Лед и тлеющий огонь

      Весь день во дворце Асгарда проходила встреча гостей. «Весенние слеты», как называли между собой ежегодный праздник братья, всегда проходили пышно. Днем — официальные мероприятия, на которых вынуждены были присутствовать оба принца. Вечером — широкое празднество с пиром и танцами.       На обед Тор шел со страхом. Войдя в парадные двери просторной и светлой залы, он первым делом посмотрел по сторонам, ища глазами мать. Он не забыл угрозу библиотекаря, который, отпуская нарушителей порядка, уверял, что их ждет наказание. И теперь немного побаивался Фриггу.       Отец уделял сыновьям мало внимания. И воспитанием Тора и Локи занималась мать. Она никогда не ругала сыновей за их шалости. Но всегда очень огорчалась, и весь день ходила расстроенная, а вечером не приходила на их место в библиотеке, чтобы посидеть со своими мальчиками. Тор боялся этого больше, чем самого лютого наказания. Мать он любил. И видеть ее расстроенной не мог.       В зале было много людей. В центре уже стоял длинный стол, накрытый всевозможными явствами. В начале стола было четыре стула: один большой — для царя, один поменьше — для царицы и два маленьких — для принцев. Тор всегда сидел рядом с отцом, по правую его руку, Локи — слева от матери.       Протискиваясь между людьми, Тор целенаправленно шел к колонне у дальней стены, где уже стоял, сложив руки за спиной, невозмутимый Локи. Наследник престола шел быстрым шагом и молился, чтобы его никто не остановил, когда прямо над его ухом прогремел голос отца:       — Тор!       Тор замер от неожиданности. Обреченно вздохнув, обернулся. Отец стоял прямо за его спиной — величественный, строгий, старающийся сдержать свою ярость.       — Ты можешь мне объяснить свое отсутствие на утренних занятиях? — спросил он сухо, и Тор заметил, как сошлись на переносице его густые брови.       — Я… — Тор застыл с приоткрытым ртом, не зная, что ответить. Он еще не успел придумать, что скажет в свое оправдание родителям.       Тор затравленно обернулся на брата. Локи, издалека заметив Тора, лишь невозмутимо поднял одну бровь, словно хотел этим сказать: «сам выкручивайся». Тор врать не умел. Поэтому он тяжело вздохнул и сказал первое, что пришло ему в голову:       — Я подрался.       Один на эти его слова и ухом не повел. Его лицо, казалось, окаменело и не выражало ничего, кроме недовольства сыном.       — Я разочарован, — сказал он через некоторое время, глядя на Тора испепеляющим взглядом. — Ты мой старший сын. Мой первенец. Наследник престола. И ты позволил себе драку на пустом месте… Пойми, сын: мудрый царь не ищет войны…       — Но быть готовым к ней обязан, — как будто из ниоткуда, рядом с отцом нарисовался Локи. — Я помню, отец, ты всегда так говорил…       Один кинул на младшего сына быстрый взгляд, и его губы тронула легкая улыбка.       — Спрашивать у тебя причину отсутствия нет смысла? — спросил он у Локи с едва заметной насмешкой.       Локи виновато опустил взгляд. Глубоко и очень печально вздохнул и по-детски наивно, с горечью в интонациях, ответил:       — Я зачитался и совсем не заметил, как наступило время занятий… Прости меня, отец.       Один грустно покачал головой. Но было видно, что он уже не сердится на сыновей.       — Вы можете занять свои места, — сказал он, обращаясь к ним. — Скоро начнется обед. Не забудьте про сегодняшний вечер. Тор, — внимательные глаза отца остановились на юном Громовержце, — ты помнишь, что сегодня вечером тебе должны кое-кого представить? Ты должен выглядеть подобающе.       Тор вконец растерялся под взглядом отца. Один отвернулся от сыновей и медленным величественным шагом пошел к столу. А Тор поднял глаза и, почти не скрывая обиды, посмотрел на младшего брата.       — Что? — Локи наивно хлопнул зелеными глазами.       — Ничего, — в тон ему ответил Тор и отвернулся. Ему, как всегда, досталось и за себя, и за младшего брата. А Локи снова вышел сухим из воды. Умеет же он угодить всем одновременно!..       — Пойдем, — Локи потянул брата за руку и начал протискиваться вперед, к столу, попутно лучезарно улыбаясь каждому из гостей.       Тор вздохнул и послушно пошел за братом. Злость — не выход, решил он. Тем более, Локи не виноват, что отец рассердился не на него, а на старшего сына. В следующий раз Тор будет предусмотрительнее.       Решив так, Тор успокоился. И его сердце сладко сжалось в предвкушении вечера, на котором, как обещала мать, его познакомят с самой очаровательной девочкой Асгарда.

***

      На празднике Мира присутствовали гости из разных миров. Если бы Локи задумался, в какой еще день в году можно увидеть в замке Асгарда представителей всех рас, ответ был бы: только в день Мира. Но если бы Локи задался вопросом, почему на этот праздник никогда не приглашают Ледяных великанов, ответа бы он не получил.       — Почему в Асгарде никогда не бывают гости из Йотунхейма? — спросил он однажды у матери. Фригга тогда, как и во многие разы позже, ушла от прямого ответа, обронив что-то вроде того, что в Асгарде для Ледяных великанов слишком теплый климат. Отец в ответ на тот же вопрос младшего сына ответил, что конец их хорошим отношениям положила тысячелетняя война, которая разгорелась между расами из-за предательства правителя Йотунхейма. Локи на этот счет имел свое мнение, но озвучивать его он не стал. И подобных вопросов тоже больше не задавал.       Но Тор, в отличие от брата, был постоянен в своих вопросах:       — Почему люди никогда не бывают в Асгарде? — по традиции спросил он у матери, когда официальная часть обеда была завершена и все приступили к трапезе.       — Потому что в Мидгарде не все знают о существовании других восьми миров, — привычно ответила Фригга заученный ответ.       Тор поковырял вилкой кусок мяса и нахмурился.       — А я все-таки не понимаю, почему людям нельзя о нас рассказать… — упрямо развивал он свою мысль, явно испытывая терпение Локи.       Младший принц вздохнул и едва удержался от желания закатить глаза. К Мидгарду и людям в целом Тор испытывал нездоровый интерес. И в отличие от Локи, который жаждал узнать о Йотунхейме как можно больше, имея исключительно важную причину, юный Громовержец просто гнул свою линию. Он считал людей милыми и забавными и жаждал увидеть их вживую, как дети хотят посмотреть на диковинных зверюшек, которых раньше видели исключительно на картинках в книжке.       Фригга пропустила слова старшего сына мимо ушей. Тор задумчиво притих, в открытую рассматривая гостей за столом.       — Не смотри пристально, — тут же сделала ему замечание Фригга. Тор недовольно уткнулся взглядом в свою тарелку.       А Локи думал.       И ждал.       Ждал, когда закончится этот долгий день. Тогда он сможет достать спрятанную в нише за кроватью книгу и прочитать ее. И, возможно, он наконец-то узнает, какой секрет связывает его и тот символ на обложке.       В том, что родители что-то от него скрывают, Локи был уверен. Однажды он случайно подслушал разговор отца и матери. Речь шла про Рагнарёк и предсказания, и в этом разговоре упоминалось два ключевых имени: имя Лафея — царя Йотунхейма — и его — Локи — имя.       А теперь ключ от всех тайн и загадок у него в руках. Спрятан между строк в книге с темно-синей обложкой и странным знаком на корешке…       — Локи?       Локи вздрогнул.       — Ты волнуешься?       Фригга заботливо склонилась над бледным и непривычно молчаливым сыном. Локи тут же напустил на себя беспечно-спокойный вид и успокоил мать:       — Все хорошо.       А сам подумал: «скорей бы уже вечер».