давай попробуем проснуться

у дейва холодные губы. дождь хлещет, светят красным фары и светофоры, вымокшие люди бегут мрачными сизыми тенями. небо тёмное, тучи собираются в большие кипы промокшей ваты. дождь хлещет. пахнет сырым асфальтом, а к дейву, с холодными руками, вымокшей толстовкой, волосами взъерошенными и примятыми, к такому *совершенному* дейву так хорошо прижиматься, и целовать вверх по линии скулы, и тереться щекой о щёку. дейв своими холодными руками мнёт спину, и краешки губ подняты вверх. сердце стукается и заливается быстрым грохотом уходящего поезда. наверху летит самолёт, прямо под кипами промокшей ваты. над быстрыми сизыми силуэтами. фигура дейва окрашена в красный фарами автомобилей и светофором, под которым они стоят. пахнет сырым асфальтом и счастьем. у дейва холодные губы. и его так легко любить. так легко влюбляться при каждом взгляде, так легко хотеть целовать и жать к себе, чтобы попробовать собрать два разломанных куска душ в одно хилое целое. дейв как-то непривычно серьёзно говорит, что выходит. иногда. рука у него холодная, проходит по лбу и убирает волосы, противные и липкие. он целует в лоб. - ну-ну, мне пора. у дейва холодные губы. которые в следующий раз каркат целует уже в морге. дождь хлещет, светят красным фары и светофоры, вымокшие люди бегут мрачными сизыми тенями. небо тёмное, тучи собираются в большие кипы промокшей ваты. дождь хлещет. хлещет дождь.