End (сборник)

Сколько времени прошло, Капитану пора бы забыть, не важно насколько страшно было видеть всё это. Он же сделан чуть ли не из стали, никих слез или слабости; какие уж там страдания, они должны пролететь мимо, само сердце-то почти из вибраниума. Да только оглушительно звенит, проникая в мозг: — Стив? И так вновь и вновь. Словно один из кругов Ада, словно выстрел в упор, скорее всего из дробовика. Роджерс наивно думает — сошел с ума, нельзя же каждый день видеть, как умирает человек, которого он обещал больше никогда не терять. Оказывается, можно. А вот сколько раз — вопрос чисто риторический. Ни один металл не вечен, особенно если оружие, что атакует его, знает слабые точки. Роджерс часто непроизвольно закрывает глаза и затыкает уши ладонями, когда остается один. Стоит тишине повиснуть буквально на секунду, звук собственного имени разрывает сегодняшний запас напускного спокойствия. Его голос звучит прямо в голове, не спасут ни стены, ни какие-либо заслоны, ничего не спасет. — Стив? А дальше Капитан не может ничего вспомнить; ощущение пустоты, потери, невообразимо велико, что бьет в самую суть, сбивает с толку. Роджерс чувствует себя словно в вакууме. На краю, на периферии кто-то что-то говорит, делает, исправляет. И впервые за всю свою жизнь, Роджерс начинает ненавидеть. Он ненавидит бессмысленную суету, выкрики, тысячи людей, чьи лица не сохранились в памяти и одно, чьё он, к сожалению, помнит слишком хорошо. Но больше всего он ненавидит своё имя: — Стив? Оно ведь стало твоим последним словом.