***
Меня разбудила на удивление свежая после вчерашних треволнений и посиделок Хоук, которая сообщила, что утро уже близится к завершению. С сожалением выбравшись из постели Бетани, я вновь оделась во все свое (деятельная Орана уже успела вычистить и высушить одежду, за что я была благодарна ей от всего сердца). А затем присоединилась к Каре, Карверу и Лиандре в ходе второго завтрака. Из участников ночной вылазки в особняке осталась лишь я одна – остальные успели разбежаться кто куда. К счастью, присутствие монны Хоук избавило нас с Карой от расспросов Карвера по поводу вчерашних приключений. Когда мы ночью явились в особняк, молодой Страж уже спал, как младенец, и теперь дулся на сестру за то, что та его не разбудила. Я не собиралась выслушивать претензии Карвера к Каре, а потому, честно высидев семейный завтрак Хоуков, попросту слиняла. – А где идол? – шепотом спросила я у Хоук, когда она провожала меня к двери «черного» хода. – В подвале, в сундуке, – так же тихо ответила Кара. – Мы решили запрятать его подальше до того момента, как Стражи выдвинутся в Орзаммар, чтобы окончательно уничтожить эту дрянь. – Хорошая мысль. – А что планируешь делать ты? – неожиданно спросила Хоук. Я удивленно взглянула на ее и пожала плечами. – Пока не знаю. Возможно, отправлюсь с ребятами в Орзаммар, а потом – в Амарантайн, к сестре. Хоук смешно наморщила нос, демонстрируя сожаление. – Я надеялась, ты еще побудешь в Киркволле, – сказала она, хмурясь. – Мне нужна дружеская поддержка в моем нелегком труде на благо города. – У тебя есть Варрик, – напомнила я с улыбкой. – А у меня есть несколько дел, которые нужно завершить. Потом уже буду думать, планировать... Главным среди дел, не терпящих отлагательств, был, как ни странно, разговор с Зевраном. Но прежде чем отправляться в «Цветущую розу», я решила зайти домой и предупредить Магду и Дюрана о своем грядущем отъезде. Мое пребывание в Киркволле подошло к логическому завершению. Кадаш и его супруга, как ни странно, не были удивлены. На их лицах читались лишь сожаление и легкая грусть. – Я знаю, что ты не любишь подолгу сидеть на одном месте, Ринна, – сказал Дюран. – Жаль, конечно, расставаться. Ты для нас практически член семьи... – Хочешь сказать, меня приняли в касту воинов? – засмеялась я. Черные усы Дюрана встопорщились в широкой усмешке. – Дом Кадаш давно ушел на поверхность, – он пожал плечами. – Но если бы мы все еще имели вес в Орзаммаре, то я не колебался бы ни секунды, чтобы назвать тебя сестрой. И воином. Айвор, который уже достаточно уверенно топал своими короткими крепкими ножками, со свойственными гномам решимостью и упорством двинулся ко мне, чтобы, звонко рассмеявшись, обхватить мою ногу. Я, еле удерживаясь от слез, подхватила юного Кадаша на руки и чмокнула в круглую румяную щечку. Магда, рассмеявшись так же звонко, как ее сын, заявила: – Видишь, даже Айвор согласен с тем, что ты – член семьи! – Хоть и эльф, – вставил Дюран. – В общем, ты помни о том, что в Доме Кадаш тебя всегда будут ждать, как свою. – Я еще никуда не ушла, – ответила я, осторожно выпутывая из кулачка Айвора свои волосы. – И чувствую, меня не очень-то торопятся отпустить... В этот душещипательный момент в столовую, где находились супруги Кадаш и я, заглянул младший брат Дюрана, Ордо. – Там к Ринне пришли, – сообщил он. – Тот остроухий мужик, что и раньше. – Проводи его... Куда лучше, Ринна? – Дюран повернулся ко мне. – В мою комнату. Мне нужно с ним поговорить, – я осторожно передала Айвора Магде и благодарно улыбнулась Ордо. Сердце болезненно сжалось. Быть может, из-за того, что разговор с Зевраном не обещал быть легким. Эльф выглядел непривычно серьезным. Мне даже подумалось, что он хочет сообщить мне какую-то неприятную новость, но потом я напомнила себе о том, насколько изменился Зев за годы нашей разлуки. Мы все еще были близки, но из наших отношений исчезла прежняя легкость и простота. – Так и знал, что найду тебя здесь, – сказал он, улыбаясь скорее приветливо, чем ласково. – Ты уже сообщила своим друзьям, что уезжаешь? – Да, – я кивнула, но тут же ошарашенно взглянула на него. – А откуда ты знаешь? Я еще не говорила тебе... – Откуда «Я» знаю? – переспросил Зевран, во взгляде которого тоже мелькнуло удивление. – Разве не подразумевалось, что мы уедем вместе? – Ты мне как-то не удосужился об этом сообщить, – буркнула я, почему-то ощущая раздражение. – Я говорю это сейчас, – Зевран обнял меня за талию и привлек к себе уверенным знакомым жестом. Но год назад от этого объятья я не испытала бы желания отстраниться. «Все так изменилось, Зев...» – Я тоже устал от нашей разлуки, – продолжил Зевран. – А потому решил, что пришла пора увезти тебя в Антиву, где мы сможем, наконец, жить нормальной жизнью. Вместе. Я резко повернулась лицом к эльфу и уставилась на него с безграничным изумлением, не веря своим ушам. – В Антиву? – я искренне надеялась, что мне померещилось. Увы, не померещилось. – В Антиву. Теперь там спокойно, – ответил Зевран и уточнил, со смехом тряхнув головой: – Ну, насколько может быть спокойна столица, которой управляют Вороны! Короли и королевы приходят и уходят, а гильдия убийц остается! – Зев, но они же искали нас! Назначали награду за наши головы... Ты сам совсем недавно выступал в роли дичи, уводя своих врагов подальше от Антивы! – Так было раньше, – в золотых глазах эльфа светилось уверенное торжество. – Теперь все иначе. – Что ты этим хочешь сказать? – с подозрением спросила я. – Лишь то, что ты видишь перед собой нового гильдмастера дома Араннай, – Зевран чуть отступил назад, раскинув руки, словно приглашал меня полюбоваться им и выразить восхищение. Но я не была восхищена. Напротив, в моем сердце тут же проснулась горечь. И вместе с тем – облегчение, поскольку слова эльфа рассеяли мои последние сомнения. И даже чувство вины, не покидающее меня с той ночи в лечебнице Андерса, слегка притупилось. «Это – дорога Зеврана. Мой путь иной». – Окончательно обезопасить себя от Воронов можно лишь одним способом – возглавить их, – уверенно произнес эльф. – За последний год мне пришлось пройти самую настоящую войну, но я не жалею об этом, потому что все эти события и предпринятые меры окончательно избавили меня... нас от самых главных врагов. Я усмехнулась с легкой иронией, поскольку плохо представляла, от каких врагов меня спас Зев. После смерти Тальесена и гильдмастера Эомана лично я не знала никого, кто мог бы желать мне смерти. Или вообще – знать о том, что я жива... И все же я молчала, ожидая, пока Зевран выскажется. – Теперь дом Араннай перешел в категорию Первого Когтя, – сообщил Ворон с явной гордостью. – Я отбирал своих бойцов лично, все они преданы мне, и каждому из них я верю – в пределах разумного, конечно! Последняя ремарка Зева подтвердила сложившееся у меня впечатление о том, что в Антиве не все так шоколадно, как он описывает. – В общем, теперь я – важная персона! – с усмешкой, в которой все же сквозила легкая ирония, подытожил эльф. – Мной восхищаются. А все, кто не возносит хвалы, – боятся, как нового Мора. Так что ты сможешь вернуться в Антиву спокойно, не опасаясь за свою жизнь. – В город, где всем заправляет гильдия убийц? Без опасений? – я криво усмехнулась и покачала головой. Зевран, во взгляде которого проступило недоумение, горячо возразил: – Согласен, это звучит абсурдно! Но я обещаю, что сумею защитить тебя! Я некоторое время с сожалением смотрела в глаза эльфа, затем медленно и уверенно покачала головой. – Такая жизнь не для меня, Зевран... – призналась я, с грустью отметив, что при первых же моих словах лицо Зева сначала приняло упертое и недовольное выражение, а затем превратилось в непроницаемую орлейскую маску. – Ты же знаешь – я не Ворон! И еще меньше я гожусь для того, чтобы быть антиванской женой-затворницей... Скажи, разве об этом мы мечтали? – А разве нет? – холодно спросил эльф, вскинув золотистые брови. – Кажется, теперь я не имею ни малейшего понятия, о чем мечтал ты... – я почувствовала некоторую обиду. – Я хотела лишь одного – свободы, Зев! А жизнь среди Воронов – это не свобода и совершенно точно не моя мечта. Я никогда раньше не думала, что до боли родные глаза цвета антиванского виски смогут однажды посмотреть на меня настолько отчужденно. И все же через мгновение они потеплели, и я вновь увидела в жестком и непримиримом гильдмастере Араннае СВОЕГО Зеврана. – Хочешь сказать, наши пути разойдутся? – он произнес это без удивления, хотя и с налетом печали. Я подумала, что пару лет назад сама мысль о расставании с эльфом способна была меня убить. А теперь я смотрела на Ворона и ощущала лишь сожаление и ностальгию по прошлому. – Да, – сказала я. Воцарилось неловкое молчание. Потом Зевран шагнул ко мне, обнял и, опустив голову, прислонился лбом к моему виску. – Мне так жаль, mi corazon*... – прошептал Ворон. Я ласково погладила его по плечу. – Не жалей ни о чем, милый. Мы были вместе. Были счастливы. И этого у нас никому не отнять... Но рано или поздно все заканчивается. – Ты больше меня не любишь? – понимающе и без малейшего намека на обвинение произнес эльф. – Люблю, Зев, – сказала я, повернув голову и взглянув ему в лицо. – Но иначе. Мы оба изменились за эти годы. – Мне не нужно было оставлять тебя одну так надолго, – Зевран все-таки нахмурился и прикусил губу. – Тогда мы не отдалились бы друг от друга. – Может быть, – я не была согласна с эльфом на все сто процентов, но спорить не стала. – Но тогда каждому из нас выпал бы совершенно другой путь. Мы долго стояли, обнявшись и не произнося ни слова. Будто старались запомнить эти минуты – и друг друга. Я первая опустила руки, которые Зевран тут же взял в ладони и прижал к своему лицу. – Не поминай меня лихом, Ринна, – попросил он. – Как я могу? – я горько улыбнулась Ворону. – Ты – моя первая любовь. Такое не забывается. – И ты – моя. Поэтому я буду помнить о тебе, пока жив... Как знать, может, наши тропы еще сойдутся? – ответная усмешка эльфа снова была до дрожи знакомой, вызывающей и лукавой. – Пути Создателя неисповедимы. Зевран с сожалением разжал пальцы и отступил на шаг назад. – Прости меня... – прошептала я. Зевран, к счастью, не стал строить из себя джентльмена и заверять, что я – второе воплощение Андрасте (хотя он был бы не так уж далек от истины). Он понимающе кивнул и признался: – Мне тоже есть, в чем себя винить. Так что и ты меня прости, – а затем добавил с невеселой усмешкой: – Надеюсь, Андерс понимает, какое ему досталось сокровище... Я обомлела было, но быстро пришла в себя. Чем-чем, а отсутствием наблюдательности Зев никогда не страдал. А я, оказывается, не настолько закрытая, как утверждал Андерс. Но, справедливости ради, я все-таки возразила: – Ты же знаешь, что дело не в Андерсе... – Знаю, – согласился Зевран. – В первую очередь, виноваты мы с тобой. Я – в том, что уехал, ты – что не убедила меня остаться... Но, что вышло, то вышло. Еще раз прости меня. И прощай. Уже на пороге он обернулся и произнес, глядя на меня с нежностью: – Будь счастлива, mi amor**. «Как бы я этого хотела...»***
Дверь в лечебницу была распахнута настежь, и оттуда доносился странный грохот. Я даже схватилась за кинжал, решив, что внутри идет сражение. Мало ли... Вдруг до Стража добрались храмовники? Или Хартия? Но это был всего лишь Андерс, что-то ищущий в своем сундуке, попутно выбрасывая из него вещи прямо на пол. Леди Воздаяние, которую ничуть не смущал шум, производимый ее хозяином, дремала на постели Стража, свернувшись клубком. – Пакуешь вещи? – спросила я, прислонившись плечом к дверному косяку. Андерс обернулся на звук моего голоса, и его глаза радостно заблестели. – Я обещал, что вернусь в орден. Но паковать мне особо нечего, – он развел руками, демонстрируя разгром, что царил в его лечебнице. – Как говорят у нас в Андерфелсе, «голому собраться – только подпоясаться»... А ты уже готова? – К чему? – Разве ты не уезжаешь в Антиву с Зевраном? – маг отвернулся, чтобы поднять с пола разбитую склянку, но я успела заметить, как омрачилось его лицо. – Нет, – я невесело усмехнулась. Андерс замер, потом медленно-медленно повернул голову и посмотрел на меня через плечо. – Нет? – уточнил он. – Нет, – я отошла от двери, приблизилась к магу и остановилась в шаге от него. – Я не еду с Зевраном. Ни в Антиву, ни куда-либо еще. Я не решалась прикоснуться к Андерсу, поскольку боялась, что моей выдержки не хватит на достойное прощание. С меня сталось бы кинуться ему на шею, зарыдать или выкинуть еще какой-то унизительный фортель. – А... что ты планируешь делать? – Страж все с той же черепашьей скоростью повернулся ко мне всем телом. Руки он сцепил за спиной, и во мне вспыхнула надежда, что, быть может, он точно так же, как я, борется с желанием протянуть руку, прикоснуться, обнять... – Пока не знаю. – Не собираешься навестить сестру? Заодно составила бы мне компанию на долгую дорожку, – Страж произнес это спокойным и бодрым голосом, от которой все мои надежды вмиг рассыпались прахом. «Ты сама решила быть ему только другом!» – напомнила я себе, пытаясь игнорировать боль, пронзившую сердце. А потом я подняла глаза, решив, что должна посмотреть в лицо Андерса еще хотя бы раз, прежде чем расстаться. В последний раз. И обомлела, увидев, какой безумной тоской полыхает его взгляд. – Андерс... – Ничего не говори! – он торопливо отвернулся и шагнул в сторону, сдавив ладонями виски. – Ты приняла решение, и я, видит Создатель, старался следовать твоему желанию, но... я не могу, Ринна! Больше – не могу! – Чего ты не можешь?! – едва не плача от боли и страха за него, спросила я. Андерс не ответил. Тогда я встала перед ним и осторожно отвела его руки от лица. Маг посмотрел на меня взглядом, полным муки. – Не могу находиться рядом, оставаясь для тебя никем, – тихо сказал он. – Это слишком больно. А постоянно убегать от тебя не имеет смысла, потому что от себя я не спрячусь даже на краю света. Меня словно обдало теплой ласковой волной, а неприглядная Клоака внезапно показалась самым прекрасным местом в Тедасе. Я взяла Стража за руку и так же тихо проговорила: – Так не убегай... Возьми меня с собой. Андерс уставился на меня с изумлением, которое быстро сменилось недоверием и гневом. Он резко выдернул свою ладонь из моей и отступил на шаг. Пожалуй, я впервые видела сдержанного добродушного мага таким разозленным. – Прошу тебя, Ринна, не играй со мной, – глаза Стража пылали темным пламенем, он еле держал себя в руках. – Ты не можешь снова обнадежить меня и оттолкнуть – я этого просто не выдержу! – Андерс! Я задохнулась, вмиг растеряв все подходящие слова. Просто смотрела на мага, надеясь, что во взгляде он прочитает все, что я хочу ему сказать, ощутит боль рвущейся на части души. Слезы буквально хлынули из глаз, и при виде этого взор Андерса смягчился. Он подался вперед, пристально глядя мне в лицо, а затем осторожно стер бегущие по моим щекам слезы. – Ты серьезно? – переспросил он еще недоверчиво, но уже гораздо теплее. Я кивнула и прошептала: – Теперь твоя очередь меня оттолкнуть. Но я надеюсь, что ты этого не сделаешь! – Почему? – губы мага чуть дрогнули, сдерживая усмешку. – Потому что ты лучше меня. И добрее, – я не отводила взгляда. – И потому, что я тебя люблю. Ладони Андерса уверенно легли на мою талию, и мне показалось, что их тепло я чувствую даже сквозь чешую дракона, из которой был сделан доспех. Страж наклонился ко мне так близко, что я могла лишь чуть-чуть податься вперед, чтобы коснуться губами его губ. Но я не шевелилась. Этот выбор был за Андерсом. В следующую секунду его лицо и взгляд озарила искренняя, радостная улыбка, и я почувствовала, как меня захлестывает такое же ослепительное, беспредельное ощущение счастья. – Ринна, я – маг. Одержимый. И Серый Страж. Тебя ничего в этом списке не смущает? – уточнил Андерс, подняв одну бровь. – Нет, – уверенно ответила я. – И – да, я понимаю, что влюбилась, наверное, в самого проблемного мужчину в Тедасе. Но, полагаю, я смогу с этим смириться. – Вот и отлично, – сказал маг, в голосе которого прозвучали новые нотки, довольные и слегка насмешливые. – Потому что это был твой последний шанс от меня избавиться. – Я не хочу от тебя избавляться, – заверила я, касаясь щеки Стража. Больше мне не удалось ничего сказать, потому что Андерс, решив, видимо, что разговоров на сегодня нам достаточно, нетерпеливо и крепко поцеловал меня. Ощутив на своих губах его губы, я едва не взорвалась от всплеска самых разнообразных эмоций – ощущения, что охватили меня, были такими же сильными и всепоглощающими, как и при нашем первом поцелуе. И все слова, что я хотела сказать Стражу, тут же унеслись прочь, как осенние листья, подхваченные ветром. Впрочем, слова нам уже не были нужны... Дверь в лечебницу оставалась открытой, но, пожалуй, даже будь она заперта на семь запоров, и вошедшие просто снесли бы ее боевым тараном, я и Андерс ничего не услышали бы – так сильно были увлечены друг другом. И обернулись лишь тогда, когда хрипловатый низкий голос произнес с глубочайшим удовлетворением: – Я же говорил, что они здесь! Оба. Так что, Нат, ты должен мне золотой! Я с трудом оторвалась от Андерса и взглянула в искрящиеся ехидством голубые глаза Рогана, который стоял на пороге лечебницы. За его спиной маячил Натаниэль, тоже нимало не смущенный увиденным. Ладони Андерса, лежащие на моей талии, сжались крепче, и сам маг выглядел напряженным, словно ожидал, что я вырвусь из его рук. Когда я лишь теснее прижалась к груди Стража, в его взгляде проступили облегчение и слегка удивленная радость. – А ты должен мне три золотых, – ответил Хоу Эдукану со своим обычным спокойствием. Гном приготовился было возмутиться, возразить, но осекся, явно вспомнив что-то смутившее его, и сокрушенно кивнул. – Нат, я, правда, думал, что Ринна западет на тебя рано или поздно. Она же вечно твердила, что любит брюнетов! Андерс бросил на меня вопросительный взгляд, на что я лишь рассмеялась и растрепала его отросшие золотистые вихры. А Натаниэль, которого совершенно не расстроил тот факт, что я все-таки предпочла блондина, сообщил: – Вообще-то мы искали вас не ради сплетен о вашей личной жизни. Планируем завтра утром выдвинуться на Глубинные тропы, а оттуда – в Амарантайн. Вы – с нами? Мы с Андерсом переглянулись, одновременно согласно кивнули. Взгляд Хоу заметно прояснился. – Вот и отлично. Тогда встречаемся в «Висельнике» в девять утра. А до этого момента, – в темно-серых глазах лучника мелькнула быстрая озорная усмешка, – все свободны и могут заниматься, чем пожелают! Натаниэль подмигнул нам, вытолкал из лечебницы Рогана, а затем вышел и сам, аккуратно прикрыв за собой дверь. ___________________________ Примечания: *mi corazon – сердце мое **mi amor – моя любовь