Купеческая дочь

Голоса в коридоре все удалялись и удалялись от Тони. Девушка сидела в классе и никак не могла прийти в себя от услышанного. «Дарья завалить меня хочет», — думала Тоня, — «Директриса узнала о моем положении…» Просидев неподвижно минут десять, девушка решила выйти из класса и пойти домой. Выйдя на улицу, Тоня увидела своих одноклассниц. — А вот и Тоня наконец-то вышла, — сказала Зина, — Ты почему так долго в гимназии сидела? — Устала после таких допросов, — ответила Тоня. — Давайте все вместе пойдем гулять, до математики осталось три дня, успеем подготовиться, — предложила Алла. — Вот в том-то и дело, что до математики осталось всего три дня, учиться надо, — ответила Тоня. «На математике завалить меня будет еще проще, нежели сегодня», — подумала девушка. Однако опасения Тони были беспочвенны. Степан Сергеевич был вполне удовлетворен ответом выпускницы, поэтому не стал задавать ей дополнительные вопросы, остальные члены комиссии тоже не спрашивали ничего. «Теперь историю надо сдать», — подумала Тоня, выходя из класса, — «А все остальное — мелочи, говорят, эти экзамены сдают вообще все и без проблем. Словесность даже те, кто ничего никогда не учил, не сдают ниже четверки». Оставшиеся дни до экзамена девушка провела за книгами. Тоня занималась с утра до вечера, понимая, что на истории ее вполне могут ждать дополнительные вопросы от комиссии. Родители не заостряли свое внимание на том, что дочь не ложится спать вовремя и последнюю ночь перед экзаменом решила провести без сна, поэтому никто не помешал Тоне прозаниматься до утра. С рассветом девушка поняла, что она поступила крайне глупо: хотелось спать, болела голова, начало тошнить. Решив не завтракать, так как кусок не лез в горло, Тоня пошла в гимназию. — Тонь, на тебе совсем лица нет, — сказала Алла подруге. — Сдам экзамен — пойду домой спать, — ответила девушка. В классе, подойдя к столу с билетами, Тоня долго думала, прибрасывая в уме, какой билет выбрать, что было несвойственно для девушки. — Алексеева, берите билет быстрее и отходите, — услышала Тоня голос инспектрисы. Перед глазами девушки будто проплыла пелена и сразу же рассеялась. Держась за край парты, Тоня чувствовала, что ей не очень хорошо. — Вот ваш билет, — потеряв терпение, сказала Дарья Кирилловна, наугад взяв билет из общей кучи, — Держите. Идите и готовьтесь. Неслушающимися руками взяв протянутый билет, Тоня его перевернула и прочитала. «Петр Великий… Кажется, вчера я что-то о нем читала», — подумала Тоня, — «Анна Иоанновна… А вот о ней я хотела прочитать сегодня в три часа ночи, но пошла на кухню за булкой, потом начала читать о Павле Петровиче, а потом вообще все забыла… Комиссия за один хороший ответ и второй пусть даже половинчатый пятерку не поставит». — Алексеева, вы меня не слышите? — спросила Дарья Кирилловна, — Идите готовиться. Взяв себя в руки, Тоня пошла готовиться в надежде хоть что-нибудь вспомнить. Девушку вдруг снова затошнило, перед глазами промелькнули звезды. — Вам плохо? — спросил Захар Игнатьевич, видя, что Тоня побледнела. — Все хорошо, — ответила девушка и подумала, — «Нужно собраться и сдать этот экзамен». Кое-как написав ответ на первый вопрос, Тоня услышала фразу директрисы: — Алексеева, ваша очередь отвечать. — Я не успела подготовиться, — сказала Тоня, — Можно еще немного подумать? — Ваше время вышло, — произнесла Дарья Кирилловна, — Идите отвечать. Встав и пройдя к учительскому столу, Тоня слегка закачалась и встала, взявшись за край одной из парт. — Вам плохо? — снова спросил девушку учитель истории. — Сдавать экзамен все равно надо, — ответила Тоня и, не дожидаясь новых реплик, решила начать ответ. Сказав пару фраз, Тоня почувствовала, что у нее уходит земля из-под ног. Девушка схватилась обеими руками за край учительского стола, однако, все равно упала в обморок. — От жары, наверное, — будто где-то вдалеке услышала Тоня предположение Захара Игнатьевича. Открыв глаза, девушка попыталась подняться, однако, не смогла это сделать. — Да что же с вами? — удивленно спросил Захар Игнатьевич и помог Тоне подняться. — Переучилась, ночь не спала, — шепотом сказала Тоня, — Разволновалась. Вдруг девушка заметила, что платье слишком плотно облегло вспотевшее тело и стал несколько виден живот, который она так долго скрывала. Перепугавшись от мысли, что ее отчислят перед самым выпускным, Тоня быстро одернула подол платья, однако, успела заметить, что внимание комиссии все это время было приковано к ней и вновь открывшемуся обстоятельству. — Антонина, пойдемте в класс на теневой стороне, — сказала девушке Софья Ефимовна. Потихоньку поднявшись, Тоня пошла вслед за классной дамой. «Ладно, если пересдачу разрешат, а если сейчас из жалости поставят тройку?» — подумала Тоня, — «И все, медали уже не будет». — Ну все, Антонина, могу поздравить вас с тем, что все увидели ваше положение и своими глазами убедились в этом, — слегка съязвила Софья Ефимовна, — Понятное дело, что отчислять уже сейчас не будут, а вот завалить на экзаменах — это легко. Сидя в более прохладном классе, Тоня чувствовала, что ей становится легче, однако, слабость до сих пор не проходила, реальность вокруг казалась какой-то неправильной. Тем временем, в кабинете неподалеку, выслушав ответы последних выпускниц, комиссия усиленно обсуждала случай, произошедший с Тоней. — Может быть, Алексеевой сейчас отдохнуть, попить чаю и ответить уже сегодня, без переносов экзамена? — предложила директриса. — Я готов поставить Алексеевой высший балл без экзамена, — сказал Захар Игнатьевич, — На основе ее ответов за весь год. В ее положении ходить на учебу и сдавать все вовремя — поступок, достойный восхищения. Дома сидеть в ее положении надо и пеленки шить. — Правильно, Захар Игнатьевич, дома сидеть Алексеевой надо и пеленки шить, а не на медаль сейчас претендовать, — вступила в обсуждение Дарья Кирилловна, — А раз вовремя не ушла — пусть отвечает на вопросы билета как все. И вообще не надо сравнивать, не далее, как неделю назад, на ткацкой фабрике женщина родила, от станка отойти не успела. Так ее жизнь заставила работать, а кто гнал Алексееву в гимназию? Она сама по своей воле сюда ходила. — Дарья Кирилловна, сходите за Софьей Ефимовной и вообще посмотрите, как чувствует себя Алексеева, может быть, уже готова ответить, — сказала Ирина Васильевна. Когда в класс вошла инспектриса, Тоня сразу же встала и сказала: — Мадам, если комиссия готова выслушать мой ответ, я бы хотела ответить по билету. — Пойдемте, — сказала Дарья Кирилловна. Придя в класс к комиссии, девушка сразу же сказала: — Я бы хотела ответить по билету. Если нужно — готова его перетянуть. — Да, перетяните билет и отвечайте уже без подготовки, — сказала Дарья Кирилловна. «Дарья думает, что я могла учебник полистать, пока сидела в классе», — подумала Тоня, — «А я, может, сейчас вытяну тот билет, который знаю. А если не знаю — совру, что мне снова плохо и, будем надеяться, пойду сдавать в другой день». Быстро взяв билет, Тоня с облегчением выдохнула — этот материал она знала гораздо лучше предыдущего. Встав возле учительского стола, девушка начала ответ. — Достаточно, — вскоре перебил Тоню Захар Игнатьевич, — Я считаю, что Алексеева продемонстрировала глубокие знания по предмету даже без подготовки. — У меня есть уточняющие вопросы, — произнесла Дарья Кирилловна. — Давайте уже ограничимся одним вопросом, — сказала Ирина Васильевна. «Надо же, Дарья даже сейчас завалить меня готова, совсем не жалеет», — подумала Тоня. Услышав вопрос, девушка немало растерялась, ведь ответа на него она не знала, но постаралась не показать виду. «Сейчас, что-нибудь отвечу», — подумала Тоня. — Дарья Кирилловна, этот вопрос выходит за рамки гимназической программы, — сказал Захар Игнатьевич. — Дарья Кирилловна, спрашивайте в рамках программы, — поддержала учителя истории директриса. Услышав новый вопрос, показавшийся девушке знакомым, Тоня без особых проблем на него ответила. — Достаточно, — перебила девушку Ирина Васильевна, — Я думаю, с Алексеевой достаточно. Вернувшись домой, Тоня была ни жива, ни мертва. Девушке хотелось есть, однако, кусок не лез в горло, хотелось спать, но глаза никак не закрывались. Улегшись на кровать, Тоня смотрела в потолок и пролежала неподвижно чуть больше часа. Обеспокоенная таким поведением дочери, Анна Паисьевна пришла в комнату к Тоне. — Что с тобой? — спросила женщина, — Экзамен завалила? — Нет, сдала, — ответила Тоня. — А почему ты такая странная? — удивилась Анна Паисьевна. Услышав подробный рассказ дочери, женщина сказала, — Странная ты, Тоня. То не училась, толком, то плотно за книги засела. Зачем же ты так делаешь? — Медаль хочу, — ответила Тоня, — Хочу, чтобы наша инспектриса от злости позеленела, когда меня будут награждать медалью. — Пока что только ты позеленела, — сказала Анна Паисьевна, — Пойдем, поешь хоть. — Не хочется, — вздохнула Тоня, однако, пошла на кухню. Вечером Тоня решила рассказать отцу о сегодняшнем происшествии. — Как видишь, папа, уже много человек увидело, что я в положении, поэтому не вижу смысла рожать в деревне, — подытожила Тоня, — Так что рожать я буду в Петербурге. — Будет видно, — несколько задумчиво сказал Степан Аристархович, — Еще есть время, подумаем.