Стракеры

Боль меняет людей до неузнаваемости. Она учит меньше доверять, больше размышлять и больше никогда не подпускать к себе близко.

      «Всё хорошо» слетит с губ Лорен в который раз. Это у людей, как на автомате — что тебя не спросят ты ответишь «хорошо», даже если внутри ты рассыпаешься по кусочкам. Вот и у Стракер так же. Это слово, как заезженная пластинка, уже крутится в голове.       Все спрашивают у Маркоса, как там Лорна и Дон, как он себя чувствует, но ни один не заметит мокрые подушки, крики по ночам и маленькие ранки на руках, ибо так уже жить не возможно. Ибо брата не хватает. Ибо теряешь себя вот в этом всем. — Ты точно хочешь пойти? Милая может не надо? — Нет, мам. Все хорошо, — никто и не заметит обратного. — Я помогу Маркосу поговорить с Лорной. Мы же были друзьями. — за шесть месяцев Стракер научилась врать, хотя нет, врала она с четырнадцати, она научилась имитировать эмоций. Вот и сейчас родная мать не заметит фальшивой улыбки.       Всю дорогу Лорен думала, что скажет брату. Побежит, обнимет или даст крепкий подзатыльник за то, что оставил одну. — Лорен, он стал другим. — Я знаю. Но она все еще любит тебя.       За окном пролетают машины, дома, фонари, мысли. Воспоминания о том, как девушка в очередной раз прикрыла этого оболтуса, лишь бы он счастлив был, и как за это ей влетело. Как бесилась, что опять пропускает школу в поисках блудного братца. Как любила Энди в те моменты, когда он укрывал ее одеялом в 2:06 ночи.       Лорен не думала, что будет так тяжело идти по коридорам здания и осознавать, что вот сейчас, через каких-то 15 секунд она увидит брата. Но глаза больше не выдержат, не будут больше держать все эти слезы, эти эмоции. Вдруг стало больно. Она просто наконец осознала. Осознала спустя пол года, что его правда не было рядом. Что не приходилось готовить завтрак на двоих, стирать две пары вещей, да черт возьми, не приходилось даже кого-то крепко обнять на ночь. — Что-то не так? — раздался тройной голосок с конца комнаты. — Зачем тогда приходила? — и наглая насмешка.       Нет, Лорен не уйдет просто так. Она должна. Нет, обязана хотя бы просто обнять брата.       Дыхание перехватит, когда Энди увидит сестру. Больше нет блестящих локонов, спадающих на плечи, лишь тугой хвостик с прямыми волосами. Больше не любимая синяя кофта или облегающий свитер, а обычная футболка. Но нет самого главного — блистающей улыбки. Зато вместо этого есть шрам на шее, запястье и маленький порез на руке. — Лорен.       Снова услышать его голос. Почувствовать запах его одеколона, подаренный самой Лорен. — Я просто пришла выяснить почему. — она прервет мокрую дорожку слезы и продолжит, набравшись кислорода. — Почему все говорят о тебе, о том, что тебя нет 6 месяцев и 2 с половиной недели, — да она считала. Каждый день. — А про меня все забыли? Почему ты бросил меня, оставил наедине со своими мыслями? Ты же знаешь, они убивают меня! Но знаешь. я передумала. Я не хочу этого знать, ибо плевать уже стало, привыкла. — она молча развернется, но не уйдет. Он не даст. — Эй. Я скучал, — Энди снимет резинку с блестящих волос и вдохнет родной запах любви. — Так тебе больше идет.       Лорен просто обнимет его. Плевать на всё, это важней. — Только не оставляй меня снова. Я прошу, я умоляю. Я жить без тебя не знаю как. Все знают, все живут, а я нет. Я так больше не могу.       Энди больше не оставит свою Лорен. Он всё теперь ради нее сделает. Стракеры, вот что важно.