Котецкие истории

С кормёжкой особых проблем не возникло — мелочь, конечно, разлила почти всё, но полотенце, в которое она была завёрнута, впитало молоко, так что парочке удалось даже не насвинячить. Ну, или почти удалось. Наскоро затерев пару пятен от молока на полу, Антон подхватил свою драгоценность и отправился в комнату. Он уложил котёнка на кровать — узкую койку, на которой привык спать один, — и почесал русый затылок, растерянно глядя по сторонам. В комнате не было даже старой коробки от обуви, не говоря уже о чём-либо больше подходящем для котёнка. Убедившись, что мелкая активно обнюхивает покрывало и не собирается предпринимать попыток десантироваться с постели, он вылетел из комнаты и рванул к соседской двери. — Поз, эй, Поз, ты не спишь ещё? — Шастун тихонько постучал пальцами в дверь. — Уснёшь с тобой, долбоёбом, — недовольно донеслось из комнаты, — заходи, не топчись под дверью. Чего тебе? — Дима смотрел на вошедшего Антона сквозь очки, и взгляд был явно не слишком восторженный. — Не знаю, куда девать её, — Антон развёл руками, глядя на соседа полными честного раскаяния глазами. — В смысле, куда девать? — нахмурился Поз. — Припёр и решил пойти на попятный? Сейчас загуглю тебе питомник, не так уж поздно, наверняка ещё работают… Но договорить ему не дал Шаст, принявшийся активно жестикулировать: — Я не то имел в виду! Ей спать негде, у меня нет лежанки. Даже коробки от обуви нет. Вот, подумал, может у тебя что-нибудь завалялось? Дима отставил ноутбук, нехотя поднялся и, ворча себе под нос, принялся копаться в шкафу в поисках коробки. Через пару минут на свет были извлечены две спортивные сумки — большая синяя и маленькая чёрная - и жестяная коробка для всяких мелочей, в которую как раз мог поместится котёнок. Несомненным плюсом коробки была крышка — не убежит. Нашлась ещё пара старых полотенец и пластиковый контейнер из Икеи. Ничего из этого особо не подходило на роль кровати для малышки. Шастун присел на пол и придирчиво осмотрел добытые сокровища, размышляя, как бы получше разместить животное, когда голос Димы выдернул его из мыслей. — Тох, а где кошка? Антон поднял на него глаза, и лицо его забавно вытянулось. Он резко подскочил и вылетел из комнаты, ударившись о дверной косяк плечом, но не сбавив скорость. Кошка обнаружилась там же, где он её оставил. Мелко дрожа от холода, со слипшейся на кончиках острыми иглами шерстью, она мяукала, широко раскрывая розовую пасть. — Тише, коша, тише, я тут, — Антон присел на кровать и взял её в руки, согревая. Малышка, яростно сопя, принялась вертеться в руках так неистово, как будто единственной её целью было упасть, но Шастун всякий раз перехватывал животное, располагая раздувшийся от молока живот на одной из ладоней, чтобы второй рукой придерживать тёплое тельце. — Пожалуй, сегодня поспит со мной, а завтра я что-нибудь ей куплю, — он посмотрел на Диму, но тот пробормотал что-то об идиотах и, махнув рукой, ушёл к себе. Как только мелочь заснула, Антон ушёл на кухню. Он убрал бардак, помыл посуду и шприц и, открыв окно, закурил. Впервые за то время, что он съехал от родителей, ему было так спокойно на душе, как будто после долгой дороги вернулся домой, а там всё по-прежнему. Ни хлопот, ни забот, и тебя все любят. Он сощурил светлые глаза и от души затянулся. Дым горьким облаком наполнил рот, и Антон поспешил вдохнуть его, протолкнуть в лёгкие вместе с воздухом, дурманя сознание. Курение всегда его успокаивало, а на учёбе столько стрессов — чёртов первый курс. Учёба! Он едва не хлопнул сам себя по лбу: как же учиться теперь, если кошку нужно кормить каждые несколько часов? Теперь в универ не уедешь на полдня. Антон, докуривая, тупо уставился в одну точку. Получалось, что от кошки придётся избавиться — она слишком маленькая, Шастун просто не мог позволить себе уход за ней. Это же нужно постоянно кормить, смотреть, убирать, а у него лекции… Отчего-то мысль о том, чтобы отдать котёнка в приют или в другую семью, отзывалась неприятной болью под рёбрами: он нашёл её, такую крошку, принёс, отогрел и накормил. Как теперь от неё отказаться? Антон никогда не считал себя излишне сентиментальным, но прямо сейчас осознавал здраво: за пару пропущенных недель его не отчислят, а котёнка за это время можно и выходить. Докурив и выбросив окурок в окно, Шаст выпустил последнюю порцию дыма и закрыл ставни. — Ди-и-и-им, у тебя же есть связи в поликлинике? — на этот раз Антон вошёл без стука. Сосед посмотрел хмуро, но кивнул. — Мне надо оформить больничный, — с самой серьёзной рожей сообщил Шастун. — По уходу за ребёнком, я так понимаю? Оба рассмеялись. Ночь прошла просто ужасно. Антон почти не спал, боясь пошевелиться и разбудить мелкую, лежащую рядом с его подушкой в гнезде из полотенца и его собственного одеяла. Так что утро было для Шастуна совсем не добрым. Он встал с первым же будильником, наскоро поплескал себе в лицо водой, направился на кухню. Закинул зёрен в кофемолку и, едва не засыпая, принялся их перемалывать. Изначально, когда велись ожесточённые споры о том, покупать механическую или электрическую, прагматичный Дима был против варианта со старой доброй механикой, говоря, что производительность у электрической выше в разы, а аутентичность, о которой говорит Тоха, — полная чушь. Не особенно Поз был бы рад сейчас, если бы выиграл тогда спор, думал Шастун, медленно крутя ручку. В утренней тишине шорох перемалываемых зёрен раздавался отчётливо, а по кухне поплыл приятный запах свежемолотого кофе. Антон подзавис, но из раздумий его выдернул тонкий писк. Он не глядя сунул кофемолку на стол и помчался в комнату. Оказалось, что кошка проснулась и теперь отчаянно его искала, слепо тыкаясь мордочкой в полотенце и пища. Лапы её не держали почти, так что бедняжка тряслась всем телом и голосила, что было сил. Антон улыбнулся и подхватил мелочь на руки, тут же прижимая её к груди и чувствуя горячий круглый живот, просвечивающий розовым через чёрный мех, и то, как сильно бьётся маленькое сердечко. Котёнок пока был так мал, что просвети фонариком — и увидишь все его косточки. Умилённый этой мыслью Антон, прихватив полотенце, понёс животное на кухню — наступило время кормёжки. Когда проснувшийся и успевший умыться Дима шагнул на кухню, его уже ждал завтрак из пары криво нарезанных, но, сделанных, несомненно, с любовью бутербродов и свежесваренный кофе. А Шастун, сидя на табуретке, силился накормить мелкое исчадие ада. Кошка, судя по всему, была безумно голодна, но упрямо не понимала, где еда, и всё время вертела мордой, разливая молоко попусту. Она была вся мокрая, Шаст был весь мокрый, и даже на полу виднелись пятна. — Попробуй не давить сильно, а сцеживать молоко медленно. Пить она не может толком, пусть слизывает. А то ты её только дразнишь, — проговорил Дима, делая первый глоток. От наслаждения он прикрыл глаза: кофе Шастун варил такой, что ему можно было простить дюжину и котят, и липовых справок. Шастун недоверчиво нахмурился, но решил не спорить и последовал совету Димы. И вуаля — котёнок действительно стал лизать молоко, перестав орать и ёрзать, и процесс пошёл куда быстрее, чем раньше. Антон поднял сияющие глаза на Поза, широко улыбаясь: — Дим, спасибо тебе! Что бы я делал? — Только не лезь обниматься, я тебя прошу, — Позов даже руку выставил перед собой, желая поумерить пыл соседа по квартире. — Я куплю ещё шприцев, мало ли, молока и горшок для неё. Договорюсь о справке в универ. У меня сегодня не так уж много пар, к двум часам успею вернуться, если ты мне машину дашь. — Бери, конечно, ключи в кармане толстовки. И спасибо ещё раз. Сам не понимаю, зачем её притащил, но уже её люблю. Шаст в порыве чувств прижался губами к тёплой голове котёнка и потёрся о неё носом. Мелочь, недовольная тем, что её тискают, запищала и снова принялась бестолково махать крошечными лапками. — Ты имя хоть придумал для неё? — Поз допил кофе и сложил посуду в раковину. — Ещё нет, думал назвать Находка. Я ж её нашёл. Как тебе имя, малявка? — Антон посмотрел на мордочку, но животное выражало полнейшее пренебрежение к проблемам плебеев и, сонно зевнув, пару раз от души чавкнуло. — Подозреваю, что она не в восторге. А давай назовём Шаурма. Что скажешь? — ржанул Позов. — Или, не знаю, может Галоперидол? Сокращённо Гала, почти как Галя, отличное имя, кстати, — взглянув на мрачную рожу Антона, Дима поспешил ретироваться. — Твоя кошка, называй как хочешь, я не претендую, — донеслось уже из коридора. А на кухне донельзя довольный Антон держал на руках уже заснувшего котёнка и умильно смотрел на крошечные ушки, нос, голову и закрытые ещё глазки. Он испытывал иррациональную нежность к этому созданию. Впервые в жизни его что-то трогало настолько глубоко. Хотелось окружить мелочь любовью и заботой, покупать ей самый дорогой корм, и игрушки, и ещё всякие там лежанки, когтеточки, и что ещё бывает такого для кошек? Антон мало что понимал в котах и их содержании, но чувствовал несгибаемую уверенность: скоро он всё узнает и во всём разберётся. А пока нужно отнести кошку на кровать и убрать тот бардак, который они развели во время кормёжки.