Война за неизбежное

Осторожно постучав и не дождавшись ответа, хозяин дома, немного помедлив, все же решил войти. Дверь бесшумно отворилась, являя глазам отца идиллическую картину. Дочь, вопреки ожиданиям, не спала, – вновь читала при тусклом свете одной свечи несмотря на запрет этого не делать. – С возвращением, – улыбнулась девушка, заметив отца; только сейчас она, кажется, обратила внимание на время: – Ну надо же, почти полночь! – Да, уже полночь, – медленно кивнул мужчина, – а ты, больная моя девочка, почему-то до сих пор не спишь, – с напускной строгостью в голосе заметил мистер Кловерфилд, не слишком успешно пытаясь скрыть улыбку. – Мне гораздо лучше, – заверила Лора отца, откладывая книгу в сторону. – Как прошел ваш вечер? – Как всегда, – честно признался мужчина, но, натолкнувшись на сияющий взгляд, поспешил добавить: – Но это не значит, что я должен третий раз подряд говорить, будто тебе нездоровится! Право слово, будешь так делать, и твое лицо скоро забудут в нашем обществе. Этот легкий упрек заставил обоих ненадолго замолчать, и каждый в эту минуту тишины думал о своем. Первым прервал молчание отец девушки: – Лора... Ты поступила невежливо по отношению к нашему новому гостю. – Отец, но ты ведь сам еще вчера говорил, что сведения об этом... Господине не самые обнадеживающие! – возразила юная мисс, но натолкнулась на взгляд, заставивший ее замолчать. – Мы не можем вести себя так, как нам хочется. Запомни, прежде всего этот человек – представитель власти. Я обязан вести с ним дела, независимо от того, какого личного мнения о нем придерживаюсь. А члены наших семей обязаны быть вежливыми и соблюдать предписанные приличия. Вчера на приеме были все, кроме тебя, и я чувствовал себя крайне неудобно, когда бесчисленные гости интересовались, чем же больна моя дочь. Но хватит об этом... Лорд пожелал продолжить разговор завтра, и ты отправишься вместе со мной. Ненадолго, разумеется, – поспешил добавить мужчина, увидев резко изменившееся лицо дочери. – Я лишь хочу представить тебя. Ты должна извиниться за свое отсутствие и лично передать его светлости приглашение на субботний бал. Спорить было бесполезно; если отец выстроил в голове такой четкий план, то все дальнейшие возражения являлись пустой тратой времени. Лора устало кивнула, и мистер Кловерфилд, довольный такой реакцией, направился в свою спальню. – Лорд Беккет, к вам пришла некая особа, мисс Кловерфилд. Велеть ей уйти? Беккет удивленно вскинул бровь, но отрицательно качнул головой: – Нет, пригласи. Мерсер, как всегда, коротко кивнул, и вот мимо него медленно прошла неожиданная гостья. Темно-рыжие волосы и тяжелое зеленое платье, шелест которого немного раздражал – вот первое, что заметил Беккет. Впрочем, девушка была одета гораздо лучше дам, коим лорд вчера имел честь быть представленным. Здесь пыль кабинета не собирал ворох рюш, оборок, бантов и розовых кружев, а раннее утреннее солнце не отражали россыпи камней (к тому же, Катлер подозревал, что многие камни, которые вчера слепили ему глаза, были подделкой). От подобных размышлений мужчину отвлек голос и последовавший за ним реверанс. – Как вы, должно быть, уже знаете, мое имя Лора Кловерфилд. Прошу простить, вчера мне не посчастливилось быть на вашем вечере, – вежливая улыбка, заигравшая на губах внезапной гости, напомнила ему собственное отражение – мужчина сам улыбался так, когда говорил со своим гостями, общество которых навевало скуку. – Что ж, вы многое пропустили, – заметил Катлер. – Не сомневаюсь, – вежливо кивнула девушка, в словах которой тонкий слух Беккета уловил намек на иронию. Впрочем, заострять внимание на этом не хотелось, тем более, мужчина в глубине души сам считал подобные рауты пустой, но необходимой тратой времени. А она молода – ей позволительно делать то, что вздумается, и раз девушка пропускает подобные мероприятия, значит, у этой особы голова не только для того, чтобы на ней парик носить, да забивать мозги пустыми французскими романами. – Рад познакомиться, мисс Кловерфилд. Лорд Катлер Беккет, – представился мужчина, ответив на ее реверанс поклоном и поцелуем протянутой ему руки. – Взаимно, лорд Беккет. Что ж, ваш слуга проводил меня, но поверьте, я не хотела беспокоить вас и отрывать от дел, – в этой вежливости почудилось другое – нежелание иметь с ним дело. Инстинкт тут же встрепенулся и подсказал вероятную мысль о слухах, долетевших из Англии; другой же голос резко отмел это предположение, прошипев о том, что никто не смеет составлять мнение о нем на основании каких-то сплетен. – А знаете, рыжий цвет волос и голубые глаза очень часто встречаются в Ирландии, – игнорируя последние слова гостьи, протянул лорд. – Хотя я слышал, ваша семья из Англии... – Да, из Англии. И я очень рада этому, лорд Беккет; откуда еще услышишь столько новостей, как не из Лондона... Эти слова заставили мужчину незаметно вздрогнуть. Слишком отчетливо его слух уловил тот самый намек, от которого Катлер отмахивался. Как оказалось, напрасно. – Мой отец уже ждет вас, – и снова безукоризненно вежливый голос, и только глаза выдают желание поскорее уйти. Да, Беккет не ошибся в своей догадке, он четко увидел в глазах собеседницы правду. Это показалось ему удивительным, ведь вчера лорд не заметил среди гостей ничего подобного. Что ж, значит, и мистер Кловерфилд не терял времени, и успел многое узнать о службе Катлера. – Возможно, вы услышали обо мне что-то, что настроило вас против моей личности? – мягко поинтересовался Беккет, призывая всю свою выдержку, чтобы ничем не выдать поднимавшегося со дна души раздражения. – Вас считают неоправданно жестоким, – а вот девушке не было необходимости сдерживать себя, она и так была поразительно спокойна. – Мне лишь любопытно узнать... Почему? – Почему? – переспросил Катлер, и голос его предательски сорвался, когда мужчина повернулся к своей гостье. – Только потому, что я пытаюсь сделать этот мир гораздо… чище, – при последнем слове дрожь пробрала Лору – перед глазами ясно пронеслась незавидная участь тех, кто попадется лорду Беккету. И девушка искренне сочувствовала этим людям. – Очень скоро не останется ни одного пирата… Уничтожить этих негодяев я считаю величайшей пользой и благом. – Но вы ведь помните, куда ведут благие намеренья? – не удержалась гостья от вопроса. Мужчина, до этого внимательно рассматривавший карту, медленно повернулся. Он остановил на юной мисс свой взгляд, похожий на взгляд удава, и Лора успела пожалеть о своих словах. Неловкое молчание нужно было как можно скорее прервать, и девушка поспешила сделать это, обозначив цель своего визита: – Лорд Беккет, мы – я и мой отец – благодарны вам за оказанную честь, и надеемся, что вы также ответите на наше приглашение. В ближайшую субботу по традиции у нас пройдет… – Бал? – подсказал лорд, который, надо признаться, отвык от такой вежливой, приятной для слуха речи. – Мне не слишком нравится это слово. Скорее, вечер, с которого мне не сбежать… – столкнувшись с удивленным серым взглядом, Лора натянуто улыбнулась: – Прошу простить мою неуместную шутку. Катлер едва заметно кивнул, про себя улыбнувшись: «Нет, девочка, ты не шутишь. Скорее, это единственная правда, которая прозвучала с тех пор, как ты вошла в мой кабинет». Тихий, но уверенный стук в дверь заставил Беккета вспомнить о делах; мужчина поприветствовал мистера Кловерфилда, а Лора, кивнув в знак прощания, поспешила скрыться. – Надеюсь, моя дочь передала вам приглашение? – казначей повернулся к лорду; кажется, мужчина переживал, не сказала ли девушка чего-нибудь лишнего. Катлер поспешил его заверить в своей благодарности и желании обязательно воспользоваться их ответной любезностью. Так, разговор плавно перешел в нужное русло, и касался он деловых расходов, содержания армии, флота и прочих статей в бюджете. Когда основные темы, связанные с деньгами, были уже затронуты, мистер Кловерфилд счел нужным осторожно упомянуть о том, что уже несколько дней не давало ему покоя – о судьбе губернатора Суонна. Рядом с этой семьей намечалась какая-то темная история, ибо на рабочем месте мужчину застать не удавалось, а двери их дома хоть и были открыты (полным ходом шла подготовка к свадьбе), но главу семейства увидеть было никак нельзя. – Вы что-нибудь слышали о судьбе нашего губернатора? – казначей спросил это максимально безразличным взглядом, делая вид, что все еще проверяет документы. – А с ним что-то не так? – живо откликнулся Беккет, напротив, остановив свой неподвижный внимательный взгляд на собеседнике. Тот не выдержал, и голубые глаза пересеклись с серыми. – Вы больше знаете об этом, – с нажимом на последнее слово произнес Кловерфилд, наблюдая, как на лице собеседника появляется едва заметная улыбка. – Возможно, – лорд безразлично пожал плечами и изобразил искреннее удивление: – Лично к его судьбе я не имею ни малейшего интереса, но ходят упорные слухи, будто его дочь добровольно находилась на пиратском корабле, более того, помогала негодяям и пользовалась там совершенной свободой. То же касается и Уильяма Тернера; а вот командор Норрингтон, увы, отпустил пирата по прозвищу Джек Воробей… если эти сведения окажутся правдой, всех троих ждет заключение. – Но вы… – Закон суров, но он закон, – перебил казначея Катлер, и без того зная, что ему хотят возразить. – Поверьте, я не желал такого стечения обстоятельств, но вы не хуже меня знаете, что даже за подозрение в подобном полагается казнь. Мужчина поднялся; после всех услышанных слов ему хотелось начать действовать, чтобы не допустить смерти трех человек, вина которых лишь в том, что они поступили неосторожно. – Мистер Кловерфилд, – окликнул его негромкий голос лорда, – будет очень хорошо, если вы не расскажете об этом губернатору Суонну. Иначе как я смогу доверять вам в дальнейших наших делах? Казначей на мгновение замер и, помедлив, вышел из кабинета. Беккет едва заметно улыбался. С давних лет семья Кловерфилдов имела добрые отношения с семьей Норрингтонов. Оба семейства переехали из Англии, когда их дети были совсем еще крошками; в те далекие дни Кловерфилды – Анна и Джонатан – не могли нарадоваться своей полуторагодовалой дочке, а Норрингтоны гордились сыном, красавцем-Джеймсом, которому едва исполнилось пять. Около пятнадцати лет минуло с тех пор; Анны больше нет, ушли и родители Джеймса… Его отношения с семьей казначея заметно ослабли, но не исчезли; Джонатан знал, что юноша выбрал для себя военную карьеру, и старался помогать ему, если только к его помощи обращались. Ведь Норрингтон упрямо желал всего достичь своими силами… Поэтому сейчас, впервые услышав такую до боли знакомую фамилию, Кловерфилд едва смог сдержать свои эмоции там, в кабинете, когда цепкий взгляд лорда остановился на его лице. Он ни на миг не мог поверить, что Джеймс может быть действительно виновен. Да, он мог ошибиться, но он никогда бы не пошел на измену и предательство; поэтому, не медля ни секунды, почтенный джентльмен поспешил предупредить молодого человека о грозящей ему опасности. К счастью, Норрингтон только собирался уйти – казначей застал его спускавшимся вниз по лестнице. После приветствий молодой человек обратил внимание на непривычную для мужчины хмурость и задумчивость. Кловерфилд глубоко вздохнул, не зная, как начать такой неприятный разговор; наконец, он решился. Стараясь максимально коротко обрисовать сложившуюся ситуацию, джентльмен наблюдал за реакцией собеседника: поначалу на его лице застыло недоумение, потом гнев, и после – такая же мрачная задумчивость, какая совсем недавно была у самого казначея. – Дела плохи, – подвел итог мужчина и тоном, не терпящим возражений, добавил: – Джеймс, ты должен уехать. – Нет, – последовал тихий ответ. – Если я совершил проступок, то мне надлежит понести за него наказание. – Ты так похож на своего отца… – задумчиво произнес Джонатан Кловерфилд, уже не глядя на молодого человека; его голубые глаза внимательно изучали широкий горизонт и бескрайнюю гладь воды, за которую медленно заходило солнце. – Он был таким же смелым и отважным, но самое главное, – честь для него была дороже всего остального. Я искренне понимаю твое желание, Джеймс, и поверь, разделяю его всей душой. Но мир не совсем такой, каким он тебе представляется… Большинство людей не живет по законам чести. И сейчас я понимаю одно, – теперь сосредоточенный взгляд остановился на Норрингтоне. – Если ты останешься, подвергнешь себя напрасной опасности. А это глупость, понимаешь? Только дожив до такого возраста, я наконец понял, что грань между храбростью и глупостью порой очень незаметна. То, что хочешь сделать ты, – глупость. Мистеру Кловерфилду удалось убедить молодого человека отправиться на одном из кораблей в Англию; то, что именно этот корабль оказался захвачен пиратами, мужчина узнал гораздо позже… Он пытался разузнать хоть что-то о судьбе Норрингтона, но безуспешно. И все же, в глубине души казначей надеялся, что он жив; надеялся и вел поиски, которые пока, к сожалению, не приносили никаких результатов. На следующий день была назначена свадьба Элизабет и Уилла. С самого утра погода была отвратительной – небо заволокло тяжелыми грозовыми тучами, лил дождь, и не было никакой надежды, что он пройдет и выглянет солнце. Все гости, получившие приглашение на это торжество, мрачно взирали на испортившуюся погоду и совещались между собой – стоит ли ехать? Точно такой же вопрос возник и в семье Кловерфилдов. Отец, подозревавший, что произойдет сегодня, настаивал на том, чтобы не ехать в такую погоду в церковь. Лора же, напротив, была полна энтузиазма; ее не мог остановить такой «легкий дождь». Мужчина же был иного мнения: он видел сплошную стену тропического ливня, но все же решил уступить дочери. Подобные прения проходили одновременно со сборами, и вот, наконец, две фигуры показались на пороге дома. Одна стояла ровно, терпеливо ожидая, когда их экипаж будет подан, другая метнулась было под дождь, но, услышав крик о возможном повреждении платья, вернулась под навес. – Не понимаю, из-за чего столько шума, – недовольно проговорила Лора, скрестив руки на корсете, затянутом до какой степени, что ее талию можно было переломить пополам. – Я бы спокойно могла дойти пешком. – Ну, и на кого бы ты была похожа после такого путешествия? – в голосе отца сквозило раздражение. Он с самого начала считал эту поездку плохой идеей, и сейчас это мнение лишь укоренялось. – Да где этот кучер? Последнее гневное восклицание заглушило цоканье копыт. Мужчина было бросил радостный взгляд, но тут же разочарованно вздохнул. Чей-то экипаж остановился напротив них. – Доброго дня, – раздался знакомый голос лорда. Лора с отцом переглянулись. Они явно не могли понять, какой случайности обязаны этой встрече. – А вы, надо полагать, тоже едете на празднество? – со своей неизменной улыбкой поинтересовался мужчина. – Да, только что-то там приключилось… Пожалуй, стоит послать кого-нибудь, поторопить наш экипаж, – скрывать свое раздражение Кловерфилду удавалось с трудом; он намеревался подогнать слуг и тем самым положить конец неприятной встрече с Беккетом. А последнего ситуация, казалось, нисколько не угнетала. Он с удовольствием обводил взглядом окружающую унылую панораму, только что не сияя. Лора, увидев издалека показавшуюся карету, попыталась аккуратно обогнуть фигуру лорда, но проклятое платье не позволяло этого сделать. – Позвольте, – девушка надеялась, что ей уступят дорогу, но нет, Катлер не отошел. Лишь поинтересовался: – Неужели вы так торопитесь на свадьбу? – Тороплюсь, – сквозь сжатые зубы ответила Лора. Ей очень хотелось задеть это вынужденное препятствие, да так, чтобы лорд не просто попал под хлещущий дождь, но и желательно споткнулся об одну из ступенек. – Надеюсь, не в качестве невесты. Девушка, найдя другой путь для своего побега, замерла, удивленная этими словами. – А у вас хорошее настроение, – холодно отметила она и, глубоко вздохнув, все же повернулась, ответив натянутой вежливой улыбкой: – Было приятно вас видеть, лорд Беккет. До скорой встречи. Однако я удивлена… Мне казалось, вы с губернатором не смогли познакомиться настолько, чтобы он пригласил вас на свадьбу своей дочери. – А с чего вы взяли, что он меня пригласил? – загадочно протянул лорд, которого позабавил недоуменный взгляд девушки. От дальнейшего вопроса ее удержал только негромкий окрик отца; обернувшись, Лора поспешила к экипажу.