Купеческая дочь

Незаметно наступил ноябрь. Тоня все так же вела себя идеально, показывала образцовое поведение и снова девушку начали ставить в пример остальным. — Ладно, Софья Ефимовна, пусть Алексеева живет с четверкой по поведению за первую четверть, может быть, учителя и правы, незачем человеку аттестат портить, — сказала Дарья Кирилловна классной даме, — Она явно признала свои ошибки и сделала выводы. — А, может быть, она действительно не знала, что несет? — предположила Софья Ефимовна, — Всякое может быть. — Нет, Софья Ефимовна, я видела реакцию Алексеевой, она знала, что несет, ну или, по крайней мере, догадывалась. А сейчас просто признала свои ошибки и начала вести себя подобающе. Тем временем, Тоня начала активно встречаться с Евстигнеем. Девушка ничего не говорила на тему кружка, Евстигней тоже предпочитал молчать. Разговаривая о всякой ерунде, молодая пара проводила много времени вместе. — Тонечка, помнишь, ты говорила, что надо бы познакомить нас с твоим кавалером? — как-то сказала дочери Анна Паисьевна, — Приглашай его к нам домой в эти выходные. Посидим, поговорим. — Хорошо, мама, — согласилась Тоня, однако, на душе девушки стало неспокойно: не будут ли родители задавать ее избраннику лишние вопросы, не затронут ли тему кружка, что ответит Евстигней на эти реплики, если они все-таки прозвучат. В очередной раз прогуливаясь со своим любимым человеком, Тоня сказала Евстигнею: — Может быть, придешь к нам в это воскресенье? — предложила Тоня, — Посидим с родителями, поговорим обо всем на свете. — Знаешь, Тоня, я не против, — подумав, ответил Евстигней, — Только в качестве кого меня приглашают? На этот раз пришла очередь задуматься Тоне. — Наверное, в качестве человека, с которым я провожу много времени, хорошего друга, — спустя длительную паузу ответила девушка. — Хорошо, приду в качестве хорошего друга, — улыбнулся Евстигней. — Может, тебя надо было в качестве жениха позвать? — вдруг осенило Тоню, — А ты сейчас обиделся, услышав про друга. — Нет, Тоня, в качестве жениха меня звать пока что не стоит, — ответил Евстигней, — Потому что сразу начнутся вопросы: а что вы, дети, думаете дальше делать, а не хотите ли свадьбу летом? — Кстати, а что ты думаешь насчет свадьбы? — улыбнулась Тоня. — Ничего не думаю, эту тему я пока что не готов обсуждать, — ответил Евстигней, — Знаешь же прекрасно, что жалование у меня скромное, большую его часть я трачу на типографию, содержать жену пока что не смогу, искать более высокооплачиваемую работу нет смысла: пирожковая — наше прикрытие и работать там можно спустя рукава, а в лавке у хозяина такой номер не пройдет. Видя, как немного огорчилась Тоня, Евстигней спросил девушку: — А что ты, Тоня, думаешь насчет свадьбы? — Скажу честно, — ответила Тоня, — Еще год-два, возможно, родители не будут обсуждать со мной эту тему, решат, что еще рано, нужно сначала учебу окончить, подождать немного. А потом начнут искать женихов по своим друзьям да знакомым. Годам к восемнадцати найдут какую-нибудь пару, которая будет мне не противна, и все, можно будет сундуки с приданым готовить на выход. А, сам понимаешь, жить с любимым человеком приятнее, нежели просто с тем, кого тебе нашли. — Тоня, так у нас же еще как минимум год впереди, — подумав, сказал Евстигней, — А я буду к вам иногда заходить в гости, может быть, твои родители подумают, что я и есть твой жених и не будут никого тебе подыскивать. А потом что-нибудь вместе придумаем: и со свадьбой, и с жалованием. В ближайшее воскресенье Евстигней пришел домой к Тоне. Несмотря на то, что разговор был довольно непринужденным, Тоня сидела как на иголках и боялась, что тема беседы зайдет не туда. — Евстигней, а как вы познакомились с Тоней? — спросила Анна Паисьевна молодого человека. Мгновенно побледнев, Тоня подумала: «Соври что-нибудь убедительное, не говори про кружок». Однако Евстигней будто ждал этого вопроса, поэтому, не задумываясь, ответил: — Тоня пришла к нам в пирожковую, я сразу обратил на нее внимание. Перекинулись парой слов, потом она ушла. Потом встретились в пирожковой еще пару раз, а потом уже как-то так получилось, что начали более тесно общаться. — Теперь я окончательно понимаю, Тоня, зачем ты у нас с папой деньги просила на всякую ерунду — в пирожковую ходила, — ответила Анна Паисьевна. «Мама думает, что я деньги на пирожковую просила, пусть думает», — с облегчением выдохнула девушка, — «Это, как раз, был тот период, когда я деньги на всякую ерунду по первости просила, желая как можно больше денег принести в типографию». — Хороший у тебя кавалер, Тоня, — сказала вечером дочери Анна Паисьевна, — Вежливый, воспитанный. Ему бы работу сменить — и вообще цены не будет. — Все еще впереди, — скрывая волнение, ответила Тоня, — Папа же сам всегда говорит, что сразу многого добиться трудно, нужно начинать постепенно. Когда разговор перешел на другую тему, девушка с облегчением подумала: «Хорошо, что эта встреча прошла без проблем, ни Евстигней не начал ничего говорить про кружок, ни родители не спросили ничего, на что он не смог бы сходу ответить». На следующий день, встретившись с Евстигнеем, Тоня сказала молодому человеку: — Понравился ты родителям, ничего плохого о тебе не говорили. — Не зря я заранее отрепетировал ответ на вопрос, где мы с тобой познакомились, — ответил Евстигней, — Кстати, я тебя сразу предупреждал, что твои вечные просьбы у родителей денег на все на свете не могут остаться незамеченными. Ладно, твоя мама окончательно убедилась в мысли о том, что ты покупала пирожки, чтобы чаще видеться со мной, а если бы узнала правду? Вот так спокойно пить чай в вашем доме мне бы не пришлось. Пройдя пару раз по улице туда и обратно, Евстигней предложил Тоне: — Пошли, что ли, в кофейню. — Пошли, — согласилась Тоня. Сидя за столиком и обсуждая недавний случай в гимназии, как одна из Тониных одноклассниц опоздала на урок и пыталась незаметно проскользнуть в класс, но запнулась на входе и рассыпала все свои тетради по полу, девушка вдруг взглянула в окно и сказала: — Проверка идет, надо бы мне куда-то спрятаться. Быстро выскользнув из-за стола и встав за дальнюю вешалку с одеждой, Тоня боялась лишний раз вдохнуть. Увидев, что Дарья Кирилловна бегло оглядела сидящих в кофейне и вышла, Тоня с непередаваемым облегчением села за столик к Евстигнею. — Инспектриса заглядывала? — спросил молодой человек. — Да, — ответила Тоня, — Увидела бы меня здесь — и после уроков бы завтра оставила, и разрешение на поход в театр не дала бы. И не пошли бы мы с тобой послезавтра никуда. Вдруг в кофейню снова вернулась Дарья Кирилловна. — Алексеева, вот не сомневалась, что это вы за вешалкой стояли, — сказала женщина, — Задумка уровня первоклассницы. Завтра в гимназии обязательно поговорим на эту тему. — Ну и ладно, даже если будет одна четверка по поведению, меня это вполне устроит, — сказала Тоня Евстигнею, когда инспектриса вышла из кофейни, — А вот с театром обидно получилось, спектакль интересный ожидается. — С черного хода зайдем, — улыбнулся Евстигней, — Это не проблема. — Проблема будет, если она нас после театра увидит, — ответила Тоня. На следующий день Тоня совершенно не удивилась, когда в класс вошла Дарья Кирилловна и, взяв у девушки дневник, написала там замечание. — После уроков останетесь на час, — сказала женщина. — Тоня, ты чего натворила, — шепотом спросила Лариса подругу, которая разглядывала свой дневник.  — Читай, тут все написано, — ответила Тоня и пододвинула дневник Ларисе. — Ходила в кофейню, — прочитала Лариса, — С Евстигнеем, что ли? — А с кем же еще? — удивилась Тоня, — Мне больше не с кем ходить туда. — Попрошу тишины, — сказал учитель, постучав указкой по столу, — Все свои вопросы обсудите на перемене. Замолчав, Тоня подумала: «Ну и ладно, час — это немного, посижу». Вернувшись домой позже обычного, Тоня услышала вопрос матери: — Что произошло? Молча показав дневник, девушка подумала: «За это ругать не будут». — Ну ладно, ничего страшного, сходила с Евстигнеем и сходила, отсидела час после уроков и отсидела, — сказала Анна Паисьевна, — Только не ходите больше в кофейню, раз это не разрешено. — Хорошо, — ответила Тоня. Степана Аристарховича тоже оставила равнодушным эта запись в дневнике дочери, поэтому окончательно успокоенная Тоня, встретившись с любимым человеком, сказала Евстигнею: — Все было, как я и говорила. Замечание, оставили после уроков, в театр официально не пустят, я не сомневаюсь. Но хотя бы я освежила в памяти правила поведения, а то уже и забыла, что нельзя разгуливать по кофейням. — Так мы пойдем в театр через черный ход или снова будешь вести себя как примерная ученица? — спросил девушку Евстигней. — Пойдем, — улыбнулась Тоня, — Театр я люблю. Без особых проблем пробравшись в здание театра и так же легко выйдя на улицу, Тоня сказала Евстигнею: — Вот мы Дарью и обдурили. Я даже не просила ее дать мне разрешение на поход в театр, не пришлось слушать отказ. — И не стыдно тебе? — улыбнулся Евстигней. — Не стыдно, — ответила Тоня, — Стыдно с учителями ругаться, а просвещать себя — дело нужное. — Может, тогда в следующий раз на нежелательную пьесу сходим? — лукаво спросил Евстигней. — Тогда точно Дарье попадемся, она наверняка нас заметит, — ответила Тоня. Отойдя на менее освещенную часть улицы, девушка почувствовала, что Евстигней положил ей руку на талию. Наслаждаясь моментом и боясь спугнуть молодого человека, Тоня сначала молчала, а потом, не выдержав, обняла Евстигнея. Почувствовав, что молодой человек целует ее в щеку, а потом шею, Тоня слегка засмущалась и сказала: — Ты ошибся, губы выше, тут просто темно…