Возвращение к себе

Физик предусмотрительно спустился в холл, чтобы встретить жену. Следовало ее подготовить к недвусмысленным шуточкам Кота, прямолинейности Умановой. И рассказать про предложение Бати, к которому сейчас могла вернуться Багира, тоже не мешало. Тем более, что сама Кошкина парой минут ранее появилась на пороге палаты с традиционными апельсинами, яблоками и бананами. Леся удостоилась еще и шоколадки, а Васе и Сереже предстояло довольствоваться профилактическим суровым взглядом - чтобы не сбежали раньше времени из госпиталя. Правда, Рита и сама понимала бесполезность нравоучений... - Вера, такое дело… мне предложили остаться здесь, - заметив нехорошие искорки в глазах жены, Серега поспешил заверить ее, что уже отказался и решил спросить лишь для проформы. – Вдруг тебе столичная жизнь надоела? - Не дождешься! – девушка показала мужу язык. Но тут же стала вновь собранной и серьезной. – У меня сегодня съемки проекта должны были стартовать, но пришлось подвинуть. Не каждый день мужа в госпиталь кладут из-за ранения. Физик усмехнулся, подумав, что могла бы сказать Вера года четыре назад, когда пулевые отверстия в его теле появлялись регулярно – и это не считая взрывов, колото-режущих ран, излучения, ядов, вирусов… В палате Сергей представил всех друг другу. Вера энергично поприветствовала присутствующих и, не обращая на них особого внимания, принялась наконец разглядывать супруга и расспрашивать того о здоровье. На тумбочке во время краткого рассказа Физика появились пара контейнеров и бутылочек, а также его настольная книга, оставленная дома во время последнего визита туда. Ей Мыцик обрадовался, кажется, больше чем всему остальному, поскольку не отводил взгляда от невзрачного издания добрых тридцать секунд. Вера сделала выводы, что жизни Сережи ничего не угрожает, напомнила тому, что врачей лучше слушаться (после чего негромко хихикнули Вася с Олесей) и, сдержанно поцеловав в губы, сказала, что будет скучать и надеется застать его дома, когда вернется из командировки через пятнадцать дней. - Да, Физик, не ожидал я от тебя такого… - Вася все с той же ухмылкой покачал головой. Олеся согласно закивала, и оба уставились на товарища. - В смысле? Багира, махнув рукой на юннатов, выскользнула в коридор и нагнала Веру. Рита никак не могла понять, нравится ей девушка или нет. Да, у Сережи давно уже своя, взрослая и самостоятельная жизнь, но нереализованный материнский инстинкт требовал убедиться, что парень в надежных руках. Пока Кошкина решала, как лучше окликнуть девушку и с чего начать разговор, Вера сама заметила ее, остановилась, резко развернулась и медленно двинулась на встречу. - С ним же все будет хорошо? – вопрос был настолько неожиданным, и стоящая сейчас перед Багирой девушка так разительно отличалась от собранной и решительной, замеченной в палате, что Рита растерялась. - Конечно, хорошо. Там царапина, ерунда, - пришлось взять себя в руки и нацепить дежурную полуулыбку. - Я так испугалась, - это Вера прошептала настолько тихо, что, если бы не чуткий слух, Рита могла и не услышать. - Не переживай. Серёжа… Он больше не будет так собой рисковать. Постарается, - Багира погладила девушку по плечу. - Спасибо! – Вера подняла глаза. Хотела уже повернуться и уйти, но передумала и порывисто обняла Кошкину. Рита, ошарашенная, все же прижала девушку к себе. – Извини… Извините, - Мыцик отстранилась и мотнула головой. - Все нормально, - Багира улыбнулась шире. - Спасибо еще раз! И до свидания. - Пока! – Рита какое-то время провожала девушку взглядом, неизбежно с каждой секундой все больше и больше склонялась к тому, чтобы со спокойной душой принять выбор Физика и про себя благословить его на этот брак. А когда Вера скрылась за поворотом, Багира развернулась и направилась в палату – надо было убедиться, что хотя бы до утра никто не сбежит. - Серёга, это вообще как? – когда палату уже покинули Олеся и Багира, спросил Ионов. В помещении было темно и парни собирались спать, но Вася чувствовал, что Физик, как и он сам, ворочается и не может пристроиться на казенной мебели. - Что «это»? – Мыцик усмехнулся. - Жениться, - Вася хотел повернуться на бок, но не дало раненое плечо, поэтому приходилось и дальше смотреть в потолок. - Знаешь, я сам не понял. На этом разговор мог бы и закончиться, поскольку Физик замолчал и тишину ничего не нарушало около минуты. - Спишь что ли? – Вася все же приподнялся, согнув в локте здоровую руку. - Нет, думаю. - И что надумал? - Что семейную жизнь одним словом не опишешь. Нравится – не нравится. Да по-разному бывает. Когда у жены котлета подгорела, а ты ешь и нахваливаешь, потому что не хочешь начинать ссору, тогда, наверно, не сахар. Выдержка нужна - не вспылить бы. А бывает, приходишь домой, город спит, а у тебя в спальне горит ночник. Она сидит, деловая, в очках, что-то строчит на ноутбуке. Вокруг бумажки, ежедневник, печенье какое-то, фантики от конфет. И не спит, ждет тебя. А когда пришел – делает вид, что и не тебя вовсе, что заработалась. А ты знаешь все, видишь по глазам. Тогда да, тогда готов за это все отдать. - М-м-м… - протянул Вася, не найдя, что ответить. Рассказ друга ему ничего нового не дал. Сейчас, живя с Мурой, Кот и без Физика чувствовал все это. Может, не с той силой, но было это ощущение домашнего очага. - Кот, а к чему такие вопросы? Из любопытства или… - Серега не закончил. Представить Ионова порядочным семьянином он мог с большим трудом. Тем более теперь, когда рядом, кажется, не было девушки, способной на него повлиять настолько сильно, чтобы Вася задумал связать с ней свою жизнь. - Из любопытства, конечно, - Вася постарался ответить максимально правдоподобно, чтобы избежать дальнейших расспросов. – Спи давай! Женя спала почти до обеда, благо, имелась такая возможность. Это и неожиданно свалившийся на голову директора школы карантин – один из воспитанников привез «в подарок» из детского лагеря ветряную оспу. Кроме того, у Вани проявила себя очередная пара зубиков, так что все начало ночи Женя провела с сыном на руках, стараясь уменьшить боль с помощью медицинских средств, сказок и колыбельных. Ваня тоже, кажется, собирался спать как можно дольше. Однако, выйдя из ванной после утреннего душа, девушка почувствовала легкую тревогу и поспешила в комнату к сыну. - Ионов! Секунда – и Вася получил ее мокрым полотенцем по шее. - И тебе привет! – Кот обиженно потер пострадавшую часть тела и вынужденно проследовал за Женей в коридор и затем – на кухню. Оба не хотели потревожить сон малыша. - Зачем приехал? – Мура была порозовевшая после душа, а потому, даже пытаясь казаться грозной, ловила на себе пытливый взгляд Ионова, в мечтах точно избавлявшего ее от махрового полотенца – единственного подобия одежды. И было в этом что-то… из прошлого. Пару лет назад они бы гарантировано забыли про этот намек на ссору спустя пару минут. И полотенце действительно бы осталось сиротливо лежать на полу кухни, но… Была преграда. Уже не та стена, на которую натолкнулся Вася в свой первый приезд и которую Женя уверенно подлатывала, стоило той дать трещину. Кот даже сделал шаг вперед, собираясь обнять девушку, по которой он соскучился за один день, но все же остановился. - Соскучился, - он пожал плечами и тут же поморщился от боли. Мура взглядом окинула повязку, сделанную профессионально и осталась вполне удовлетворена. Вася только внутренне порадовался, что убедил дежурную медсестру раним утром сделать ему перевязку. Девчонка, наверно, до сих пор поминала его не самыми лестными словами… - Садись завтракать, горе ты луковое, - конец фразы Женя почти прошептала, но Вася услышал и довольно улыбнулся, однако девушка этого не увидела, поскольку отправилась в комнату переодеваться. Днем семейство отправилось в торгово-развлекательный центр. После минутных споров было решено все же предпочесть боевик мультикам, которые больше походили на контент для годовалого ребенка. - Вот подрастет – води хоть на ужастики, хоть на мордобои! – в сердцах воскликнула Женя ближе к концу спора. Сказала – и сама замерла. Значило ли это, что она уже все решила относительно их будущего? Готова ли она была со всей ответственностью дать Васе такую надежду на участие в жизни сына? Но слово не воробей… Муре оставалось только надеяться, что Ионов не услышал, но у того все было написано на лице. После, отправив младшего и старшего Ионовых в парк на детскую площадку, Женя выкроила время на поход по магазинам. Только для себя. Неожиданно появилось желание приобрести что-то новое, женственное, кардинально отличающееся от того, в чем она выходила на улицу. Откуда такое настроение взялось, Мурашова предполагала, но предпочитала наслаждаться этим, а не раздумывать над причинами. Вася и Ваня были даже почти приличного вида, когда Женя, беззаботно помахивая парой ярких пакетов, приблизилась к песочнице. - Домой? Ужинать? – девушка с ходу подхватила сына, прижала к себе и поцеловала в макушку. На Кота, правда, смотреть она стеснялась. Все ее мысли еще не оформились в слова, предложения и четкое видение того, что ждет их дальше. Ионов снова свалился как снег на голову. Васе оставалось только со стороны наблюдать за этими переменами в Жене. Была доля неловкости, парень подмечал, как ее размашистое сначала движение становилось заторможенным и более обдуманным к концу. Во всем: в обращении с сыном, в приготовлении еды и потом за столом. Замечал и то, что Мура старается на него не смотреть, сама смущенная такими переменами. А к вечеру Женя и вовсе почти перестала улыбаться, отвечала опять сухо и легко уступила купание сына одному Ионову, из чего Вася заключил – эту светлую голову одолели сомнения.