Купеческая дочь

Последующие недели Тоня просидела дома, практически никуда не выходя. Девушке было больно от того, что она попрощалась с Евстигнеем, однако, пока что приходить на кружок она не могла — что-то в душе не пускало ее. Тоня иногда гуляла с подругами, много времени проводила за книгами. — Выдрали ее в гимназии — шелковая стала, — сказал Степан Аристархович, глядя на дочь, — Не дураки, видать, прошлый устав сочиняли, может, и зря его сменили. Несколько следующих недель Софья Ефимовна находила, к чему придраться в поведении девушки, однако, вскоре снова начала ставить Тоне заслуженные пятерки. Четверть Тоня окончила с тройкой по поведению и всеми остальными пятерками. — Софья Ефимовна, может быть, вы исправите Алексеевой тройку хотя бы на четверку? — спросил классную даму учитель математики, — Как-то жалко человеку аттестат портить. — Она на четверку не вела себя, — ответила Софья Ефимовна. Многие учителя тоже не понимали этой принципиальности классной дамы, поэтому уже начали приходить к инспектрисе. — Дарья Кирилловна, может быть, не стоит портить Алексеевой аттестат, она легко на медаль может претендовать, — подходили учителя к женщине. Наконец, решив, что не стоит выносить сор из избы, а Тоня ведет себя снова примерно, Дарья Кирилловна сказала классной даме: — Под свою ответственность исправляю Алексеевой тройку по поведению на четверку. Незачем плодить слухи. Девушка снова начала вести себя примерно. Это известие мало обрадовало Тоню, девушка до сих пор была в некотором расстройстве из-за того, что она вынуждена была прекратить встречи с Евстигнеем. Видя то, что дочь сама не своя, Анна Паисьевна решила поговорить с Тоней. — Тонечка, — сказала женщина, — Я понимаю, тебе стыдно за все, что произошло, но это же не повод так изводить себя. Ты сделала правильные выводы из ситуации, так все, хватит мучить себя. — Я с любимым человеком рассталась, — решила сказать правду Тоня, — Поэтому и переживаю. — Так тоже в жизни бывает, не надо слишком печалиться, — ответила Анна Паисьевна, — Все будет хорошо, все наладится. — Я думаю, Тоня не столько из-за кружка, сколько из-за молодого человека так ужасно вела себя что дома, что в гимназии, — сказала вечером мужу Анна Паисьевна, — Но ничего, все наладится, найдет себе нового кавалера. Или мы с кем-нибудь познакомим потом. Тоня продолжала безучастно относиться к всему происходящему. Гуляя с подругами и делая вид, что у нее все хорошо, девушка вдруг увидела Евстигнея, который шел к ней с цветами. — Тонечка, может, теперь со мной погуляешь? — предложил молодой человек Тоне. — С удовольствием, — сразу повеселела Тоня. «Но почему он не мог сразу меня найти», — подумала девушка. Будто прочитав ее мысли, Евстигней сказал: — Не приходил к тебе сразу, потому что не хотел встречаться с твоими родителями — вдруг бы они меня не приняли? Да и вообще, ты же говорила, что в твоей душе должно все улечься. — Да, говорила, — ответила Тоня, — Поэтому, пока я не решу, нужен ли мне этот кружок, или не нужен, я туда больше не пойду. — И не надо, — улыбнулся Евстигней, — Пойдем лучше в кофейню, посидим там. — Гимназисткам нельзя посещать подобные заведения, — улыбнулась в ответ Тоня, — Но ради тебя можем и сходить. Приятно проведя время в кофейне и не попавшись никому на глаза, Тоня возвращалась домой. Увидев, что дочь возвращается с цветами и счастливая, Анна Паисьевна сказала Тоне: — Вот видишь, все наладилось. — Да, наладилось, — ответила девушка. — А кто твой кавалер? — спросил дочь Степан Аристархович. — Торговец пирожками, — честно ответила Тоня, — Девятнадцать лет. — Если хочешь, можешь пригласить его домой, посидим, поговорим, чаю попьем, — предложил Степан Аристархович. — Да, как-нибудь обязательно его приглашу, — согласилась Тоня, — Надо познакомиться вам чуть поближе.