гостья окинула их оценивающим взглядом своих серых, излучающих холод, глаз. Хоть младшему и не нравилась эта особа, о вежливости лучше не забывать.
— Может, чаю? — предложила Елена, улыбнувшись.
— Нет, спасибо, — ответила Роза — я не надолго. Я просто пришла с вами и с самым старшим из братьев… Или самым ответственным.
— Ну ты, сестрёнка, как всегда, — усмехнулся Николай — Кость, идёшь с нами.
Кирилл заметил, что Костя, услышав своё имя, слегка дёрнулся, видимо не ожидая того, что к нему обратятся. Но Костя бы не был собой, если бы быстро не адаптировался под ситуацию.
— Хорошо — ответил Костя, и встал из-за стола. Роза снова окинула его оценивающим взглядом, но в нём проглядывалось некое одобрение. «Ну да, похожи они очень. Оба такие благородные, застрявшие в пушкинских временах» — подумал Кирилл.
Костя, Николай, Роза и Елена удалились. На кухне остались только Маргарита и Кирилл.
— Скажи мне, милый ребёнок — процитировал Кирилл свою учительницу истории, которая славилась на всю школу этой фразой — твоя родственница случайно не нечисть?
— Вот этого я не знаю… — ответила девочка, посмотрев на потолок и слегка задумавшись.— я так считала, когда мне было восемь. Она заставляла меня держать осанку и слушать классику.
— Это как можно ЗАСТАВЛЯТЬ слушать классику? Классику надо знать. — произнёс Кирилл.
Была бы Маргарита воспитана по-другому, она бы наверняка сейчас закатила глаза или что-то пробурчала. Но, увы или к счастью, воспитание тёти Розы и принцип «старших надо слушать», который закладывали в своих детей почти все родители, давали о себе знать.
***
— Так, как вас зовут, молодой человек? — послышался женский голос, холодный и высокий. Фраза прозвучала слегка странно, но нет, это были не дефекты речи. Это был акцент. В то же время слышались постукивания чем-то о дерево. Четыре стука подряд, после небольшая пауза, и всё повторяется. Можно было догадаться, что это чьи-то длинные ногти постукивают по деревянной поверхности стола.
— Моё имя Константин — а этот голос же был до боли знаком. Хорошо поставленный, с чёткой дикцией.
— И так, Константин, трудно быть самым старшим среди детей?
— Да, очень.
— Ваша мать часто бывает на съёмках. Вашему брату так же трудно?
— Нет. Он не следит за ними. Дмитрию как-то всё равно. Он отмазывается, что у него олимпиады по предметам, а сам часто ходит куда-то тусоваться.
— Хм… Разве вы не участвуете ни в каких олимпиадах и конкурсах? И ваш брат всегда сваливает на вас свои обязанности?
— А вы уверены, что хотите слушать мои, так сказать, жалобы на жизнь?
— Абсолютно.
— Да, я участвую в литературных конкурсах, но Дмитрий часто говорит, что литература — это проще простого. Ничего в этом такого нет. Если честно, у него — встречи с друзьями, приключения. У меня — «Костя, помоги решить задачу», «Костя, я не могу написать это сочинение!», «Алексей опять что-то сломал» и «Костя, меня опять дразнят в школе!». Да ещё и когда я прошу его помочь, он просто говорит, что не его уровня это дело.
— Думаю, с Маргаритой таких проблем не возникнет. Она скорее перероет весь учебник, нежели решит у кого-то спросить. А обидеть она не может, да и желания не проявляет, если не обидят её… Можете снять бандану с вашей левой руки?
— Да, конечно.
Последовала пятисекундная пауза.
— Не надо мне говорить, что это вас кошка поцарапала. Таких шрамов бы не осталось. Вены вскрывали?
— Да, полгода назад я не выдержал. Надоело целыми днями сидеть дома, помогать младших, не выходить гулять, в то время как все мои сверстники уже влипает в приключения. А у меня — слишком много дел и обязанности. Младшие ничего не подозревали, для них я оказался безэмоциональным человеком. Я решил перерезать вены, хотя сейчас сильно об этом сожалею. К счастью когда я потерял сознание меня заметил Саша, рассказал матери, они вызвали скорую. Всем, кроме Димы сказали, что мне просто стало плохо. Ему же сказали правду. Хотя бы после этого он перестал меня унижать…
— А младшие знали о ваших ссорах?
— Нет, я старался скрывать всё это.
— Что ж, теперь о Маргарите. Её мать не была хорошей женщиной. Скажем так, она жила с ней первые шесть лет её жизни. Часто избивала её, в конец сломала ей психику. А Николай не знал ничего о дочери. Когда же узнал, сразу забрал девочку к себе. В классе отношения со сверстниками тоже не клеились. Девочку часто дразнили. Хотя, сейчас её состояние можно назвать нормальным, постарайтесь как можно реже включать лунную сонату. У неё может начаться истерика.
— Хорошо, я вас понял… Я очень сочувствую. Даже… Не подозревал о таком — голос Константина дрогнул
— Я думаю, вы очень похожи. Вас обоих не особенно принимали сверстники. И Маргарита также любит литературу.
***
Кирилл оказался случайным слушателем этого диалога. Сидя на полу возле двери в комнату Кости, он пребывал, мягко говоря, в шоке. Угораздило же его споткнуться на Но для него две загадки уже были разгаданы: причина отсутствия эмоций у Маргариты и почему Костя угодил в больницу, когда со здоровьем у него всё бы проблем не было. Костя… В голове не укладывалось. Как они могли его довести до такого? Не хотелось в это верить… Раньше Кирилл и подумать о таком не мог. Костя ему казался человеком, который может выдержать всё. А Маргарита. Такую мать и врагу не пожелаешь! Как вообще можно так обращаться с ребёнком? Может быть, Маргарита могла бы быть другой… Более жизнерадостной? Ведь за два дня их знакомства, Маргарита улыбнулась лишь два раза. И то, казалось, будто они не выдают никакой радости, лишь только некая печаль, которую она всеми силами пыталась замаскировать.
