Возвращение к себе

Кот приехал в город под утро. Багира устроила все так, что военный борт доставил его ровно туда, откуда забирал чуть более суток назад. Сначала Вася хотел дождаться более-менее приличного для похода в гости, пусть и к родному сыну, часа. Однако Ионова клонило в сон. Он пару раз пытался пристроиться на руле, но выходило паршиво. А больше спать было банально негде. - Женя, прости, что разбудил. Я у твоего подъезда. Можно подняться? – он скрестил пальцы, набирая ее номер. Боялся, что за прошедший день она передумает насчет его общения с сыном. - Угу, - Женя спросонья даже не смогла высказать Коту пару ласковых. Хотелось, но это желание было довольно жестоко послано куда подальше. - А можешь спуститься и помочь мне принести вещи? - Ионов, ты … - девушка почти решилась охарактеризовать его поступок, но все же придержала язык. – Через минуту буду. Она и правда спустилась через минуту в уже привычном сером спортивном костюме. В нем Женя выглядела домашней, так что Вася невольно загляделся на нее с глупой улыбкой. Мурашова же тем временем с мало скрываемым ужасом оглядывала забитую почти под завязку машину Кота, которая превратилась в филиал «Детского мира». - Ионов, ты сдурел? – Женя даже ощутила почти физическую легкость, когда капля испытываемого негодования отразилась в ее реплике. – У меня это в квартире не поместится! - Ну просто я зашел в магазин и… - И замечтался. Понятно. Мура обреченно вздохнула, когда Вася вслед за машинкой на аккумуляторе, подобной тем, что сдают в аренду в парках аттракционов, достал большого плюшевого кота, пару коробок с водными пистолетами, еще несколько машинок поменьше и пару пакетов, содержимое которых оставалось для Жени загадкой. Ругать Васю вроде как было не за что, но девушка не допускала мысли о том, что Ионов может быть таким сумасшедшим папочкой, так что теперь пришлось только смириться. И попросить Багиру провести профилактическую беседу. Себя Женя считала не вправе вести такой разговор – слишком много она и без того наворотила в этой истории с Ванечкой. Спускаться им пришлось дважды, прежде чем подарки для сына наконец оказались в Жениной квартире. Причем личных вещей Ионова среди этого было ничтожно мало – щетка и сменный комплект одежды. Так что девушка как-то неопределенно хмыкнула, увидев полупустую спортивную сумку. Вася, понаблюдав немного за спящим сыном, все же принял приглашение Жени устроиться на ее кровати. Других спальных мест не было, а стелить ему на полу девушке не позволило осознание того, что он только с задания. Сама же Мура затеяла приготовление обеда, стирку и занялась другими домашними делами. Кот спал настолько крепко, что не слышал, как чертыхнулась Светлана Васильевна, напоровшаяся утром в прихожей на все тот же автомобиль. Не потревожили его сон привычные перепалки между матерью и дочерью, упавший стул, на который пыталась забраться Женя в поисках маминого чемодана. Даже запах убежавшего молока не смог разбудить Ионова. Зато подавший голос Ваня заставил Васю подняться на ноги в одну секунду. Кот, как был в одних спортивных брюках, так и прижал к себе проснувшегося сына. Маленькая ладошка крепко ухватилась за папино плечо, еще сонный Ванютка сразу заулыбался. Малыш сморщил носик, зажмурился и резко распахнул глаза, уже окончательно проснувшись. Вася на минуту так и застыл с ребенком на руках, не в силах пошевелиться. Ощущение абсолютного счастья буквально пригвоздило его к месту, и весь мир сузился до этого крохи и его местами невнятного лепетания, из которого Ионов выхватывал отдельные слова. - О, проснулись уже, - Женя, войдя в комнату, мигом сбросила все раздражение, вызванное необходимостью утром пару часов провести с матерью. Девушка ловко перехватила у Васи сына и устроила того на пеленальном столике. – Где тут у нас самый сильный, самый смелый мальчик? А? Ваня, который обычно на этих словах улыбался матери, сегодня только косился в сторону отца. - Жень, мне кажется, или он на меня смотрит? – Вася, умудрившийся уже надеть на себя футболку, теперь подошел ближе к ним. - Ага, потому что ты у нас самый сильный и смелый, - как ни старалась, Женя не смогла подавить смешок. – Ванют, а давай сегодня папа тебя покормит, да? Там как раз пюре из брокколи. Дадим папе шанс ощутить всю прелесть отцовства. По спине Ионова прошелся легкий холодок. Дети для него были… Они не то, чтобы пугали, просто Вася знал, что шанс сделать ошибку тут очень высок. И Кот на то и не был сапером, чтобы держаться подальше от подобных ситуаций. Но в случае со своим собственным ребенком эти ошибки возрастали в цене в тысячу раз, так что теперь стало страшно. Но позавтракать всем удалось на удивление спокойно. Женя даже недовольно фыркнула, когда последняя ложечка пюре плавно перекочевала сыну в рот – ни ей, ни бабушке не удавалось проделать ничего подобного. Ваня, в общем не доставляющий особых проблем, довольно болезненно реагировал на прикорм, с которым Мурашова «экспериментировала» с тех самых пор, как вернулась к работе. - Женя, а твоя мама… - Она уехала в санаторий, - Мура уже мыла посуду, пока Вася приглядывал за сидящим в детском кресле сыном. – Так что, Ваня, сегодня идем на работу. Малыш оторвался от разглядывания своего нового стаканчика с нарисованным цветным вертолетиком – одной из тех вещиц, которые в порыве лучших отцовских чувств купил Ионов, почти штурмом взявший круглосуточный магазин. - Зачем на работу? Давай я посижу с Ваней, - голос звучал уверенно наверно от того, что Кот не успел обдумать свое предложение. На самом деле, остаться с сыном один на один пока было боязно, но… Надо же как-то доказывать Жене, что у него серьезные намерения! - Ага, а потом тебе позвонит Багира и дернет на задание. - У меня отпуск, - Вася пожал плечами. – Жень, ну зачем ребенку дышать этой пылищей целый день? Отвлекать тебя еще будет. Женя даже оторвалась от мытья посуды и повернулась к своим мужчинам, с легким прищуром взглянув на Васю, словно оценивая его шансы на успех в битве за сохранность квартиры с маленьким смерчиком Ваней. Мура знала, что при всей покладистости и предсказуемости, сын не упустит возможности нашкодить. Тем более в такой подходящей компании. Принять решение было сложно. С одной стороны, пугали масштабы нанесенного квартире ущерба, который может наступить в случае совместных проделок младшего и старшего Ионовых, но с другой… С другой стороны, на душе все еще скребли те самые кошки, которые гордо вскинули свои головы в момент, когда Вася впервые взял сына на руки. - Хорошо, оставайтесь. Времени составлять инструкции у меня уже нет, так что, Ионов, действуй по ситуации. От памперсов мы уже отказываемся, так что горшок тебе в помощь. Питание в шкафчике. Одежда в комоде. То, что ты привез, пока не надевай – сначала надо все постирать. Новые игрушки обработай. Что получится – кипятком, что не получится – протри хлоргексидином. Он в ванной в аптечке. По времени прогулки и кормления – я буду звонить, - Женя раздавала указания, уже перемещаясь по квартире, собираясь на работу. – Желательно ничего не сломать. Дальняя комната заперта. В мамину тоже лучше не ходите, там осталась в живых еще пара раритетных ваз. Уже совсем перед выходом Женя чмокнула вполне довольного жизнью сына в лобик. Державший же его на руках Вася удостоился какого-то странного взгляда. Сначала Мурашова едва не поцеловала и его за компанию, по привычке. Но вовремя остановилась. Потом рука чуть дернулась, чтобы привычным жестом взъерошить Коту волосы, но и от этого девушка воздержалась. Избежать неловкости помогла быстро поддавшаяся входная дверь. Уже на улице Женя вздохнула полной грудью. А ведь это было только начало… Для Васи звук захлопнувшейся двери был равнозначен тому, как взрывается граната в подозрительной от бойца близости. Звук обреченности и безысходности, когда шансы на счастливый исход как в эксперименте с подбрасыванием монетки – пятьдесят на пятьдесят. Поначалу молчавший и улыбающийся Ваня, внезапно захныкал, даже сидя на руках у отца. Более опытный родитель сумел бы разгадать, что малыш просто прощупывает почву для манипулирования взрослым, но Кот в панике заметался по квартире. За считанные минуты Ванютка успел посидеть на горшке, был умыт, перекусил вдобавок к завтраку фруктовым пюре. Ионов даже вышел с сыном на балкон, предположив, что тому хочется гулять. Но нет. Ваня упорно продолжал демонстрировать силу своих легких, заливаясь во все более громких рыданиях. Наконец Ионов присел на кровать в Жениной комнате и усадил сына себе на колени. Рука невольно потянулась за мобильным. Выученный сотню лет назад наизусть номер Жени пришлось стереть после набора. Вася был не готов признавать перед ней свою несостоятельность в качестве отца. Выходило, что слишком быстро он сдался. После была идея позвонить Багире, которая явно изучила «детопроизводство» получше Васи, особенно относительно младшего Ионова (изрядно натренировавшись на старшем, надо сказать). Но и в ее глазах не хотелось представать слабаком, стушевавшимся перед первой же детской истерикой. Кто еще мог помочь? Звонить родной матери Вася не рискнул. Слишком все было зыбко для него самого, так что обрадовать еще и пожилую женщину известием о внуке он не спешил. Батя и Бизон в этом деле явно мало смахивали на помощников. Маленькие дети в поле обозрения последних были еще в прошлом веке, так что надеяться на их память не приходилось. Физик за последние пару лет в жизни Васи появлялся крайне редко – поздравлял по праздникам. Серега работал в каком-то нереально засекреченном НИИ, так что выбирался оттуда, похоже, только глубокой ночью. Уманова сама была еще ребенком, хоть и имела крестников. Но Кот прекрасно знал, что Леся и подгузники – это как Пригов и вязание – вещи категорически несовместимые. Во всяком случае, в ближайшем будущем. Конечно, неплохим опытом могли похвастаться Опер, Дана и Сармат. Однако, несмотря на установившуюся теперь теплую атмосферу в группе, особенно в отношении Игоря и его семьи, по этому пути Ионов тоже не пошел. Здесь уже выходил на первое место страх перед реакцией Жени. - Да мужик ты или нет, в конце концов, - с нотками злости на самого себя произнес в пустоту Вася. К его изумлению, эта фраза произвела замечательный эффект – Ванечка замолчал. - Музик! – он сдвинул бровки и одарил отца довольно решительным для полуторогодовалого ребенка взглядом. - Так вот какой подход, оказывается, у нас использует Мура. Ну-ну, - Ионов рассмеялся. – Ваня, поиграем и потом гулять пойдем или наоборот? После обнаружения верной стратегии успокоились оба. Вася приободрился и увлек сына в игру с машинками. Ванютка тоже забыл про истерику и легко отзывался на предложения отца. Женя звонила несколько раз, напоминая про прогулку, еду, сон… И если мальчишкам было весело вместе, то тон Мурашовой был слишком … холодный что ли? После очередного звонка Женя откинулась на стуле в тренерской и глянула на свое отражение в мутноватом зеркале. Она раскраснелась после небольшого кросса в завершение тренировки с младшей группой. Волосы выбились из по-прежнему густой косы и теперь золотисто-русыми завитками обрамляли лицо. Она не была фотомоделью, но выглядела по-прежнему замечательно. Заставляла оборачиваться вслед мужчин. Несмотря даже на то, что предпочитала теперь спортивные костюмы и не использовала косметику. С трудом она сдерживала презрительные взгляды в сторону отцов своих воспитанников, которые позволяли себе нагло разглядывать ее. Женя по-прежнему не ощущала себя матерью, эта роль давалась ей, нет, не с трудом. Просто она искала любую возможность переложить ее на кого-то другого. Вот даже сейчас – до следующей тренировки аж два часа. Вполне можно зайти домой, проверить Ионова и сына и вернуться обратно. Но нет. Не тянуло. Мурашова любила сына, но прокладывала пути избавления от миссии воспитания. Она планировала вернуться в Питер. Если не в КТЦ, так в другое ведомство, благо связи были: свои, братьев, отцовские и отчима. Сына ожидал ведомственный сад. И пусть мать называла его «фабрикой несчастных детей», категорически противясь тому, чтобы Женя отдавала туда Ваньку, сама Светлана Васильевна тоже не хотела растить внука в одиночку. А лет в шесть-семь Мура планировала пристроить ребенка в кадетское училище, благо нашла устраивающее ее и работающее совсем с маленькими воспитанниками. Скучать по сыну и видеться лишь на праздниках хотелось куда больше, чем просиживать лучшие годы, например, психологом при казарме и водить Ваньку в ближайшую школу. Девушка чуть пискнула на выдохе, хотя внутренне довольно громко взвыла. Вся ситуация тяготила. Она жила не своей жизнью, будто украв счастье у того, кто мог оценить его в полной мере. Удавалось спрятать свои эмоции, но не спрятаться от себя. Вот уже который день на душе скребли кошки, периодически подташнивало от квартиры, от города, от блестяще отработанного притворства. Женя снова бросила взгляд в зеркало. Она не узнавала себя. Ни прежнюю Женьку, ни Муру. То была какая-то незнакомка в ее теле. - О, Евгешка, приветствую! – Маслов как всегда сиял. Не спрашивая разрешения, мужчина прошел в тренерскую и улегся на диван, куда вообще-то планировала переместиться Мурашова. - Маслов, отстань, - девушка в ответ не улыбнулась и даже не взглянула на визитера. Юра был другом старших братьев, они росли в одном дворе. Женя, категорически отвергающая компанию «маменькиных принцесс», предпочитала им «пацанское братство». Маслов выглядел сейчас значительно старше, хотя с Женей их разделяло лет семь. Просто Юра уже успел отвоевать свое – его демобилизовали после ранения, полученного на Ближнем Востоке. Они это не обсуждали, но невольно сблизились еще сильнее, оказавшись выброшенными на гражданку. И в спортивную школу Женю привлек Юрка, уже не первый год обучающий детей единоборствам. В целом, тренерская работа Мурашовой нравилась, помогала поддерживать себя в форме, выплескивать эмоции, передавать опыт. Мура довольно органично чувствовала себя в пространстве манежа, но это не было пределом ее мечтаний. - Женька, что за красавчик был с тобой в зале? - Ревнуешь? – Мурашова по-прежнему не оборачивалась. Она напрягалась ровно настолько, насколько этого требовал любой разговор в ее новой жизни. Маслов входил в круг доверия, но это не означало для Жени отмены моратория на демонстрацию чувств. - Должен признать, есть к кому, - Юра вдруг сбросил сопровождающую его по жизни веселость и посмотрел на Женю через зеркало. – Мурашова, знаешь, в чем твоя главная ошибка, она же – достижение? Мура чуть поморщилась. Не любила она подобные загадки о себе. Особенно от близких, которые похожие вводные слова часто использовали, чтобы уколоть как можно больнее. - Ты мастерски с детства отработала одну вещь – игнорирование, - продолжил между тем Маслов. – Сколько тебя помню, всегда это напускное спокойствие и вид, будто ничего не произошло. Причем, чем сложнее ситуация, тем лучше контроль. Игнорировала наши насмешки над «пузатой мелочью», игнорировала, что ты девочка, игнорировала боль, ссадины. Помнишь, как ты с яблони упала на бетон возле гаража? И ни единой слезинки. Но самое мерзкое, что ты игнорируешь не только плохое, но и хорошее. На этих словах Женя наконец повернулась в сторону друга. Она и правда любила игнорировать. Это была словно сделка с собой – внутри бушевала стихия чувств, а снаружи – ледяная стена безразличия. Казалось, функция игнорирования была встроена в нее по умолчанию. Нет, Женька могла быть живой, настоящей, чувствующей, но в дискомфортных ситуациях на помощь всегда приходила эта маска безразличия. По сути, сейчас она жила с ней уже который год. - Ты о чем? - Одно дело, когда ты Наташку, распускавшую слухи, игнорировала. А совсем другое, когда не замечаешь любящих тебя людей, - Маслов протер чуть вспотевшие ладошки о спортивные брюки и собрался подняться с дивана. – Причем даже и не догадываешься, как будто. И это очень больно. Ты как крапива. Кактус. Никакая смелость не спасет от укола при соприкосновении. - Почему ты мне сейчас об этом говоришь? – внутри у Жени все бушевало от возмущения. Что же это за нехорошая неделя! Может, лунные затмения или магнитные бури, что в жизни все разом прошло кувырком, и даже надежные друзья вели себя не как обычно. Но девушка снова успешно усмирила внутренних демонов и выглядела привычно спокойной. Только вот не хотелось признавать действительную актуальность затронутой Масловым темы. - Ну вот, ты снова игнорируешь даже самые очевидные вещи, - Юра усмехнулся и все же покинул тренерскую. Мужчина всегда знал, что для Мурашовой мужчины – материя особого рода. Ей было нужно от них повиновение и покорство, но взамен ее рыцари получали лишь дружеские объятия. Женя рассчитывала только на себя. Принимала помощь, но благодарила сдержанно, не давая лишних намеков. Маслову удалось переболеть Женькой второй раз в жизни, только смирившись с тем, что эта белокурая соседская девчонка никогда не станет для него женой. Домой Женя не спешила и даже проигнорировала пару звонков от Ионова. К черту! – всегда можно списать на тренировку. Погода как нельзя лучше соответствовала творящемуся внутри – и без того обычно серое небо заволокли тучи. Лето в городе категорически отвергало свою сущность, как и Женя. Сложно поверить, но в городке в средней полосе России еще не везде зеленели кроны деревьев, делая «хрущевки» и дома типа «серая панель» еще более безликими. Сейчас в довершение картины по городу не стесняясь разгуливал ветер, вздымая пыль с дорог и тротуаров. Редкие прохожие стремились или поймать такси, или искали укрытия в подворотнях. Уже накрапывал дождь, который, Женя была уверена, быстро превратится в настоящий ливень. Но ее это радовало и даже немного успокаивало. Казалось, все внутреннее выливается наружу с такой силой и мощью, словно хочет заново опустошить ее и дать силы пережить вмешательство Ионова в ее жизнь. Отпуск… целых тридцать дней ей придется видеть его по утрам, слышать голос, что-то обсуждать и иногда, наверно, даже улыбаться. Первой мыслью было выгнать его вот сразу, как придет домой. Но останавливал Ваня. Малышу явно по душе пришелся отец. Это радовало, поскольку сама Мура стремилась создать у сына благоприятный облик отца, рассказывая о нем только хорошее. Спасибо Ионову – такие заслуги были. Дождь действительно хлынул как-то ожидаемо, так что Женя даже не дернулась от первых капель. Лицо быстро стало мокрым, и девушка уже не понимала, плачет она или это только проявление стихии. Настроение было неожиданно воинственное, но причин этого Мурашова отыскать так и не смогла, поэтому, остановившись посреди улицы, она вскинула голову к небу и издала мало определяемый звук, скорее похожий на рык. Ровно в этот момент неподалеку вспыхнула молния… Домой прийти все-таки пришлось, когда телефон стал звонить не прекращая. Ионов беспокоился не на шутку. Женя была нужна ему по множеству причин. Во-первых, банально скучал по ней сам. Во-вторых, начинал заметно нервничать Ванька. Он не привык к компании кого-то кроме бабушки и мамы. Нет, конечно, малознакомые люди в его жизни присутствовали. Например, врачи или знакомые Светланы Васильевны. Случалось, в тайне от дочери старшая Мурашова устраивала чаепитие со своими подругами или даже студентами на небольшой кухоньке. Но так надолго Ваню никому не вверяли. Поэтому успокоившись после волшебной фразы, Ванечка снова начал нервничать спустя часа три-четыре Жениного отсутствия. До этого Кот ловко увлекал его игрой и сам придался веселью, поэтому вопрос о том, где мама и скоро ли она придет, застал Ионова врасплох. Во время последнего звонка Женя сказала, что будет дома часа через два, из которых прошла только четверть. Попытки провести сына и вновь увлечь чем-то успехом не увенчались, поэтому пришлось оставить Ваню на попечение любимого зайца, в компании которого ребенок немного успокаивался, и пытаться дозвониться до его матери… - Женя! Кот было дернулся в ее сторону, когда девушка появилась на пороге квартиры, но остановился в паре шагов. Она молча скинула спортивную сумку на пол, стянула кроссовки и, как была, промокшая до нитки, прошла в ванную комнату, бросив Васе с сыном на руках короткое: «Привет!». Отогревшись в душе, Женя немного пришла в себя, так что ужин прошел не слишком напряженно. У Ионова были претензии относительно игнорирования его звонков, но ругаться сейчас было страшно. Да что там, дышать лишний раз в ее направлении он боялся. Женя была родной и чужой одновременно. Не отталкивала, а просто не подпускала. Пробить эту стену хотелось быстро, желательно при помощи чего-то бронебойного, вроде страстного поцелуя. Но нет, Вася сидел напротив девушки и, прерываясь на то, чтобы сделать глоток чая, рассказывал, как прошел их с сыном день. Мура слушала вполуха, в общих чертах и без доклада представляя, как все было. К слову о докладах – ситуация и правда была похожа на отчет об очередной проведенной боевой операции. На этой мысли себя поймали оба одновременно, о чем догадались по брошенным друг на друга взглядам. У Васи после этого по спине прошли мурашки – буквально на секунду в комнату легким дыханием проникла Мура, но тут же уступила место заснеженной королеве Жене. После ужина пара вместе искупали сына, который снова отказывался делать выбор в пользу одного из родителей. Чтение сказки Женя доверила Васе, а сама устраивала ему спальное место на диване матери. Кот не решился даже воспротивиться – до возвращения к прежнему уровню отношений явно предстояло преодолеть внушительную пропасть.