«Соберут вас и зарежут
Закатают в банки», -
Говорили всем грибам
Бледные поганки.
«Ах ты, погань патлатая, - пронеслось в голове у Алефа с очередным заклятием в сторону кота. - Держись!» Всего пара тихих слов в сторону кухни и через мгновение оттуда раздался пронзительный вой, грохот бьющейся посуды и громкие кошачьи маты: - Ах, ты, эльфячий недоучка! Та шоб тебя собаки грызли! Шоб ты сам лысый был! Шоб ты!... Из ванной на шум вышло нечто, от вида которого у Алефа со страху подкосились ноги. - Маркус!? Что за нах? - зычный голос прокатился эхом по дому. - ... нах! - прошептал эльф, прижимаясь в ужасе к стене. Тем временем из кухни вышел Маркус. Лысый. Абсолютно лысый. Из сибирского пушистого кота он превратился в классического сфинкса. - Шо, эльф, совсем страх потерял? Я тебе, за баловство, щас зенки твои бесстыжие по выковыряю, а Стригосус мне поможет! - кот грозно двинулся на эльфа. Алеф и готов был отступить, только отступать было не куда. Все, абсолютно все было против него. И лысый кот, выпустивший когти на всех четырех лапах, медленно и грозно ступая в сторону эльфа, цокая по паркетному полу, словно модница на шпильках. И это грозное нечто смахивавшее на гибрид медузы Горгоны, медведя-шатуна с хвостом как у змея Горыныча. Единственное, что осталось от Стригосуса — его черты лица и чуть печальные, уставшие глаза. Зато все остальное в полубесе было весьма устрашающим. - Ну, что, любовничек. Колись, ты сам вчера у меня кошель спер? Позарился на милое тельце? - голосок у Стригосуса был столь грозным, что от страха у эльфа волосы поднялись не только на голове, но и те реденькие, что отросли после эпиляции на лобке и на голенях. Алеф даже забыл, что в школе магии и колдовства был отличником по боевым искусствам. Забыл, что на улице мороз и снег, а на нем кроме бабского халата в цветочек ничего нет. Забыл, что находится на втором этаже особняка в глухомани. Зато вспомнил, что в школе по бегу, он занимал призовые места, и, что жизнь очень даже интересная штука, чтобы ею просто так бросаться. Короче. Единственная разумная мысль, которая маячком пульсировала в его сбитой с толку голове, была: бежать, сматываться, уносить ноги пока когти целы. Единственная доступная эльфу дверь, в которую можно было выскочить, оказалась та самая дверь залы, куда его накануне звал кот, а там, дай бог, будет хоть одно окно, в которое можно будет выпрыгнуть. Мысли о том, что в той комнате могло быть что-то опасное, Алеф не допускал. Бочком отступая к двери, эльф оказался в пределах досягаемости ручки. Рывком открывая спасительную дверь, он вскочил в комнату, не глядя поспешно закрывая за собой вход и запечатывая его самыми сильными заклинаниями которые помнил. В итоге, произойди сейчас самое мощное по разрушительной силе землетрясение или другое стихийное бедствие, все бы рассыпалось в прах, а двери так бы и оставались в закрытом состоянии. Заклинания отняли порядком сил, и Алеф не глядя устало рухнул на первый попавшийся стул, пытаясь отдышаться. Попутно мысль о том, что пора бы тряхнуть стариной и заняться практикой, привела к немедленному обещанию самому себе: «Вот как только я отсюда выберусь, так сразу и начну». За дверью слышалось рычание и шипение, маты на разный манер и предупреждения о том, какая не веселая смерть ожидает горе-любовника. Алеф только хихикнул, заявив, что в эту дверь никто не войдет. - Слышь, эльф, давай по-хорошему, - послышался уже порядком успокоившийся, но все еще грозный голос Стригосуса. - Либо ты сейчас выходишь, либо из этой комнаты уже никто не выйдет. И ты это... думай давай быстрее, а то мне еще на работу идти. - Ага, щас. На работу ему! А мне типа просто так, в поле ландыши собирать надо! - злобно огрызнулся, обводя комнату взглядом. - Мне нужны гарантии... что я отсюда живой выйду. Алеф обвел взглядом помещение, оценивая, как долго он здесь сможет продержаться и сможет ли отсюда сбежать. Внимание эльфа привлекло стоящее на столе в центре комнаты растение. С виду это было обычное миниатюрное дерево неизвестной породы. Необычными были его плоды. Они напоминали уменьшенные до размера боба сердца. Не те, что рисуют влюбленные феи своим незадачливым избранникам, а настоящие, живые органы. Алеф встал со стула и подошел к деревцу. Присмотрелся. Сердечки пульсировали, будто перекачивая кровь. Подобное растение эльф видел впервые. Сомнений в его магическом происхождении не вызывало. Тем временем за дверью послышался жуткий скрежет. Кот, похоже, решил проверить на прочность разделяющие их преграды, проведя по ним острым когтем. - Слышь, придурок, а выйти-то ты может, и не выйдешь... если там еще чуток останешься. Это я те гарантирую. - Кошак повторил попытку с усиленным рвением, проводя на этот раз по двери когтями обеих передних лап. - Что, своей музыкой думаешь меня до инфаркта довести? - злобно фыркнул эльф, поднося руку к деревцу. - А, что это у вас за бансай такой? Алефа подвело его любопытство. - Не смей трогать! - завопили хором кот и его хозяин. Будто бы это могло остановить самодовольного эльфа! Как только пальцы Алефа коснулись одного из плодов, по дому пронесся нечеловеческий вопль, настолько сильный, что все задрожало. Деревцо окутало черное облачко, которое медленно начало расползаться по комнате. Там где пальцы эльфа задело марево, тупо заныло и выступила капельками кровь. - Что за нах?.. - отшатнулся в ужасе эльф. К горлу подступила тошнота. - Долбаный эльф, тебе реально кранты, - грозным голосом зашипел за дверью кот. - Вали оттуда! Я тебе точно бубенцы отхвачу, падаль высокородная! Однозначно, утро у Алефа не задалось. Заклинание, наложенное на дверь, не поддавалось. Как на зло, в зале не было ни единого окна, на которое всего пару минут он так рассчитывал. Облако за спиной расползалось, подбираясь все ближе и ближе. А дом все еще сотрясался от хриплых стонов и воя Стригосуса. Кот сыпал матами на эльфа, на его «родословную», на дверь, на всех магов и колдунов этого мира, на соседей, на погоду, на всех и вся. Лишь изредка среди этих красочных и витиеватых выражений проскальзывали нежные и заботливые фразы, адресованные хозяину: - Боженька, та шо ж такое творится то, мой хороший Стрижик. Потерпи хозяин, потерпи милок, щас оно того дундука скушает и тебя попустит. И ему - вечная память и ты еще долго не будешь страдать. До Алефа медленно доходило значение сказанных кошаком слов. Страх перед страшной и неведомой смертью пересилил, страх встретиться лицом к лицу со своим новоявленным любовником и его домашним питомцем. Собрав остатки магической силы, он со всей дури ударил по стене, рядом с дверью, вынося кусок перекрытия и открывая путь на свободу. Марево планомерно наступало, сгущалось. В воздухе пахло едкой серой и тленом. Алеф с трудом протиснулся в образовавшийся проход. Марево ползло за ним, уплотняясь, приобретая человеческие формы. Еще шаг и оно готово было наброситься на незадачливого гостя, но этому непроизвольно помешал Маркус. Кот был настолько напуган сначала крушением стены, и появлением марева, что отскочив в сторону, налетел на напольную лампу, часто служившую хозяину дома вешалкой, и опрокинул ее на подоконник. Лампа в свою очередь задела горшок с фиалкой, весьма бурно цветущей сиреневыми цветами. Горшок упал на черный сгусток, попав в его середину, стал медленно опускаться, словно угодил в вязкое желе. Тень затрепетала, задрожала и начала тускнеть и таять на глазах. - Стригосус! Спасайся! - Шипел не своим голосом лысый кот, забиваясь в самый угол у старинного массивного шкафа. Маркус боялся за единственного дорогого ему человека и, что вполне естественно, за себя, любимого. - Святые кошачьи угодники, спасите душу мою.. долбаный эльф, пусть его сожрет это... «Это» и без того избрало себе жертву. Скорчившийся от болезненной трансформации полубес, не мог, не то что бы защищаться, он и встать то не мог. Это делало его столь привлекательным для черного марева, что тень медленно двинулась к скорчившемуся на полу, тающему на глазах телу. Эльф не бросился к входной двери, как намечал до этого. А, наоборот, бросился в спальню, схватил с подоконника еще два горшка с фиалками, на этот раз розовую и белую, и со всей дури запустил первым горшком в темный силуэт. Маневр удался. Марево снова остановилось, дернулось, начало еще больше светлеть изнутри, там, где цветы касались темной дымки. Второй цветок эльф приберег, поставив его рядом со Стригосусом. Почти закончилась трансформация. Полубес, накануне измотанный сексом, а сейчас - трансформацией, лежал без сознания. В глазах кота была полнейшая обреченность. - Сучий потрох, хоть шерсть верни, не дай подохнуть лысому, - с невероятной жалостью в голосе пробормотал кошак. - Или не будет тебе счастья в ином мире... - Иди ты! - рявкнул Алеф, путаясь в своем розовом халате, подхватывая на руки голого, покрытого испариной Стригосуса. - Тоже мне, бойцовский кот, одно только название. Быть тебе вечным петом на БДСМ вечеринках! Тем временем марево покончило со вторым находящимся в нем горшком с фиалкой, и грозно продолжило путь в сторону Алефа. Эльф лишь ногой подтолкнул запасной цветок и, не имея возможности воспользоваться руками, начал читать заклинание роста над спасительным третьим растением. На глазах маленькие листики начали увеличиваться, и расти до размеров болотных лопухов. Цвет не уступал листьям. Поднимаясь на мощных, окрепших ножках и нападая на марево. Кот быстро сориентировался, выскочил из своего угла и понесся на кухню. Послышался визг и падение чего-то металлического. Пока Алеф срывал с вешалки у входной двери пальто Стригосуса, Маркус выскочил из кухни неся в зубах мышь. Животинка пронзительно пищала, подозревая, что ее дни сочтены. И была права. Пока эльф, перекинув через плечо полубеса возился с мудреным замком входной двери, кот ухитрился швырнуть, уже успевшую потерять сознание мышь к ногам марева. Последнее рассудило, что лучше мышь в желудке, чем эльф... чем за эльфом еще гнаться и гнаться, и с удовольствием поглотило свою маленькую жертву. По дому пронесся очередной истошный звук. Полубес затрясся. От неожиданности Алеф едва не уронил свою ношу, наступил на полу длинного халата и едва не улетел по злосчастным ступенькам вниз, так как дверь наконец-то открылась. Оказавшись на полу, лишь в накинутом на него длинном кашемировом пальто, Стригосус слабо сфокусированным взглядом обвел прихожую. Заметив, что в ней появилось еще одно не менее кровожадное растение, чем в кабинете, чуть снова не лишился чувств. - Стригосус! Боженьки! - Завопил счастливый кот, подлетая к хозяину. - С тобой все хорошо? Не болит ничего, ты не поранился? Выжал таки мучитель! Надо его за это сердечкам отдать, а что останется в печку. Кошак потерся о все еще дрожащие ноги полубеса, с ехидством изучая, как весь в снегу Алеф на этот раз пытается закрыть двери. Этот день гость, однозначно, запомнит на всю жизнь. - Слышь, исчадие леса, ты бы еще шваброй ее подпер для верности, ключник херов. Ты что натворил паразит? - Маркус не отходил от хозяйской ноги, памятуя, что и без тапок она очень даже не хилое оружие. - Мы тебя приютили, пригрели... а ты еще падлой такой оказался! Да таких как ты только колдунам на опыты сдавать надо — пусть свою косметику на тебе испытывают! - Слушай ты, погань пат... лысая! Что за бансай вы тут развели? Впервые вижу такую гнидоту! - Эльф все еще оставался у дверей, наблюдая, как медленно растаяло и растворилось кровожадное облачко. Собственно, двери Алеф и не пытался закрыть, а с ужасом ждал, что будет дальше. Превращение миленького и дико сексуального бесенка в чудовище, а так же появление призрака-людоеда на одной жилплощади настораживало, и наводило на мысль, что на этом сюрпризы могут не окончиться. Хоть говорящий кот в наше время и не редкость в доме, но и он с равной вероятностью мог быть кем угодно. А с учетом наглого деревенского сленга и манер повелителя стада вурдалаков, кошак вполне мог быть и чадом Кащея, и племяшкой Яги, и еще какой неведомой зверушкой. Даже ранее вскользь сказанное им уточнение, что проклятый тут только один, обернулось не одной опасностью для жизни. Да и в проклятии-то лишь может быть опасность? Тем временем полубес поправил пальтишко, тряхнул копной черных волос, подхватил кота под мышку и, молча, пошел к дыре у дверного проема, изучать характер нанесенных повреждений и прикидывая предполагаемую сумму тугриков для их ликвидации.