Moon effect

Близнецы стояли на берегу пруда, тупо смотря под ноги. Два новеньких «Нимбуса-1000» сверкали на солнце лакированными древками с позолоченными буквами «Уизли» на рукояти. Рот Фреда закрылся первым, Джордж отстал от близнеца на пару секунд, уставившись на меня. — За что? — прошептали оба. — За попытку уничтожить мир. Слова Дамблдора. Мир, в смысле, расклад сил, — не поняли. — Перси почуял, что в погоне за галеоном мы можем наворотить дел, стуканул старику, и тот зашел вправить мозги. Доля от его награды мне эти две метлы вам, и по тысяче галеонов каждому, — вытащил из карманов увесистые мешочки. — Ловите! Рефлекторно поймали, заглянули вовнутрь и обалдели еще больше. — Мы же… — …ничего не сделали. — Сделали бы. Мы были очень близки к миллионам галеонов. И морю крови. Оно того не стоит. — П-понятно, — переглянулись в ужасе, — а мама знает? — Нет. Дамблдор ей сказал, что мы изобрели что-то крутое, и он у нас это купил. Ну, так и есть. Но, что конкретно, не сказал. С вас потребовал взять обещание больше не лезть в нелегальный бизнес и никому не рассказывать. Если узнает, что рассказали или втайне создали, то «сотрет из мира». — Звучит… — …не очень. Торжественно клянемся, что больше не будем помогать тебе уничтожать мир! — Никому, ясно? Ни маме, ни папе, ни Биллу, ни Чарли, ни Перси, ни маглам, ни гному садовому. — Молчок. Рот на… — …замок. Клянемся. — Верю, — вытащил свою метлу, как у них, из-за камня, — давайте теперь полетаем что ли. Летать среди деревьев днем не опасно, листья закрывают обзор с полей, но скучно. Хотелось большего. Мчаться как по тоннелям гоблинов на тележке, чтоб к древку прижимало, и кровь стучала в висках! Увы, так и не насладившись полетами, вернулся в Нору. После ланча должен был кто-то прийти для сопровождения в дом Гермионы. Слушая радиолу, гадал, кого пришлет старик. Эвелину? Дингла? Флетчера? Хы, этот вряд ли. Бруствер - заместитель Скримжера, не до Рона Уизли ему, а Грюм слишком жуткий. — Кого ждешь? — Джин в васильковом платье плюхнулась на диван рядом. — Кого-то. Сказали, сиди и жди, — улыбнулся лисичке. — Сижу и жду. — Ясно, — зевнула, ложась на колени, — у меня скоро день рождения. — Через два дня, я помню. — Что подаришь? — хитро прищурилась. — Мама сказала, Дамблдор тебе монет дал. — Дал. Я маме с папой часть подарил, им нужнее сейчас, чем мне. А тебе… сквозное зеркало. — Зачем оно мне? — потупила. — О! У тебя тоже будет! Мы сможем разговаривать! Да? Да?! — И мы, и близнецы с тобой, и Чарли с Биллом. Покажу тебе Поттера, если будешь послушной. — Буду. Что хочешь? Только скажи, Рон! — сделала просящую мордочку. — Будь собой. Ты постоянно берешь пример с мамы, выглядит со стороны очень глупо. — Да? — села, задумалась. — Когда визжу и руки в боки? — изобразила. — Да, и манера речи. Мама плохой пример для подражания, если не хочешь быть матерью кучи детей, большинство из которых стремятся убить себя неприятностями и забрать с собой других. Надолго зависла. — А какой быть? — Собой будь. Носи, что нравится, интересуйся и оставляй лучшее для себя. Стремись к новому. — Попробую. Вырви мне листочек, у тебя же есть блокнот. — Всегда со мной, — нашла карандаш в комоде и села писать разные глупости. Всё лучше, чем болтовня ни о чем перед интересной встречей с таинственным сопровождающим и Эммой Уотсон… Камин загудел, секунду спустя доставив даму в шляпке и деловом костюме с юбкой до колен. — Добрый день, Рональд, — строгая и подтянутая мадам смерила меня взглядом. — Профессор МакГонагалл… — встал, чуть поклонившись, — эм, директор, извините, мэм. — Профессорское звание у меня не отобрали, мистер Уизли, — ухмыльнулас. — Мисс, — кивнула. — Мэм, — Джинни тоже растерялась. — Вы готовы, Рональд? — Можно просто Рон, мэм, — поправил пиджачок. — Всегда готов. Камином? — Сначала камином, потом аппарируем и пешком, — втиснулись в портал, — «Дырявый котел»! Прижиматься к директрисе приятно. Мягенькая, подтянутая, на вид больше сорока не дать. Не красавица, на любителя, и характер под маской строгой суки не определен, а так очень даже хот-хот-хот. — Теперь пешком, — перенесла куда-то в пригород одноэтажной Британии, — идите за мной. С радостью, киса. Попка отличная. Туфли явно из бутика, как и всё прочее. Шик, блеск, ебота. Притормозили у дома в два этажа, с гаражом на две машины, вероятно, бассейном. Не бомжи. — Рон, — поднял взгляд, ведьма не улыбалась, — мне показалось, или вы сжали мои ягодицы? — При аппарации? — кивнула. — Да… я когда вас увидел, то у меня сразу встал. Ну, это самое. Моргнула от невинной честности. — В следующий раз я превращу вас в ершик и отдам домовикам, это понятно? — Ага. Но, по правде говоря, я бы предпочел стать нежной губкой, которой вы моете там. Молчание было убивающим, я едва не плакал от распирающего ора. — Вы издеваетесь, — выдохнула Минерва, — а я ждала извинений. Кто учил вас манерам? — Мюриэль. Цитирую дословно: «Если нравится ведьма старше пятидесяти, не трепись, говори как есть! Кроме, спаси тебя Мерлин, МакГонагалл! За такие слова превратит в осла на раз-два». — Полезный совет, жаль, вы ему не последовали. — Очень хотел, пока не обнялись. Тут-то организм взял своё, извините. Хотел бы я поухаживать за вами, но разница в возрасте и положении всё равно не даст такого шанса. Попытаться стоило. Шумно вздохнула, прошипев: — Идите вперед. И попробуйте только сказать подобное в присутствии маглов. Убью. — Я не идиот, мэм, — потопал по гранитной дорожке к красивой двери с молотком. Англия, хуле. — Иду-иду! Фрэнк! Открой, ты там?! — донеслось изнутри. — Здесь, — дверь открылась, на пороге стоял круглолицый брюнет в дорогой рубашке, — проходите. Директрису Фрэнк с Джейн уже знали, я представился сам и пожал руку, как полагается. Пока МакГонагалл раздавала конфундусы, пошел наверх, где меня должна была встретить Гермиона. — Ку-ку, — постучал в приоткрытую дверь в конце коридора, но ответили за спиной. — В моей комнате нет ванной комнаты, — обернулся, — привет, я Гермиона. Заучка выглядела как… кхем, почему здесь нет Эммы Уотсон? Подстава, бля. — Привет, я Рональд Биллиус Уизли, шестой из семи детей, последний по наследованию. — У тебя пять братьев?! — Ага, ужас, даже не говори, — развел руками, — а у тебя ничего так, просторно. Бассейн есть? Ботанка в черной майке с уравнениями и синей юбке-гармошке с яркими от линз карими глазами напоминала лохматого бобра. Редко когда о девушке можно такое не только подумать, но сказать и не ошибиться ни на йоту. Наверно, поэтому старик с меня угарнул, он-то с ней уже виделся. Пиздец, почему я не в каноне? Хочу Уотсон! — Вот бассейн, — вышли на задний двор, — хочешь поплавать? — Если вода теплая. У нас в пруду ледяная круглый год. Следом вышла мать, очень даже ничего. Отец вообще не похож на дочь ни одной чертой. — Вы купаетесь в пруду? — удивилась. — Ванных нет? — Есть, и бассейны, но не у нас. Пруд не простой, там родниковые ключи бьют. Вода целебная. — О, как интересно! Фрэнк, принеси полотенца! — Да не надо, я без палочки могу колдовать! Сам высушусь. И не дожидаясь приглашения, нырнул. Всеми стилями покрасовался, свежие мышцы рельеф дают тот, что нужен. Эх, быть бы еще лет на пять постарше. Гермиона залюбовалась, мать улыбалась. Пока не начали сватать, вылез, пообещав еще не раз зайти поплавать, и устроил шоу. Вода паром в три волны покинула кожу. Маглы в диком восторге, магия! Уиии! — Ты их впечатлил, Рон, — шепнула заучка, когда нас, наконец, оставили в комнате одних. — Под дверью слушают? — шепнул в ответ. — Могут, хи-хи. Любишь читать? — спросил бобер, посреди забитой древесиной хатки. Книг не было только на подушке, матрасе и на подоконнике. Там Гермиона любила сидеть читать. Компьютер напоминал туриста в китайском метро: весь зажатый между стопками, брошюрами и прочим барахлом с листами. Включала не часто, видимо. Сейчас еще не те времена, интернет говно. — Не как ты. Люблю прикладные науки, чтобы прочел — применил с пользой. — У меня есть такие, смотри… «А вот, смотри», «и эту посмотри», «правда, интересно?», «ух ты, ты знаешь физику?», «я читала!» и по кругу не один десяток раз. Под конец уже не вставал, она сама выуживала откуда-то очередной том, давала краткую сводку, ждала комментарий и искала дальше. Спас зов на обед. — Интересно, что вы едите, — плелся следом, — я был в ваших ресторанах, одно вкусно, другое нет. — Маме говори, что всё вкусно. Набери всего по чуть-чуть, я так всегда в гостях делаю. Ланч оказался скорее допросом. МакГонагалл оставила на растерзание до ужина, сука. — Вы едите шарики? — изобразила тупое ебало Джейн. Не лицо, нет. Еблище наигранное. — Когда домовик готовит еду, то держит в воздухе. Левитирует по вашему. Атмосфера давит со всех сторон и сплющивает еду в шарик. Как наша планета в космосе или Луна под действием гравитации. Аналогично. — И вилок нет? — Фрэнк был конкретно туповат, но старался не показывать. Плохо старался. — Маги тысячи лет едят руками, еда же компактно сжата, зачем лишние приборы? К тому же, вы не можете вилкой соседа на другом конце стола убить, а я могу при желании. Вилкофилы вымерли. — Рон про эволюцию говорит, — встрял бобер, — маги не здороваются рукопожатием, не обнимаются с незнакомцами и вообще стараются держать дистанцию из-за древнего вируса. — Проклятия, — поправил, — черная чума, что вас убивала, не трогала магов, которые не трогали чумных магов. А не трогали потому, что еще раньше у нас была похожая, магическая чума. Её выпустил один Темный лорд, думал, власти так добьется, но только всех перепугал. Теперь традиция стала — кивать, раскланиваться, говорить по этикету, руки же никто не жмет, моветон. — Но мне пожали, — лыбился мужичок, — не боитесь чумы? — лучше бы молчал. — Не боюсь. У нас семья с маглами связана, отец в вашем мире работает, ловит преступников. Поэтому и говорю с акцентом. Чистокровки совсем другие. И лучше с ними не встречаться. Маглы в поместьях используются, как у вас негры совсем недавно, а то и хуже... — У вас легально рабство?! Какой ужас! — Джейн актрисой надо быть, такие эмоции. — Рабство? — хмыкнул. — Не, просто для развлечения. У маглов нет прав, как в вашем мире у котов. — Но почему? Неужели совсем никого не волнуют человеческие жизни?! — Фрэнк, молодец. — Волнуют. Только поделать ничего нельзя. У вас очень примитивный сыск, людей годами ищут. Будь маглы в сотню раз быстрее, то, может, смогли бы обмениваться информацией о пропавших. — Разный технологический уровень, — поправила Герминога, — маги давно летают, телепортируют. У нас о таком никто не знает, маглы беззащитны против магов, как домашние животные среди нас. — Всё так, — покивал, — вспомните, как маглы издевались над американцами. Двадцать миллионов погибло просто так, целый континент народу, и разрыв-то был совсем небольшой, сотни две лет. Между нами тысячи, тут не о чем говорить. Маги сильнее, а есть еще гоблины, вампиры, вейлы… Беседа затухла, когда чай кончился. Мы с Гермионой быстро умотали наверх, дав маглам наедине помыть тарелки, осознавая, как им крупно повезло иметь дочь-ведьму. Туго без защиты-то, хы. — Ну, ты и наговорил! Они теперь спать не смогут! — А не надо под дверью уши греть, — прилег, — теперь можем поболтать нормально. — Нормально? — села рядом. — О чем? — Приляг, на шепот перейдем, мало ли. Хмыкнула, но легла. Порозовела, когда глазами встретились. Три дюйма до поцелуя. — Ну, и о чем? — Ты ведь читала кодекс чистокровных, помнишь пункт про наставника? — Старшая по материнской линии помогает в воспитании мальчиков? — У нас это тетушка Мюриэль. Угадай с трех раз в чем заключается «воспитание». — Танцы? Пение? Риторика? Откуда мне знать? — Дай ручки, не бойся, — подчинилась, — а теперь сосредоточься на дыхании и не думай. — Эм, зачем? — Попробую мысль передать. Или чувство. Можешь закрыть глаза, чтобы ничто не отвлекало. — Просто не думать? — Да, слушать тишину или дыхание. Стало тихо. Чуть подвинулся и поцеловал. Распахнула глазищи. — Ты чего?! — До тебя по другому не доходит, — улыбнулся, — могу целоваться научить. Вскочила, заметалась то к двери, то к окну. Села на подоконник. Смутилась до крайности. — Мог бы сказать просто, — пробурчала, — я не готова к такому. Я даже не думала, что могу… что… — Кому-то понравиться, — покосилась. — У маглов важна внешность, Гермиона, а у магов мозги. Магия - это умение и знание, сила лишь дает больше мощности, но без мозгов и навыка всё бесполезно. Ты лучшая из всех, с кем я мог бы мечтать о помолвке. Помнишь правила? Сейчас тот самый возраст, позже у магов начинается другая жизнь. Я не хотел тебя обидеть, — подошел, — извини, у вас так не принято. — Ничего… я понимаю, — изогнула бровку, — ты хочешь со мной помолвиться? Серьезно? — Да, пока кто-нибудь еще не предложил. Или мне старушку какую не предложили, хех. — Хочешь сам выбрать, догадалась! А почему я? — вздернула носик. — Мы мало знакомы. — Мы — да, но Дамблдор пятьдесят лет собирал вокруг себя школьников, выращивая подчиненных. Он знает людей, знает меня и тебя. Поэтому для работы выбрал нас с тобой, мы подходим. Я ему верю, Верховный Чародей как-никак, великий волшебник. И еще причина… читала про Когтевран? — Про порядки на Когтевране. Я уже думала… ты хочешь, чтобы нас не разлучали? — доперло. — Ага. Помолвленные не участвуют в переборе кандидатов в соседи. Тебе не попадется бугай, что заставит делает то, к чему ты пока не готова, а мне ведьма-извращенка с любовью к прислуге. — Помолвку ведь можно расторгнуть? — кивнул. — Тогда… ладно. Но без поцелуев. Просто договор. — Я так плохо целуюсь? — Нет… я… — закатила глазки, — это просто неправильно! Мы знакомы три часа! — Как по мне, если маг ведьме не противен, то поцелуй отличный жест доверия. — Ты кладешь поцелуй и доверие на одни весы, манипулируешь мной! — И с какой целью? — Чтобы… — тупо моргнула, — поцеловать. — И заручиться доверием. Разве не так? Поищи подвох. Глазки забегали, покраснела. — Мы можем просто закрыть тему? — Есть один способ, — начал наступление, насторожилась, — обнимашки. Маглы же обнимаются? — Да, но без поцелуев. — Идет. Прошло пол часа, как объятия не прекращались, а болтовня ни о чем шла шепотом. — Мне кажется ты меня отвлекаешь... — Давай присядем на подоконник, — залез первым, вытянув ноги, — забирайся. — На коленки? Прекрати. — Мы только что обнимались целый час, теперь коленки вдруг смущают? — Пол часа. И это другое. Ты со мной играешь! — Договор был «без поцелуев». Их и нет. Я выдержу, не бойся. — А если нет? — встала в позу. — Что тогда? — Тогда я буду доверять тебе меньше, что отразится на уровне допуска к информации и делам. — В смысле? — В прямом. Скажу, «ложись» или «беги» — ты не должна, как сейчас, искать подвох. Лечь и ползти, или бежать без оглядки за помощью. Мы напарники, как солдаты на задании, спасаем мир в лице Гарри Поттера. Символа надежды, кумира миллионов, от домовика до чистокровок. Смекаешь? — Я читала… ну, да-а, ты пра-ав. О простых магах столько книг не пишут. Солдаты, значит? И ты хочешь мне доверять, чтобы нас обоих не убили? — кивнул. — Мне не говорили о риске для жизни! — Поттер - ходячая мишень, все кто рядом под ударом. Месяц в госпитале на костеросте не лучше смерти, поверь. На вкус ядреное говно, боль адская день и ночь, а если кости не так срастутся, то их ломают без обезболивания. Согласись, лучше доверять и избежать, чем потом месяц валяться. Посопела, залезла и поерзала, устраиваясь поудобнее. Сидеть на коленях, не положив голову на грудь или плечи парня очень неудобно, что до неё внезапно дошло. Хмыкнула, уткнувшись в шею. — Доволен? — приобнял, вдохнув аромат густых волос. — Ты ужасный манипулятор, Рон! — Знаю, мне дорога на Слизерин, но из-за задания пришлось выбирать из худшего. Я выбрал тебя. — В каком смысле, меня? На роль кандидатки? — В том смысле, что Поттер туповат, забит и ленив. Таким место на Хлеборобе. Дамблдор хотел дать ему шанс вырасти героем, засунув на Гриффиндор, а нас следом. Когда я узнал, что ты умная, то решил изменить условия. Мне Когтевран нравится больше Гриффиндора. Два против одного, и вот мы уже трое идем на Когтевран. Поверь, спорить с дедом опасно, но я рискнул. — Ради меня? — не верила. — Я единственная, кому будет хорошо. Странно просто. — Если бы ты знала весь расклад, то восхитилась бы изящностью решения. — И какой у меня уровень допуска? У маглов так в секретных службах говорят, — по телевизору, ага. — У нас круги. Главный старик, у него есть ближний круг, и я его тайный участник. Ты моя приближенная, Поттер наш последователь. Его никогда не посвятят в то, что нам с тобой неизвестно, а тебя в то, что известно нам с Дамблдором без его разрешения. Вот такой уровень допуска. Ясно? — Ага. А тебя не смущает, что мы будем врать Гарри Поттеру? Использовать его... в тёмную? — Он будет считать себя главным, Гермиона. Мы ему помогаем, тайно и явно. Ты можешь дружить с ним по настоящему, не запрещено, наоборот, полезно для задания. Просто помалкивай. Разум Поттера слабее нашего, может, когда повзрослеет достаточно, старик повысит допуск. Вздохнула, помолчали. За окном пошел мелкий дождичек. — Тебе сказали, что я маглорожденная? — Полукровка, вроде. Я спросил про твою силу, сказали, выше среднего. У полукровок так. — У меня дар к запоминанию. Что это значит? — Что тебя подбросили, это ты хотела узнать? — молчок. — Дар передается полукровке, если род считает число наследников или их состояние не отвечающим процветанию рода. Программа. И раз у тебя дар, но выросла ты среди маглов, то тут два варианта: оба твоих родителя маги или один маг сильный, а другой магл или сквиб. В обоих случаях тебя подкинули, и твоя мать, если она была маглой, гарантированно умерла при родах. Средняя сила к этому ведет. Чистокровный отец и мертвая мать — самый частый случай. — После веселья с маглами в менорах, — угукнул. — И что дает наличие дара? Я что-то наследую? — Скажу больше, учитывая редкий тёмный дар, я мог бы сказать, кто твой отец. И дед с бабкой. Шоколадные глазки ждали продолжения и не дождались. — Не скажешь потому, что мне нельзя знать или хочешь что-то? — Второе, мы же почти на Когтевране. Надо научить тебя правильно обмениваться. — Ну, учи, хотя я догадываюсь, что ты попросишь, — пробурчала. — И я скажу — нет. Вот. — Зря. Информация очень ценная и стоит куда больше, чем какой-то поцелуй. Некоторые жизнь тратят на поиски своего рода, или готовы служить родителям в качестве рабов ради привилегий. — Я не такая и рабом ни у кого не буду! — Потому и предложил помолвку, - стал серьезнее. - Согласись стать моей невестой, и я помогу тебе войти в род тех, кто изнасиловал и, тем самым, убил при рождении твою мать. Отомстить, короче. Так-то для чистокровок - это позор, бастарды очень редко возвращаются в род на своих условиях. Веками будут вспоминать твой случай, может даже пословицы придумают, впишут в культурный код. — Я помню правило из книжки: при подозрении на манипуляции надо взять время и подумать. — Почти две декады впереди, думай, — вдохнул, — вишневый шампунь крут. Люблю вишню. Может, сходим на «Терминатора»? По магловским меркам я миллионер. Пойдем по магазинам и зайдем в кино, — достал пачку налички, — этих картинок хватит на один заход? Самый сильный аргумент придержи под конец, правилу убеждения тысячи лет. Маглы, прознав, как обстоит дело с финансами, загорелись желанием свозить нас куда угодно посливать фунты. А точно после ужина, когда мы доедали десерт, явилась директриса. — Как вам маглы, Рональд? — равнодушно спросила ведьма, стоило чуть отойти от дома. — Скучные. Никак не мог выкинуть из головы вашу обтянутую юбкой попку, мэм. Остановилась в лучах заката, чуть не налетел от внезапности. Повернулась, доставая палочку. — Что вы сказали? Мне не послышалось? — лёд, тут даже матерый прохвост забеспокоился бы. — Каюсь, мэм, — склонил голову, — гриффиндорки ценят честность, стараюсь ничего не скрывать. — Внешне вы вылитая мать, но по характеру точь-в-точь Джеймс. Какая ирония! — Ага, самому смешно, — покерфейс, — а если серьезно, то Мюриэль манерам не учит. Она не в теме реального положения дел, и справедливо считает, что предателям это ни к чему. Вы единственная, кто знает, помимо Дамблдора. Боюсь, если сейчас меня не убьете, следующие семь лет я буду беспрестанно вас добиваться, — поклонился, — моя госпожа. Скепсис сменился ухмылкой, смешком и вздохом. Ведьма размышляла не долго. — В шесть открою камин, если в течении минуты не появитесь — этого разговора не было. И схватив меня за ухо, аппарировала.