Moon effect

Рабы Нарциссы, наконец, закончили безразмерный смокинг из шелка арахнида. Прошит голубой сталью, запонки из топазов в виде глаз василиска, изумрудные пуговицы. Маги предпочитали выращивать кристаллы нужной формы, не зная о пластике. Сияя серебром, смиренно ждал даму в гостиной. Ребята вокруг слегка нервничали. — Непривычно, — пожал плечами Горо, белый костюм сидит отлично, — в мантиях свободнее. — У меня безразмерный, — ухмыльнулся Драко, в золотистом, — нигде не жмет, да, Тео? — Ага, — Нотт выглядел в черном мрачнее обычного, — Леди Малфой постаралась. — Все врут, милорд, — скалился Блейз в темно-зеленом под цвет глаз. — Сам вижу, — вздохнул, — вам не обязательно их носить, в карманах же нет ничего кроме конфет. В любой компании магов принижай силу оппонентов, половина всех шуток о «размере» магии. — Идут, — шепнул хорек, ожидая неизвестно чего от преображения третьекурсниц и первогодок. Другое дело старшекурсницы. Горо пригласил сестру Хиггса, Терезу, знойную брюнетку в черном платье с вырезом до бедра. Я, конечно, Августу, недавно купившую платье цвета сливочного масла из последней коллекции Леди Малфой. Моя блондиночка шла с Забини, выбрав изумрудную парадную мантию. Панси в розовом платье пристроилась под ручку к Нотту. Малфой шел сразу с двумя — близняшками Керроу. Красотой не блистали, зато заменяли вассалов. — Самайн! — хором выдали мы, выпуская птичек из рукавов. Девочки специально вплели в волосы по спице, куда сели пернатые, мило чирикая друг с другом. Традиция. Такой странной компанией потянулись на выход. Гораций ждал нас этажом выше, расширив свои апартаменты в честь праздника. — Проходите! Какие певчие, ух! — главное, чтобы не какали, хы. — Самаайн! — напустил на всех еще пару дюжин ярких «синичек», явно не из местной фауны. По углам стояли чаши с зерном и жердочки, чтобы за столом или на танцах птички не мешались. Рояль с арфой играли веселый мотивчик, поддерживая настроение. Ветерок с обзорного балкона согревался чарами, раздувая ткани-перегородки огненных расцветок. В воздухе витал аромат мяса, грога и залитых духами с амортенцией ведьм. — Грифы пожаловали, — шепнул Малфой, и кроме него это было никому неинтересно. — Поттера не будет, — оторвался от беседы с близняшками-хохотушками, — расслабься. — И сквиба нет? — промолчал. — Так неинтересно… — вселенская детская скорбь. — Нас тут не должно быть, — хихикнул Блейз, — просто праздник, вот декан и расщедрился. — Истинная правда, — кивнул, — вина вам не нальют, страдайте. — Кристалл говорила, — встряла Гермиона, — у маглов есть детские столики на праздниках. — Я отговорил Горация, он тоже так хотел. Слышите, оболтусы? Ведите себя прилично. Дурни корчили рожи, передразнивая, пока за полупрозрачными занавесками их никто не видел. — Все за стол! — позвал морж, когда все приглашенные заполнили будущий танцпол. Декан занимал сразу два места во главе стола, мы с Августой сели напротив. Стулья имели цвета факультетов и имена, висящие в воздухе душистым облаком. Наши рассеялись ванилью и корицей, Гермиона улыбнулась, получив мяту. Приятные запахи настраивали гостей на мирную беседу, давали повод обсудить вкусы перед подачей первого из двенадцати блюд. Ели все руками, поэтому традиция диктовала всё слоистое, вроде салатов, помещать на пресное печенье, мгновенно таящее во рту. Вкус не портился, держать удобно, почти как бутерброд, только с фалангу большого пальца. Порции так и называли — «финги». Девять финг на блюде, магическое число, достаточно, чтобы попробовать, но не наесться. Четыре блюда спустя все шли танцевать, знакомиться поближе и обсуждать наряды друг друга. — Хорошее вино, — прижал в уголке свою сливочную даму, — как тебе? Птичка понравилась? — Да на оба вопроса, — шепнула на ушко, — новостей по собранию нет? — Не договорились. Карм сказала, надо дать им время обсудить проблемы. — Азкабан разделил нас, — опустошила бокал, наполнился снова, — когда они выйдут? — Неправильный вопрос не в том месте, — поймал взгляд, погружаясь в разум, — скоро. — Тогда всё и решат, — обняла, — свою жертву отдам папе, пусть продержится еще немного. Пять минут истекли. Песочные часы на рояле сменили музыку на рассудительную, народ вернулся за стол. Беседы после легкого опьянения и знакомств потекли бодрее. Никто, казалось, не показывал виду, что я диктатор — влияние осталось за дверью. Хорошие знакомые обменивались шутками, Гораций мастерски переключал внимание с одних на других, беседа проходила тепло. — Гарольд, — пришла моя очередь что-нибудь ляпнуть, — вы уже встречались с министром? — Пару раз, сэр, — улыбнулся, — очень скользкий тип, такое впечатление произвел, — похихикали, — но если разговаривать не о делах… приятный джентльмен. С чувством юмора, любит вкусно поесть. — Как я! — похлопал по животу, все посмеялись, — Корнелиус именно такой, каким вы его описали. А Августа, ваша очаровательная спутница, как-то рассказывала про французского министра магии. — Пьера Делакура, — кивнула ведьма, — он женат на полувейле. Наши поместья неподалеку, я часто летом летаю с Флер, их дочерью. Вейлы вовсе не такие неразборчивые, как кажется, — посмеялись. — Эх, знал я одну вейлу… — закрутил ус Слагхорн, — такая была, ух! Предлагала жить вместе, в табор звала, — маги заулыбались, — слава Мерлину, уберег от такой участи! — поднял бокал. — За любовь! После второго присеста танцы шли уже десять минут, магловских пол часа. Движения ускоряют метаболизм, опьянение наступает раньше. Близняшки-третьекурсницы после излияний забили на приличия и, оставив Драко на попечение Августы, утащили меня на балкон. Здесь был заготовлен костер, ящик, забитый флаконами, и имелся альков. Одна быстро согнулась, оголяясь, а вторая на неё прилегла. Бросив чары вибрации на трусики верхней Гестии, вошел в смазанную попку нижней. За отведенное время успели порадовать друг друга и вернулись к столу слегка помятые. — Могли бы чары тишины поставить, — ухмылялась Розье, — змейки у балкона подслушивали. — То-то, смотрю, румяные сидят, — Нотт был самый безразличный, — глазки прячут. О чем болтали? — Гертруда рассказывала про важность «Истории магии», но кроме меня её никто не слушал. — Спасибо, — вопросительно изогнула бровку. — Что слушала. Может, не будет на ночь грузить, засну спокойно. — Я всё слышу, — пробубнела Гермиона, — кто кого грузит еще, — показала кончик языка. Наш смех привлек Горация, пришлось поделиться краткой версией за вычетом близняшек. Всем уже было поровну, кто в каком статусе, вино делало своё дело. В последний час перед полуночью танцы перешли в откровенно флиртующие. Первогодкам стало скучно, ушли смотреть на звезды. Я переключился на прочих ведьм, без артефактов быстро впадающих в транс. Маги, с которыми те пришли, были не очень довольны происходящим, но ничего поделать не могли. Ведьмы решают сами, с кем им прятаться за занавеской, и если тебя что-то не устраивает — не её проблемы. Надо быть учтивее. Или наглее, к каждой свой подход. Грифы, барсучихи, сороки с мутным взглядом магнитом тянулись в деканскую спальню с гигантской кроватью. Слаг пустил всё на самотек после ударной дозы медовухи. Оргия с дюжиной полураздетых ведьм закончилась воем призраков, вышедших из подземелий во двор. Пропускать такое не хотел, потащив дам в чем были за собой. Уже на балконе дошло, что кроме белья на мне ничего нет, холодная ноябрьская ночь в Шотландии резко остудила… пыл. — Извиняюсь, — качнулся, — всем чары тепла за мой счет, — махнул рукой, одаривая волной жара. Никто не ответил, призраки начали Охоту. В ночи голубые силуэты отлично видно. Шоу года смотрели и те, кто не попал на наш корпоратив. Обычные смертные промерзали на мосту, продуваемые всеми ветрами. Призраки витали над пропастью, разыгрывая сценки своей смерти. Знающие современный язык среди них переводили происходящее. Биннс вещал про даты и историческую обстановку тех лет. Не сказать, что зрелище очень интересное, больше напоминало балаган, где толпы кавалерии налетали на рыцарей, а сверху бомбардировщик Пивз бросал тухлую еду. Черный юмор такой, хех. — Все мы когда-нибудь умрем, — вздохнул Гораций, разжигая костер на балконе, когда призраки разлетались. — И чтобы отсрочить этот день, — повторил каждый на свой лад, — сегодня мы заплатим кровью. Ящик с флаконами открылся, всем досталось по одному. Кровавый барон следил за ритуалом из алькова, кивнув мне. Проигнорировал, вышел к вздымающемуся в космос пламени и повторил: — Смерть, обойди стороной, забери другого, — плеснул содержимое в костер, — прими дар кровью. Все смотрели на огонь и ждали, не моргая. Декан открыл свой, последний флакон, прошептал что-то, и за всплеском последовала вспышка. Огонь задрожал, сжимаясь, угли с палками оторвались от пола и собрались в подобие скелета ящера. Дракон распахнул огненные крылья, выдохнул пламя и под общее «Вау!» взмыл в воздух. Сделав круг над мостом, рванул вверх, рассыпаясь тысячью искр над разломом. Каждый шептал под нос желание, как молитву, такова традиция. Я ничего не загадал, всё и так заебись. — Гарольд, — ухмыльнулся в ночи Слагхорн, — очень скоро мне потребуется моя спальня. — Эм, вас понял, сэр. Дамы? — сгреб пьяненьких ведьм. — Идемте искать одежду… Помню, потом дружно извинились перед моржом, и я пошел провожать ведьм до факультетов, маги их не дождались. Как оказался в кровати Кристалл, хоть убей, не помню. На Когтевране, ага. — Эээ… — сел, осматриваясь, — ты куда? — На завтрак, — теперь блондинка, Пенни напоминала Гертруду, — колокол уже пробил. — Вот почему в голове гудит, — хмыкнула, — а где твоя соседка? — В ванной. Сказала, когда проснешься, загляни, — подхватила сумку, — мне пора, пока. И вышла, отодвинув полку с книгами. Комнатка очень напоминала апартаменты по размеру, но по роскоши походила на пещеру. Голый камень, ложное окно, две кровати по соседству, шкаф, стол и стулья с комодом. Ковер на полу еще, мягкий, в сине-бронзовых тонах. Как покрывала и подушки. — Привет… — кто бы ты ни была, — есть кто живой? — в джакузи из пены торчала черная макушка. — Пфф, — разогнала пузыри, — привет, я Чоу Чанг. Ты меня не помнишь, Вилкосс дала волос. — Зачем? — умнее ничего не пришло. — Что такого в попойке старшекурсников? — Раздевайся, места хватит на двоих, — улыбнулась азиатка, — позавтракаем тут, не против? Моргнул. Мысль туго идет, ладно. Скинул серебристый смокинг, позвал Луни подать поесть. — О, у тебя брошка есть, — заметил золотого скарабея в волосах, — папа подарил? — Мамина. Она в Отделе Тайн работает, сама не знаю, кем. Папа аврор, ты с ним встречался. Было дело, обыскивал на КПП. Домовик принес поднос с чайничком, чашками и пирожками. — Угощайся, — разлегся, нащупав пяткой лодыжку ведьмы. — Ты выше, чем кажешься. — Ноги длинные, — подвинулась ближе, — отвечаю на первый вопрос: ради тебя. Первый воп… ага, алкоголь убивает мозг, надо завязывать. Перекусил, размышляя. — Вот он я, — поймал хитрый взгляд карих глаз, — что по плану, Чоу? — Сделка, — доела пирожок, облизнув пальчик в джеме, — шляпа со мной не разговаривала. — Со мной тоже, — а, ясно, — хотела к хлебушкам? — Или к грифам, всё равно. Там я была бы лучшей ученицей, красивой, желанной, — строит глазки. — Ты ничего так, выше среднего, но без пары штук третьего размера в топ не попасть. — Согласна, поэтому мне нужен ты, — сказала, как отрезала. — Помоги выйти замуж за наследника. Пузыри лопались в тишине, какао осталось на языке, мозг от шоколада пока не включился. — Зачем мне это? Чистокровок полно, не менее знатных, чем ты. А то и более, наверно… — Не наверно — точно. Чанги корейская ветвь китайского рода. Нас тысячи, потому мы уехали сюда. — То есть, у твоего рода нет ничего? — Кроме чистой крови. С этим всё в порядке. Нет имущества, долей, рабов, связей. — Значит, никакого приданого, — угукнула, — тогда на примете лишь один идиот — Поттер. — Мне всё равно, кто, — показала острые зубки, — не хочу как Кристалл якшаться с предателями. Так-с. Подсознание решило поиметь дурочку на автомате, Поттер-то я, бу-га-га. — Если шрамоносец устраивает, помогу, почему бы не подкинуть врагу змею. — Я также подумала, ждала, пока сам додумаешься, — троллила, — поможешь? — Не ради мести. Примешь метку и станешь моим агентом в Ордене Феникса. Ты умна, юна, никто не подумает на тебя. Дамблдор завербует, как только начнешь крутиться вокруг очкарика. У него нет друзей, девушек точно не будет с моими стараниями. Будешь ты, сквиб и рыжий предатель. — Выбор без выбора, — кивнула, — о метке не думала. Что она делает? — Какая разница? Лучше, чем клятвы. Магия не пострадает, но нужна жертва. У меня есть парочка. — Хм, — задумчиво пожевала губы, — даже не знаю. Никто не сможет её увидеть? Ни Грюм, ни мама? — Твой магический фон станет ярче на жертву, других изменений нет. Видеть могу я и меченые. — А зачем жертва? Я слышала про рабские печати, ни в одной нет жертв. Что эта делает? — Разное. Например, печать молчания. Всё, о чем меченые и хозяин говорят останется втайне. — Сокрытие, молчание и что-то еще, — покивала, — ладно, я готова. Когда и где? — Не хочешь взять декаду на подумать? Снять печать нельзя, это навсегда. Да и магла убить надо… — Пха! Магла! Мне. Всё. Равно. Я не хочу, как папа, стоять у лифта всю жизнь. Мои сестры богаты, их мужья влиятельны, и, если бы не папина гордость, мы сейчас жили бы совсем иначе! Как ваши чистокровные, нигде никому не прислуживая! — ударила по воде. — Я достойна большего! Ясно?! — Угу, — поморщился, — от твоих воплей голова болит. Давай до вечера отложим, подумай еще. — Прости, — полезла целоваться, — прости-прости-прости, похмелье же, у меня нет после оборотки. — Везёт, старящее так не работает, — села сверху, делая массаж плеч, — окклюменцию знаешь? — Да, — перешла на шепот, — и артефакты есть. Я очень хладнокровная, если не злюсь, — улыбнулась. Маленькая психопатка. Шляпа спасла Слизерин от неё или не посчитала замужество за амбиции? Очень зря, судя по всему. — Хорошо получается, — ручки умелые, класс, — полагаю, в жены тебя готовили с детства? — У нас традиции строже ваших, ведьмы никогда не правят родом. И многоженство разрешено. — Что еще умеешь, помимо массажа и, вроде бы, минетов? Не помню, кто из них Вилкосс была. — Я ласкала ведьм, разогревая для тебя, потом сидела на твоем лице и палочке. Минеты умею. — А, вроде, вспомнил, — или нет, неважно, — и кто всему учил? — Тетушки. Одна превращалась, другая показывала, как надо. У вас такие же традиции по кодексу. — Ясно, — Молли про просвещение ведьм не говорила, хотя догадывался, — языки? Пение? Танцы? — Пою плохо. Знаю китайский и корейский, папа с мамой на них дома говорят. Танцы наши у вас не популярны, музыка другая нужна. Люблю летать и не боюсь скорости, взяли охотником в команду, вот. — Вы в горшочек писаете? — обратил внимание на отсутствие в комнате унитазов и фонтанов. — В кабинках есть ковшик с креплением в стене, если по большому. По малой на пол, утекает в слив. — У нас римские туалеты, забавно, — башни, видимо, с замком не соединены, — идем, пора на уроки. Слухи об оргии настигли посреди урока ЗоТИ третьего курса, близняшки сели рядом и доложили. Сплетни множили число ведьм, побывавших в спальне Горация, языками расстроенных магов по геометрической прогрессии. Причина тому не столько зависть, сколько утверждение загулявших ведьм, что они продали свои волосы младшекурсницам, и сами никуда не ходили. Кто-то правда так сделал, другие себя обеляли, находя сговорчивую мелкоту за коробку шоколадных лягушек. Весело, в общем. Репутация «Лорда» пополнилась ярлыком падшего мага, аналог проститутки. Почему-то считалось, что обслужить столько ведьм можно лишь дав поиметь себя в задницу. Не редкий случай, ведьмам нравилось превращаться в парней или увеличивать клитор, но… — Не помню такого, — шепнул близняшкам, без алкоголя выглядящим не очень, — значит, не было. — Мы и говорим, что не было, — на помостах маги вяло обменивались вспышками, — мы всё видели. Приобнял хохотушек, довольно улыбнулись. — Даже не знаю, чем вас отблагодарить за лояльность… — жирно намекнул. — Наши попы всегда рады вам, милорд, — поцеловали в щечки, — и языки тоже. — А больше ничего не нужно? Галеоны, баллы, женихи. — Не откажемся. Женихи в очередь не встают, мы же Керроу. — Уизли с вас глаз не сводят… или с меня? — близнецы с крайнего первого ряда косились в нашу сторону. — С вас, у предателей с нами нет шанса, — вздернули носики, — ни одного. — Леди Блэк постоянно получает мольбы Молли Уизли, и, я думаю, можно сторговаться с тем, кто за ними стоит. Старику чистокровные Уизли пригодятся, поэтому, если хотите стать Прюэтт или Уизли, то познакомиться лучше сейчас. Заодно узнаете что-то полезное об Ордене. — Поболтать с ними о том, о сём? — переглянулись. — И с чего начать? Они же гриффиндурни! — Докопайтесь, почему таращатся невежливо. Побейте на помосте. И начните подкалывать. — Это мы можем! — встали. — Эй, вы, рыжие недоумки! Мы вызываем вас на дуэль! Глаз Грюма за судейским столом перестал вертеться, дед вышел из дневного сна. Я приготовился смотреть шоу, хоть время скоротаю, пока мозги по полной не заработают. Впереди долгий день. С уроков на ланч, с ланча на уроки, обед и скоро ужин. Первый день месяца отличался от прочих в Хогвартсе только одним — собранием Совета попечителей. Вместо ужина меня ждали в Выручай комнате, объясниться, почему это я, такой нехороший чародей, нарушаю правила присвоения. — Добрый вечер, — вошел на гору выше облаков, маги и ведьмы в парадном сидели за столом. — Милорд… диктатор… — поздоровались некоторые, другие промолчали, выказывая неуважение. Минерва предложила сесть напротив, во главе стола, если считать от двери. Поправил пиджак из шелка арахнида, оценил расклад. По правую руку Вальбурга, Нарцисса, Кармелла, Аллегра Дэвис, Элеонора Нотт. Слева ближе всех Амелия, Амос Диггори, бабка Лонг, Гели Гринграсс и Ева Браун. — Совет пригласил вас, — зачитала директриса, — чтобы потребовать возмещения за приглашение на службу дому Гонт ученицы пятого курса Пенелопы Салли Кристалл без уведомления попечителей. — У кого конкретно, позвольте узнать, был интерес к не сдавшей СОВ полукровке? Десятки хватит? Бросив на стол немного мелочи вызвал бурную реакцию у старухи с грифом на шляпе. — Да как вы смеете! Унижаете учеников! Портите ведьм! Нарушаете сотни правил! Проявите ува… — Тихо, — заткнул чарами, — я не вас спрашивал. Кто выразил протест, мадам директор? — Леди Боунс, подписали Лорд Диггори и Леди Лонг, — подвинул монетки им, — цена не обозначена. — Ну, так обозначил уже. Делите на троих, лорды и леди, я сегодня щедрый. Накинуть пару кнатов? — Возмутительно, — пробурчал Амос, — ведёте себя недостойно главы рода. Невоспитанный юнец. — Глупец, — бросила Боунс, — вы хоть понимаете, что мы можем отчислить вас из школы? — Как только посмел! — сняла с себя чары старуха. — Да я тебя за такое на дуэль вызову и размажу! — Ну-ну, — дал темным знак помалкивать, — не надо горячиться. Полукровка не стоит ваших жизней. — Для отчисления ученика, — пропела златовласка Гели, мать Дафны, — нужны все голоса. — Или доказательство, — добавила блондинка, мать Лаванды Браун, — серьезного проступка. — Совершенно верно, — кивнула Минерва, — переманивание не карается отчислением. — У Августы, — улыбнулась Боунс, — есть память с издевательствами над наследником и Поттером. — Всё здесь, — выставила на стол флаконы старуха, качнув грифом, — на одном мой Невилл дважды подвергается публичному осмеянию, при деканах-свидетелях! И ведьмах! Малыш Гарри тоже! И потом жалуется перед сном, как некто сделал с ним что-то «плохое». Нужно допросить мальчика! — Вы серьезно? — изогнул бровь, откинувшись в кресле. — Неокрепшим умам нельзя давать зелье Истины, — процитировал «Диктат». — Видите, ему есть что скрывать! Устроил здесь вольницу! — Ха. Ха. Ха. Да, пожалуйста, делайте, что хотите. Опять уволите кого-нибудь случайного. Это был намёк МакГонагалл, не желавшей посреди учебного года лишаться преподавателей. — Мы не будем никого допрашивать, Августа, — поняла намёк, — выслушать можем, если хотите. — Вы на его стороне? — вскинулась. — Мы должны что-то сделать! Тьма торжествует! — Полностью поддерживаю, — кивнула Амелия, и Амос поддакнул, — репутация Лонгов пострадала. — И что вы предлагаете? — вздохнула Минерва. — Про репутацию в кодексе Хогвартса говорится мало. За шутки, а иначе назвать и доказать более серьезное мы не можем, вызывают на дуэль.  — Я готова! Мой Невилл оскорблен, и Лонги должны отплатить тем же! — Ладно, — кивнул, — дуэль до смерти, без лимита на магию. Идемте, — встал, — или мне вас вызвать? — Милорд, — забеспокоилась Вальбурга, — вы уверены? — Совершенно. Через пять секунд, не больше, сквиб останется сиротой и горько пожалеет об этом. Повисла мертвая тишина. Одни сделали выводы, другие улыбались с притихшей старухи. — Не думаю, — улыбнулась МакГонагалл, — что Леди Лонг говорила всерьез, диктатор. Вернемся к тому, на чем остановились. У Амелии есть поддержанная двумя подписями претензия на Кристалл. — Я забираю Невилла и ухожу из Совета, — выдохнула Августа, — пока здесь этот, мой внук всегда в опасности, — и метеором вылетела за дверь в скале, никто и сказать ничего не успел. — Эм, сквибом меньше, — указал на место, — Паркинсоны хотели попасть в Совет, Панси говорила. — Вышлю им предложение, — кивнула Минерва, поправив очки, — флаконы будем смотреть? Боунс убрала хрусталь со стола, ничего не сказав. Диггори предложил выпить чаю с мятой. — Кхем, — после паузы на чай Амелия решилась, — кодекс предписывает штраф в размере баллов по СОВ, ПАУК и возрасту полукровки. Мера стоимости в крови, костях или коже дракона на выбор. За тысячу лет цена кожи василиска выросла в сотни раз, потому что они запрещены законом. Требую возмещения в коже этого змея по мере веса в талантах равного полному возрасту мисс Кристалл. МакГонагалл поставила чашку. — И сколько в галеонах? Не все хорошо знакомы с вашим семейным делом, Амелия. — Двести сорок семь тысяч галеонов, — ухмыльнулась мужеподобная ведьма, — примерно. Бывшая судья нашла лазейку в старом кодексе. Сучка. — То есть, я или плачу галеонами, или достаю кожу, что запрещено иметь, и получаю еще штраф. — От министерства, — кивнула Боунс, — или Хогвартс может сменить юрисдикцию, я не против. Дамочки конкретно подвисли, директриса призвала толстенный кодекс, ища нужное место. — Как интересно… — вдохнул горного воздуха, — а нельзя вас выпнуть из Совета? Дешевле будет. — Можно, если все проголосуют единогласно. Я уверена в Амосе, мы старые друзья. — Да? — уставился на Диггори, мужик скромный, прячет глазки, — Лорд Диггори, вы уверены? — Эм? Да-да, вам нечем меня подкупить. — Точно? Хорошо подумали? Я дам вам минуту, потому что потом двести тысяч понадобятся вам. Достал сквозное и часы, положил на стол, вернувшись к чаепитию с печеньем. Время вышло, от Диггори ни звука. Минерва переводила с латыни через лупу. Трактовки текста бывают разные. — Диктатор, — улыбнулась Амелия, заметив, что я взял зеркало, — чары на наших менорах усилены. — Замечательно, — вызвал Скалозуба, — код шесть, номер два, протокол три. Отбой. — И чего нам ждать? Звонка? — кивнул. — А если ничего не произойдет? — Значит, следом за этим голосованием пройдет следующее, где меня снимут с поста диктатора. — Амелия?! — очнулся соплежуй. — А если он не шутит?! — Успокойся, Амос, — нахмурилась, — мы же всё проверили, эти штуки не долетают. — Сожалею, — зазвонило сквозное Боунс, — теперь у вас нет менора. Сеть, по которой гоблины снабжали меноры, прекрасно подходила для транспортировки бомб. За взятие вины на себя Скалозуб заказал ложный груз, вместо тыкв отправив заготовленный заряд и, с ухмылкой на морде, дернул рычаг. Рита с колдографом ждала снимка неподалеку, урвав лучший снимок для передовицы. — Прости, Амелия, — пересрал Диггори, — я п-передумал. Диктатор, простите, спасибо, что не наш. Ведьма сидела в шоке, уставившись на кратер в земле с высоты птичьего полета, где дежурили метлы со сквозными. — Миледи, — кивнул Вальбурге, — самое время выгнать бездомную из Совета, тут не место нищим. — Что… вы… наделали, — оторвалась от зеркала, — там всё… библиотека… эльфы… зачем так, Мерлин. — Мне мои двести тысяч ближе вашего менора, мадам. Увы, виноваты в случившемся только вы. — Всё так плохо? — посочувствовала кудряшка Гринграсс. — Совсем ничего не осталось? — Дыра в земле, — вздохнул Амос, Амелия тупо помотала головой, сникая полностью. Голосование прошло быстро, ведьма молча встала и ушла, едва сдерживая слезы. — Жизнь продолжается, — улыбнулся, — на место Боунс придет Крауч, позвоню после собрания. — Отправлю предложение, — Минерва приказала домовику убрать кодекс, — даже не знаю, стоит ли благодарить, что отстояли суверенитет Хогвартса, диктатор. Очень скверная ситуация, — нахмурилась. — Вы сами всё видели. Моей вины тут нет, — кивнул на монеты, — дал бы тысячу, но никто не просил. — Всё правильно, — Вальбурга поддерживала, — нельзя быть такой упёртой, получила по заслугам. — Теперь, — мило улыбнулась платиновая блондинка Цисси, — вас не будут недооценивать, милорд. — Давно не чувствовала таких скачков, — ухмыльнулась чернокожая богиня, — от триумфа к падению! Спасибо, мой лорд. — Не за что, — встал, собрал галеоны, — вопрос решен, благодарю за чай. Совет: пересмотрите кодекс. Под вялые прощания покинул Олимп. Надо позвонить Барти, скинуть воспоминание Рите и потом узнать, не передумала ли Чанг принять метку. Но сначала в библиотеку, проводить жену на ужин…