Глава 4.
17 мая 2018 г. в 21:07
Ваша жизнь когда-нибудь казалась вам однообразной? Раньше я считала такой свою — скучная и серая рутина без проблеска надежды. Теперь же мысли о жизни до School For Future&Sports начинают вызывать у меня ностальгию. Именно сейчас каждый мой день стал до ужаса похож на предыдущий: за две недели я прекрасно изучила свое «расписание».
По утрам торопливый завтрак — я каждый раз так нервничаю, что не чувствую вкуса пищи. Затем поездка на машине с Калебом в тишине. И как только я переступаю порог новой школы, начинаются мои испытания на прочность: подножки и толчки по дороге на уроки, хихиканье одноклассников во время занятий, мелкий вандализм моего шкафчика в течение дня, обеденное время в кабинке туалета и салют из воланчиков в мою честь на физкультуре. Увы, две недели, отведенные на бадминтон, истекли, и вскоре мне предстоит уворачиваться от теннисных мячей. После физкультуры я переодеваюсь в женском туалете и отправляюсь в парк, чтобы сделать домашнее задание. Если остается время, рассматриваю витрины магазинов одежды, если нет — сразу же еду домой на такси (самая приятная часть дня). Дома убираюсь, стираю одежду и готовлю ужин; недолго разговариваю с родителями перед сном и вырубаюсь, едва оказавшись на кровати.
Единственная динамика состоит в том, что прозвище гном с каждым днем употребляет все больше народа, так что к концу второй недели моего обучения в School For Future&Sports я слышу его в школьных коридорах постоянно. Больше всего по вкусу мое прозвище пришлось членам баскетбольной команды. Наверное, каждый счел своим долгом оценить мой не самый впечатляющий рост, проведя ладонью от моей макушки до своей груди. Через одного баскетболисты с мерзкой ухмылочкой заявляют, что я с легкостью помещусь в корзине; двое даже поспорили между собой, удастся ли им сделать трехочковый, используя меня вместо снаряда. Баскетболисты — номер один в моем «Списке ненависти».
Почетное второе место занимают чирлидерши — самые красивые и популярные девушки школы. При моем появлении они всегда так кривятся, будто почуяли запах тухлой рыбы, и охотнее и громче остальных комментируют мой внешний вид. Благодаря ним все, включая меня, теперь в курсе, что я не только гном, но и любительница детских секонд хендов, и на меня больно смотреть, а мой нос можно использовать вместо крючка для полотенца.
Номер три в моем списке делят футболисты и хоккеисты. Они постоянно вопят мне на ухо: «С дороги, гном!» И каждый раз, когда я подпрыгиваю от неожиданности, разражаются диким хохотом. С ума сойти, как весело. Все остальные просто смотрят на меня с презрением и перешептываются. Я не вписываюсь, и мне ясно дают это понять.
Самое паршивое, что Калеб в этой школе действительно имеет репутацию. Если я вижу его на переменах, то всегда в большой компании. Никто над ним не смеется и не издевается. Парни с уважением пожимают ему руку или похлопывают по спине, а девушки строят глазки. Но репутация брата совсем не распространяется на меня, а он ничего не собирается менять. Спасибо, что хоть сам не шпыняет.
В эту пятницу уроки прошли без привычных насмешек в мой адрес — плановая аттестация по всем предметам оказалась важнее развлечения «постебись над лузером». На основании результатов этих тестов в понедельник все ученики будут разделены на три группы, и я просто обязана попасть в самую сильную. Пока у меня сложилось не слишком лестное мнение об уровне интеллектуальных способностей моих одноклассников, поэтому скорее всего по программе повышенной сложности будет учиться не так много человек. Я с легкостью расправлялась со всеми заданиями урок за уроком, и мой листок с ответами каждый раз оказывался на учительском столе задолго до звонка. Дожидаясь перемены, я с садистским удовольствием наблюдала за растерянными лицами мажоров-одноклассников и за их попытками списать хоть откуда-нибудь. Видимо, спортивных талантов и толстых кошельков все-таки недостаточно для хорошей академической успеваемости. Если наберусь когда-нибудь смелости, смогу потроллить этим «золотых детишек».
Вместо двух привычных уроков физкультуры в эту пятницу был только один, после которого начались отборы в спортивные команды. Кросс оказался, как я и предполагала, непопулярным, поэтому уже через двадцать минут состав сборной был сформирован, а я стала ее членом. Где-то в глубине души теплилась надежда, что я провалюсь и вылечу из School For Future&Sports. Но раз уж этого не произошло, придется терпеть. И сил для терпения мне понадобится как никогда много — с понедельника начинаются тренировки, работа шахматного клуба, вводятся факультативные занятия и возобновляют деятельность ученические организации. А это значит, что теперь я буду проводить в School For Future&Sports намного больше времени.
Наверное, это глупо, но когда я нахожусь вне школы, все кажется не таким ужасным. Я даже позволяю себе помечтать о том, что в скором времени одноклассники примут меня или, по крайней мере, потеряют ко мне интерес. Когда вокруг не слышно смеха и перешептываний, у меня получается увидеть все плюсы моего нового учебного заведения: технически оснащенные кабинеты, новые учебники, учителя, которым не плевать на свои обязанности. Учиться там действительно интересно — маленький книжный червь внутри меня испытывает почти экстаз при выполнении домашних заданий, а некоторых учителей я готова расцеловать за то, как они ведут свои занятия. Я могу задать преподавателям любой вопрос, и мне на него ответят, а не будут отправлять в библиотеку, так как «самостоятельная работа помогает глубже понять предмет».
Удивительно, но даже родители стали находить идею моего обучения в School For Future&Sports хорошей. Меня по-прежнему предостерегают от дружбы с одноклассниками, но мои рассказы об учебной программе маме и папе явно по душе. Если после объявления результатов аттестации я окажусь в сильной группе, родители будут мной довольны. В их разговорах за ужином все чаще звучат фразы про «приличный колледж» в отношении меня. Хотя у нас с ними по-прежнему разное понимание того, что можно считать «приличным».
Бабушка с дедушкой тоже постоянно разговаривают со мной о колледже и, кажется, Калеб ревнует. Ведь обычно это он со счастливой улыбкой по воскресеньям рассуждает о достоинстве и недостатках университетов, куда отправил заявки. Но сейчас это уже никого не интересует. Бабушка с дедушкой объявили, что я в любом случае буду получать высшее образование, даже если не смогу получить полную стипендию. Их единственное условие: мы со Сьюзан должны учиться в одном месте и это обязательно должно быть что-то престижное. Наверное, мне должно быть стыдно, что на меня хотят потратить такие огромные деньги, но чувство стыда я почему-то не испытываю. Было бы здорово учиться в лиге плюща, возможно, даже стать членом сестринства. И я действительно буду рада, если через год ко мне присоединится кузина — вдвоем будет проще. Но если я стала изгоем в новой школе, то что же будет, когда я окажусь в более привилегированном обществе?
Для того, чтобы стать своей в среде студентов престижного колледжа, недостаточно иметь богатых родственников. Я должна выглядеть своей и вести себя соответственно. Но ведь нельзя просто щелкнуть пальцами и измениться! Даже если я истрачу весь баланс своей кредитки на гламурные тряпки, я буду выглядеть в них смешно — я не знаю, как это носить. Я понятия не имею, как делать макияж; как соорудить на голове что-то кроме пучка и косы; я даже ни разу не одевала обувь на каблуке. И спросить совета мне не у кого. Мама, несмотря на свою природную красоту, выглядит довольно невзрачно — вечно в сером и мешковатом. А Сьюзан похоже еще не скоро начнет интересоваться своим внешним видом. У бабушки потрясающее чувство стиля, но она точно не разбирается в том, как должны выглядеть подростки. В журналах, которые я иногда читаю в супермаркете, попадаются интересные статьи, но мне пока непонятно, как применить эту информацию на практике.
Бабушка с дедушкой так рады за меня, что мне неловко переубеждать их в том, что все обстоит не так замечательно. Они почему-то уверены, что я наконец-то оказалась в своем мире, просто задержалась по пути в него. Еще две недели назад я тоже так думала. Но, с другой стороны, через две недели я вполне могу вновь поменять свое мнение. Как говорила тетя Оливия, жизнь полна маленьких сюрпризов. Правда, я не уверена, что все эти сюрпризы приятные.
На выходных, когда удается выкроить свободное время, я колдую над одеждой Сьюзан. От соседки я узнала, что на другом конце города закрылся секонд хэнд, и всю одежду продали за бесценок. Так у меня появился предлог притащить все, что отдала мне кузина, домой. Мама купилась на историю с глобальной распродажей, но, как обычно, больше половины содержимого пакетов мне пришлось отдать на благотворительность. И впервые в жизни я не расстроилась. Когда Сьюзан отдавала мне свои старые тряпки, я брала все не глядя. Конечно, дареному коню в зубы не смотрят, но… Серьезно, это нормально носить свитера с единорогом и котятами, если тебе больше десяти лет? Оказалось, что те две блузки, которые я проносила все эти две недели, были самыми приличными из гардероба моей кузины. И вместо того, чтобы просто немного ушить одежду, приходится распускать вязаные вещи, отпарывать рукава и горловины у рубашек, избавляться от страз и рюшей. Я уже подумываю продать всю мебель в моей комнатушке, чтобы купить хоть какую-нибудь швейную машинку. Может, если я стану спать на голом полу, родители сочтут это достаточным самопожертвованием и разрешат мне себя порадовать?
А пока работа продвигается так медленно, что и всю следующую неделю я буду носить все те же две блузки. Правда, благодаря моим экспериментам с содержимым холодильника, вместо бледно-розового и кремового у них теперь бледно-фиолетовый и горчичный цвета. По крайней мере два дня никто не будет говорить, что у меня всего две вещи, а потом можно будет еще что-нибудь придумать. В среду начинаются тренировки по кроссу, и я смогу весь день проходить в новеньком спортивном костюме, который должны выдать в понедельник. И я всерьез собираюсь потратиться на покупку хороших беговых кроссовок. Родители вполне могут поверить, что их выдают каждому ученику. Ведь Калеб уже четвертый год использует эту уловку.
Калеб — счастливчик. У баскетбольной команды тренировки начались с первого дня учебы, и ему не нужно заморачиваться насчет одежды, которой у него, как и у меня, немного. Две пары джинсов, три рубашки и несколько футболок — вот весь его гардероб. Но его вещи, в отличие от моих, пусть и не известных брендов, но новые и его размера. Хотя брат выглядел бы отлично даже в лохмотьях. Он старше меня всего на десять месяцев, но выглядит намного взрослее. И совсем на меня не похож. Калеб всегда был очень высоким, но сейчас мне уже приходится задирать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Сто девяносто сантиметров — это вам не шутки. А его рельефные руки и накачанные бедра заставляют всех гетеросексуальных девушек сворачивать головы, когда он проходит мимо. Прибавьте к этому точеные черты лица, копну светлых волос, яркие голубые глаза и получите предмет грез всех соседских девчонок.
Это несправедливо, что брат взял все самое лучшее от внешности родителей, когда мне достался рост в сто пятьдесят пять сантиметров, невзрачное лицо с длинным носом и субтильное телосложение. У меня такие же густые светлые волосы и голубые глаза, как и у Калеба, но они положения не спасают. На фоне брата-красавчика я выгляжу убогой тощей коротышкой. До того, как попасть в School For Future&Sports, мне казалось, что я примирилась со своей внешностью. Но постоянное присутствие вокруг такого количества привлекательных людей кого хочешь загонит в комплексы.
Сегодня один из вечеров, которые мне нравятся. Вместо ужина родители ушли в гости к одному из папиных коллег, а Калеб… Понятия не имею, где он. Наверное, развлекается со своими друзьями или у него свидание. Дома так тихо, но это очень уютная тишина. Она позволяет побыть наедине со своими мыслями и заняться тем, чем мне хочется. Обычно в такие вечера я разваливаюсь на нашем диване в гостиной с кружкой травяного чая и интересной книгой. Но сегодня я просто вяжу в тишине. Вокруг меня на диване разложены множество клубков разного оттенка красного — пришлось распустить все шерстяные вещи, которые удалось найти, даже мою старую шапку. Август вот-вот закончится, и мне пригодятся теплые вещи. Я еще не решила, что со всем этим сделаю — посмотрим, на сколько хватит шерсти. Может быть, свитер, а может быть, платье. А пока я набираю петли и прикидываю в голове, каким узором все это можно украсить.
Мне всегда нравилось вязать — тихое и монотонное занятие, умиротворяющее и наводящее порядок к голове. Просто сидишь и считаешь про себя петли: лицевая, изнаночная, лицевая, изнаночная. Не помню, кто научил меня этому, иногда кажется, что я умела вязать всегда, также как шить и вышивать. Мамины таланты в рукоделии ограничиваются пришиванием пуговиц, а бабушка даже не знает, как держать спицы и иголку. Кажется, тетя Оливия вязала крючком — у нее дома было много красивых белоснежных салфеток, — но Сьюзан и Роберт никогда ничего об этом не говорили.
Родители хотят, чтобы я стала медсестрой. У бабушки и дедушки проскакивают слова об экономике и политологии. А мне бы просто хотелось заниматься созданием одежды. Нет, не заниматься ее дизайном, а просто ее создавать — вязать и шить. У меня не настолько богатое воображение, чтобы придумывать интересные фасоны, но у меня хорошие руки и я усидчивая. Было бы здорово устроиться швеей в какое-нибудь ателье, но тогда моих родственников хватит удар. Но, может быть, через два года, когда я закончу школу, их мнение уже не будет таким важным для меня?
Я добавляю еще две спицы, чтобы сделать горловину, и считаю петли. Обычно за вязанием мне удается отсечь все лишние мысли, но сегодня почему-то не выходит. Я снова и снова сбиваюсь и мне приходится заново все пересчитывать. Завтра объявят результаты аттестации и это заставляет меня нервничать. Я практически уверена, что со всем справилась и место в сильной группе у меня в кармане, но все равно переживаю. Хотя большая часть моих одноклассников — туповатые качки, академическая успеваемость для них очень важна. И если у меня получится стать лучшей, возможно, ко мне изменится отношение. Я очень хочу в это верить.