Смерть со вкусом шартреза

Зиллах вернулся домой только под утро. Веселый и очень пьяный. Прием в городской Ратуше ему понравился. Спиртное текло рекой, было много влиятельных, знаменитых людей. Парни с ангельскими лицами, и очень нескромными желаниями. С одним из таких, Зиллах провел ночь. Правда, он никогда не дожидался, пока его начнут выпроваживать, как часто это делал он сам. Он покидал дома своих любовников тихо. Не нарушая их сон. Не оставляя за собой никаких следов. Только вмятина на подушке говорила о том, что на ней кто-то спал. И всякий раз любовников Зиллаха это очень огорчало. Он ввалился в темный коридор, едва не задел вешалку для вещей, однако сбив с тумбы вазу. Послышался звон битого стекла. Зиллах тихо рассмеялся. Но никто не услышал этот пьяный смех. Дом был погружен в сон. Но в одной из комнат Зиллах увидел тусклый свет. Он пошел на слабое свечение. В руке он держал бутылку вина, периодически подносил ее к губам и отхлебывал ароматный напиток. Когда он вошел, то увидел Армана. Он сидел в кресле у камина, и пил вермут. Ему очень нравилось вот так просто сидеть у огня, наслаждаться запахом хороших ликеров, чувствовать во рту ту самую горечь любимого шартреза. Иногда он просто пил кофе. Очень крепкий и без сахара. Но чаще всего это все-таки был алкоголь. Вот и сейчас, он просто сидел в кресле, и ждал, когда же Зиллах вернется домой. Его слова, выпаленные утром так небрежно, как бы, между прочим, его очень беспокоили. Будто бы он не сказал Арману, что собирается покинуть его, а просто нагрубил, или в очередной раз ему огрызнулся. Арман не знал, что творится в этой голове. Ему было неизвестно, о чем он думает, чего хочет, что собирается сделать. Зиллах стал для него загадкой. Головоломкой. Которая была Арману не по зубам. - Где тебя носит?- Арман не обернулся. Голос доносился глухо, из самых глубин огромного кресла. Ему не хотелось смотреть на Зиллаха. Он и без того знал, что за гримасу он скорчил на своем прекрасном лице. - Арман, неужели ты до сих пор не оставил свои жалкие потуги меня контролировать? Это начинает меня раздражать.- ответил Зиллах, и швырнув свой пиджак куда-то в угол подошел к окну, и отдернул тяжелую штору. На улице начинали гаснуть фонари. Скоро рассвет. - Куда ты собрался ехать?- Арман хотел получит ответ. Это волновало его сейчас больше всего. - Я еще не решил. Думаю, какой-нибудь неизведанный континент мне очень подойдет. Япония, Австралия может быть Северная Америка. Европой я сыт по горло. Если ты помнишь, я исколесил все, более или менее приличные города. Теперь я хочу чего-то особенного. Необычного. Чего я никогда не пробовал.- Он отхлебнул вина. Арман уловил запах Франчакорты. Зиллах умел выбирать для себя все самое лучшее. Именно поэтому выбрал самое престижное итальянское игристое вино. - А как же дом?- В душе Арман надеялся на то, что сможет привести ему веские аргументы, для того, что бы он остался. Но он понимал, что это не так просто. Ну а если Зиллах все точно решил, то и вовсе не возможно. Но он надеялся… - Оставь себе. Мой тебе подарок. Это ведь ты тогда помешал убить старика. Будем считать это благодарностью.- Зиллах улыбнулся. Хмель от вина , веселое настроение и хорошее расположение духа делали его очень милым. Арман подошел к нему. Посмотрел в глаза. Ему очень захотелось дотронуться до его щеки, провести по ней ладонью вниз, до подбородка. Но он подумал, что Зиллаху это не понравится. - А как же я? Ты просто меня бросишь?- изо всех сил, он старался держаться. Не дать голосу задрожать. Иначе Зиллах все поймет, и будет измываться… - Ты же прекрасно жил без меня много лет. Зачем я тебе? Тогда ты подобрал меня буквально на улице, научил жить в своем мире. Рассказал, кто я есть, вернул мне мой дом, но теперь? Ты больше не должен ходить за мной, как наседка. Наконец-то у тебя появился роскошный дом, деньги…Думаю, на большее ты и не надеялся. - Ты мне нужен. Я боюсь остаться один. Снова. Тогда, много лет назад, Лестат уже оставил меня. А сейчас ты делаешь то же, что и твой отец. Хочешь меня покинуть. Зиллах посмотрел ему в лицо. Его тигриные глаза- тусклые огни. Они становились все темнее и темнее. Медовый блеск, который сразил его тогда, во дворе заброшенного дома. Теперь он был не так прекрасен, как тогда. Не вызывал у Зиллаха никакого восхищения. Только теперь, всматриваясь в лицо существа, которое раньше ему казалось прекрасным, Зиллах понял, что былой блеск Армана куда-то исчезает. Уходит как песок сквозь пальцы. Скулы стали более острыми, появились небольшие, едва заметные морщины на лбу. Его кожа стала более прозрачной, казалась, что если он проведет по щеке пальцем, она тут же порвется. Зиллах легонько коснулся его шеи. Аккуратно провел пальцами по подбородку. Кожа была гладкой и холодной, но все же достаточно прочной. Пальцы Зиллаха поползли выше, скользнули в густые темные волосы. Они были такие же прямые и мягкие, как у него самого. Отличались только цветом. Губы Армана приоткрылись, но Зиллах тут же запечатал их поцелуем. Арман широко открыл глаза, и очутился в плену обжигающей зелени. Глаза Зиллаха светились в темной, наполненной серыми, предрассветными тенями, комнате. Он еще сильнее притянул к себе Армана. Провел языком по сомкнутым зубам. После этого Ариман разомкнул челюсти, разрешая Зиллаху войти глубже. Он чувствовал жар. Во всем своем теле. Длинные пальца Зиллаха оказались на его груди. Нащупали пуговицы, и начали их расстегивать. Дыхание Зиллаха пахло прохладой ночи, сладостями и алкоголем. Арман ощутил ладони на своих плечах. Они ползли в низ, по рукам, убирая рубашку. - Зиллах…- Арман хотел остановить это безумие. Он не хотел позволять ему сводить себя с ума. Но Зиллах опять поцеловал его. В этот раз Арман ответил на его поцелуй. Он тоже обхватил его лицо руками, чувствовал какие мягкие и шелковистые волосы струятся сквозь его пальцы, щекочут локти. Как же это было приятно. Чувствовать Зиллаха так близко. Он был тут, он целовал его. Он согревал его своим дыханием. Был рядом. И эта мысль заставляла сердце Армана биться с бешеной скоростью. Зиллах целовал его лоб, веки, губы, слегка прикусил его кожу. Арман тихо застонал. Зиллах спустился чуть ниже, целуя сначала горло, потом грудь, потом нежную кожу под ребрами. Все было как в тумане. Арман хорошо помнил только тот момент, когда Зиллах в него вошел. Это было резкое, и не приятное ощущение, зато потом, все слилось в один большой ком, который становился все толще. Арман не слышал никаких других звуков, кроме дыхания и сердцебиения Зиллаха. И никаких других ощущений, кроме как его, внутри себя, тоже не было. Только он один. И ядовитая зелень его глаз. Она, казалось, заполняет все в этой комнате. Арман не сразу понял, когда все закончилось. Он с удивлением обнаружил себя, сидящим в кресле. Под ногами было что-то мягкое. Он посмотрел вниз. Это была его рубашка. Он повернул голову, и увидел Зиллаха. Он стоял возле окна. На подоконнике была та самая бутылка Франчакорты, а между его длинных худых пальцев была зажата дымящаяся папироса. Уже рассвело. Прозрачный холодный свет заливал всю комнату. В ней не было тех самых теней, или обжигающей зелени глаз Зиллаха, которая окутывала Армана всего. С головой. - Зачем это?- Хриплый голос Армана нарушил тишину. - Ты же этого так хотел. Я видел. Тебе это было нужно, и мне было совсем не сложно дать то, чего ты так просил. - Зиллах выдохнул дым, тот сизой полосой повис в воздухе. - Я не хотел- Сейчас Арман был уязвим. Как никогда. Этот момент был для него очень личным, интимным. А Зиллах говорил об этом так, будто не произошло ничего особенного. Впрочем, для самого Зиллаха так и было. Ему было все равно. - Да брось. Твое тело отзывалось на каждое мое прикосновение. Каждый мой поцелуй заставлял твое сердце биться сильнее. Ты думал, что я не заметил? Ох, Арман. И почему ты не сказал о своих желаниях раньше…- Зиллах отпил вина, и снова сделал затяжку. - И что бы это изменило?- Арман положил руку себе на лоб. Ладонь была холодной. - Для меня ничего. Но вот ты бы чувствовал себя гораздо лучше. Я думаю. Мне всегда казалось, что все эти шлюшки, с которыми ты иногда развлекался, тебе нравились. Но теперь я вижу, что ни одна из них не удовлетворяла тебя так, как ты того хотел.- Зиллах засмеялся. А брови Армана поползли к переносице. Ему не хотелось обсуждать с ним, то, с кем он спит. Это его дело. В конце концов, сам он никогда не лез к Зиллаху в постель. По крайней мере, до сегодняшнего дня. - Почему ты всегда все портишь? Почему тебе это так сильно нравится?- Арман попытался придать голосу как можно больше равнодушия. -Не волнуйся. Очень скоро я перестану тебя раздражать. Если ты еще помнишь, то сегодня я уезжаю. Внутри у Армана что-то оборвалось. Как? Неужели он все-таки хочет уехать? Он был уверен, что после этой ночи Зиллах одумается, и не бросит его. Но он опять заговорил об отъезде. Нет. Он этого не допустит. Он больше никогда не останется один. - Я прошу тебя…- Арман подошел к нему, и положил руки на плечи- Пожалуйста. Останься со мной. Нам ведь хорошо вместе. И сейчас тоже было. Я обещаю, что теперь каждую ночь нам будет так же хорошо, как сегодня. Зиллах, все, что ты пожелаешь, умоляю тебя… - Он смотрел в его глаз, пытаясь найти в них ответ. - Арман. Я принял решение. И я уеду. Мне было так же хорошо, как и со многими до тебя. Ты и вправду думаешь, что ты особенный?- Зиллах приподнял бровь. Арман все еще смотрел на него очень пристально. Губы Зиллаха растянулись в язвительной улыбке –Слушай, мне тебя жалко.- Он стряхнул с себя его руки, однако Арман схватил его еще крепче. - Я тебе не позволю. Ты никуда не поедешь. Я говорю тебе остаться, и ты останешься, слышишь?!- тигриные глаза вспыхнули. Пальцы сжались. Ногти снова стали больно врезаться в кожу. Зиллах дернулся, но Арман был сильнее. Тогда Зиллах схватил бутылку с вином, и резко ударил ею о подоконник. На пол полетели стекла, и остатки ароматного напитка. Арман отвлекся буквально на минуту, и тут Зиллах полоснул его острым осколком, оставшимся у него в руке. Арман схватился за горло. Кровь потекла по его рукам. Зиллах вдохнул этот запах, его глаза загорелись безумным огнем. Он почувствовал жажду. Он толкнул Армана в грудь. Тот упал в кресло. Ему было очень больно . Он видел, как остервенело на него смотрит его недавний любовник. Жажда сводит его с ума, а зелень его глаз разгорается еще более ярко. Арман закрыл глаза. Холодные губы прильнули к его шее…