Смерть со вкусом шартреза

В лиловых и сиреневых тонах заката Прага казалась еще прекраснее и таинственнее. Улицы опустели, в окнах домов заблестели маленькие желтые огоньки. Будто осколки теплого солнечного дня догорали в оконных рамах. Вечер окутывал город прозрачным покрывалом, состоящим из теней, звуков и запахов. Лестат шел по Тынской улочке, направляясь к дому под названием «У золотого перстия». Его рука в черной кожаной перчатке аккуратно и в то же время крепко сжимала белые душистые цветы. Минутой позже рука потянулась к кольцу на двери, и постучала ровно три раза. Дверь со скрипом отворилась, и мужчина в вычурном костюме поприветствовал гостя. Лестат ничего не ответил, а только кивнул головой, при этом на секунду опустив веки, и протянул ему ландыши. - Вас уже ждут.- сообщил дворецкий и отступил чуть в сторону, давая гостю пройти. Лестат вошел в дом. Потом одним точным движением снял свой плащ и повесил его на руку. Потом рука вытянулась, и дворецкий тут же подхватил верхнюю одежду. Лестат даже не посмотрел на него. Он проследовал по длинному темному коридору в комнату, из которой доносились звуки музыки. Лестат находился в этом доме всего второй раз в жизни, но ориентировался в нем ничуть не хуже хозяев. Он не нуждался в освящении или спутнике, который показывал бы дорогу. Он шел на звуки и запахи. Наконец он добрался до большой и просторной комнаты, освященной тысячами свечей. Праздник уже начался, гости переговаривались, пили и кружились в легком танце. За огромным столом , покрытым белоснежной скатертью сидела девушка со светлыми длинными волосами, спадавшими ей на плечи. Перед ней стояли блюда с самими лучшими яствами и кувшины с прекрасным вином. Но она ничего не пила и не ела, а лишь подпирала подбородок кулаком и скользила по залу скучающим взглядом. И тут ее настиг изумрудный огонь. То чего она так хотела, то, чего она так ждала. Аделина тут же поднялась со своего места и быстрым шагом подошла к Лестату. - Ты опоздал,- с улыбкой произнесла девушка. Лестат тоже улыбнулся, а потом как бы виновато пожал плечами и ответил: «Ну ты же не обижаешься?» Аделина взяла его за руку. Прохладная гладкая кожа, длинные острые ногти, неизменные перстни…Ей нравилось к нему прикасаться. Она зачарованно смотрела ему в глаза, и минутой позже ответила: «Ну что ты. Конечно, нет». Ладонь Лестата обхватила ее руку чуть выше локтя. Прикосновение было плавным и нежным. - Праздник в самом разгаре, а ты грустишь. Нужно это исправить.- Лестат прищурил зеленый глаз, и улыбнулся уголком рта. Аделина потянула его на себя, и пробормотала: «пойдем отсюда. Нам больше нечего тут делать»- и она стала увлекать его за собой, в сторону балкона. Но их уход все же не остался незамеченным. Все присутствующие в зале обратили внимание на высокого зеленоглазого мужчину, который прибыл самым последним из гостей. Никто не остался равнодушен к его ангельскому лицу, и манерному поведению от которого будто веяло холодом. Аделина вдохнула сладкий запах весеннего вечера. Только теперь, на свежем и чистом воздухе она поняла, насколько душно и некомфортно ей было в зале. - Твой дядя не против моего присутствия на сегодняшнем празднике? Лестат стоял, опустив руки на перила, и смотрел на девушку. Аделина подошла к нему ближе, и положила свои руки рядом с его. - Нет. Не против. Да он даже не заметит твоего присутствия. Сегодня у него какие-то очень влиятельные господа, все внимание на них, так что тебе нечего волноваться.- Аделина говорила и смотрела куда-то в низ. Лестат накрыл ее ладонь своей, и тогда она подняла на него глаза. - Я не волнуюсь милая. Не волнуюсь.- легкий смешок, и он привлек ее к себе. Глубокий вдох и губы сплелись поцелуе. Аделина снова почувствовала поток раскаленного золота внутри. Ей не хватало воздуха, она задыхалась, но не решалась отстраниться от Лестата. Наконец он сам отодвинулся, и наградил ее игривым взглядом, в котором плясали бесы. - Я надеюсь, у тебя не будет неприятностей из-за этого?- поинтересовался он, но его интерес был чисто формальный. Он знал, что Аделине все равно, что о ней подумают. Лестат знал, что сильно ее изменил, и часто корил себя за это. Он вовлекал ее в свой мир. Мир ночи, мир крови и опасности. Но Аделина не боялась. Вот это его и беспокоило. - Ты же знаешь, меня это не волнует. Все чего я хочу, это быть с тобой.- Аделина положила указательный палец на его ладонь, будто высеченную из мрамора. Гладкую, прохладную, совершенную. - У тебя очень добрый, любящий дядя. Неужели ты когда-нибудь сможешь разбить ему сердце?- голос Лестата звучал мелодично. - Я собираюсь уехать. После смерти родителей я чувствую, что становлюсь ему в тягость. - Это не правда- возразил Лестат и покачал головой. - Я не хочу, чтобы он слишком привязывался ко мне. Он меня полюбил, и эта любовь тяготит его.- начала объяснять Аделина.- я не смогу оставаться с ним рядом всегда, и чем раньше я его оставлю, тем лучше. -Лестат смотрел на нее очень пристально и внимательно, будто пытался разглядеть что-то, что было внутри. Словно жаждал рассмотреть душу. - И куда ты собираешься уехать?- спросил он очень нежно. - Не знаю.- Аделина отвела глаза. Она знала, что если прямо сейчас посмотрит на Лестата, то не сможет выдержать его взгляда. На минуту повисло молчание, а потом Аделина спросила: «Ты поедешь со мной?» Лестат снова поцеловал ее в лоб. Он знал, что это действие напоминает ей об отце, и успокаивает. Тот часто целовал ее в лоб, когда ее что-то беспокоило, и тогда ей становилось тепло и хорошо. Она сама говорила ему об этом. - Я не смогу тебя оставить- начал Лестат,- но и не смогу всегда быть с тобой…- он не успел договорить, Аделина запечатала его рот поцелуем. Она была настойчива. В такие моменты на нее находило что-то странное. Скромная и тихая от природы девочка становилась жадной и ненасытной. Но Лестата это не пугало, а скорее забавляло. Он знал, что сможет сдержать ее натиск и усмирить порыв. Он никогда не давал ей зайти слишком далеко. Он мог позволить ей жаркие поцелуи, прикосновения, ласки, но не более того. Но в этот раз Аделина вела себя по-другому. Ее руки стали гладить его грудь, пальцы нащупали пуговицы на рубашке, и стали их расстегивать. Лестат сильнее обхватил ее за талию, и попытался мягко отодвинуться, но Аделина не позволяла этого сделать. Она обвила одной рукой его шею, и прижалась еще плотнее. Лестат чувствовал, как сильно бьется ее сердце, представлял как кровь, густая, алая, горячая течет по ее венам. Ее дыхание обжигало ему лицо. Лестат понял, что еще немного и она победит. Он не может ей этого позволить, не смеет это сделать. Он резко вытянул руки в перед, и оторвал Аделину от своих губ. - Ты хочешь совратить вампира, милая?- спросил Лестат улыбаясь. Его улыбка была веселой и радостной. Он был доволен, что и в этот раз Аделина не смогла его обыграть. Они играли в эту игру уже много раз, и Лестат всегда выходил победителем. Аделина смущенно на него посмотрела, а потом резко разомкнула объятия, и отвернулась. Лестат хохотнул чуть громче. Аделина яростно блеснула глазами, а потом быстрым шагом направилась к выходу. Лестат смотрел ей вслед, но догонять ее сейчас он не собирался. Аделина быстро пересекла зал, в котором все еще продолжался праздник, и скрылась в коридоре. Лестат заметил, как некоторые барышни стали перешептываться, явно недоумевая, что это нашло на племянницу хозяина дома. Во всем многообразии голосов и звуков он затруднялся определить, что именно они говорили, но все же его острый слух смог уловить те несколько нелицеприятных фраз, сказанных в адрес Аделины. Лестат закрыл глаза и глубоко вдохнул прохладный воздух. Он знал, что Аделина злится, и очень сильно. Она не могла понять, почему он ее не хочет. В этом она, конечно, ошибалась, но была уверена, что все же чем-то его не устраивает. Чистое, непорочное дитя, наполненное жизнью. В чем то наивна, но очень ласкова. Аделина всегда привлекала Лестата, но он не позволял ей сводить себя с ума. Он знал, если только потеряет контроль, если только сорвется, все будет кончено. За свои двести лет Лестат не раз видел, как рождаются дети его расы. Это было страшное зрелище. Жуткое и кровавое. Так же он знал, что матери всегда умирали при родах. Всегда. Он не мог позволить, чтобы дитя, тогда, когда настанет время, разорвало ее изнутри. Чтобы Аделина истекла кровью и умерла. Она этого не знала. Она искала причину в себе, и даже не догадывалась, что разгадка проста и тривиальна. Лестат открыл глаза и осмотрелся вокруг. На балкон забрели пару захмелелых господ вместе с дамами, которые неприкрыто пялились на Лестата. Когда он обернулся и посмотрел прямо на них, барышни поспешили отвернуться к своим кавалерам. Но Лестат знал, что они смотрели на него очень долго и очень внимательно. Уходя с балкона, он чувствовал спиной пристальный взгляд. Верно, им хотелось чтобы этот « зеленоглазый ангел» обратил на них внимание, но Лестат прошел мимо, так ни разу и не обернувшись. Он давно привык к восхищенным взглядам людей ( не имело значения мужчин или женщин). Он знал, что он очень красивый. Лестат скользнул в коридор, потом свернул на право, и оказался еще в одном коридоре, с множеством дверей. Это была жилая часть дома. Он остановился у одной двери. Прислушался, втянул в себя застоявшийся воздух. Он пах табаком и мужским одеколоном. За этой дверью располагалась комната дяди Аделины. Он прошел чуть дальше, почувствовал запах пыли и бумаги, тут кажется, была библиотека. Еще дверь, и еще, и вот он остановился у самой последней. Он вплотную подошел к ней, положил руку на красное полированное дерево, и почувствовал тонкий и нежный запах. Запах волос, которые целый день ласкало солнце и ветер, напоенный ароматами первоцветов. Он чувствовал запах гладкой кожи. На ней все еще сохранился чуть резковатый аромат ландышей. Лестат опустил руку на ручку двери и потянул на себя. Он не ошибся. Аделина стояла лицом к окну, а по ее щекам лились слезы. Мелкие прозрачные солоноватые капельки. Лестат тихо подошел к ней, и опустил руки ей на плечи. Аделина поспешила их стряхнуть. Лестат убрал руки, и проследовал к креслу. Уселся поудобнее, и заговорил: - Аделина, я… - Уходи. - Но ты… - Уходи немедленно!- Аделина повернулась к нему, он увидел покрасневшие глаза и мокрые ресницы. Это придавало ей дополнительного очарования. Ему хотелось подойти и вытереть ее слезы, но их разговор был не закончен, поэтому он остался сидеть в кресле, а его взгляд, направленный прямо на девушку, поблескивал изумрудными искорками. - Подожди… - Иди и найди себе ту, с которой ты все же захочет быть близок. Там на празднике очень много красивых дам, прекрасный выбор! Уходи. Я не хочу больше с тобой разговаривать.- Аделина закрыла лицо руками и снова отвернулась к окну. - Ты просто малое капризное дитя, которое заливается слезами всякий раз, когда не получает то, чего желает.- начал Лестат,- Но ты не имеешь понятия о том, чего просишь. Те игры, в которые ты так жаждешь играть, очень опасны. И как правило не заканчиваются ничем хорошим.- он согнул руку в локте, и подпер кулаком подбородок.- тебе кажется что ты не достаточно хороша для меня. Но эти рассуждения смешны и совершенно неправдивы. Я пытаюсь тебя уберечь, а в ответ получаю только слезы и обиды. Я могу дать тебе все, кроме того что ты хочешь, но как будто по насмешке судьбы ты продолжаешь просить именно этого. – Лестат замолчал. Аделина вытерла слезы, и снова повернулась к нему. - Ты жесток. Ты жесток и не справедлив ко мне одной. Ты отвергаешь меня, но ты ведь даже не попытался, ты не дал мне ни единого шанса. - К тебе одной я благосклонен, -возразил Лестат.- Более того, тебя одну я люблю. Именно из за этого, я не даю тебе наделать глупостей. Существуют такие поступки, последствия от которых исправить невозможно. Аделина убрала ладони от лица, и сделала шаг навстречу Лестату. Тот развел руки, как бы приглашая ее. Она села к нему на колени, и он сомкнул руки на ее талии. - Прости меня,- донеслось сквозь нарастающий плачь. Аделина снова захныкала, уткнувшись ему в грудь. Сразу же почувствовала ладонь у себя на затылке, которая начала поглаживать ее шелковистые волосы. Лестат стал нашептывать ей на ухо слова утешения. Вскоре это подействовало. Аделина затихла, и через некоторое время подняла голову. На груди Лестата осталось мокрое пятно, и рубашка прилипала к телу. - Я люблю тебя,- сказал Лестат, аккуратно взял одной рукой обе ее ладони, и поцеловал. Тут Аделина задала вопрос, которого он никак не ожидал: «Ты голоден?». Лестат моргнул, непонимающе приподнял бровь, и Аделина повторила свой вопрос: «Ты голоден, Лестат?». Он был голоден. И даже очень. Перед тем как придти на праздник, он выпил всего один бокал крови, больше у него не нашлось. Этого бокала вполне хватило на то, чтобы свободно выдерживать легкую жажду, вдыхая запахи людей. Свежие, пряные, смешанные с духами, сигаретами, адреналином, радостью, предвкушением. Все это придавало крови своеобразный вкус. Но этого бокала было мало, чтобы полностью утолить голод. Аделина протянула ему запястье: «Пей». Ее голос звучал мягко и властно. Лестат пристально на нее посмотрел. Глаза начали светиться ядовитой зеленью. Аделина провела указательным пальцем вдоль вены: «Пей же». Лестат пошевелил рукой. Он был почти готов поддаться ее соблазну. К горлу подступил комок, а рот наполнился слюной. Аделина сделала глубокий вдох и приказала: «Пей, Лестат.» И он подчинился. Он чувствовал как кровь, теплая и густая разливается в его животе. Он ощущал, как тонкая кожа под его губами расползается. Он видел алые подтеки на ее руке, видел рубиновые капли на своей рубашке. Он пил, и кровь обжигала его горло. Потом наступило забвение. С удивлением он понял, что находится не в кресле. Под ним было что-то белое и мягкое. Аделина была рядом. Она целовала его шею, щекотала волосами его лицо. Время от времени подносила окровавленную руку к его губам, и они становились алыми. В голове Лестата все смешалось. Он был одурманен запахом крови и нежного девичьего тела. Его руки лежали на ее коже, мягкой, теплой и скользкой, словно натертой маслом. Лестат чувствовал, что те негласные запреты, которые он сам на себя накладывал, испаряются. Контроль, под которым он держал себя так долго, пропал. Он знал, что совершает ошибку, но уже ничем не мог помочь. Ни ей ни себе. Поцелуи обжигали его обнаженную грудь, мускулистый фактурный торс. Она целовала его в губы, слизывала с них свою кровь и от этого ее губы тоже становились ярко-красными. И он отвечал на ее поцелуи. Дыхание, учащенное и горячее обжигало Лестату горло. Он чувствовал рядом с собой, на себе трепещущее тело Аделины. Она дрожала и извивалась, закатывала глаза, и время от времени у нее вырывались стоны толи от боли, толи от наслаждения. Он обнимал ее, нежно прижимая к себе. Лестат не знал, сколько это продолжалось. Помнил лишь то, как по всему телу прошла мощная судорога, а сразу за ней ужасная слабость. Его руки в последний раз сжали Аделину в объятиях, и он провалился во тьму.