Возвращение к себе

«Медведи» нашлись на следующий день - все шестеро бойцов группы были жестоко убиты и, очевидно, оставлены на растерзание диким зверям. О том, кто и почему так жестоко расправился с группой, выясняло высшее руководство, а «Нерпам» пришлось вернуться на базу. Пока Булатов совещался с командованием и решал вопрос о направлении на усиление другого подразделения, «Нерпы», каждый по-своему, переживали случившееся. Бизон пытался истолковать произошедшее менее опытным коллегам, особенно Агате, которую от увиденного трясло уже несколько часов. Кот предпочел избежать душевных разговоров. Да, ребят было жалко, но Ионов уже несколько лет придерживался политики того, что думать надо о живых. Тем более теперь важных людей в его жизни прибавилось. - Ты знала, - он не спрашивал, а утверждал. Просочившись в кабинет Багиры, он решил оставить сантименты и «подкаты на кривой козе», сразу перейдя к главному. - Знала, - Рита не оторвала взгляда от бумаг, которые заполняла до его прихода. - Кто еще знает? Батя, Бизон? Может, Физик? – Ионов хоть и занял место напротив Кошкиной, внутри нарастала волна недовольства. Рита спокойно закончила заполнение очередной формы, не поддаваясь на провокационный тон Кота. Она к этой ситуации приготовилась достаточно давно, когда маленького Вани еще даже не было на свете. И слова были уже подобраны. - Никто больше не знал. Женя доверилась только мне. И я не в праве ее судить, - Багира наконец подняла глаза. Ее взгляд, спокойный и понимающий, чуть остудил пыл Васи. Парень опустил плечи и немного расслабился. - Почему ты сразу мне не рассказала? – голос все же едва не срывался. Было обидно, что две дорогие ему женщины хранили столь значительную тайну, что два года его жизни прошли, по факту, в пустую для него самого. Многое сделано для Родины, но ровным счетом ничего – для семьи. - Это была просьба Муры. Обоснованная, надо заметить. - Но ты же могла… - Не могла, - Кошкина оборвала Ионова на полуслове. – Не могла. И скоро ты сам поймешь, почему. Вась, - женщина поднялась из-за стола и погладила его по голове. – Я не в праве была лезть в ваши отношения ни со своими советами, ни принимая чью-то сторону. - Но в итоге-то приняла. Это женская солидарность, да? - Нет, я просто позволила вам совершать собственные ошибки и учиться на них. Это иногда полезно. Тем более, - Кошкина усмехнулась, – я могу многому научить вас в полях, но по части личной жизни советчик из меня хреновый, как можешь заметить. - Рита, - Вася поднялся со стула и осторожно притянул Кошкину к себе. Не хотелось, чтобы она сейчас из-за него вспоминала свои ошибки. От чувства вины заныло где-то «под ложечкой». - Ты меня не жалей. Что сделано, то сделано. Важно, что ты свою жизнь еще можешь изменить. Может, первые шаги и слова сына ты пропустил, но столько впереди! Первый рисунок, первый велосипед, первый класс – и ты всегда можешь быть рядом. - Смогу ли? – Ионов, который до этого улыбался, вспоминая невнятное лепетание Ваньки, вздохнул. - Женя запретила тебе видеться с сыном? - Да нет пока… - И не запретит. Если ты косячить не будешь, конечно, - Кошкина подмигнула. – Из тебя выйдет хороший отец. Надеюсь, до Муры мне эту мысль тоже удалось донести. Не уверена, конечно, что она меня внимательно слушала, но… - А расскажи мне про Ваньку. Какой он? Что любит? – Вася смотрел на Кошкину с такой надеждой, что отказать было невозможно. Багира видела – он задал только первые несколько вопросов о сыне, а есть еще миллионы и миллионы мелочей, которые хотелось бы узнать. - Я вообще-то крестная, так что, Ионов, мы с тобой теперь почти родственники, - Рита рассмеялась, после чего передвинула кресло поближе к Васе и извлекла свой мобильный телефон. Фотографии крестника хранились на «облаке» в хорошо защищенной папке. Багира понимала, что маленький Ваня – ее слабое место. Если бы с ним что-то случилось, она винила бы только себя. За последующую пару часов Рита заставила Ионова добавить себе напоминание в телефон о дне рождения сына, показала, кажется, несколько сотен фотографий и видео. Особенно Васю растрогало то, где сын передает привет Багире и посылает ей воздушный поцелуй. За кадром там смеется Женя, а потом и Ваня, выполнив ответственную миссию на камеру, уже начинает улыбаться. Кот, кажется, поставил его на повтор и даже не заметил, как Багира покинула кабинет. У женщины появилась неплохая идея относительно того, как помочь молодой семье. - Батя, вы закончили? – в кабинет Булатова она зашла, постучав и получив разрешение. Командир сидел, погруженный в свои мысли, из чего было ясно – совещание прошло неудачно. - В общем и целом, да. Как у ребят дела? – Булатов смотрел на Риту снизу-вверх, продолжая сидеть в кресле, тогда как Кошкина присела на краешек стола рядом с командиром. - Сможешь Коту организовать отпуск? - Зачем? Не могу! У меня вон, видишь, новая головная боль. Теперь каждый чих надо со смежниками согласовывать, чтобы укрепление дали. Отпущу Ионова, а если еще Бизон в госпиталь сляжет, то что останется? Не группа, а… - Булатов махнул рукой. - А вполне боеспособная единица. Бать, ну неужели мы с тобой за два года не вырастили достойную смену? – Рита перешла в наступление и со стола пересела на колени к командиру. Это был запрещенный прием, которым женщина пользовалась ну в о-о-очень исключительных случаях. - Хорошо, допустим, - Батя старался сохранять самообладание, но сделать это было чертовски сложно. Извечная «френдзона», как это сейчас называлось, ближе к пенсии уже казалась дурацкой затеей, а менять что-то в их отношениях было банально страшно. – Рит, ну скажи мне, зачем ему отпуск? - Просто поверь, - Рита смотрела прямо в глаза. – Надо дать ему отпуск. Навязать. Да хочешь, сослать его туда насильно. - Что-то ты темнишь, а? – Иван прищурился. - Вань, ну пожалуйста! – это был еще один запрещенные прием, который сработал. Булатову с годами держать оборону становилось труднее, поэтому уже через пару минут счастливая Маргарита вернулась в свой кабинет с подписанной бумагой. Конечно, были еще формальности, которые решить можно только завтра утром, но Багира прикинула, что сможет справиться с ними сама, отпустив наконец Кота обратно к сыну. - Багира, а у него аллергия на что-то есть? – Ионов выглядел крайне озабоченным. Что стало причиной довольно странного вопроса, Рита выяснять не стала. - Вот сам и узнаешь. У тебя отпуск. Формально – с завтрашнего дня, неформально – можешь хоть сейчас ехать к жене и сыну. - К жене… - Вася усмехнулся. – Ты подумай, какая ирония. Знаешь, Женька… Она какая-то чужая стала, не замечала? Вроде смотрю на нее, сердце сжимается, но она словно отгородилась. - Вась, это пройдет. Ты только не торопи ее. Будь рядом, будь собой. В конце концов, никуда она уже от тебя не денется, - Рита обняла парня и снова, не сдержавшись потрепала по волосам. – Иди давай, папаша. - Я не папаша, я - батя, - это было сказано уже в дверях, так что Кошкиной оставалось только рассмеяться. - Женечка, а Вася про сына не знал? Жене осталось только закатить глаза, пока мать не видела ее. Разговора удалось избежать утром, но вечером девушка имела неосторожность засесть на кухне с книгой и чаем, после того, как Ванечка уснул. - Мам, не начинай, я прошу тебя! - А что «не начинай»? Женя, объясни мне! Ты не говоришь про сына своим братьям, запрещаешь мне лишний раз про него кому-то рассказывать. Я уже молчу о том, что первые полгода ты из дома почти не выходила. Что за конспирология? И почему, в конце концов, ты не сказала Васе о том, что у вас есть сын? - Мне на какой из вопросов отвечать? – Женя все же оторвалась от книги и взглянула на мать. Отношения у них были сложные. Натянутые. Но Светлана Васильевна приняла ее, поддерживала и помогала с внуком. Даже согласилась уйти с некогда любимой работы и теперь числилась в вузе на минимальной ставке. Мура была благодарна, но не более того. Были моменты, которые отталкивали ее от матери, не давая возможности ощутить себя в безопасности. Пропало то самое ощущение дома, куда Женя так торопилась в детстве и юношестве. Собственно, это и было главной причиной, по которой Муру тянуло в поля – там была семья. Рядом, плечом к плечу стояли люди, в которых она была уверена на все сто процентов. Там, когда прикрывала огнем Умка, когда сзади страховал Физик, когда вечно неунывающий Бизон раздавал приказы, когда Багира отправляла новые вводные. Но самым спокойным местом для Жени на долгое время стало Васино плечо, которое так услужливо оказывалось рядом, когда смертельно хотелось спать. Однако, даже в объятиях Морфея девушка не расслаблялась по одной причине – она так и не научилась доверять себе. - На какой хочешь, - Светлане Васильевне тон дочери категорически не понравился, разговор не клеился и теперь она сама жалела, что завела его. - Тогда спасибо за вопросы, они очень интересные … - Женя на автомате выдавала фразу, которую преподаватели вуза всегда рекомендовали использовать для выхода из затруднительных ситуаций. Девушка в свое время наслушалась этой шаблонной ерунды на предзащитах маминых дипломников. - Женя, хватит паясничать! Почему ты скрываешь сына? - Мам, пойми, я не спички по коробкам расфасовывала на работе. Вася тоже. Так что сын – наше слабое место. И я всячески старалась это слабое место скрыть ото всех. - Ребенок не может быть слабым местом! – женщина хотела было продолжить, но наткнулась на предупреждающий взгляд дочери. – Ладно, я не лезу в твою работу. Просто скажи, что изменилось теперь, когда Вася узнал? - Для тебя – ничего. Разве что, у Вани теперь есть отец, - Женя пожала плечами. – А у меня новая головная боль, - добавила она себе под нос, прежде чем отпила уже остывший чай. Светлана Васильевна последнюю реплику не услышала. - Кстати, ты помнишь, что завтра я уезжаю в санаторий? Женя кивнула, но на самом деле эта информация совершенно вылетела у нее из головы, что не удивительно, учитывая события последних дней. Но показывать матери свою растерянность она не могла. В конце концов, она справится. Решит эту проблему, как и всегда прежде. Ей не привыкать рассчитывать только на себя.