ярче всех.

юнги не смотрел звёздные войны. этот факт почему-то всегда веселил хосока. как и древний плакат со звёздными войнами у них на кухне. и ссоры за чаем. нетфликс против никелодиума. и межпространственное дерьмо про звезду, похожую на наше солнце, которая схлопнулась где-то в созвездии водолея. хосоку честно похуй. юнги честно жаль. когда тэхён без юнги у него внезапно появляется характер. сучий характер. кого он при этом жалеет не вполне понятно. когда-то хосок с юнги дежурили по ночам, наблюдая небо. и то звёздное небо оказалось смирительной рубашкой. и как-то так вышло, что теперь хосок втыкает на звёзды с тэхёном. перебирает в голове стеклярус. как в детстве ему мать приклеила на потолок в спальне большую медведицу. и как она только не отвалились. а потом в пятнадцать он свалил из дома и почувствовал себя грёбанным бэд боем. у него над головой всегда были звёзды. и солнце никогда не светило прожектором. но об этом юнги никогда не знал. а тэхён теперь знает. и это не имеет смысла. просто планетарная система рушится. марс врезается в юпитер. а пояс койпера оказывается наёбкой умного чудака, который хотел быть вписан в астрологическую карту. тэхён возится где-то в подсобке и светит улыбкой ярче всего. ярче солнца в самые худшие их с юнги дни. потом шуршит по карманам и достаёт очередной сникерс. в севен-элевен была акция и он урвал целый пакет. мелкий раскусывает шоколадку и пихает хосоку в ладони. надувает щёки и хрустит орехами с карамелью. умилительно щурится. радужка бликует. и непонятно, что творится в голове у рыжей твари. в какой-то момент хоупу начинает казаться, что есть другая жизнь. в которой его ударили по голове. и теперь ему снится именно эта. в которой юнги оставил ему тэхёна, как туповатого кошака, и свалил в радужный космический вакуум с намджуном под ручку. бонни и клайд нового времени. а он опять ребёнок. и отец уходит, мать рыдает на кухне. хосок кричит ему в спину, а тот улыбается и машет рукой. он ведь ничего не может сделать. ни тогда, ни сейчас. остаётся маленьким забитым ребёнком с матерью-истеричкой. а брат как-то раз просто решил, что лучше быть птицей. и летать где-то в синеве. тэхён продолжает крутиться под руками и упрашивать повесить гирлянду. хосок вроде не против. серьёзный тэхён это что-то новое. в огромной канареечной толстовке с капюшоном он похож на младшего брата. серьёзного такого ребёнка, который пытается корчить из себя взрослого и рассыпается в улыбках. живых и искренних. с горем пополам развешивает разноцветные огоньки по витрине и светится ярче вольт на двести. но к хосоку не лезет за похвалой. просто сидит с чашкой какао и смотрит на гирлянду, играет пультом, а потом спохватывается и убирает его за прилавок. - почему ты перестал? меня это не напрягало. - хосок смотрит открыто. он всё в том же свитере с ‘fine’ и всё так же заёбан. - я подумал, что тебя это разозлит. ты же занимаешься, а я как обычно раздражаю тебя. крутит в руках привычный слизеринский значок и глубже прячется в капюшон. среагировать хоть как-то хосок не успевает. в дверях появляется сокджин и приходится изображать дружескую радость. обеденный перерыв. как хороший хён сокджин даёт тэхёну деньги и отправляет перекусить. тот вяло кивает с какой-то совершенно дурацкой улыбкой и поразительно быстро сваливает. хосок тяжеловесно улыбается и предлагает гостю кофе. сокджин просит выключить иллюминацию к чёртовой матери. чайник закипает целую вечность. это четвёртый чайник за утро. почему-то правительство не в состоянии обеспечить добропорядочным жителям этой страны стабильное отопление. - у меня нет твоего чая с жасмином. - нормально. налей мне кофе. сокджин крутит в руках чашку. ему досталась фарфоровая в цветочек. синие цветочки пожирают бортики и вязнут в мазутном кофе. хосок добивает свою чашку. - так чего ты зашёл? давно меня не видел? до конца перерыва двадцать минут. сокджин жмёт плечами и выуживает из пакета крекер-рыбку. хладнокровно откусывает ей голову и всё же делает глоток. мученически морщится. - прости, я, кажется, забыл добавить сахар. привык пить без него. - сокджин кивает, опять хрипит своё ‘нормально’ и только щурится. его улыбки не похожи на улыбки тэхёна. тот делает всё непосредственно и неуклюже. дети обычно именно такие. но это не означает, что хосок любит детей. - тэхён прогуливает пары всю неделю. пожалуйста, убедись, что он доходит до института. - информация из серии ‘а нахуй мне это знать’. вежливо послать сокджина очень хочется. тот ищет очередную рыбку и шуршит дешёвым целлофаном. цедить кофе он больше не пытается. - и с какого хера мне это делать? - сокджин наигранно хмурится и рассказывает, что значит быть хорошим хёном. читает лекцию о том, что тэхён-и хороший мальчик, очень искренний, но пиздец не уверенный в себе. что хосоку нужно быть с ним мягче. что тэхён просто немного запутался. что ему и так сложно. постепенно становится понятно, что хосоку отведена роль злого колдуна с хреновым вкусом, потому что борода в стиле дамблдора ему совершенно не идёт. а тэ-тэ, по всей видимости, должен сейчас завалиться в магазин и запеть глубоким чувственным басом невинной диснеевской принцессы и натравить на хосока злобно настроенную живность. а потом они на пару с сокджином похоронят его искалеченный лесными тварями труп и умчатся на пегасе в закат. непонятной остаётся только роль сокджина. на доброго родителя, который запихнул своё чадо в башню, он вроде не тянет. - а тебе какой интерес? - сокджин затыкается и слишком жестко для милой заботливой плюшки цедит: - мне тэхён нравится, знаешь. но мне не нравится, что он рыдает на груди намджуна. - только рыдает? – сокджин выглядит не очень. честно пытается убрать с лица брезгливое выражение и раздражённо дергает ногой, когда войти обратно в роль заботливого хёна не получается. - ты же в курсе об обстоятельствах их знакомства? не люблю блядей. наконец становится совершенно искренним, а хосоку резко становится неуютно. он не испытывает никаких угрызений совести в отношении тэхёна. он всегда был честен в своём отношении, но он не уверен на счёт остальных. не похоже, что намджуну стыдно было путаться пальцами в пушистых волосах солнечного ребёнка, пока милый набравшийся мальчик ему отсасывал в грязном сортире. да и сокджин не похож на мученика. вполне себе доволен жизнью и спокойно жмётся к спине тэхёна, тискает его при каждой встрече и явно будет первым, кто посчитает смешным пнуть его под колени и понаблюдать, как он наебнётся с лестницы. - а тебе какое дело, даже если мон с ним трахался? - нужно покурить. спровадить сокджина с его рыбьими скелетами, выключить телефон и просто покурить. а тэхёна, как нагадившего котёнка, хочется просто отдать соседскому ребёнку. или утопить. ненужных котят всегда топят. - это была не единичная сделка. но потом его вроде как забрал юнги. теперь юнги на него стало как-то похуй, и он опять ходит к намджуну. жмётся к нему как потерянный щенок. такой весь солнечный и невинный. бесит. - всё равно не понимаю. тебе не похуй? сокджин саркастично ухмыляется. допивает свой кофе и говорит, что подождёт тэхёна. нужно спросить, возможно, ему нужна помощь с каким-то предметом. или из группы его кто-то задевает, что в итоге он проёбывает учебное время в прокуренной студии со старой техникой и большегубым гением андерграунда. а хосок тихо охуевает. говорит ‘вот и чудно’ и идёт курить. карусель продолжает раскручиваться. сокджин включает гирлянду тэхёна. это хосок регистрирует фоном. вернувшийся тэхён смотрит большими влажными глазами. протягивает хосоку горячий ещё кусок пирога и яблочный сок. мямлит про то, что хосок работает и он, наверное, голодный. и тут нет мяса и яиц. совсем-совсем. сокджин включается в диалог и сразу же живо интересуется, с чего бы это хосоку не есть мясо. тэхён улыбается совершенно беспомощно в ответ на заботливое выпытывание, всё ли у него в жизни в порядке. в какой-то момент хосоку становится его почти жаль. - классная гирлянда. это ты повесил, тэхён-и? на этом моменте хосок не выдерживает и шлёт сокджина нахуй из магазина. гирлянду тэхён снимает сам.