Операция "Спасение Тедаса"

      – Как-то все странно прошло, – бубнила Хоук, ни к кому в отдельности не обращаясь. – Быстро, непонятно. И просто.       При слове «просто» меня покоробило, хотя я понимала, что Хоук имеет в виду не смерть Карла. Я невольно взглянула назад, на Андерса, но маг, по-прежнему выглядевший настолько же эмоциональным, как статуя из серого гранита, не услышал неосторожной фразы Кары.       – А я только рад тому, что мы не по уши в крови и в ранах, – буркнул Варрик, чуть приотстав от Кары и поравнявшись со мной. – Подустал я от авантюр, после которых Блондинчик собирает нас по кусочкам. Или когда нам приходится собирать по кусочкам его. Во всех смыслах...       Я кивнула, в душе соглашаясь с гномом. И все же беспокойство Хоук мне тоже было понятно. Практически всегда, когда дела шли чересчур гладко, судьба впоследствии отвешивала какую-нибудь плюху в качестве компенсации. Так что я, как и Кара, подсознательно ждала неприятностей.       И почти не удивилась, когда своды тоннеля внезапно дрогнули, и нам на головы посыпался песок.       – Это что еще за хрень? – громко осведомилась Кара.       – Тоннель очень древний, – обеспокоенно произнес Натаниэль, устремив внимательный взор к потолку. – Может обрушиться в любой момент.       Страж-констебль, повернувшись, подал замыкающим колонну Андерсу и Фенрису знак прибавить ходу.       – Я же говорила! – почти торжествующим тоном объявила Хоук. – Все было слишком просто.       – Хоук, двигай вперед уже и не нервируй меня! – Варрик, не выдержав, повысил голос. – На один твой шаг приходится три моих, и я не могу бегать так же быстро, как ты или Молчун.       Молчун, или получивший свое прозвище от Варрика Натаниэль, усмехнулся и двинулся по проходу, снова возглавив наш отряд. За ним шли Хоук и Зевран, которые именно в этот «подходящий» момент решили обсудить тонкости подготовки Антиванских Воронов. За эльфом и Защитницей следовали я и Варрик, затем – Андерс и Фенрис.       Стены тоннеля снова задрожали, и на сей раз это сопровождалось глухим рокочущим звуком, на который мое сердце отозвалось участившимся биением.       – Здесь все вот-вот осыпется, – мрачно предрек Варрик. – Дерьмо генлока! И почему этот тоннель ждал столько лет, чтобы обвалиться именно сегодня и именно на наши головы?!       – Да уж... – пробормотала я.       – Это не тоннель, а Роган, – тихо отозвался Андерс, подойдя ближе. – И бомба Дворкина.       Я бросила на Стража предостерегающий взгляд, но было поздно: чуткие уши Фенриса уловили сказанное магом, и лириумный воин, догнав нас, вполголоса уточнил:       – Бомба?       – Бомба, – вздохнув, подтвердила я. – Потом расскажу.       – Расскажешь. Если выберемся, – в полумраке зеленые глаза эльфа сверкали, как у разъяренного кота.       – Выберемся, – с нажимом ответила я. – Хоук из любой передряги выходит целой и невредимой. А с нею и мы в безопасности.       – Смешно, – проворчал Фенрис, хотя я и не думала шутить.       По выражению лица воина я поняла, что мои доводы его не убедили. Но он, хвала Создателю, не стал развивать поднятую тему, а лишь огляделся с той же тревогой, что и Натаниэль.       – Интересно, где мы сейчас находимся? – вслух подумала я.       – Под заливом, – уверенно ответил Андерс, осматриваясь. – Так что у нас есть большой шанс утонуть, если мы не окажемся погребены под завалом.       Стены снова завибрировали, и к ним присоединился дрогнувший под нашими ногами пол.       – Землетрясение! – воскликнул Варрик.       – В Киркволле? – не поверила я. – Разве здесь такое бывает?       – Все когда-нибудь случается в первый раз, – отозвался гном, переходя с быстрого шага на размеренный бег.       «Точно. Например, Эдукан с демоновой взрывчаткой!»       Со сводов прохода сыпался уже не песок, а частички окаменелого раствора, скреплявшего блоки. Среди них попадались куски довольно приличного размера, так что мы все, взяв пример с Варрика, припустили легкой трусцой, закрывая головы руками. Хоук сообразила прикрыться ящиком, в котором хранился бывший лириумный идол, и камешки выбивали частую дробь по его сильверитовой крышке.       Гул нарастал, постепенно превращаясь в грохот. Внезапно потолок прорезали глубокие трещины, и первая плита рухнула с него, едва не придавив отскочившего в сторону Натаниэля. Я помертвела, увидев, как еще один каменный блок, служивший опорой для перекрытий потолка, треснул и накренился.       – Бегите!!! – страшным голосом завопил Варрик. Гном уже мчался со всех ног, и я про себя поразилась тому, что у него хватило дыхания на такой громкий крик.       Хоук, бегущая впереди, быстро обернулась через плечо, видимо, ища взглядом Фенриса. Почти сразу ее на удивление спокойное лицо исказило отчаянное и злое выражение.       – Андерс, нет! – выкрикнула Кара, прежде чем Фенрис, обогнавший меня, схватил ее за руку и потащил за собой вперед по тоннелю.       Я обернулась, и мои ноги буквально приросли к дрожащему полу. Андерс стоял посреди прохода, выбросив перед собой руки с раскрытыми ладонями, с которых бледно-серебристым потоком текла магия. Тело мага окутывал сияющий ореол, глаза вспыхивали синим светом чистого лириума. Я поняла, что Справедливость вновь пришел на помощь своему другу – но в этот момент они будто действовали сообща, поскольку на лице Стража проступало знакомое мне упрямое выражение, свойственное именно Андерсу и никому другому. Шатающиеся каменные плиты замерли, сдерживаемые магической сетью, и я поняла, что задумал маг. Он давал нам шанс спастись. Но сам не собирался спасаться вместе с нами.       «Чертов засранец!»       И тогда я сделала единственное, что могла в этой ситуации – со всех ног бросилась к Андерсу.       «Себя спасать ты не намерен, милый! – успела язвительно подумать я. – Но попробуй-ка не спасти меня!»       – РИННА, НАЗАД! – прогремел Справедливость.       – Ни за что! – отрезала я, вставая рядом с магом.       – Сейчас все рухнет! – этот голос уже принадлежал Андерсу, который смотрел с ужасом, совсем как в тот момент, когда Восставший из мертвых наколол меня на меч, словно бабочку на булавку.       – Ты нас прикроешь, – я говорила спокойно и внешне тоже старалась не выказать страха. – Я верю в тебя и в Справедливость.       К счастью, у Андерса не было ни времени, ни сил, чтобы спорить со мной. Его едва-едва хватало, чтобы удержать рушащийся потолок над головами наших соратников, при этом отступая назад, в пока еще относительно спокойную зону. Я увидела, как растворился во тьме лириумный узор на плечах Фенриса, как исчез из вида огонек факела в руке Натаниэля. По лицу Андерса катились капли пота, с прокушенной в напряжении губы стекала тонкая струйка крови. Маг, которому без посоха было сложнее концентрировать магию, уже дрожал всем телом, но держал сеть. Держал, пока оставались силы.       А затем Страж с лицом, которое уже не только по выражению, но и по цвету напоминало серые плиты тоннеля, уронил руки, и каменные глыбы с грохотом обрушились с потолка. Андерс еле успел повернуться к обвалу спиной, чтобы прикрыть меня собой от брызнувших во все стороны осколков. И все как-то сразу стихло...       – Мы живы? – ощущая больше удивление, чем облегчение, пробормотала я спустя минуту.       – Живы, – констатировал Андерс, все еще прижимая меня к себе.       Маг убрал руку с моего плеча, зажег крохотный (на большее, видимо, не хватало сил) магический огонек, и в этом тусклом свете я увидела, как его лицо приобретает прежнее упрямое и негодующее выражение.       – На хрена ты это сделала?! – зарычал он, встряхивая меня за плечи. – Чего ради?!       Я совершенно не чувствовала раскаяния, а потому заорала в ответ:       – Ты идиот, если думаешь, что я брошу тебя одного в башне, битком набитой храмовниками! И вообще, я уже устала от твоих попыток совершить самоубийство во имя всеобщего блага!       – Устала? Тогда, может, стоило просто позволить мне сделать это? – прошипел Андерс, глаза которого потемнели от гнева.       – Не хочу, чтобы тебя сгубило извращенное чувство вины, – произнесла я, возвращая ему не менее яростный взгляд.       Неожиданно Страж отпустил мои плечи и как-то обмяк, словно из него выпустили воздух.       – Неужели тебе никогда не приходило в голову, что для меня смерть – это самый лучший и единственно верный выход? – тихо спросил он. – Что это решение всех моих проблем разом?       Я, оцепенев, уставилась на него. В голосе мага звучала боль, и мне тоже сделалось больно и жутко от интонации, с которой Андерс произнес эти слова. Словно обреченный, без единого проблеска надежды.       – Я помню ночь, когда кунари взорвали церковь, и как ты посмотрела на меня в тот момент, – продолжал Андерс, глядя на меня так, словно искал в моем взгляде подтверждение своих слов. – Это ведь я должен был сделать, верно? Ты ЭТОГО ждала? Потому и приехала в Киркволл... – он покачал головой и добавил устало: – Знаешь, Ринна, лучше бы ты убила меня, как планировала вначале. Лучше бы я умер, и всего того, что случилось потом, просто... не было бы.       – Ты не можешь знать, как было бы лучше, – чувствуя, что по моим щекам уже катятся слезы, ответила я.       – Да, не знаю, – маг пожал плечами. – Но я знаю, что волен сам решать – жить мне или умереть.       – Андерс, не говори так! – взмолилась я. – Не делай глупостей!       – Конечно, теперь я уже не смогу наделать глупостей! – нахмурившись, бросил Андерс, и его голос, несмотря на явную усталость самого мага, окреп и зазвенел сталью. – Потому что ты решила благородно погибнуть вместе со мной, а уж этого я никак не могу допустить! Ринна! Зачем тебе понадобилось жертвовать собой ради человека, которому это совершенно не нужно? – от этих слов Андерса я вздрогнула, как от удара, уязвленная в самое сердце. – Я же кричал тебе... ПОЧЕМУ ТЫ НИКОГДА НИКОГО НЕ СЛУШАЕШЬ?!       – Вот и я ей то же самое постоянно твержу, – спокойный голос Зеврана прозвучал так неожиданно, что я и Андерс (точнее, Справедливость) подскочили на месте.       Эльф стоял в нескольких шагах от нас, сложив руки на груди, и заинтересованно наблюдал за нашей перепалкой.       – Ты – здесь? – спросила я, чувствуя себя довольно глупо. – Но... как?       – «Теневой рывок», – со снисходительно-нежной улыбкой пояснил Ворон. – И откуда столько удивления, mi amor*? Ты считаешь, я должен был уйти с Хоук и бросить тебя одну, без защиты?       – Она не одна... – мрачно возразил Андерс, из карих глаз которого уже ушло голубое сияние.       Зевран в ответ снова улыбнулся – на этот раз насмешливо.       – Amigo**, ты мог бы защищать ее лишь до первого храмовника и «Святой кары»! А после этого стал бы таким же боеспособным, как ферелденская брюква.       Страж не попытался опровергнуть очевидно справедливое суждение Зеврана. Он лишь отошел от меня и равнодушным тоном сообщил:       – Значит, нас трое. Что будем делать теперь?       – Для начала – уйдем из тоннеля, – решил Зевран. – Вдруг и эта часть обвалится... Предлагаю вернуться и попробовать пройти через Казематы. Втроем у нас гораздо больше шансов выбраться.       Андерс медленно кивнул, после чего повернулся и неровной, как у смертельно уставшего или больного, походкой двинулся по тоннелю. Я смотрела в его напряженную спину и чувствовала, что не могу дышать, поскольку буквально захлебываюсь отчаянием. В ушах все еще звучали слова мага: «Зачем тебе понадобилось жертвовать собой ради человека, которому это совершенно не нужно?»       «Он не нуждается в твоей помощи, – сказала я себе. – Смирись».       В этот момент моей руки коснулась теплая рука Зеврана. Эльф смотрел на меня с некоторым недоумением, но ободряюще, и я в приступе благодарности сжала его ладонь.       – Поторопимся, mi corazon***, – сказал Зев, взглядом указывая в темноту тоннеля. – Если храмовники успели обнаружить тело того усмиренного, Карла, то Казематы уже гудят, как осиное гнездо.       – Будем надеяться, это не так, – вздохнула я.

***

      Нам повезло: в коридорах царила все та же мертвенная тишь. После пыльного тоннеля, в котором все-таки ощущался запах затхлости, воздух Казематов показался мне свежим и прохладным. Зевран отстранил Андерса, первым выскользнул в открытый проем, быстро огляделся и поманил нас за собой.       – Нужно закрыть потайной ход, – шепотом предложила я.       – Верно, – поддержал меня Ворон. – Пусть храмовники поломают голову над тем, как сюда проникли злоумышленники!       Уловив в глазах Андерса странное выражение, я тут же сообщила, что дверь запру сама. Страж в ответ бесстрастно пожал плечами. Я надавила на рычаг, приводивший в действие запорный механизм, и выскочила в коридор, прежде чем каменная плита вновь встала на место, отрезав нас от тоннеля. Впрочем, теперь обвалившийся проход не представлял никакого интереса в плане спасения.       Зевран сразу же направился направо от тайного хода – в ту сторону, где мы почти столкнулись с покинувшими пост молодыми храмовниками.       – Ты думаешь, кухарка все еще развлекает парней? – спросила я эльфа, улыбаясь.       – Как знать? – в золотистых глазах Зеврана сверкнула озорная усмешка и откровенный намек. – Порой развлечения длятся долго. Очень долго... Ну, ты знаешь.       Я ткнула его кулаком в бок и взглядом указала на коридор. Мы шли медленно – еще медленнее, чем во время посещения лаборатории. Главным образом, скорость снизили ради Андерса – маг все еще не восстановился после того, как потратил львиную долю маны, так что ноги-руки пока не очень хорошо его слушались. Кроме того, в Казематах, где легчайший шорох гулкое эхо вмиг разносило по коридорам, усиливая в разы, приходилось вести себя предельно осторожно и тихо.       Благодаря прекрасной акустике длинных коридоров и высоких потолков крепости о приближении патруля мы узнали заранее – поэтому у нас было время среагировать. На наше счастье, мы уже поднялись на первый этаж Казематов и находились в коридоре, уставленном изваяниями неизвестных героев. Я и Зевран, не сговариваясь, прянули к нишам, в которых располагались эти памятники старины, и в последний момент я потащила за собой замешкавшегося Андерса. Маг попытался было что-то возразить, но я закрыла ему рот ладонью и впечатала в сероватый гранит, прижав к стене собственным телом. Я замерла, не шевелясь, почти не дыша, не решаясь обернуться, чтобы посмотреть, надежно ли укрылся Зевран. Андерс тоже притих, вслушиваясь в приближающиеся звуки шагов и голоса.       Храмовники шагали неспешно, переговаривались вполголоса. Этот маршрут они явно проходили не в первый раз, даже за эту ночь, а потому не ждали сюрпризов в виде двух эльфов и мага. Разумеется, рыцари Храма не отвлекались от осмотра коридоров – дисциплина в Казематах была на высоком уровне, – но они уже успели привыкнуть к тому, что здесь, под защитой высоких стен и стальных ворот, ничего особенного не происходило. А потому и вели себя несколько расслабленно.       «Проходите, ребята, проходите!» – молила я про себя, кусая губы от напряжения.       Шаги уже звучали совсем близко, и мне, охваченной волнением и тревогой, даже показалось, что храмовники вот-вот заметят наши фигуры, застывшие в тени.       – Нет, я магов, в общем-то понимаю, – философствовал один из дежурных, судя по голосу, юноша лет двадцати. – Тяжко сидеть взаперти без шанса выбраться на волю. День ото дня все одно и то же... Я бы точно свихнулся к демонам!       – Не слышит тебя рыцарь-командор, – сухо отозвался его более старший товарищ. – Она бы тебе мигом голову на место поставила! Забыл того эльфа на Истязаниях, в прошлом месяце?       – Забудешь такое... – в голосе юного храмовника прозвучал ужас. – Мне этот кошмар до сих пор снится. Магия – дерьмо!       – Опасное дерьмо, – поддержал старший.       Как на грех, храмовники сбавили шаг, увлеченные разговором, и почти остановились в двух шагах от ниши, где укрылись я и Андерс.       «Что ж вы так не вовремя?»       Мое сердце уже готово было выскочить из груди от волнения. Тут Андерс, который был неподвижен, как статуя, что закрывала нас от рыцарей Храма, чуть повернул голову и шевельнул рукой. Я почувствовала легкую вибрацию и знакомую теплоту магии, еле удержала вздох облегчения, сообразив, что маг набросил на нас обоих покров невидимости.       Храмовники на самом деле остановились, поскольку младшему именно в этот момент пришло в голову пофилософствовать на тему взаимоотношений ордена Храма и его подопечных.       – Бывший Первый чародей все время жаловался, что мы магов притесняем больше, чем во всех других Кругах, – недовольно произнес он. – Так у нас и магов крови за последний год ловили чаще раз в десять, чем в той же башне Кинлох! А что там творилось во время Мора, все помнят. Я удивляюсь, как Мередит еще не запросила Право Уничтожения!       – Я тоже...       Андерс вздрогнул при этих словах храмовников. Осторожно подняв голову, я взглянула в его лицо и похолодела, увидев, что в его полуприкрытых глазах сверкают синие искры.       «Демоны Тени! Только Справедливости нам сейчас не хватало!»       Я устремила на Стража умоляющий взгляд, на его лице отразилось понимание, и он застыл, напрягшись всем телом, прикусив губу, борясь с готовым вырваться на волю духом. Я вцепилась в плечо мага, поймав и не отпуская его взгляд, словно это могло помочь. Впрочем, видимо, помогло, поскольку Андерс глубоко вздохнул и расслабился, опустив ресницы, сквозь которые уже не пробивалось сияние.       «Хвала Создателю!»       Радовалась я рано: предпринятое усилие окончательно измотало и без того опустошенного мага. Андерс неожиданно пошатнулся, и с его губ сорвался короткий стон. Звук был еле слышным, почти бесшумным, но храмовники стояли слишком близко.       – Что это? – встревоженно спросил молодой. – Ты слышал?       – Да, – отозвался старший, который, судя по легкому звону доспеха, повернулся, чтобы оглядеться. – Где-то здесь, рядом.       – Может, маги опять задумали что-то?       Еще один металлический звук показал, что храмовник решительно обнажил оружие, и почти сразу к нему присоединился его товарищ по ордену.       – Нужно поднять тревогу...       Договорить молодой рыцарь не успел: я скорее уловила кожей, чем услышала резкое движение у себя за спиной, а через миг раздался гулкий двойной стук падающих на каменный пол тел. Понимая, что уже нет смысла скрываться, я отступила от Андерса, на ходу разворачиваясь лицом к опасности и выхватывая клинки из ножен.       Мое вмешательство не потребовалось. Оба храмовника неподвижно лежали на полу, а Зевран, наклонившись над одним из них, проверял биение пульса на шее у мужчины.       – Ты их убил? – шепотом ужаснулась я.       Эльф ответил мне взглядом, в котором сквозил намек на недовольство, и покачал головой.       – Ты же сама просила никого не убивать! – напомнил он. – Они в отключке. Но скоро придут в себя, так что времени на побег у нас почти не осталось.       Андерс, вывалившийся из ниши, криво усмехнулся и возразил:       – Даже если нас поймают, мы свое дело сделали! Хоук и лириум уже далеко.       – Я все-таки предпочел бы выбраться отсюда живым и невредимым, – насмешливо ответил Зевран. – И вывести Ринну. А что делать тебе, amigo**, решай сам!       – Мы уйдем все вместе! – я оборвала обоих мужчин, чувствуя закипающую в груди злость.       – И как же? – Зевран вопросительно изогнул бровь.       – Через стену! – процедила я сквозь зубы. – Спрыгнем в воду и уплывем.       – Хорошая идея, – эльф улыбнулся еще шире. – Если бы не одно «но». Ты забыла, что я плаваю не лучше гномьей секиры.       Но я не сдавалась.       – Зато я умею плавать! И Андерс – он семь раз сбегал из башни на острове. Мы тебя подстрахуем.       Страж кивком выразил согласие. Теперь, когда план спасения вырисовывался достаточно ясно, он выглядел собранным и сосредоточенным. И даже утраченные силы словно вернулись к нему в приступе воодушевления.       Зевран взглянул на меня с сомнением и заявил, что, раз другого способа слинять из Казематов нет, он готов положиться на нас с Андерсом. Я нетерпеливо потянула эльфа за рукав, чтобы уйти уже из коридора (пока не очухались храмовники). Но тут в арке, где начиналась лестница, ведущая на крепостную стену, появилась фигура в тяжелом доспехе с обнаженным мечом в руке. На голове мужчины не было шлема, и я сразу узнала храмовника, стоило тому шагнуть в полосу лунного света.       Каллен Стентон Резерфорд решительно преградил нам дорогу. ____________________________________ Примечания: *mi amor – любовь моя **amigo – друг *** mi corazon – сердце мое